Скелеты в шкафу

      — Эм, Ива-чан, ты уверен, что это хорошая идея? — Ойкава перемялся с ноги на ногу и, сделав глубокий вдох, оперся спиной о ближайшую стену.       — Уверен, — со свойственной себе твердостью ответил юноша.       Ясу, обхватив себя руками, стояла на расстоянии вытянутой руки от этих двоих. Ее по непонятным причинам жутко трясло. На первый взгляд могло показаться, что ей просто холодно, но нет. Даже колени тряслись, что несколько затрудняло столь длительное стояние на месте. Девушка перемялась с ноги на ногу и бросила косой взгляд в сторону Иваизуми. Он был очень серьезен и даже, наверное, зол. Нахмурившись, он время от времени осматривался по сторонам, а после, односложно отвечал своему другу. Ясу сделала глубокий вдох и с силой сжала пальцами свои предплечья. Неужели, она выбралась из этого кошмарного сна? И никакого Масаши в ее жизни больше не будет? Но, а дальше что? С этим немым вопросом она бросила пристальный взгляд на своего новоиспеченного защитника. Юноша, словно услышал ее мысли, резко повернул голову. Его выражение лица тут же смягчилось.       — И все же, Ива, подумай над тем, куда бы пристроить нашу милую Ясу, — не унимался все Ойкава, — вы и так не слишком и богато живете, тем более ты знаешь, что у тебя с отцом…       — Тупокава, закрой рот, — резко бросил Хаджиме, между тем протягивая руку Мацуи.       Та, немного помедлив, все же обхватила дрожащими пальцами его широкую ладонь. Теплая, чуть влажная. И даже тогда, когда она была плавно притянута к твердой груди юноши, дрожь в теле не прекращалась. Ясу зажмурилась, мысленно начав считать до ста. Сильные руки Иваизуми обхватили ее хрупкую спину, крепко прижимая к себе. Стало очень тепло. Может даже слишком. Ясу не прекращала считать. Скелеты в ее шкафу еще не закончились. Остался всего лишь один, и он гораздо страшнее садиста Масаши.       — Ива, послушай меня внимательно. Твой отец все еще безработный. Подумай своей головой, зачем тебе брать в дом нахле…       — Заткнись, я сказал, или я лично закрою твой болтливый рот.       Мацуи сжалась, словно котенок. Такая агрессивная интонация все еще пугала ее. Вернее, не сколько пугала, а коробила, заставляя вздрагивать. Масаши всегда так говорил с ней, и теперь, это все происходило сугубо на интуитивном уровне. Хаджиме чуть склонил голову, прижавшись щекой к волосам девушки.       — Я тебя не обижу, Ясу. Не дрожи так сильно, пожалуйста, — шептал он, прикрыв глаза.       Тоору лишь злобно цокнул языком. Он прекрасно понимал, каково это иметь дело с «проблемными» девушками. И, как порой, они поступают, и какие тайны так старательно скрывают. И он уж точно не хотел, чтобы первая любовь его лучшего друга, его единственной опоры, была такой вот «проблемной». Но, при виде того, как Ива-чан прижимает к себе эту дрожащую девчонку, как шепчет ей слова успокоения, как та жмется к его груди, его, столь расчетливое сердце дрогнуло. Не мог он сказать своему другу, что нашел в комнате Ясу. Пусть это было и жестоко, но оставив все как есть, Ойкава всего лишь хотел, чтобы его друг познал какого это иметь дело с «проблемными» девушками. Пусть на своей шкуре почувствует всю сложность данных отношений.       Засунув руку в карман своих джинсов, он выудил оттуда телефон и задумчиво забарабанил большим пальцем по экрану. Наверняка печатал сообщение. Кому? Догадаться было не сложно. Несмотря на свои регулярные свидания, он все уши прожужжал бедному Иваизуми о той странной тихоне, которая так привлекла его внимание. Эти зеленые глаза, которые являлись ему даже во сне. Ах, нет, о столь интимной вещи даже такой болтун как Тоору предпочитал умалчивать, но, тем не менее, с завидной частотой писал этой загадочной особе сообщение за сообщением. Уж подозрительно важно стало для него то, как у нее дела, чем она сейчас занята и о чем вообще думает. А вдруг она вспоминает его? Это бы весьма потешило самолюбие даже такого разгильдяя и ветреного человека как Ойкава.       