Tempo Di Dance

      Когда Лотор или Аллура вспоминали, как начинались их отношения, то оба, смеясь, называли одно слово: «Натянуто». Их пути пересеклись на чисто профессиональном поприще, так что это обернулось казусами и конфликтами. Впрочем, позже Лионн вынуждена была признать ошибочность некоторых своих суждений, хотя для этого ей потребовалась не одна неделя.       Она выросла в творческой семье: мама писала рассказы для детей, сочиняла стихи, отец в прошлом занимался современной хореографией, и именно это определило впоследствии его желание открыть собственную школу. Дядя, Коран, оставил за плечами карьеру профессионального танцора и занимался большей частью судейской деятельностью. С его подачи в Алтее, двенадцать лет специализировавшейся только на современной хореографии, было открыто пробное отделение спортивных танцев, где он сейчас преподавал. Аллура пошла по стопам родителя, начав с балета, а потом перейдя в хореографию.       В школе за ней закрепилось прозвище «Принцесса». Тем не менее, дразнили её этим редко, скорее восхищались: Лионн действительно была очень красивой и держалась с истинно королевской осанкой. Училась она хорошо, в интересные ей предметы погружалась с головой, но сильнее всего любила танцы. Альфор смеялся, что дочь потом продолжит его дело, Аллура серьёзно соглашалась, и во всей круговерти жизни, сложенной из учебы, тренировок и последующего тренерства, она и не замечала, как летит время. Устойчивых отношений у неё не было: в школе она встречалась с мальчиками, но последний из немногочисленных романов продержался лишь два послешкольных года, и Аллура даже выдохнула: расставаться было болезненно, но и подгонять себя под чужие вкусы она не собиралась.       Девушка утешала себя мыслью, что счастье само найдёт её, не стоит зацикливаться, хотя и хочется иногда тоскливо пожаловаться на одиночество.       «Не понимаю, почему я должна выбирать. Для меня танцы — это такая же часть жизни, как семья, мои друзья и любовь. Если мой избранник откажется это принимать, я не хочу таких отношений».       А потом в её жизни появился Лотор.       Точнее, он появился в «Алтее», перейдя из школы, которой владел его отец, и где он, по его собственным словам, не чувствовал возможности развиваться в достаточной мере. Аллуре выпала честь познакомиться с новым преподавателем практически сразу, и она сходу нашла его смазливо-заносчивым.       Лотор, светлокожий, с длинными, до поясницы, белыми волосами, забранными в высокий хвост, конечно, был более чем симпатичен. Голосом обладал не менее приятным, нежели внешностью, но ей не понравились его глаза: смотрящие как будто с насмешкой, сверху вниз. Когда он назвал её «мисс Лионн» и протянул руку, она, прежде настроенная вполне благожелательно, шестым чувством нашла в нём какую-то... скользкость.       Она, однако, сдержалась, изобразив на лице исключительно радушие, попыталась найти в нём побольше достоинств, а угомонилась при мысли, что знакомы они от силы пять минут. И вроде как всё пошло неплохо, но… Потом они крупно поспорили.       Лотор заявлял, что залог настоящего успеха — это самостоятельное пробивание пути.       «Легко, когда всё проторено. Понятно, куда идти, зачем. Никаких вопросов. Я такого выхода не ищу — мне нравится бороться».       Само по себе это ничего не значило, но он смотрел ей, Аллуре, в глаза, привычно усмехался глазами, а по ходу беседы, зашедшей на почву профессионализма, до кучи заявил, что, по его мнению, мисс Лионн не хватает смелости решений в отношении её хореографии. «Она у вас подчеркнуто изящная, и это иногда перебивает эмоциональность. Модерн в этом плане даёт больше свободы, он по-настоящему новаторское направление, которое выросло не на базовой основе».       И уж этого всей душой прикипевшая к своей специализации и жизнь положившая на танцы Аллура стерпеть не могла! И не стала, холодно и гордо обозначив конец их «дискуссии» и удалившись вместе с термокружкой, полной фруктового чая. Лотор удивлённо пожал ей вслед плечами, не до конца поняв, где именно повёл себя бестактно, если они обсуждали техники и обменивались мнениями. В конце концов, даже преподаватели не боги и учатся в процессе жизни — это нормальное явление.       Но Аллура, задетая за живое и не привыкшая получать критику в таком тоне да ещё и от преподавателя, который работал даже не в её направлении, обиделась всерьёз и надолго. С Лотором стала подчёркнуто-вежлива, но холодна, и дядя, как-то раз пивший с ней чай на перерыве, заметил, как племянница насупилась при мимолётном появлении нового преподавателя.       — Между вами кошка, что ли, пробежала?       — Я бы сказала, пантера.       — Помилуй, Аллура, — мужчина взглянул на племянницу с таким искренним изумлением, что у него подскочил голос, — он тут всего неделю! Когда ты успела?       — Чтобы сложить мнение о некоторых личностях, много времени не требуется, — мрачно заметила Лионн, доедая свой брауни маленькой ложечкой. Тон её при этом стал отдавать лёгким снобизмом, что вообще не вписывалось в рамки образа обычной Аллуры.       