Твоя маска дала трещину

Вы не можете просто войти в чью-то жизнь, заставить их почувствовать себя особенными, а затем уйти.

      — Слушайте, — послышался голос Елсы. — Давайте всё решим мирно.       — С чего бы? — этот голос был мне не знаком, но по выражению лица Стаса я поняла, что он узнал его. — Московский мажоришка оскорбил меня, а я должен стерпеть?       Мы, наконец, дошли до них. Я увидела Игоря, который стоял в стороне и не обращал внимание на происходящее вокруг. Я подошла к нему, но он даже не посмотрел на меня.       — Вы оставляете его нам, а мы вас отпускаем, — проговорил всё тот же парень.       — Васильев, а не слишком ли ты борзый стал в последнее время? — спросил Гордеев, подходя к нему.       — Это же Горда, — наигранно весело произнёс парень. — Неужели ты ещё жив? Наслышан-наслышан о твоих подвигах.       — Чего ты хочешь?       — Мне, конечно, хотелось бы проучить этого… — он показал на Игоря. — Но тут нарисовалась рыбёшка покрупнее. Завтра в восемь вечера на «Берёзке». Не придёшь — найду, — проговорил Васильев и ушёл со своими шестёрками.       — Ты ж московский сукин сын, — сказал Стас, оборачиваясь к Игорю. — Из-за того, что я спас твою задницу проблемы перешли на мою. Благодарю вас, Игорь батькович.       — Я не просил меня спасать, — грубо ответил Игорь.       — Ты бы лучше «Спасибо» сказал, — проговорил Максим. — Он тебе сейчас жизнь спас.       Я посмотрела на Стаса. Он был в раздумьях. Я же совсем ничего не понимала. Кто такой Васильев и почему он назначил Стасу… «стрелу»? Такое вообще ещё есть?       — И что ты будешь теперь делать? — спросил его Елса.       — Пойду. А у меня есть выбор?       — Ты один не пойдёшь.       — Давай это потом обсудим, — вдруг произнёс Стас, посмотрев на меня. — Сейчас проводим этого бедолагу до дома, а завтра, я надеюсь, он уедет в свой Moscow city и не потревожит меня больше.       — Кто такой Васильев? — спросила я. — Почему он позвал тебя?       — Не важно, — грубо ответил Стас.       — Нет, важно!       — Авер, я сам с этим разберусь. Елса, проводи их до дома. А то ведь эта не отстанет, — проговорил Гордеев.       Эта? Эта?! Какого чёрта, Гордеев?!       Мы вернулись домой и Игорь сразу же полез в интернет, чтобы купить билеты назад. И он купил, несмотря на все протесты мамы. Его поезд сегодня в пять тридцать утра. Хоть Игорь и протестовал на счёт того, чтобы мы его провожали, но всё же мы настояли на своём.       На вокзал мы прибыли на полчаса раньше. Какое-то время мы сидели молча, но наше молчание прервал Игорь.       — Кристина, можно тебя на пару слов? — спросил парень.       — Ну, вы разговаривайте, а я в магазин схожу, — сказала мама и оставила нас вдвоём.       Игорь тяжело вздохнул, как бы собираясь с мыслями, и заговорил:       — Прости меня за мои выходки. Я сам не понимаю, что на меня нашло. Я… Мне правда жаль, я…       — Перестань, — перебила его я, поняв, что Игорь не может подобрать слова. — Всё в порядке.       — Нет. Нет, не в порядке. Я сам должен был догадаться, что у нас ничего уже не будет. Да и тогда мне не стоило тебя удерживать. Извини меня.       Я улыбнулась и обняла его. Я не держала на него зла.       — Обещаю, что я больше никогда не вернусь в твою жизнь.       — Да, — соглашаюсь я. — Так будет лучше.       — Но и ты мне пообещай, что будешь осторожна. Что будешь осторожна с этим Гордеевым.       — Он хороший, — встала на его защиту я. — Просто ему нелегко пришлось.       — Это не оправдание. В наше время всем жизнь сахаром не кажется.       