Ясу чуть приподняла голову, плавно приоткрыв глаза. Она слышала его размеренное дыхание. Она чувствовала твердость его груди. Ощущала всем телом эту безграничную теплоту. Эти руки, которые, являлись ей тогда в странных фантазиях, граничащих с мимолетными воспоминаниями, сейчас обнимали ее. Только вот тело все никак не расслаблялось. Захотелось ответить ему тем же. Сказать что-то. Что-то хорошее, что-то приятное, что-то…       — Спасибо, Хаджиме, — получилось слишком тихо. Ойкава наверняка не услышал, а Иваизуми лишь сдавленно хмыкнул, легонько прикоснувшись губами к ее виску.       Сердце замерло. Словно остановилось, пропуская пару тройку ударов. А когда Ясу закусила нижнюю губу, чтобы упаси Господь не разрыдаться именно сейчас в такой момент, ее безудержное сердце забилось снова в привычном бешеном ритме. Но, уже не от страха, а от тех непонятных, но до боли приятных чувств начавших зарождаться в нем именно в этот момент.       — Ива-чан, я думаю вам все же рано или поздно, но нужно будет зайти в твой дом, — наконец прервал своим голосом эту странную идиллию Тоору. Его объект новоиспеченных восхищений опять ничего не ответил на очередную оду.       — Спасибо, что был там, со мной, — взгляд Хаджиме стал на удивление серьезен. Он в упор посмотрел на своего друга и только тот заметил те искры благодарности в нем, которые так неумело пытались выразить.       — Всегда можешь рассчитывать на меня, — оттолкнувшись от стены, юноша подошел к своему другу и, опустив руку на его плечо, на мгновение умолк, — мы ведь лучшие друзья, как ни как.       — Любишь же ты нагнать пафоса, — последовал тихий смешок, — как там, кстати, твоя новая симпатия?       — Ах, это, — Тоору уже постепенно отдалялся от обнимающейся парочки. Резко обернувшись, он зашагал спиной вперед, улыбаясь в привычной для себя манере. Слишком обворожительно, как умел, — ты ведь знаешь, я ее добьюсь. Не существует еще той девушки, которую я не смог бы добиться, — юноша неуклюже споткнулся обо что-то, но устояв на ногах, громко рассмеялся, неловко почесав затылок.       — Самоуверенный Тупокава, — с улыбкой бросил на прощание Хаджиме, чуть сильнее прижав к себе Ясу, которая, заинтересованно смотрела на удаляющийся силуэт.       — Он, видимо, весьма популярен среди девушек, — задумчиво заключила она.       — Ты даже не представляешь насколько. Что они вообще в нем находят?       — Он просто не такой серьезный и суровый как ты, а это многих подкупает. С ним легко, наверное.       — Не сказал бы.       Иваизуми Хаджиме не был нерешительным человеком. По крайней мере, в волейболе это очень хорошо проявлялось. Его скорее можно было назвать чересчур инициативным. Но вот сейчас, вся его инициативность словно испарилась. Именно в тот момент, когда дверь его дома открыла мать и с нескрываемым подозрением окинула взглядом все еще трясущуюся Ясу. Та, даже боялась поднять голову. Вместо того, она продолжала держать правую руку Хаджиме и неистово жаться к его плечу. На первый взгляд и не скажешь кто тут еще кого взрослее.       — С девушкой все в порядке, дорогой? — перво-наперво спросила женщина, чуть отходя в сторону, позволяя молодым людям войти в дом.       — Она просто очень устала, мам, — на удивление, даже для самого себя, спокойно произнес Иваизуми.       — Тогда почему она не пошла, отдыхать домой? — все не отставала настырная женщина. Хотя ее настырность, была в данной ситуации весьма оправданной. Так как небольшая сумка в руках сына не осталась незамеченной.       — Потому что на некоторое время ее дом будет тут, — все тот же спокойный тон.       Ясу резко отстранилась и, сделав несколько достаточно дерганых движений неуклюже поклонилась. Слишком низкий поклон вышел.       — П-п-простите з-за в-в-вторжение, — она заикалась на каждом слове.       — Ладно, Хаджиме проведи девушку в свою комнату, отнеси ее вещи и я жду тебя внизу. Будет разговор, — голос женщины был слишком уж строгий, даже раздраженный.       Ясу неожиданно показалось, что ее отчитывает школьный учитель, не иначе. Обычно у них было такое интересное умение заставлять людей чувствовать неловкость и вину в любой ситуации. Хотя на лицо были причины этой самой неловкости. Она наглым образом вторглась в дом Иваизуми. Как, какая-то нахальная нахлебница. Но перечить или оправдываться было определенно бесполезно. Когда, она в сопровождении своего защитника, поднималась по деревянной лестнице, то ее взгляд словно молил того, подобрать правильные слова, подобрать нужные аргументы, лишь бы обойти острые углы и не допустить ссор с матерью.       — Иваизуми, — тихо позвала девушка, когда стояла посреди его комнаты. Дрожь в теле благо уже отступала.       — А? — он обернулся, одной рукой держась за ручку двери.       — Я могу уйти. Я не хочу смущать кого-то своим присутствием.       — Ясу, сиди, пожалуйста, молча в комнате и жди меня. Я все решу, — и если бы не та сдавленная улыбка, Хаджиме бы не смог скрыть свою раздраженность и серьезность.       — Х-х-хорошо, — пробубнила себе под нос та. Уж и правда, кто еще был старше. По всей видимости, точно не она.       — Итак, милый, с каких это пор в нашем доме появился новый житель? — женщина поставила на стол кружку со свежезаваренным чаем, усаживаясь на стул.       Иваизуми сел напротив и бросил суровый взгляд вначале на мать, а после на пресловутую глиняную чашку. Чая совсем не хотелось. Руки он все же решил спрятать под столом, дабы скрыть сбитые костяшки пальцев. Он ведь приложился тому уроду по лицу, и не раз.       — Так и будешь молчать? — она продолжала настаивать. Прекрасно понимая, по какому тонкому люду ходила. Ведь за столько лет, она уже запомнила, что если Хаджиме принял решение, переубедить его сможет только он сам, и то не всегда. Но он никогда не совершал ничего плохого и постыдного. Репутация у ее сына была безупречная. И, очевидно, тому инциденту с девочкой, есть какое-то объяснение.       — Мама, — начал юноша, продолжая хмуриться, — Ясу будет жить у нас до тех пор, пока я не помогу ей найти жилье. У нее нет дома.       — Она учится в университете?       — Да.       — Тогда почему не устроится в общежитие? Это ведь так просто.       — Среди учебного года никто ее туда не возьмет.       — Ну, если возникли такие форс мажорные обстоятельства, то руководство наверняка пойдет на уступку.       — Она не будет жить в общежитии, — твердо заявил Хаджиме, — пока что, она будет жить со мной, а после, мы найдем для нее жилье, и она переедет, — он с силой сжал руки в кулаки под столом. Костяшки пальцев снова начало саднить. Раны давали о себе знать.       — Дорогой, ты ведь знаешь, что мы не можем позволить себе еще одного человека брать на шею, — женщина чуть ближе наклонилась к сыну, хрипло зашептав.       — Знаю. Ясу подрабатывает, и я устроюсь на работу.       — Ты что вообще сума сошел?! — женщина несдержанно стукнула ладонями по столу, — тебе о поступлении нужно думать! О сборной Японии!       Иваизуми плотно сжал губы, а после крайне сурово посмотрел на свою мать исподлобья.       — Я сказал, Ясу останется здесь. Деньги я найду! — он с силой бахнул кулаками по столу, — и я очень разочарован, что ты отказываешься просто помочь человеку, имея при этом такую возможность! Для тебя деньги важнее жизни другого человека?!       Женщина нахмурилась, под стать сыну, а после бросила взгляд на его кулаки.       — Ты снова подрался?       — Не совсем, — Хаджиме быстро охладил свой пыл, и, упираясь ладонями в стол, поднялся на ноги. — Ясу остается.       — Я даю вам две недели. Через две недели чтобы духу ее тут не было! Я вам не красный крест, — женщина резко подскочила со стула.       — Этого более, чем достаточно, — бросил через плечо юноша, торопливо покидая кухню.       