Коран предпочёл не копать глубже, видя, что может попасть под горячую руку расстроенной племянницы, но выводы сделал, резонно предположив, что это не чисто профессиональный конфликт, иначе девушка поделилась бы переживаниями сразу.       Лотор же попыток извиниться не сделал, да и Аллура не особо ждала их, уже решив, что не будет сближаться с ним больше, чем требовалось. Ей не нравилась его широкая спина, не нравился уже и голос, и вообще, этот белый хвост, маятником качавшийся от плеча к плечу, тоже невероятно раздражал, вкупе с глухими свитерами, которые носил этот пуп земли. Словом, Лотора она воспринимать отказывалась, хотя временами, пару раз исподтишка наблюдая за его собственными тренировками, ловила себя на мысли, какие сильные и грациозные у него движения.       Злость бурлила, но это походило скорее на кипение уже сварившегося супа: пузырится на остатках жара, который можно сохранить, лишь продолжая нагревание. Аллура нагревалась просто потому, что не хотела переступать через сложившееся мнение.       А потом им предложили поработать дуэтом для отчётных. Аллура хотела было отказаться, но узнала, что Лотор согласился сразу, даже не особо вдаваясь в подробности. Она оказалась так заинтригована, что не стала упорствовать, дабы посмотреть, чем же кончится эта авантюра.       И именно с первой общей тренировки они начали по-настоящему притираться. С характером своего напарника Лионн, как оказалось, несколько ошиблась: Лотор, в первый раз так категорично выразивший своё мнение ей в лицо, внимательно выслушивал, выдвигал свои варианты, спорил, но больше не переходил на личности, то уступая, то стоя намертво. В первый день они относились друг к другу с подозрительностью, которая происходила от холодности Аллуры и строго делового настроя Лотора. Он предложил музыку, она прослушала, показала свои подборки, согласилась на нечто среднее, что подходило и ему, и ей. Всё это — сосредоточенно, без излишней сердечности.       Во второй раз они всерьёз не могли прийти к общему мнению по поводу нескольких связок и поддержки. Аллура отказывалась от неё, в душе признавая красоту и зрелищность, но не доверяя партнёру для подобного элемента. Лотор настаивал, что от второго варианта пострадает общая картина выступления: «Это слишком сухо, просто. Сами же понимаете».       Но Лионн настояла, с изумительной дипломатичностью не сдавая ни дюйма позиций, и они изменили этот момент, перенеся упрощённую поддержку в другое место: где она бы не так выделялась. Вечером, поостыв и в очередной раз прокручивая прошедшие занятия, девушка внезапно зацепилась за этот момент и задумалась над тем, насколько же Лотор должен был быть уверен в себе и партнёрше, чтобы предложить такую фигуру.       «Хм, значит, он признает мои способности и даже не прочь перейти на более близкое общение? Я бы не согласилась на подобные вещи без должной степени доверия, да и он вряд ли хочет подставляться».       Третью тренировку пришлось перенести — ей стало плохо. Аллура с самого утра чувствовала себя не совсем нормально, но, превозмогая неприятную тяжесть в голове и намёки на тошноту, пошла на работу, выпив для бодрости крепкого зелёного чая без сахара.       «Может, погода, бывает. Ничего, справлюсь».       Свои занятия она продержалась молодцом, весь день пила воду и перекусила овсяным печеньем — ничего существенного просто не лезло в горло — но когда они с Лотором после разминки начали танцевать и выполнили несколько динамичных фигур, то у неё внезапно закружилась голова и пошла носом кровь. Аллура не успела вовремя зажать переносицу, и алые капли хлынули прямиком на белую майку её партнёра.       Дальше всё происходило по совсем уж невообразимому сценарию — «самодовольный нахал» со взволнованным видом прикладывал ей к носу платок, придерживая другой рукой за плечи, и уверял, что всё будет в порядке. А у Аллуры в голове вертелась только одна мысль: в каком постыдном виде она перед ним предстала и как продолжает поливать кровью салфетку, зажатую меж их пальцами. Лотор же прижимал её к себе, осторожно, но крепко, и склонялся к её лицу, продолжая утешать.       — Ничего, сейчас остановится. Вы почему не сказали, что вам нехорошо? Говорить в платочек было не совсем удобно, так что Аллура отчаянно гундосила, сама будучи в шоке от смехотворности звучания своих слов.       — Это… случайность. Я прекрасно сбя чуствую.       — Голова не кружится? Мне отвезти вас к врачу?       — Нет! — она встрепенулась при одной мысли, что в таком виде куда-то пойдёт или поедет, хватаясь за его запястье. Руки у Лотора были сильные, под пальцами прощупывались сухожилия и наиболее близко расположенные венки. — Всё отично.       Её невольный помощник не удержался и хмыкнул, оценивающе разглядывая её, сжавшуюся на полу, с кровавыми каплями на помятой футболке, с красным носовым платочком из его личных запасов. И про себя заметил, что холодная мисс Лионн в этом положении намного ближе и милее, чем когда с королевской грацией шествовала мимо него или обедала за столиком.       — Вижу, что отлично. Да сидите вы спокойно, кровь ещё не остановилась.       