Может он и прав, но я всё же останусь при своём мнении, дабы не ссориться в нашем последнем диалоге. Мне хотелось, чтобы он ушёл из моей жизни не оставив после себя никакого чувства недосказанности.       Мы ещё раз обнялись, а спустя несколько секунд объявили его поезд. В это же мгновение рядом с нами появилась мама и мы вместе пошли на платформу.       — Ещё раз извините меня за доставленные неудобства, — проговорил парень, обращаясь скорее к маме, чем ко мне. — Мне стыдно за своё поведение.       — Всё хорошо, — ответила мама и обняла парня. — Любовь — страшная штука. От неё мы теряем голову.       Игорь не ответил, а только улыбнулся. Где-то в дали послышался гудок, а через секунду на горизонте появился источник звука.       — Время прощаться, — сказала я и улыбнулась.       Моя улыбка была совсем не весёлой. Скорее вымученной, натянутой и печальной. Такой, какой пытаются приободрить человека, когда самому невыносимо больно. Да, я никогда не любила Игоря той любовью, которой он любил меня. Да, я сама согласилась на то, чтобы он покинул мою жизнь, ибо действительно считаю, что прошлое нужно оставлять в прошлом. Но мне грустно. Игорь хороший человек, а хороших людей трудно отпускать из своей жизни. Но порой это необходимо сделать, для того, чтобы потом было проще.       — А ещё мне родители подарили бельё от «Victoria's secret» и сумочку «Gucci» из новой коллекции, — услышала я мерзкий голос, идя по коридору.       — Ой, Алла, — послышался голосок её подруги. — Ты такая счастливая.       — Да, — протянула другая. — В Дубаи слетала, родители подарками задарили. Везучая!       — Да, хорошо, когда я могу позволить себе всё на свете, — с усмешкой проговорила крашенная. — И мне не приходится переезжать из столицы в провинцию.       Её слова разозлили меня, так как они явно принадлежали мне. Я неторопливо обернулась к барышням, склонила голову немного набок и ухмыльнулась.       — Раз уж ты можешь себе всё позволить, то почему всё ещё живёшь в провинции, а не в столице? — девушка собиралась, что-то ответить, но я не позволила. — Ах, да. Потому что не ты можешь себе всё позволить, а твои родители.       — Но ведь факт остаётся фактом, — Скворцова встала с подоконника и подошла ко мне почти вплотную. — Ты, по сравнению со мной, никчёмная оборванка, которая…       — Моя красота, по сравнению с твоей, настоящая, а не сделанная за деньги родителей.       — Что ты сказала?       Скворцова замахнулась и я уже приготовилась к удару, но его не последовало.       — Чего руками размахалась? — послышался знакомый голос. — Пойдём, поговорить надо.       Гордеев, не взглянув на меня, потащил девушку куда-то за собой. Я же осталась стоять в полном недоумении. Он спас меня, за что ему спасибо, но о чём он собирается поговорить с Аллой?       Конечно же, я не пошла за ними, чтобы подслушать, хотя очень хотелось. Сейчас я собираюсь продолжить свой путь, который нарушила эта крашеная, и дойти до Кирилла, чтобы узнать кто такой Васильев и что за тёрки у него с Гордеевым. Всё же мне это гораздо интереснее, чем знать о чём разговаривают эти двое. По крайней мере я пытаюсь себя в этом убедить.       Кирилла я нашла не сразу, а когда нашла ещё долго уговаривала, а точнее пытала его. В конечном итоге мне удалось его разговорить.       