Дверь комнаты резко открылась, заставляя девушку, стоящую у окна вздрогнуть. А после, с сильным грохотом захлопнулась. Иваизуми быстро пересек комнату и плюхнулся на кровать. Упираясь локтями в колени, он обхватил ладонями свою голову, зарывая пальцы в непослушные волосы. Неужели он снова оплошал, не послушав совета Тоору? Этот недоумок был прав, и определенно мыслил трезвее. Ведь он не был сбит с толку симпатией к этой «проблемной» девушке.       Ясу, уселась на колени перед ним и, осторожно взяв его за руки, опустила их. Тем самым заставляя обратить на себя внимание.       — Я могу уйти, Хаджиме, — снова заладила она.       — Не начинай, пожалуйста, — огрызнулся он, в недовольстве изогнув губы.       — Я буду платить вам за проживание. Не много, но буду отдавать честно три четвертые своей заработной платы.       — Ясу, — он хотел было снова отчитать ее или остановить этот поток бессмыслицы, как внезапно замер.       Девушка, прикрыв глаза, коснулась губами его пальцев. Губы были мягкие и слегка влажные. Юноша только и смог, что приоткрыть рот, словно застыв на полуслове и слегка покраснеть. Такого еще никто себе не позволял, да и со стороны это выглядит, наверное, странно. Зачем она вообще это делает? Но Ясу не останавливаясь, плавно перешла губами на его ладони, покрывая чуть ли не каждый миллиметр короткими еле ощутимыми поцелуями. Наконец добравшись до сбитых участков пальцев, она замерла, приоткрыв глаза и взглянув на юношу.       — Что… — промямлил Иваизуми, но снова осекся, увидев ее слезы, которые струились по щекам и эту странную грусть во взгляде. Что с этой девушкой не так? Обычно люди не так благодарят своих «спасителей». Да и спаситель ли он был?       — Спасибо, Хаджиме, спасибо… — шептала она, плавно приложив его ладони к своим влажным от слез щекам.       Он просто смотрел на нее, не говоря ничего. Сердце сжалось, а к горлу подступил какой-то странный неприятный ком. Что он испытывал в этот момент? Жалость? Нет. Может быть, просто возомнил себя героем? Тоже нет. Единственное что ему уж очень хотелось сделать — это защитить ее. Обнять крепко и не отпускать. Подарить ей тепло и некую опеку. На мгновение даже показалось, что без его защиты она умрет. А эти дрожащие губы. Как же они были прекрасны. Припухшие от поцелуев и слез. Захотелось поцеловать их. Хотя нет, это бредовая идея. Нельзя ее трогать. Ведь наверняка после тех истязаний она не скоро подпустит к себе кого либо.       Девушка сделала глубокий вдох и сдавленно улыбнулась.       — Ты не представляешь, как я тебе благодарна. Если бы я тогда не встретила тебя…       — Ты бы умерла? — внезапно даже для самого себя выпалил юноша.       — В тот день, когда я вас встретила, я шла домой с мыслями о том, чтобы покончить с собой. Я была подавлена. Я была разбита. Я тогда не видела другого способа прекратить это все. Но потом я вспомнила тебя. Твое окровавленное лицо. И твоего странного милого друга. Я знала, что ты придешь в тот переулок снова. Я надеялась тебя увидеть там, — на одном дыхании говорила девушка, совершенно не замечая удивленного взгляда юноши и того, как он, уже без ее помощи легонько провел ладонями по ее щекам, вытирая, наконец, столь ненавистные им слезы. А после, большими пальцами мягко погладил нежную кожу.       — Я рад, что встретил тебя, — наконец на его губах появилось некое подобие улыбки. Ясу это сразу заметила. На душе стало чуточку легче.       