Он возился с ней до тех пор, пока не убедился, что таких мер больше не требуется. Аллура, для безопасности прижимая к носу новую салфетку, поднялась, насильно прижимаемая к чужому плечу для опоры. Кровь, по ощущениям, больше не сочилась, но Лионн сильно боялась, что водопад разольётся снова, стоит ей пройти пару футов или сделать резкое движение. Лотор, однако, не пустил её в одиночку, назвав тренировку законченной и сказав, что проводит её до самых дверей дома.       Пока они ехали в его машине, Аллура тихо жевала сендвич с тунцом, который ей буквально впихнули, и положительно не могла решить, что теперь думать. Такая забота с его стороны, без тени снисходительности, никак не вязалась с тем образом, который она себе уже нарисовала в красках и в который упорно не желала вносить поправки. А всё-таки они ехали вдвоём по тёмным вечерним улицам, в магнитоле тихо играл блюз, она смотрела в окно, на мелькавшие огни города, и было так уютно и тепло, что хотелось прикрыть глаза. Лотор молчал, глядя на дорогу, но иногда его взгляд перебегал на притихшую пассажирку: в слабой подсветке приборной панели и пробивавшихся через стекло огоньков она казалась силуэтом из пятен приглушённых цветов, но её профиль резко выделялся на общем фоне.       Он не соврал и проводил её на нужный этаж к двери, коротко, но тепло попрощался, пожелав ей доброй ночи, и Лионн, не провожая его взглядом, вставила ключ в замочную скважину. А обдумала произошедшее как следует, уже лёжа в ванной и пропуская через пальцы воду с ароматной пеной. И впервые решила, что могла и ошибаться насчёт Лотора, поторопившись включить гордость.       И в следующий раз поздоровалась с ним куда приветливее и даже принесла ему домашнего шоколада, ради которого полвечера простояла у плиты с кулинарной книжкой (правда, качество этого кулинарного изыска во многом было обусловлено помощью мамы, ибо Аллура первую партию своих вкусностей не смогла вытрясти из формочек, да и на вкус они были не ахти).       — Как твоя майка? Мне так жаль за пятна, надеюсь, они сошли, — на «ты» они успели перейти в то время, пока останавливали кровь в зале, и сейчас Аллуре даже не казалось странным общаться с ним менее официально. Лотор со сдержанной улыбкой пожал плечами указал подбородком вниз.       — Отстиралась. Но я нашёл потемнее. Вдруг тебе опять станет плохо.       — Очень смешно.       — Я знаю.       Не без скрипа и колебаний, ей пришлось-таки признать, что Лотор оказался совсем не таким заносчивым парнем, а ещё он искренне хвалил её шоколад, и Аллура краснела от удовольствия, глядя на его дурацкий глухой свитер с тонкой вязкой. Его вечно торчавшая из причёски длинная прядь тоже была забавной, и Лионн нравилось, как он в задумчивости накручивал её на палец. А ещё, к вящему изумлению девушки, он сказал, что давно смотрит на её татуировки на скулах, и выглядят они очень романтично и стильно. Словом, так кардинально переменился, что сразу было и не разобраться, как им друг с другом теперь общаться.       Через два месяца Лионн с полной осознанностью решила, что Лотор ей нравится. Настолько сильно, что она не удержалась и поцеловала его в щёку, когда они прощались возле ресторана — ничего такого, просто ужин, на который он её пригласил, а она почла приятным согласиться. Видимо, Лотор ожидал чего угодно, кроме этого, потому что остался стоять столбом, пока она упорхнула к машине, на ходу бросив на него смеющийся взгляд через плечо: и боже, это оторопелое выражение на его лице того стоило.       Правда, ей ответили любезностью на любезность при первом же подвернувшемся случае, с той только разницей, что Лотор слегка промахнулся и мазнул губами значительно ниже её щеки.       То был их очень неловкий первый поцелуй.       Всё это Аллура вспоминала, глядя, как Широ, удерживая Кэти за плечо, что-то говорил ей на прощание. Сложив руки на груди и чуть отойдя, чтобы не мешать, любовалась ими, раздумывая, а нет ли здесь подвоха: точно ли они дружат и не лукавит ли обычно честный Такаши. То, как доверительно они разговаривали, как тепло он на неё смотрел (хотя на кого из друзей этот человек не смотрел тепло?) и как в её жестах сквозило кокетливое смущение, навевало слишком уж много подозрений. Да и разве не бывает в жизни резких поворотов, даже у такого принципиального Широ?       — Вы давние друзья? — спросила она без тени намёка, когда они снова оказались вдвоём. Такаши, не выказав, по мнению внимательной Аллуры, и тени замешательства, улыбнулся и покачал головой.       — Не особо. Общаемся чуть больше полугода, а что?       Вот как? Интересно.       — Правда? Вы кажетесь очень близкими.       — Иногда для взаимопонимания не нужно много времени, — улыбка Такаши стала более застенчивой, и он потёр ладонью затылок, глядя в неопределённую точку за плечом собеседницы. — С чего такой вопрос?       — Да так, просто… — уклонилась от прямого ответа Аллура, сделав максимально невинный вид, чтобы увести разговор в другое русло. — Она очень приятная.       — Да, Кэти очень хорошая…       «Оу. Я слышу мягкие нотки, Широ... Боже, Аллура, нет! Ты становишься опасной для общества, крайне опасной. Держи себя в руках».       Пусть иногда именно это даётся ей с титаническим трудом.

