***
1 августа Мирон Около одиннадцати утра пришёл к ним, и мы поехали в больницу. Доехав до больницы, узнали, что приехали родители, а Вику перевели в палату. Настя впервые познакомилась с ними. — Добрый день, я Ирина Олеговна. Вы друзья Вики? — заговорила её мама, еле сдерживая себя, чтобы не заплакать при нас. — Здравствуйте. Да. Меня зовут Анастасия, это Мирон и Дарио. — Я папа, Александр Борисович. Откуда вы её знаете? — Я её знаю по работе. — А нас Анастасия познакомила. — добавил я. Все часа два сидели молча. Все переживали. Мама Ви молилась. Настя из последних сил сдерживала слезы. Было видно, как стискивает зубы. Ждали хотя бы что-то. Вика была в коме. Зайти к ней было нельзя. Время шло, но ничего не происходило. Всех от раздумий одернул врач, со словами: — Мои соболезнования. Остановка сердца. Её мать расплакалась. Отец обнял её маму. Она кричала. Я уже не могла здесь находиться. — Боже, уведите меня отсюда. — дрожащим голосом взмолилась Настя. — Но как? Поддержать нужно. — сказал я. — Ты видишь, — она показала свои трясущиеся руки, её глаза наполнялись слезами. — Не могу. Я посмотрел на отца Вики, тот кивнул, понимая, что Насте жутко плохо. Мы ушли, попрощались, передав, свои соболезнования.***
Анастасия Я шла быстрее всех, почти бежала, мне нужно было на воздух. Я выбежала из больницы и упала на колени прямо на асфальт. Заплакала. Горько заплакала от безысходности. — Эй, вставай. — безрезультатно попытался поднять меня Дарио. — Не в силах смотреть на тебя такую. Сердце разрывается. — Не встану, уж прости. Нет сил. А я, как тварь, забывала про неё. Где Мирон? — За успокоительным пошёл. Как знал, что у тебя будет истерика. — Насть, встань. — строго сказал Мирон. — Не хочу, я потеряла друга. Это впервые за мою жизнь. Моя подруга мертва. Мы больше не заговорим с ней. Не поедем на море, как мы хотели. Её мечта не исполнится. Она так и не испытала счастья быть с тобой, Порчи. Я в этом тоже виновата. Может, все было бы по-другому. Она больше не даст мне совет, не улыбнётся мне. — слезы текли сами собой, я уже не могла сдержать их. Они подняли меня и посадили на скамейку. — Не вини себя. Все произошло так, назад дороги нет. — на слова Дарио я расплакалась еще больше. — Порчи прав, назад пути нет. Её больше нет. Нам всем плохо сейчас, она и наша подруга. Она всегда будет нам троим дорога и любима. Нам ещё хуже от виденья тебя такой. Негоже в память о подруге так убиваться. Понимаю, я сам еле держусь. — Не плачь, девочка. Все пройдёт. — ласково промурлыкал Порчи. — Что же я без вас делала бы? — Выпей это. — протянул мне какую-то таблетку Ми. — Станет легче. — Что это? — Успокоительное. — Не станет. — Выпей, говорю. — пришлось выпить, в надежде, что это облегчит учесть. Приехало такси. Мы сели в машину. Я понимала, что меня клонит в сон. Я положила голову на плечо Дарио. Он положил на колени, гладил по волосам. Чувствовала, как сон овладевает мной. — Что ты ей дал? Её рубит не по-детски. — почти сквозь сон слышала я. — Порчи, ты не догоняешь? Что может успокоить человека лучше, чем сон? Это снотворное. Мне медсестра передала. Она ещё долго проспит. — Я везу её к себе. — Вези. Но один я с ней не справлюсь. Возможно, у неё будут дикие истерики ещё долго. Как никак, смерть друга — это самое худшее. Ты сам знаешь. К тому же, ты имеешь силу убеждать её. А я влюблён в неё, хоть и просрал. Лучше нам обоим быть с ней сейчас рядом. — Задумка странная, но лучше так, чем потерять её навсегда. Я влюблён в неё тоже. — Я бы тебя за это убил бы, но я больше не в праве. Сейчас не только мы владеем нашими чувствами. Эта красотка тоже. — Не думай, что теперь я так просто от неё откажусь. Особенно, после ваших ссор. Только она не знает до конца о моих чувствах, пока не знает. — Понял. Я бы даже дал название этому всему, но мысли дерьмово сейчас складываются. Факт то, что два друга влюблены одну и ту же девушку. — Потрясающую девушку. Больше не слышала ничего. Провалилась в сон. Проснулась я, когда на улице было темно. Осознала, где я нахожусь, и что произошло. Лежала на боку. Не знала, одна ли я, но не хотела тишину нарушать. Так спокойно сейчас. Меня осенило, что Вики больше нет, и мне стало так больно. Вот что такое «невыносимая лёгкость бытия». Пустота и тьма. Боль и разочарование. Апатия и смерть при жизни. Случайно вслух вырвалось: — Её нет, что будет дальше? — Если что, ты произнесла это вслух. — прошептал Дарио. — Напугал. Ты не спишь. Почему? — повернулась лицом к нему. — Думаю. Как же хреново тебе будет дальше. — он обнял меня. — Если ты не был бы рядом сейчас… — То что? — я повернулась к Порчи. — Мда, это очень странно. — То что же? — Порчи поднялся с постели, я сделала тоже самое. — До сих пор не знаю, как за такой короткий срок я не смог научиться тебя уговаривать так, как Порчи. — о, Мирон. — Он всё еще не может. — пытаюсь хотя бы пошутить. — Да, конечно! Не могу? Тогда почему ты всегда приходишь ко мне при каждой вашей ссоре? Зато Мирон воздействует на тебя не словами. — Насть, это правда? — Все правда. Хорошо. Я молчу. — Дурак я, что оставил тебя. Больше не могу ни остаться, ни уйти. — Ми лишь тяжело вздохнул, да так, что мне показалось, будто на моей груди стопка книг. — У тебя будут срывы, потому мы вдвоём здесь. Мы оба точно сможем тебе помочь. — Иначе я знаю, что ты можешь с собой сделать. — добавил Порчи. — Зачем спрашивал. — Чтобы совесть проявилась. — Я слышала ваш разговор в такси. — И что именно ты слышала? Какой промежуток разговора? — спросил Мирон. — От слов про таблетки, что ты мне дал, до слов, какая я потрясающая. — Самое секретное слышала. — добавил Порчи. — Прекратите прикалываться, не смешно же. — Никто и не прикалывается. — строго ответил Ми. — Сколько время? — Порчи посмотрел в телефон. — Три часа ночи. Раз слышала, тогда расскажу дальше. Правда, это мысли. Мы сами себе удивляемся, как мы смогли позволить влюбиться в тебя одну нам обоим. — Не только себе, но и друг другу. — продолжил Мирон. — Может, это нормально? — Это ненормально, но факт остаётся фактом. — я все ещё молчала. — Назад дороги нет, но я отступил, ты помнишь. Ты не моя, и не была ни разу. Как же дико звучит. Ты поймёшь или уже поняла. Как бы я не хотел, но ты и Дарио, в общем, ты поняла меня. — Поняла. Мы бы не оказались в одной квартире, если бы не все вами сказанное. И если бы не Ви. — Ребят, давайте спать. — сказал Порчи. — Давайте. С Дарио в обнимку в постели не как влюблённые, не как друзья. Так… — Странно. — Что? — переспросил Порчи. — Это дико. — Будто только тебе известно. — съехидничал Дарио. — Передружба и недоотношения. Это странно. — Сны сбываются, знаешь ли, моя малая.