Твоя маска дала трещину

Самый ужасный звук — это дрожь в голосе человека, который вот-вот расплачется.

      Сейчас я сижу в вонючем автобусе и слушаю музыку в наушниках. Мама сидит рядом и кое-как пытается скрыть свои слёзы. Ненавижу видеть её в таком состоянии. Ненавижу своего отца, который ушёл к молоденькой любовнице и оставил нас с мамой ни с чем. Единственное место, в которое мы можем податься, — это квартира моей бабушки, которая умерла несколько месяцев назад.       — Мам, скоро мы приедем? — спросила я, доставая из уха один наушник.       — Почти приехали, — дрожащим голосом ответила женщина и натянуто улыбнулась.       Чёрт. Ненавижу. Ненавижу!       Переехали мы в город под названием Можга. Вот вы когда-нибудь слышали о таком? Я — нет. Можете загуглить, такой город действительно есть.       Самое ужасное то, что я больше не увижу своих друзей. У меня их было совсем немного, но я дорожила ими.       Чёртов отец. Чтобы он в аду горел! Ненавижу его!       Автобус остановился. Выйдя на улицу под палящее сентябрьское солнце, я увидела довольно большую остановку. Всё бы ничего, вот только крыши у остановки почти не осталось, а пол, выложенный, как мне показалось, из камня, был, извините меня, полностью загажен голубиным помётом.       Твою мать. Куда я попала?       — Кристина, пойдём, — позвала меня мама и пошла в неизвестном мне направлении.       Мы вышли на узенький тротуар. Слева от меня находились модули. Тут были и магазины сотовой связи, и бижутерия, и аптека, и канцтовары. В последний нужно будет заглянуть и посмотреть, что я смогу приобрести для ежедневника.       Мы подошли к перекрёстку. Светофоры здесь горели по очереди. Сначала одна сторона едет, потом другая, после неё третья, а затем четвёртая. И нужно ждать очень долго. А мы как назло подошли тогда, когда зелёный человечек сменился на красный! Нужно оставаться спокойной…       Можно пока местных рассмотреть. Молодые люди здесь довольно симпатичные (имею в виду представителей обоих полов). Улыбаются, смеются. Жизнью они довольны, как я вижу. А вот те, что постарше… Знаете, у меня возникло ощущение, что они только что из ссылки вернулись. Лица суровые и злые. Бр-р, аж мурашки пошли.       Ещё я заметила группу парней. Их особенность была в том, что все они (почти все) были осветлёнными блондинами. На самом деле это так дёшево выглядит. Даже отвратительно.       На другой стороне перекрёстка стояла другая компания, только они уже все были тёмными. У кого-то угольные волосы, у кого-то — шоколадные. Они мне больше симпатизируют.       Стоп. Не говорите мне, что тут десятки «банд», которые держат это захолустье под контролем? Хотя… Нет. Точно нет. Они класса из восьмого-девятого.       Наконец-то загорелся зелёный человечек, и мы с мамой поспешили перейти дорогу. Вот только и тут меня ждал сюрприз: люди пошли не прямо. Ну, то есть кто-то пошёл прямо, а кто-то по диагонали. ПО ДИАГОНАЛИ! Причём с выражением непринуждённости на лицах. Как-будто они так каждый день делают. Они что, так каждый день делают?       Направлялись мы к остановке. Мы прошли развлекательный центр «Спутник» (оригинальное название, не так ли?), и вот мы уже здесь. На остановке.       Так, с этой дела намного лучше: крыша целая, пол почти чистый. Тут даже цветочный магазинчик имеется.       Ждать долго не пришлось. Мы зашли в нужный нам автобус и заняли свободные места. Я села у окна и пристально начала наблюдать за тем, как стремительно начали пропадать магазины.       Стойте. Это что, был центр города? Вы серьёзно?       Хотелось плакать от обиды, хотелось биться головой об стену и проклинать этот ебаный мир, ебаную жизнь и ебаного отца. Я жила в столице страны. Я жила в Москве! А попала… Я даже городом это назвать не могу.       Я выдохнула, пытаясь успокоить эмоции, кипящие во мне.       Мы проехали три остановки. И знаете, что я увидела за эти три остановки? Парк. И всё. Обычный парк, ограждённый жалким заборчиком. Больше никаких торгово-развлекательных центров. Никаких гостиниц и даже больниц. Жилые дома. Одни жилые дома. Не многоэтажки. Обычные домики! Дряхлые, деревянные домики. Не все, но большая часть.       Может, я, конечно, недооцениваю это место, и здесь есть то, что сможет меня удивить?       