Как оказалось Глеб Васильев до шестого класса учился со Стасом и Кириллом, следовательно и с Аллой, в одном классе. Васильев был безумно влюблён в Скворцову, а та ни на шаг не отходила от Гордеева, которому девушка была абсолютно безразлична. Так продолжалось несколько лет, пока Глеб не решился признаться Алле в своих чувствах. В ответ на его признание Скворцова рассмеялась ему в лицо и сказала: «Ты даже пыли под моими ногами не стоишь!»       — Вот сука! — воскликнула я. — По ней видно, что она стервой родилась. А Стас-то тут при чём?       — А при том, что после этих слов Скворцова, как собачонка побежала за Стасом, как за хозяином. Вот он и подумал, что она отказала ему из-за Горды. Ну по сути так и есть. Мальчик вырос, а обида осталась, — выдохнул Морозов. — А ты, собственно, для чего интересуешься?       — Да так, — солгала я. — Мне просто шепнули держаться от него подальше.       — И правильно шепнули.       Я попрощалась с Кириллом и пошла в класс, так как перемена уже закончилась.       В моей голове стало на один вопрос меньше, что меня ни могло не радовать. Ответ на другой вопрос я должна получить сегодня во время занятий со Стасом.       Время близилось к пяти, а я всё ещё не спросила парня про разговор с Аллой. Чего я боюсь? Я боюсь, что он меня пошлёт, ибо и так влезла в его жизнь слишком сильно. Плюс ко всему вопрос какой-то странный: «О чём ты говорил с Аллой?» А если он подумает, что я его ревную? Но я ведь не ревную. Ведь не ревную?       — Авер! — воскликнул Стас. — Ты куда улетела? Я тебя уже пять раз позвал.       — Я… Просто задумалась, — проговорила я. — У тебя какой-то вопрос?       — Нет, но мне кажется, что вопрос есть у тебя.       Я лишь помотала головой. Всё же я решила, что не так важно знать о чём они говорили. Интересно, но не важно.       — Молодые люди, библиотека закрывается, — обратилась к нам пожилая женщина. — Заканчивайте заниматься. Сходите лучше погулять.       Мы с Гордеевым быстро собрали свои вещи, чтобы не задерживать старушку, и вышли из школы.       Конец ноября. Холодный ветер задувает за воротник из-за чего я ёжусь. Моросящий дождь щекочет лицо, а темнота такая, что хоть глаз выколи.       — У меня ещё есть время, — сказал Стас. — Могу проводить.       — Время до чего?       — Сама знаешь до чего.       И он прав. Прекрасно знаю куда он пойдёт после того как проводит меня. Прекрасно знаю причину из-за чего всё это. Я всё знаю. Тогда почему я спрашиваю то, что знаю? Потому что хочу услышать другой ответ. Хочу услышать, что он пойдёт домой. Но я это не услышу.       — Ладно, пойдём, — выдохнула я и направилась в сторону своего района.       — Может всё-таки не пойдёшь? — спросила я, когда мы стояли напротив моего подъезда.       — Я должен, — выдохнул Стас. — Я должен с этим закончить. Не переживай, кукла. Всё будет в порядке. Сама подумай, когда в последний раз на разборках дрались? Просто поговорим и разойдёмся.       Его слова меня немного утешили и пожелав ему удачи я зашла в подъезд. Здесь ощущался до боли знакомый мужской запах. Пусть я и знала, кто из моего прошлого пользовался таким парфюмом, но мне хотелось думать, что это кто-то другой купил эксклюзивный аромат, который в принципе может быть только у одного человека.       Я зашла в квартиру и поняла, что не ошиблась и у нас дома действительно он. В коридоре стояли его ботинки, а из кухни доносился его голос.       — Кристина пришла, — проговорила мама и вышла ко мне.       — И как это понимать? — спросила, я стоя на пороге не осмеливаясь пройти дальше.       Мама лишь помотала головой.       — Он сам пришёл. Хочет поговорить.       — Ну раз хочет поговорить…       Я сняла обувь и прошла на кухню.       — Ну здравствуй, папа.