Вечером же, девушка даже не спустилась к ужину, сославшись на плохое самочувствие. Тело все еще ломило от последствий ударов Масаши. Голова была тяжелая. И оторвать ее от подушки просто не было сил. Благо, она смогла принять душ и переодеться. Иваизуми несколько раз заходил в свою комнату, проверяя, не стало ли хуже Ясу. На что та, лишь сдавленно улыбалась и говорила, что завтра будет легче. Хозяйка дома тоже не на шутку разволновалась за здоровье девушки. Хотя вначале и пыталась сослаться на то, что та просто набивает себе цену. Но увидев обеспокоенное лицо сына и то, как он несвойственно самому себе ковыряет палочками любимый тофу, стало понятно, что дело и впрямь плохо. Иваизуми старший все же решил познакомиться с новоиспеченной соседкой. Мацуи при виде его, сразу же села на футоне, и протянула руку в знак приветствия. Он показался ей излишне любезным. Совершенно не таким как сын. Мужчина искренне извинялся за то, что они не могут, предоставить ей целую комнату, а селить девушку на диване в гостиной было бы, мягко говоря, не вежливо. На что Ясу стыдливо прятала взгляд и говорила, что это она невежливая, если так нагло вломилась к ним в дом. Не без внимания остался ее изможденный вид. Огромные синяки под глазами, сухость губ и поразительная бледность. Температуры не было, он проверил. Но состояние гостьи было не слишком уж и положительным. Решив, ее больше не беспокоить, Иваизуми старший поспешно покинул комнату, настаивая на том, чтобы девушка выпила хотя бы травяного чаю.       Ночь в этот раз была на удивление спокойной и какой-то подозрительно тихой. В комнате Хаджиме было очень уютно. Ясу сидела на своем футоне и медленно попивала уже начинающий остывать чай, а хозяин обители лежал на кровати плотно укрытый одеялом. Она сделала последний глоток, а после, устало вздохнула, медленно укладываясь на подушку.       Юноша лежал неподвижно. Присутствие девушки в его холостяцкой комнате изрядно смущало. И пусть Ясу практически не поднималась с футона, а переодеваться предпочитала в ванной, все равно ее наличие в комнате было весьма и весьма волнительным. Он ведь, практически, мужчина. А эта девушка ему определенно нравилась. А еще она лежит у его кровати в нижнем белье и уж точно будет не против, если он вдруг решит начать склонять ее к близости. Но, он уж точно этого делать не будет. Он ведь не животное какое-то подобно Масаши, да и Ясу травмировать совершенно не хотелось.       — Хаджиме, — тихо позвала девушка, заставляя юношу напрячься.       — М?       — Ты знаешь, однажды я сделала кое-что неприличное, — она подозрительно заерзала на футоне, поджав ноги.       — Ты хочешь мне об этом рассказать? — Хаджиме сделал глубокий вдох и выдох. Эти шуршания на полу начинали наталкивать на странные мысли.       — Однажды, когда Масаши… — девушка замолчала, а после, снова заерзав на месте, продолжила, — насиловал меня, я смогла сделать кое-что, от чего мне стало не так противно и гораздо легче.       — Что ты сделала? — он не был уверен, что хотел это знать, но наверняка Ясу просто хотелось выговориться или обсудить с кем-то свои проблемы. Это было нормально.       — Я представляла, что занимаюсь сексом с тобой, — на одном дыхании и на удивление спокойно проговорила девушка.       Глаза Иваизуми тут же закрылись. Он зажмурился, сжав одной рукой свое одеяло. О чем она вообще говорит? Она что, совращает его? И очень уж не хотелось признаваться, что он был не так уж и против подобного времяпрепровождения.       — Я представляла, как ты смотришь на меня. Твои глаза, которые пристально наблюдают за мной. Твои руки, как они напрягаются, когда ты упираешься ими в матрац, — Ясу замолчала, приложив ладонь к низу живота, и чуть сильнее сжала бедра.       Хаджиме молчал и слушал. Очень внимательно слушал, понимая, что еще пара таких фраз и ему придется опозориться перед ней. Как минимум тем, что начинающее возрастать возбуждение уже будет не так просто скрыть одеялом.       — Твое дыхание, которое постепенно учащается. Твои приоткрытые губы. И то тепло внутри, которое исходило от тебя, — девушка плавно скользнула рукой к своим бедрам, просунув пальцы между ними.       — Ясу… — хрипло отозвался юноша, с большей силой сжимая несчастное одеяло.       — Я так хотела, чтобы в тот момент со мной был ты, а не этот мерзкий слизняк, который то и дело пыхтел и приносил боль. Я хотела, чтобы твой запах остался на мне после той близости. Я хотела, чтобы ты нависал сверху. Я хотела, чтобы ты держал меня за бедра. Я хотела, чтобы твои стоны доносились эхом ко мне. Я хотела… — и снова она замолчала, с силой закусив нижнюю губу. Ее пальцы плавно скользнули под тонкую ткань уже влажных трусиков.       — Прекрати, пожалуйста, — взмолился юноша, понимая, что ближайшие десять минут ему стоит провести в ванной комнате.       — Только благодаря этому я смогла тогда выдержать эту мерзкую пытку от Масаши. И только благодаря этим воспоминаниям, я внезапно для самой себя ощутила оргазм. Только благодаря тому, что представляла секс с тобой, Иваизуми. Я так хотела тебя… — с ее губ слетел сдавленный стон, а тонкие девичьи пальцы уже медленно скользили по ее влажному лону.       Это послужило своеобразным толчком. Эти тихие стоны и эти соблазнительные звуки. Он не мог больше терпеть, да и не хотел. Ведь так давно он не был близок с девушкой. Последняя его пассия ушла от него почти год назад. Скверная была девушка с ужасным характером истинной стервы, да и Иваизуми ее совершенно не любил. Но в постели она была хороша. Знала, что делать и как. Видимо это было единственное, что спасало их странные отношения. Юноша приподнялся на локти и бросил рассеянный взгляд на футон. Подмечая, как оголенное колено девушки выглядывает из-под одеяла. Как одной рукой она прикрыла себе глаза, а вторая подозрительно шевелилась под одеялом. Не сложно было догадаться, чем занималась его новоиспеченная соседка.       Не прошло и мгновения, как Ясу вздрогнула, ощущая странную тяжесть на себе. Непроизвольно девушка пискнула, со страхом распахнув глаза. Но вместо столь ненавистно лица Масаши, она увидела эти безумно красивые зеленые глаза. Они смотрели на нее внимательно с неподдельным интересом. Ноги пришлось развести шире, а после чуть пошевелить бедрами, умостив себя удобнее.       — Ясу, правильно ли я поступаю? — едва слышно спросил Хаджиме.       Руки девушки скользнули по его плечам на предплечья, оставляя влажную дорожку на коже.       — Я не могу ответить на этот вопрос, Иваизуми.       Ее голос теперь звучал для него уж слишком соблазнительно. Но имеет ли право он сейчас заниматься с ней сексом? Имеет ли право он расценивать ее как партнера? После всего того, через что она прошла. Не отчаянное ли чувство благодарности заставляет ее вести себя так? Наконец юноша сделал глубокий вдох, а после рухнул рядом. Придвинувшись еще ближе к девушке, он двумя руками обнял ее, уложив на себя. Ее волосы приятно щекотали ему грудь, а дыхание обжигало кожу.       — Нам стоит чуть повременить с этим, — тихо прошептал он. Но ответа так и не получил. Взамен лишь было тихое сопение.       — Спи, Ясу, — он мимолетно коснулся губами ее макушки.       Утром же, Хаджиме проснулся с подозрительной головной болью. За окном раздался раскат грома. Солнца не было и следа. Тучи плотно затянули небо. Юноша чуть пошевелил рукой, ощущая странную легкость. На футоне он лежал один.       Дверь в комнату внезапно распахнулась и на пороге появилась его мама, заспанная, в наскоро наброшенном халате, с волосами, накрученными на бигуди, а после конфузливо скрылась. Медленно поднявшись на ноги он проследовал за ней. Спустился так же следом по лестнице. А после, так же застыл, наблюдая весьма странную картину. Ясу, стоя у плиты сосредоточенно готовила что-то, то и дело, поглядывая в телефон и что-то нарезая, перемешивая и добавляя.       — Утром, когда я проснулась и пошла, выпить воды, — шепотом начала женщина, — я увидела, как Мацуи заходит в дом с двумя огромными пакетами. Она встала ни свет, ни заря, сходила на ближайший рынок, накупила всякого и теперь готовит нам, — удивлению женщины не было предела.       — Я же говорил, что она не будет нахлебницей, — в такой же манере прошептал юноша.       — По одному поступку я судить не могу.       — Она старается для тебя, для нас всех. Оцени, пожалуйста! — он нахмурился.       — О, милая, тебе уже лучше? — послышался бодрый голос Иваизуми старшего.       — Д-д-да… — смущенно отозвалась девушка, поспешив взять большую деревянную ложку, но внезапно застыла. Ее лицо перекосилось от нахлынувшего страха и доли стыда.       — С тобой все хорошо, детка? — мужчина подошел ближе, и, повернув девушку к себе заметил, что ее рука довольно жутко скрутилась в странной судороге, а пальцы непроизвольно изогнулись.       — П-п-пройдет, — шептала девушка, чувствуя все больший страх, — только не сейчас…       — Ясу! — раздался голос юноши, который резко выскочил из-за угла и бросился к ней.       Но ответить она, к сожалению, не успела. Ее тело тут же обмякло, и девушка упала на пол. Всю ее скрутило в страшных судорогах, а голова запрокинулась назад. Женщина громко взвизгнула, сделав шаг назад и прикрывая рукой рот. Хаджиме же, упал на колени и, обхватив ладонями голову девушки, попытался взглянуть на нее. Стало страшно. Страшно до боли. Он впервые видел подобное, и он совершенно не знал, что нужно делать. Наверное, нужно не дать ей захлебнуться, ведь из ее рта на его руку стала вытекать белая пена.       — Мам, помоги мне! — кричал он не отпуская голову Ясу. Девушку жутко трясло. Ее зрачки закатились, обнажив лишь белоснежные яблоки глаз. — Мам!       — Не держи ее, Хаджиме! — подключился мужчина, быстро подскочив к дивану и схватив небольшую подушку, засунул ее под голову девушки, — ты можешь ей навредить!       — Что делать, пап? — паника в глазах юноши была нешуточная. Ему начало казаться, что и его сейчас начнет трясти подобным образом. Но только от нахлынувшего ужаса и нервов.       — Засекай время и не дай ей удариться обо что-то, — голос мужчины был на удивление спокоен, — если продлиться более пяти минут, вызовем скорую помощь. Милая, держи наготове телефон!       — Д-д-да… — отозвалась ошарашенная женщина, медленно отступая назад до тех пор, пока не уперлась спиной в стену.       — Пап, она не умрет? — голос Иваизуми срывался.       — Нет. Не умрет. Надо быть рядом, пока все не закончится.       Приступ продлился не больше трех минут. Внезапно, девушка стала неподвижной, и хрипло закашляла. Тогда Хаджиме перевернул ее на бок и принялся вытирать стекающую с ее губ пену и слюну.       — Все хорошо, Ясу. Я с тобой, — шептал он, пытаясь заглянуть в ее полуоткрытые глаза.       — Ч-ч-что… я… — хрипела девушка.       — Все хорошо, я рядом, — он искренне старался сделать голос как можно более мягким и спокойным.       Когда, наконец, Мацуи окончательно пришла в себя, юноша подхватил ее на руки и осторожно перенес в свою комнату, плавно опустив на футон. Усевшись рядом он крепко держал ее за руку. В голове сейчас был только один вопрос.       — Почему ты мне ничего не сказала? — и снова этот строгий тон. Эти хмурые брови.       — Я выбирала подходящий момент, — едва слышно произнесла девушка, чуть сжав его ладонь.       — И это был твой «подходящий момент»?       Видимо у них это семейное, постоянно взывать к чувству стыда.       — Не совсем он.       — Это… ну это у тебя врожденное?       — Нет. Началось после того, как Масаши неудачно избил меня и попал по голове чем-то. После сотрясения началось. Я лечусь, правда. Просто иногда такое случается. Я не знаю причин. Просто это происходит.       — Надо было убить этого козла тогда, — юноша с силой сжал руку в кулак.       — Хаджиме, — ее голос был тих и очень дрожал, — я уйду завтра утром.       — Теперь ты точно никуда не уйдешь! — слишком эмоционально получилось, он и сам не ожидал.       На губах Ясу появилась смущенная улыбка.       — Ты — мой защитник, — шепнула она уже вблизи его губ.       Наклонившись, Иваизуми решил незамедлительно сделать то, что следовало сделать гораздо раньше. Теперь, он самолично убедился в том, о чем ему постоянно твердил Ойкава. С «проблемными» девушками очень непросто. Они приносят уйму проблем. Но также, почти всегда, именно к ним, почему-то, привязываешься сильнее всего.