***

      — Я накручиваю себя — это точно, но меня стопорит каждый раз, когда я пытаюсь побороть свою скованность, — Кэти со вздохом посмотрела на одинокий кусочек торта на своей тарелке. Ягодного, с воздушной основой из мороженого, а ей и есть не особо хотелось от досады.       За окнами гостиной, где они с Миллер приятно коротали вечер после налёта на торговый центр, который в итоге закончился рейдом в супермаркет, уже стемнело, и какие-то бестолочи горланили на всю улицу, рискуя получить от бдительных жильцов нижних этажей. Если только эти жильцы шевелятся после аномально душного дня. В комнате же сейчас было просто тепло: ветерок из щёлки-форточки колебал занавески, так что сидеть было в высшей степени приятно.       Анна, положив себе вторую треугольную дольку, снова плюхнулась рядом, поджав ноги и сосредоточив всё внимание на смурной подруге:       — Подробности, пожалуйста.       Кэти вздохнула, ковыряясь в торте.       — Широ говорит, я зажимаюсь. Особенно в танго и румбе. Мне... огня не хватает, — Холт отломала ложечкой пару ягодок и с кислым видом отправила их в рот. Не спеша пережевала, облизнула ложку, глядя в ковёр. — Все эти тренировки с Аллурой очень полезны, но когда я прихожу на паркет… Анна, ты издеваешься?       — Да я сама серьёзность! — возмутилась Миллер, пряча улыбку под буравящим и негодующим взором подруги, которая собралась излить душу, но наткнулась на самую оскорбляющую в такой ситуации реакцию. Пришлось занять себя поглощением торта, иначе она бы точно неприлично хрюкнула. — Ну, в чём затык?       — Это смешно, я в курсе, — кажется, у неё порозовели щёки, а язык стал словно каменный. Кэти ненавидела себя в подобные моменты, ибо это было отчётливое проявление постыдных слабостей на пустом месте. — Мне банально неловко.       — Ну-у-у-у… — Анна многозначительно покосилась на подругу и задорно вскинула подбородок. Теперь-то можно было не сдерживаться, ибо первое лекарство в сложных ситуациях — это смех. — Что я могу сказать тебе, Кэти…       Пидж могла поклясться, что сейчас её ждет сногсшибательный ответ, ибо Миллер однозначно взвешивала слова и искала форму поинтереснее. Впрочем, она до последнего надеялась, что это не будет обращено в шутку, потому что её начинала изрядно раздражать сложившаяся дилемма.       Но Анна сказала, как отрезала:       — Не ты первая, не ты последняя. В смысле у Широ.       Ну почему она так рада была сама себя обманывать?..       — Спасибо, — Кэти сильно постаралась изобразить на лице весь свой скептицизм. — Это меня однозначно утешит.       — Знаешь, как девушка девушке, я скажу, что было бы странно, если б ты не терялась, — Миллер с авторитетным видом ткнула в её сторону ложечкой. Взгляд её выражал безапелляционное: «Мать, это ж аксиома». Увы. Легче не становилось. — Он всё-таки красивый мужчина, который умеет хорошо двигаться. Да чего ты давишься-то? Я очевидные вещи говорю!       — Это по-прежнему не решает мою проблему, — Кэти с усталой усмешкой покачала головой, стараясь побороть непрошеное смущение, из-за которого уже чуть не перемазалась тортом. Ну с какого её вообще по-прежнему смущают подобные шутки? В отношении Широ-то? — Я реально уже не знаю, как переключить свой мозг.       — А никак, — Миллер пожала плечами, продолжая лакомиться своей порцией сладкого. — Кэти, в такой ситуации нет смысла бороться с чувствами посредством мозгов. — Она опустила ложку на тарелку и уже более серьёзно взглянула на подругу. Холт вопросительно изогнула бровь. — Ну сама посуди: зачем насиловать себя, когда можно извлекать пользу из ситуации? Вы друзья, вы потенциально партнёры — и не надо мне тут обратное доказывать, я не слепая. Сними себе ограничение относиться к нему в танце как к другу. Видишь его мужчиной? Прекрасно! Готова доверять? Ну и доверься. Выплесни все смешанные чувства, которые испытываешь рядом с ним.       — Ты, наверно, не поняла… — в замешательстве протянула Кэти, взмахнула ложкой и прижала её к губам. — Я просто… Меня смущает эта близость. Мне кажется, я банально к ней не готова на том уровне, который он хочет предложить.       — Ладно, я поняла. Сейчас, — Миллер с тихим звоном поставила недоеденный торт на столик, спрыгнула с дивана и взяла телефон. Что-то набрала на экране, замерев в расслабленной позе с опорой на отставленную ногу, покусала губу. Из смартфона заиграла «Ring my bells», и Миллер, вернув мобильный на прежнее место, протянула подруге руку: — Вставай. Торт только положи.       — Зачем? — удивилась Кэти, но тарелку в покое оставила. Анна поманила её пальцами.       — Увидишь. Ну, живей.       Они встали друг напротив друга, и Миллер привлекла её ближе, кладя ладонь на лопатки и сжимая другую руку. Кэти успела удивиться уверенности и силе её хватки, но совсем выпала, когда до неё дошло, что конкретно вознамерилась делать подруга.       Кажется, им стоило пошире открыть окно, а то что-то духота появилась. Скулам стало жарко, ладони покрылись лёгкой испариной, а они ведь ничего такого и не сделали — не считая того, что глаза у Анны стали какие-то опасные, жгучие, а по спине Кэти — от поясницы до лопаток — она провела пальцами с ощутимым нажимом. Холт на секунду показалось, что под рёбрами словно льдинками закололо — её охватило то самое ощущение неловкости и дискомфорта, когда ощущаешь, как твои границы нарушили и продолжают нарушать, а ты пытаешься привести в порядок растрёпанные чувства.       Именно это и было с Широ. Почти постоянно, когда они начинали танцевать контрастно чувственные танцы. Кэти казалось, что внутри у неё включается стоп-сигнал, выработавшийся после разрыва с Джаредом. Слишком близко, слишком интимно, слишком неприятно по субъективным причинам, и она чаще всего не могла побороть возникавшую зажатость, которая прекрасно передавалась через тело и руки.       Кэти прекрасно осознавала всю нелепость таких реакций: это её партнёр и тренер, смущаться его глупо, но, когда прикосновения Широ переставали ограничиваться линией её плеч и пальцев, а переходили на предплечья, локти, талию, бёдра, а пару раз — и линию ключиц, она вздрагивала и отчаянно хотела отскочить.       Анна, взяв на себя ведение, пыталась растормошить подругу на целый танец, но Кэти покусывала губу, бегая глазами по её плечам, и явно чувствовала себя до крайности неловко. Они уже столкнулись пару раз коленями, все открытые позиции выглядели деревянными, и Миллер, которой увиденного было вполне достаточно, наконец выпустила бедную пленницу, не в силах более сдерживать беззлобный смех.       — Вот тебе и ответ, Кэти. Все твои беды — отсюда, — она постучала пальцем возле виска. — Тебя смущает определённое поведение партнёра. У тебя с этим свои ассоциации, которые придётся отбросить, если хочешь избавиться от скованности.       — Да знаю я, знаю, — Холт обняла себя за плечи, тяжело вздыхая и на всякий случай отходя подальше от предприимчивой Анны, которая могла выкинуть очередную штуку. И устало простонала, вперив глаза в потолок: — Господи, это так глупо. Мы танцуем столько времени, а я страдаю ерундой.       — Спокойно, у всех бывает, — Миллер, снова оказавшаяся рядом в пару секунд, ободряюще приобняла подругу за плечи. Наклонившись к её уху, игриво прошептала: — Скажу по секрету, Широ тоже вогнал меня в краску, когда мы с ним танцевали перед отчётными.       Кэти от неожиданности уставилась на неё явно не совсем прилично с немым: «Да ты врёшь». Анна расхохоталась, активно кивая:       — Честно! Его ведение иногда так захлёстывает, что страшно становится. А если он сделает вдобавок свой фирменный взгляд «до сердца и обратно», утекаешь прямо на паркете.       — И как ты с этим боролась, можно узнать? — сквозь натянутый смех (на себе убедилась в том же) иронично осведомилась Кэти, теребя кончик хвоста. Стоит признать, говорить с Анной о чём-то подобном было легко — она всё понимала и сквозь призму шуток могла дать действительно дельный совет. Параллельно вогнав в густую краску.       — А вот как: для начала — закрыть глаза. Ну? — Миллер нетерпеливо помахала ладонью у неё перед носом. Кэти, испытывая вполне понятное недоумение, однако, сделала, что требовалось, с любопытством ожидая дальнейших указаний. — Хорошо. Теперь представь Широ. Как можно детальнее.       Холт, по-прежнему не особо понимая, что это за медитативный метод, напрягла мозги и выудила оттуда образ Такаши в тонкой чёрной водолазке. Он предстал перед глазами почти как живой, добродушно улыбался, а в руках у него было маленькое махровое полотенце, которое он постоянно держал под рукой.       — Ну, представила. Дальше что?       — А теперь повторяй за мной, — коварно ухмыльнувшаяся Миллер набрала в грудь побольше воздуха (дабы не прыснуть в самый ответственный момент), покрепче надавила подруге на плечо и членораздельно начала: — Я не стесняюсь моих страхов.       — Я не стесняюсь моих страхов, — с куда меньшим воодушевлением отозвалась Кэти.       Кажется, сейчас ей надо будет заучить мантру. Пидж сильно понадеялась, что она не окажется размером с сонет, потому что в переполненных мозгах на всю целиком может не хватить места.       — И своих слабостей я тоже не стесняюсь.       — И своих слабостей я тоже не стесняюсь.       Интересно, это только вступление, или уже основная часть?       — Есть вещи, которые контролировать я не могу. И я просто принимаю их.       Кэти повторила слово в слово, даже не сбившись, и мысленно рассуждая, когда уже настанет благодатный эффект беспрекословной уверенности в себе. Пока в ней созрело только желание громко хихикнуть с нелепости своего положения. Или так и надо?       — Потому что Широ — шикарный мужчина.       — Потому что Ши… Что?! Я не буду это говорить!       Так она и знала, что это подвох! Кэти, точно ошпаренная, шарахнулась от Анны, вся краснея при мысли, что чуть не брякнула вслух. Миллер подняла руки в примирительном жесте, но смеялась от души и громко: аж в уголках глаз влага блеснула.       Господи, ну почему её постоянно стремятся втянуть во всякую ерунду?!       — Эх, а я-то думала, ты купишься. Боже, ну и лицо у тебя сейчас!       — Чтоб я ещё раз пыталась с тобой на такую тему советоваться, — Кэти с раздражённым стоном плюхнулась обратно на диван, по пути едва не задев коленом кофейный столик. Шикнула и завернула ноги в плед, прежде чем снова взяться за торт. — Сама разберусь, хватит.       — Ну-у-у, не обижайся, Кэти, — Анна, с виноватыми нотками в голосе, грациозно опустилась на краешек сиденья, сложив руки на коленях и примирительно улыбнувшись ей. Правда, не без оттенка весёлости. — Тут не из-за чего комплексовать. Ты обсуждала это с Широ?       Чай в её чашке уже остыл, но девушка всё равно подхватила пальцами ручку и фарфоровое дно, чтобы отпить немного.       Ответ Кэти был коротким и слишком уж размытым:       — Немного.       Миллер вопросительно изогнула бровь.       — «Немного» — это как?       — Просто сказала, что пока мне не всегда комфортно танцевать танцы подобного характера.       — И всё? — прозвучало это более как утверждение, нежели вопрос, но Кэти утвердительно кивнула, подтверждая догадки подруги. По лицо той снова расплывалась снисходительно-умиляющаяся усмешка, явно намекавшая, что Анне будет, что сказать. И не в совсем одобрительном ключе.       — Всё.       — В таком случае, это не разговор.       Кэти срочно захотелось выразительно закатить глаза к потолку и раздосадованно выдохнуть.       — Потому что проблема не в Такаши, а во мне.       — Ошиба-а-аешься, — Миллер щёлкнула пальцами, прерывая сухую отмазку подруги. — Ты ведь стесняешься, когда мужчина прикасается к тебе откровеннее, чем ты привыкла, верно? У тебя свое понятие границ, а он их пересекает. И ко всему прочему, ты не можешь и в своих движениях расслабиться, я права?       Тут уж Кэти опровергнуть было нечего: Анна попала в точку с одного выстрела, так что Холт оставалось лишь со вздохом улыбнуться и заесть неловкость остатками торта.       — Да. — Вздох, совсем тихий, а потом намного увереннее и громче, словно Кэти сама себе хотела что-то доказать: — Да, такое тоже есть.       — Значит, всё, что тебе нужно, это заставить себя относиться к этому… проще, — Анна в задумчивости надула губы, прижимаясь ими к ободку чашки. Кэти заинтересованно смотрела на неё в ожидании продолжения.       Легко сказать: в теории всё не так сложно, как на практике. Пидж однажды попыталась, но уже в следующую секунду стушевалась.       «Да по моим истязаниям можно снимать сериал. На два сезона точно хватит».       — Лови кайф от того, как послушно двигается твоё тело, — продолжала Анна, теперь переведя серьёзный взгляд на подругу, отнимая чашку от губ. — Тем более в танцах, которыми мы занимаемся, нет ничего предосудительного — всё в рамках приличий, просто… более открыто. Когда ты примешь тот факт, что прикосновения в танце — это круто, стеснение пройдёт само.       — Я пытаюсь! — Кэти откинула голову, плотно закрывая глаза. Она и сама всё это передумала, убеждая себя. Без толку. Схема повторялась по накатанной. — Не работает твоя система. Одна я танцую отлично, но с Широ… Не знаю, он иногда бывает слишком неожиданным.       — Вот для этого и надо доверять. На паркете бывает всякое, твоя задача — шустро подстроиться, так? Лидер выбирает тактику, ты дополняешь её. На этом строится взаимодействие. И, Кэти, я повторяю: партнёры хоть и партнёры, но бесполыми от этого не становятся. Просто со временем твои границы личного пространства расширяются. Вот и весь фокус.       — По-прежнему звучит так, словно раз плюнуть, — Холт фыркнула, закатив глаза. Анна пожала плечами, а после, наклонившись к подруге, загадочно заметила:       — А ты попробуй не усложнять.