Кого я обманываю? Что меня сможет здесь удивить? Разве что корова, гуляющая по детским площадкам.       Мы поднялись на свой этаж и подошли к нашей квартире, благо она была на втором этаже, так как лифтов в этом городе, как оказалось, тоже нет, и мама попыталась справиться с замком на деревянной двери. Деревянной, мать его, двери. Да в Москве бы такую квартиру, с деревянной, блять, дверью, — вычистили бы сразу.       Спокойно, Крис. Всё хорошо.       Мама наконец справилась с замком и пропустила меня внутрь.       Отвратительный запах тут же ударил в ноздри. Этот запах был каким-то мёртвым. Нет, не запах гниющего трупа. Запах был каким-то нежилым. Будто бы в эту квартиру уже несколько лет никто не входил.       — Не снимай обувь, — предупредила меня мама. — Тут с момента смерти бабушки никто не убирал. Вдобавок ко всему ещё и грузчики натоптали.       — М-да, — только и сумела вымолвить я.       Все наши вещи уже были в квартире. Спасибо, папочка, что хотя бы все затраты переезда взял на себя. Так благородно с твоей стороны.       Я прошла в первую комнату, которая находилась слева от меня. Она была моей. Поэтому первым делом я открыла окно, чтобы выветрить этот омерзительный запах.       Комната была просторной. Вот только весь пол был завален коробками с моими вещами и мебелью. Отлично, сегодня я проведу это ночь на полу. Просто замечательно.       В дверной звонок позвонили. Я услышала, как мама открыла дверь и с кем-то поздоровалась.       — Здравствуйте, — ответил мужской голос. — Я ваш сосед. Меня зовут Николай Степанович.       На пороге стоял дедушка с добрым выражением лица и чемоданчиком инструментов в руке.       — Меня зовут Марина, — представилась мама. — А это моя дочь Кристина, — указывая на меня, произнесла она.       — Очень приятно, — ответил мужчина пожимая маме руку. — Я хотел бы предложить свою помощь в сборке мебели.       — Я не знаю. Я думала нанять рабочих, чтобы её собрали.       — Зачем кому-то платить, если я работаю за чай с тортом, который уже печёт моя жена?       Он мне нравится. Классный дядечка. Уверена, что мы с ним поладим.       Прошло два часа, и мебель в доме была почти собрана. Я поблагодарила Николая Степановича и начала вытирать пыль, чтобы начать расставлять вещи на свои места.       В звонок снова позвонили, и я пошла открывать дверь.       — Здравствуй, красавица, — поприветствовала меня женщина довольно крупных размеров. — Меня зовут Галина Владимировна, я твоя соседка.       В руках женщина держала весьма аппетитный торт.       — Проходите, — тут же сказала я. И нет, это не потому что я увидела торт. — Меня зовут Кристина.       — Дорогая, ты уже пришла? — спросил Николай Степанович. — А мы вот только-только закончили.       — Проходите, пожалуйста, — проговорила мама. — Меня Марина зовут.       — Галина Владимировна. Вы уж простите, что мы вот так без предупреждения. Просто я не могла позволить, чтобы две хрупкие девушки сами собирали тяжёлую мебель, — проговорила женщина, ставя торт на кухонный стол.       — Спасибо вам большое. Вот, возьмите, — сказала мама и протянула две тысячи.       — Убрала обратно, — довольно грубо отозвался мужчина. — Я же сказал, что работаю за чай.       — Но… — хотела возразить мама, но её перебили.       — Никаких «но», — проговорила Галина Владимировна. — У тебя дочь взрослая. Лучше ей купи что-нибудь на эти деньги.       Мама, не желая спорить, молча положила купюры обратно в портмоне и начала наливать воду в чайник, который предварительно нашла в одной из коробок.       — Кристина, — обратилась ко мне Галина Владимировна. — В какую школу ходить будешь?       — В первую, — не раздумывая ответила я. — Только я не знаю, где она находится.       — Далековато отсюда, но школа очень достойная, — проговорил Николай Степанович. — Там наш сын учился, и внук в прошлом году её закончил.       — Я тоже в ней училась, — сказала мама. — Тогда очень хорошие учителя были.       — Сейчас тоже неплохие, — сказала соседка. — Оценки ставят справедливо, относятся ко всем одинаково, «любимчиков» нет.       За окном было темно. Соседи ушли, оставив нас с мамой вдвоём. Послезавтра я пойду в школу. Ну, а сейчас я проваливаюсь в царство Морфея с надеждой, что в моей жизни всё будет хорошо.