***
Мирон Что я делаю не так? Знаю же, что эта дура заплакала. Потому что боится снова разбиться. Ничего, мне тоже плохо от этого. Не хочется повторно разбивать её, но я не отступлю. Но ещё эти слезы были облегчением, она отпустила всё, чтобы быть свободной. Но для чего? Что ей нужно от меня? Нескончаемая череда вопросов. Так если она здесь со мной, тогда мне известно, что ей нужно. Ей нужен я. А мне нужно её успокоить.***
Анастасия Когда дверь в ванную закрылась, я заулыбалась. Хотя, плакать мне хотелось. Минут пять я тупо тихо смеялась и ревела. Больная. — Всё в порядке? — Да. — пытаюсь спрятать лицо, теперь мне только смешно, он верит в эту картинку. — Смываю мейк. — Ага, вижу. — пусть он не заметит, всё равно не очень. — Посмотри на меня. — Чего ты не видел нового в ревущей девушке? — вот сейчас мне реально стыдно за свои сопли. Стою, смотрю на Мирона и понимаю, что он реально не въезжает, что со мной не так. — Снежные королевы тоже плачут. — Что с тобой не так? — Ты видел во мне бесчувственную стерву, а есть обратная: суки тоже плачут. — Ну ты сучка, конечно… — Нееет, не начинай. От твоих слов я опять разревусь. Кто бы знал, как уёбищно выглядят плачущие люди. Кривые, косые, красные как раки. Блядь. — увидела себя в зеркало. — Ты минут десять лицезришь вот это? Тушь растеклась. Вроде вид смешной, но меня бесит сейчас своё поведение. Устроила детский сад. — Ты хотя бы живая, взрывная. — Но «Настя, не ной». — умыла лицо, но тушь чуть-чуть осталась под глазами. Снова меня обнимает, да так крепко. — Может меня обнимешь в ответ? — Если бы я могла расслабить руки. — А, сорян. Я обняла в ответ, постепенно успокаиваюсь. Представьте картину в какой-нибудь комедии: стоят два дурака в ванной, заплаканная девушка с красной рожей, и парень, решительно не выпускающие друг друга из объятий. — Понимаю, ты боишься обжечься, но ты и меня пойми. У меня тоже самое. — Я всё понимаю. Моё нытьё не с тобой связано. Таким образом я отпустила всё, мне стало легче после. — Да, но только ты не открыта мне. Частично. Малышка, я знаю, как тебя раскрепостить. — И? — Либо сегодня это сделаю, либо нафиг пытаться ещё. — как гром среди ясного неба молвил Мирон. Я успокоилась, я знала, к чему он клонит. — А размазанная тушь тебе к лицу. — Чёртов Мирон. Перестань отшучиваться. Либо делай, либо, ну, его нахуй. — он чмокнул меня в губы. — И всё? — Ты ещё хочешь? — он пальцем провёл по моим губам. Он видел, что моё дыхание стало сбивчивым. Он прекрасно понимал, почему я так реагирую на каждое его прикосновение. На этот раз он уже целовал меня. Я прикоснулась к его шее, провела рукой по груди. Резко перестал меня целовать. Он смотрел на меня иначе, более тепло, более чувственно. — Чего ты смотришь так на меня? — вполголоса спросил он. — Вот что бывает, когда парень и девушка изначально не ладят. Заколдовывает, знаешь ли. — не смейся, Настя, ты всё испортишь. — Уже не мальчик? И давно это у тебя? — Без понятия. Смотри, как я реагирую на тебя. Ой. — лишние слова, но в тему. И я сделала вид, будто дико смутилась. — Все с тобой ясно. — он улыбнулся. — И что тебе ясно? — Ты краснеешь как рак, когда я смотрю на тебя. Доигралась. — Ну тебя, Мирон. Я тут изливаю душу. — опять, опять эти поцелуи. — Что ты там говорила? А, вспомнил. Про то, что я тебе нравлюсь. — Бля. — я настоящая так не смущалась бы. Я отвернулась. — Не-не-не, ты так просто не отделаешься. — повернул к себе. — Хорош меня смущать. — но мне не хотелось отрывать от его глаз свои. Чуть позже мы лежали, смотрели какой-то фильм, говорили о всяком. Моя голова лежала на его руке, он гладил по моим волосам. То ли он дурак, то ли я дура. Одно знаю: мне нравится быть в образе дуры. И я прекрасно понимаю, что у него такая же ложь, как у меня. Театральная постановка приближается к кульминации. — Мне завтра улетать в Лондон с Порчи на неделю, может, две. — повернулся ко мне, я уткнулась ему в грудь, он обнял меня снова. — Не хочешь со мной? — Очень хочу. — Всегда есть одно «НО»? — Верно, блядь, верно. Не могу, мне книгу сдавать на следующей неделе. — я посмотрела на него, он коснулся моей щеки. — Какую? — Я ж писатель. У меня есть сборник рассказов. Сдаю в печать. А, до этой темы мы с тобой еще не доходили. — А тебя не пристрелят в конце? — смеёмся. — Как пойдёт. А кто тогда девочка-пиздец? — Ты. — это пиздёжь, Янович. — Пусть будет так. — смех продолжается дальше. — Ну сдай сборник, а потом прилетай. — почему бы и нет? Сменить обстановку не помешает. 17 мая На утро я собиралась домой. Очередной из моих парней улетает. Парней? Нет, Мирон — редкий сорт. Таких я не встречала ещё. Который либо строит из себя дурака, либо верит в этот бред. — Про Лондон я серьёзно, прилетай. А то мне скучно будет. — Это я буду неделю умирать от скуки на окраине. — ржу. — Ты можешь жить у меня. — Чего? — делаю удивлённый вид. — Я, вообще-то, не шучу. — Да и до издательства ближе. Окей. — окей, я тут что-нибудь натворю. — Жду тебя после двадцать пятого мая там. Он хотел выходить, но будто что-то забыл. Конечно, обнять меня. Долго обнимал. Обниматься прикольно даже и с ним. — Ми, кто мы друг другу? — Пока сам не знаю. Опустив глаза, вышел за дверь. Спустя полчаса мне пришло сообщение ВК от него: «Как ты меня назвала? Ми? Это сокращение моего имени такое? Ахаха, я герой твоего романа?» Теперь я не только в мыслях называю его так. Попала, ты, девочка, попала: «Мечтать не вредно. Хаха.» И словно прочитал мои мысли: «Попала, ты, девочка, попала.» Вот приеду и посмотрим кто кого.***
Мирон Я так буду скучать эти дни без этой игры. По этой дуре. Дура, но это не отменяет тот факт, что классно целуется. И руки красивые. Особенно запястья. Как же нравится её смущение, её открытая душа для меня. Знаю, что, если я раню её, она вовсе сломается, и вряд ли её кто соберёт. Не после меня. Ничего, не помрёт. Важен план, и чтобы без проколов. Но все мы люди, и все совершаем ошибки.***
25 мая Анастасия Мне удалось, я успела сегодня сдать сборник и отправиться в путь. Утром я буду там. Лондон, встречай меня.