***

      Анна не остановилась на теоретической помощи, фигурально и буквально толкнув Кэти в объятия Лэнсу: предложила подруге воспользоваться квалифицированной (и безвозмездной, по его доброте душевной) помощью «с мужского угла зрения», и у той просто не осталось выбора: МакКлейн загорелся.       — Тебе не хватает фантазии. Представь, что ты не Кэти, а… — он задумчиво потеребил пальцами подбородок, блуждая взглядом по залу и как будто отыскивая ответ на стенах. Смерил Холт оценивающими взглядом и торжествующе щёлкнул пальцами: — Кармен. Да, это подойдёт.       Кэти, смутно имевшая представление, что он имеет в виду, скептически хмыкнула, разводя руками:       — Уверен, что это мой типаж?       — Именно, что нет, — Лэнс ухватил девушку за запястье и потащил в центр зала. Помещение было сравнительно небольшое, в травянисто-зелёном тоне и с легкими молочными шторами на больших окнах. Освещение работало не полностью — летние сумерки сгущались медленно. — Тебе придётся имитировать полную противоположность. Это сложнее, зато научишься хорошо чувствовать эмоции.       — То есть мне надо изображать цыганку, которая дымит, как паровоз, и завлекает мужчин направо и налево? — Анна на заднем плане прыснула в кулак, ибо тон, каким это сказала Кэти, навевал желание немедленно представить её в таком амплуа. С ещё большим трудом Миллер удержалась от ехидного комментария: «А тебе бы пошло».       — Ну, дымить не обязательно, а в целом — да, ты угадала, — деловито согласился Лэнс и хлопнул в ладоши, преображаясь в неугомонного деятеля. — Так, начнём с простого. Покажи мне взгляд.       А в ответ получил недоуменную мину.       — В смысле?       — Ну, как ты будешь смотреть, если ты гордая завлекательница?       Н-да, она с самого начала предчувствовала, что просто не будет. Ладно, это же просто игра? Кэти напряглась, думая: манящий взгляд? Голодный и манящий?       — Оу, неплохо… — протянул МакКлейн, когда девушка, развернув плечи, опустила ресницы, исподлобья глядя на него. — Только я не понимаю, на что ты мне намекаешь. Больше ясности. Ты в курсе, сколько всего можно сказать глазами? От «Детка, я не из твоей лиги» до «Я вся твоя, если рискнёшь».       — А мне что нужно?       — А что тебе нужно? — не без скрытой издёвки передразнил её Лэнс, и Кэти нахмурилась, сложив руки на груди. — Зависит от эмоций, которые хочешь вложить в танец. От слов, которые ты не говоришь. Окей, давай на примере. Аннита, побудешь диджеем?       — Ага, — его партнёрша кивнула, доставая телефон. Открыла музыкальную страничку на Фейсбуке. — Что включить?       — Что-нибудь из Кошечек.       — Окей, принято!       Лэнс хрустнул пальцами, когда зазвучала песня. Потянулся и сделал широкий жест рукой: мол, вперёд, действуй. Но для понятности всё-таки добавил:       — Слушай и анализируй.       Кэти слегка скривила губы, но послушалась. Судя по первой паре фраз, героиня — скорее всего завсегдатай тусовок. Ищет удовольствия… во флирте? Да, пожалуй. Флирт, который ни к чему не обяжет, но притянет к себе внимание мужчины, и тот забудет даже про свою спутницу. Но черту она не пересекает, просто играет, и этим возбуждает зависть.       Значит, её задача — передать эту роковую красотку?.. Как показать это заманивание в сеть? Она никогда подобным не занималась.       Она даже не почувствовала, как смуглая ладонь Лэнса опустилась ей на талию, чуть нажимая пальцами на область живота. Вторая рука поймала за кисть, высвободила и переплела пальцы. Кэти, запоздало поняв, что крепко прижимается спиной к его груди, и он дышит почти возле её уха, резко перехватила его потемневший, сосредоточенный взгляд.       Лэнс даже не дрогнул и не моргнул.       — Смотри прямо. Когда скользишь взглядом, периодически выхватывай точку. Как выстрел. Шаг вправо, — она неуверенно двинулась, намного короче, чем требовалось, но партнёр сам придержал её корпусом. — Хорошо. Вокруг тебя толпа людей, между тобой и тем парнем — как будто пустой коридор. Он тебя заметил, и ты делаешь ход. Улыбка, — Кэти едва успела приставить ногу, перенеся вес на другую, как Лэнс круто развернул её к себе, перехватывая за освободившиеся руки и создавая между ними больше пространства. Его глаза буквально буравили её насквозь, голос стал тягучий, как патока. — Ты говоришь: «Эй, я тебя вижу, ты видишь меня. Может, нам с тобой по пути, м?» Повторяй за мной.       — Э… — Боже, она будет флиртовать с ним? Что-то в животе неприятно заворочалось, совесть с возмущённым гиком выбросила белый флаг, и Кэти ненадолго замешкалась. Ладно, ничего, это во благо, у неё получится. —Э-эй, я… Эй, я тебя вижу. Нам по пути?       — Сухо, — Лэнс резко наступил вперёд, вынуждая её среагировать и отпрянуть. — Не куплюсь никогда. Хватит мяться, выпусти своих демонов прогуляться.       — Да нет у меня демонов!       — Есть! — вольтовый спот-поворот, и они снова лицом друг к другу, только на этот раз Лэнс держит её сильнее и хмурится, пока Кэти отчаянно пытается не краснеть и не поскользнуться. Она и не знала, что он умеет так владеть ситуацией. — Будь решительна. Если пропустишь свой ход, противник нападёт первым, — резко бросив её руки, Лэнс навис над ней, прижимая к себе с совсем не игривой силой. Как будто хотел обездвижить и уволочь в какой-нибудь угол. Его ладони легли чуть ниже лопаток, и он напоказ ощерился. — Ты стерпишь?       