Поместье в Гравити Фолз.

      Марк недовольно бурчит себе под нос пока идёт в ванную и облегченно выдыхает, из крана льется простая, почти даже чистая вода, а он ожидал потоки ржавчины. Теперь можно и к уборке приступить. Самые дешевые моющие средства, у которых даже нет никакого названия, простая надпись на яркой упаковке «средство для мытья полов» и пара старых тряпок, точнее, пара разорванных простыней, которые были найдены в шкафах.       Вылив в воду почти пол бутылки моющего средства, Марк без какого-либо энтузиазма елозит мокрой тряпкой по полу, собирая с паркета клубы пыли. Чихая, матерясь и меняя раз за разом воду, он не успевает заметить, как пол в холле начинает поблескивать в лучах солнца, пробившихся сквозь грязное окно.       Напевая и пританцовывая, вместе с пыльной тряпкой в руках Марк опускается на колени, собирая пыль из-под дивана, не слыша, как дверь на первом этаже поместья открывается – это Маша вернулась с продуктами, ибо в холодильнике не было ровным счетом ничего. Также, парень совсем не замечает, как по холлу проходится сквозняк из-за открытой входной двери. Маша поднимается по лестнице на второй этаж и видит Марка, убирающегося в холле поместья. — Я видела одно порно, которое начинается точно так же.       Марк на чистых рефлексах швыряет в Машу грязную тряпку. Заливистый смех гулко разносится по комнате, а сам парень оседает на пол. Недовольная физиономия Маши смешит как никогда раньше. Марку совершенно не стыдно за грязное пятно на куртке подруги: будет знать, как подкрадываться незаметно. — Именно такого радушного приема я от тебя и ожидала, — тряпка отправляется обратно к Марку, попадая тому прямо в голову, — трехочковый, сучка. Парень смеётся. Все-таки куда приятнее и уютнее, когда рядом есть кто-то, кто разбавит давящую и угнетающую тишину смехом и глупыми шутками. И с кем можно обсудить всякие глупости, а не бормотать себе под нос проклятья, разбавляя их матерными оборотами. Маша заключает Марка в крепкие объятья. — Пошли разгружать багажник, мы его под завязку набили, — Маша тянет Марка за руку к машине.       Багажник действительно забит под завязку. Смотря на всю провизию, ребята смеются, вспоминая то, как решились сбежать и то, что прихватили с собой. Причём, глядя на несколько одеял, было ощущение, что они собирались пережить суровую зиму в глубине леса под открытым небом. Помимо разнообразных пачек с чипсами, сухарями, печеньем и всякой всячины находится пара бутылок вина и еще чего-то более высокоградусного. А на самом дне выискиваются и свечи. — Зачем так много? — перенося сразу две коробки свечей, спрашивает Марк. — Ну, ты сказал много, а это понятие растяжимое, поэтому я решила перестраховаться, — Маша безмятежно пожимает плечами, уже во всю хомяча привезенные чипсы.       От еды Марка отвлекает восторженный восклик Маши, которая, словно завороженная, прилипла к старым напольным часам. — Какие они красивые! — подушечками пальцев девушка аккуратно ведет по изящным вырезанным на темном дереве завиткам, — когда-то у дедушки стояли такие же.       Часы уже давно прекратили свой ход и, как и все в этом доме, покрылись грязью, которую Марк еще не успел с них стряхнуть. Циферблат и маятник не были видны за толстым слоем пыли и паутины, но было видно, как стекло, прикрывающее механизм и маятник, слегка треснуло у самого края. — Ты пытался их завести? — восторженно продолжает Маша, уже аккуратно отворив тяжелую дверцу часов. — Нет, даже не думал этого делать, — Марк приподнимается на диване, пытаясь рассмотреть, что там делает Маша. — Зря, я с детства помню, как такие часы громко тикают, — выглядывает из-за часов девушка, — я попробую их завести. Недовольный стон срывается с губ Марка.       За постоянной сменой грязной воды, тряпок и разговорами Макаров сам не заметил, как на улицу опустились сумерки, окутывая природу пугающим мраком без единого намека на свет. — Романтика, — расставляя свечи по комнате, смеется Маша, — не хватает только хорошей компании рядом. — Ты хочешь сказать, что я — плохая компания? — Марк разлегся на кровати, сладко потягиваясь, разминая затекшую спину. — Ну так, на троечку, я бы сказала, — и, заливаясь смехом, Маша приземляется рядом.       Заявление о том, что спать они будут вместе, Марк услышал сразу, стоило ему только сказать о том, что ночью в доме ужасный холод.       И вот, когда второй этаж на одну треть чистый и сверкает, а свет есть лишь в одной из комнат, и то благодаря пяти свечам, расставленным по всей спальне, Маша нагло складывает на Марка свои конечности, прижимаясь к нему всем телом, клятвенно утверждая, что ей жутко холодно.       Громкий пронзительный грохот неожиданно проносится по всему дому, заставляя Марка моментально подорваться на месте, растерянно оглядываясь по сторонам. Бой повторяется вновь и вновь, не на йоту не утихая, наоборот, кажется, что он становится только громче. Мурашки пробегают по спине, а сердце увеличивает свой ритм. Марк удивленно смотрит на такую же напуганную Машу, которая также подорвалась с кровати мгновением позже самого Макарова. — Ты, дура, начерта часы завела? — раздраженно шипит парень. — Я их не завела, там несколько шестеренок отсутствовало, — и отчего-то растерянный и напуганный взгляд Маши заставляет верить ей.       Напряжение густым туманом повисает в комнате, оба понимают мысли друг друга без слов. Кому-то надо пойти и остановить часы.