Кэти, которую это движение отрезвило лучше всяких советов, пользуясь свободой собственных рук, порывистым движением оттолкнула его. Её брови сошлись у переносицы, губы упрямо-угрожающе поджались. Лэнс тотчас поддался, давая ей свободу, но ловя за пальцы, чтобы не выпустить совсем.       — Уже лучше. Теперь твоя очередь. Дёргай за ниточку, заинтересуй меня.       Он двинулся за её ведением, хотя наверняка готов был в любой момент перехватить инициативу. Кэти откинула голову, приподнимая уголки губ.       — А совета не будет?       — А сама не хочешь пофантазировать? — Лэнс показательно прикусил нижнюю губу, внезапно отпуская её совсем и в несколько размашистых шагов оказываясь у неё за спиной. Среагировавшая Кэти повернулась боком, так что оказалась в незамкнутом в кольце его рук.       — Стесняюсь, — напряжение из тела постепенно испарялось. Пидж стало легче, когда появилась возможность разговаривать обыденно, немного колко. И ей даже в голову не пришло, что она флиртует. Анна на фоне цокнула, наклонив голову и с изумлённым восхищением рассматривая абсолютно свободную от комплексов подругу.       Кажется, Лэнс с его практическими лайфхаками оказался в разы полезнее.       Она переключила почти закончившуюся «Cha» на «Crazy in love», и на паркете за её спиной что-то протяжно скрипнуло. Обернувшаяся Миллер успела испугаться, что кто-то из двоих споткнулся, очень надеясь, что не Кэти, и не без шока увидела, как Лэнс плавно кладёт руки партнёрши себе на плечи, что-то говоря совсем низким голосом. Он не улыбался, смотрел прямо, и Кэти таки покраснела, но плотно сжала губы, отвечая на этот «вызов».       — Запоминай: глаза в глаза — позиция, если надо добавить напряжения. Когда скользишь по шее ладонями, задевай пальцами скулы, вот так.       Кэти сглотнула, пытаясь отвести глаза на плечо Лэнса, но он предупредительно щёлкнул у неё перед носом.       — Смотреть на меня. Учись и запоминай, как правильно.       Пальцы у него были горячие, немного влажные, и от ощущения, как они очерчивают шею и задевают линию подбородка, становилось малость не по себе. Прежнее ощущение дискомфорта зашевелилось, готовясь забить тревогу.       А вот повторить оказалось не так трудно, как наблюдать — особенно потому, что делать сложное лицо Кэти даже не пришлось: оно было в достаточной мере напряжённым, потому что у неё участилось сердцебиение. Зато когда Лэнс снова поймал её руки, девушка подчинилась намного свободнее и сама обхватила его за талию, поняв намёк. Разница в росте у них была небольшая, так что МакКлейну достаточно было лишь склонить голову, чтобы коварно шепнуть возле её губ:       — С этим приёмом аккуратнее. Можно ненароком поцеловать.       Кэти, щёки которой как по команде воспылали так, что пожар перекинулся на уши, выдавила из себя короткий смешок со смущённой улыбкой:       — Учту.       — А Широ можешь ещё за затылок поймать или голову откинуть немного набок. С такого ракурса шея кажется длиннее. И соблазнительнее.       — Хватит, пожалуйста.       — Де-е-етка, — Лэнс, даже не думая прекращать, несмотря на все просьбы, наклонил её, прогибаясь вперёд сам, — танец любви должен быть о любви. А не о плюшевых мишках и шариках.       Анна, наблюдавшая за разворачивавшимся «представлением», поймала себя на мысли, что этот вечный болтун — тот ещё чёрт в табакерке. Что-то внутри напряглось при виде того, насколько свободно Лэнс владеет и партнёршей, и ситуацией, а Кэти то более уверенно, то робко отвечает на его движения и сама пытается их повторить. Но взгляд у неё однозначно ярче, чем в начале: она то и дело подхватывала чужое настроение, точно копируя движения Лэнса, которые он сопровождал пояснениями то в шуточной, то в интригующей манере.       «Больше манящего взгляда. Нет, так ты будешь смотреть утром на сендвич».       «Иди на меня, как изящная кошка. Ты видишь добычу, добыча видит тебя. Гипнотизируй её, чтоб она даже пискнуть не смела!»       «И бёдер поменьше! В теле ещё части есть! Где огонь?! Вот, так, да! Ещё!»       — У меня даже дышать сил нет… — через час Кэти устало опустилась на пол возле стены, откидывая назад голову и жадно отпивая из бутылки с водой. Ей, однако, хватило сил пошевелить рукой с поднятым вверх большим пальцем. — Но я уловила, что ты имел в виду.       — Могу точно сказать, что к концу ты начала забывать про свои стесняшки. Отлично для первого раза, — Лэнс расстегнул две пуговицы на футболке-поло. Она липла к взмокшему телу, очерчивая поджарую фигуру, а МакКлейн пытался сделать так, чтобы она висела свободно. — Так и продолжай, и больше уверенности в себе. Посмотри пару ромкомов, так можно почерпнуть хорошие образы. О, и видео профи с открытых чемпионатов. Вживайся в роль, и всё будет в шоколаде.       — И план сработает до первого контакта с врагом, — с усмешкой заметила Кэти, раздумывая, почему с Лэнсом её так быстро отпустило ощущение скованности.       «Может, потому что это в его характере, и я привыкла к его открытости?»       Он втянул её в эту игру, подзадоривал, объяснил сложное простыми словами и показал (на этом этапе едва не вогнав в краску, но всё же) максимально доступно. Возможно, ей стоит заранее настроиться на игру с Широ и попытаться вставить его в эту систему координат? В конце концов, он тоже играет, причём честно и без перегибов — за сегодня они с Лэнсом натворили куда больше фокусов, чем с ним за весь период обучения.       «Перестань усложнять, и всё будет проще».       Кажется, это то, чему ей срочно предстоит научиться в ближайшем будущем.