Скелеты в шкафу

      Иваизуми Хаджиме. Сложно рассказать о нем что-то особенное. Обычный парень. Наверняка, у каждого найдется такой в друзьях или просто знакомых. С суровым выражением лица, извечно сам себе на уме, мало говорит, но много делает, никогда не откажет в помощи, если попросить, совершенно не стеснительный, на противоположный пол практически не смотрящий, и будто бы живущий в своем странном мире. Мире своих интересов и увлечений, своих мыслей и той немногочисленной кучки людей, которые заслужили называться «друзьями». И вроде бы, многим такие люди кажутся интересными, необычными, местами загадочными. Но загадки в них нет ни капли. Скорее, безграничная простота. Простота в действиях, простота в суждениях, простота во взглядах. С такими людьми обычно спокойно, и как-то по-особенному хорошо. Они редко поддаются панике, никогда не будут судить по первому впечатлению. Они обычно доброжелательны, но даже в этой черте чувствуется свойственная им суровость. Такие люди обычно очень подходят на роль капитана в спортивной команде, старосты класса, одного из лидеров какого-нибудь очередного школьного комитета. И выглядят такие люди по-обычному, по-простому. Тривиально подстриженные короткие волосы, самая что ни на есть обычная футболка, джинсы и кроссовки. А еще, бывает, такие люди могут отличаться небывалой силой. Как правило, добиваются такой силы духа и тела они благодаря спорту. Не хвастаясь своими успехами, не жалуясь на поражения, не злясь на неудачи. Просто труд и ничего больше. Никакого особенного секрета или сверх необычного таланта. Трудись, выкладывайся на все сто процентов, закаляй свое тело и душу, и будет тебе счастье.       Именно по такому принципу текла размеренная жизнь Иваизуми. Он много работал над собой, чтобы добиться той силы, которую сейчас имеет. Игнорируя восхищенные взгляды девушек, падающие на его накаченные руки, когда летом приходилось носить ненавистную им рубашку с коротким рукавом. Он знал, каким упорством, потом и кровью достались ему эти мышцы и что они ему дают. Поэтому такие восхищенные взгляды ему, мягко говоря, не нравились, но в силу своего характера он предпочитал просто не обращать на них внимания. Иваизуми был сильным парнем. Причем сильным по всем фронтам. Из-за этого он казался старше своих лет, что бесспорно, иногда играло ему на руку и чересчур ярко контрастировало с характером его лучшего друга. Их дружба была странной, но ценной для обоих. Еще в детстве Хаджиме привык доставать мяч с дерева, с трудом вскарабкиваясь по веткам и начисто сдирая ладони и колени о кору. Просто потому, что его дорогой друг стоял и ныл до тех пор, пока не начинал раздражать своими соплями и всхлипываниями. Еще в детстве Хаджиме привык брать палку покрепче и, водрузив ее на свои худые детские плечи идти на своего рода «разборки» с обидчиками его лучшего друга. Ведь всегда этот нытик прибегал к нему с воплями и слезами, размазанными по лицу, отвлекая от такого увлекательного занятия, как ловля майских жуков, жуков-носорогов, наблюдение за муравьями и попыток поймать бурундука. Хотя бы одного. Ведь эти ловкачи всегда сбегали. В уже старшем возрасте концепция их отношений совершенно не изменилась, правда претерпела некую небольшую трансформацию. Теперь, дорогого друга, обижали совершенно не в попытке отобрать мяч или конфету на палочке, а за то, что тот совершенно не имел чувства самосохранения. И все из-за девушек. Все начиналось по отработанной схеме. Знакомство, обмен номерами телефонов, приятные свидания, а после милого друга Иваизуми уже лупят три здоровенных парня в переулке в тот самый момент, когда Хаджиме, бросая все, сломя голову бежит на помощь. Ведь кто, если не он? И ладно бы, если такое случись раз или два, но не с таким завидным постоянством. Ему порой казалось, что даже на тренировках его дорогой друг так не старается, как старается отхватить так горячо желаемых пинков от нерадивых поклонников своей очередной пассии. И чего только стоит этот преданный взгляд полный благодарности, когда дрожащая рука дорого друга тянется к своему спасителю, а улыбка озаряет его лицо. Именно как тогда, в детстве. И в такие моменты Иваизуми сдавлено растягивает кровоточащие губы от пропущенных ударов, улыбаясь в ответ, и на душе становится чуточку теплее. Ведь так приятно знать, что с тех далеких времен ничего не изменилось.       — Блин, Ива-чан, это было опасно… — заныл юноша, кое-как поднимаясь на ноги. Его джинсы были в пыли и каплях крови, а руки предательски дрожали. Даже после изнурительных тренировок его тело так не болело, как сейчас.       — Это всегда опасно, тупой ты Дуракава, — темноволосый юноша, вытер ребром ладони подбородок и, упираясь руками в колени, громко сплюнул сгустки крови, — разбил-таки губу, урод.       — Ива-чан! Зубы хоть целы?! — воскликнул тот, с крайним беспокойством посмотрев на своего спасителя, — не хочу, чтобы ты ходил беззубый со мной по городу.       — Да на месте зубы, — раздраженно фыркнув, он, зашевелил языком во рту, понимая, что все его тридцать два на законных местах. Правда, губы уж очень ныли, ощутимо отдавая болью и жжением куда-то в подбородок.       — Перепроверь! — воскликнул юноша, кое-как оттолкнувшись от стены, которая была пока единственной опорой.       — Эй, вы что бандиты? — послышалось где-то совсем рядом.       Пострадавшие подняли головы, устремляя свои заинтересованные и немного удивленные взгляды на источник голоса.       — Парни отсюда пулей вылетели. И крайне перепуганные. Вы что, угрожали им? Я сейчас вызову полицию. Вы их обокрали?       — Эй, что ты! — воскликнул один из «подозреваемых», — мы просто решали некоторые проблемы! Все в порядке! Мы в порядке, они тоже в порядке. Никому не надо звонить, — он как-то странно рассмеялся. Слишком нервно.       — Все в порядке, — подал голос Иваизуми, наконец, выпрямив спину с некоторым хрустом. Все же не слабо по ней попали в самом разгаре «решения проблем».       — У вас все лицо в крови, — не унимался голос.       Из-за ярких солнечных лучей было трудно разглядеть прохожего, но то, что это была девушка — сомнений не возникало. Хаджиме заметил только то, что она достаточно высокая. Практически одного с ним роста. А еще, на ее плече висела огромная сумка. На остальное он не обратил внимания до тех пор, пока навязчивая прохожая не приблизилась.       — Я могу отвести вас в больницу. Вашему напарнику тоже изрядно досталось. Он еле стоит на ногах, — она сделала несколько шагов вперед.       — Нет! Все в порядке! Я же вам говорю, что… — продолжил свои уговоры Ойкава.       Совершенно не понимая, что выглядит он сейчас как бездомный. Пыльный, грязный с разорванной одеждой, перекошенной рубашкой, оборванный край которой неопрятно болтался, и растрепанными волосами. Так еще и лицо было разукрашено ссадинами, и начинающими проявляться небольшими синяками. Неприятно все же получать по лицу кулаком от парня, который уж больно любит кольца.       — Спасибо за беспокойство, но все в порядке. Мы сейчас уйдем, — Иваизуми сделал благодарственный поклон, чуть скривив кровоточащие губы от боли. Сейчас и правда разумнее было пойти домой и залечивать свои боевые ранения. Завтрашнюю тренировку никто отменять не будет из-за похождений его дорогого друга.       — Возможно, это немного странно, что я проявляю такой интерес. Но не хотелось бы быть равнодушной к тому, что происходит вокруг, — девушка подошла ближе к Хаджиме и протянула ему аккуратно сложенный носовой платок, — вот, вытирайте кровь.       Юноша внимательно осмотрел руку девушки, подмечая что, несмотря на узкую ладонь и длинные пальцы, она была какой-то, не женственной. Может, это из-за выпирающих вен. Еще он заметил ее растрепанные волосы неаккуратно собранные в низкий пучок и мокрые от пота пряди прилипшие к тонкой шее и щекам. Ее изможденный вид говорил о том, что она подвергалась либо большим физическим нагрузкам, либо работа так ее измотала. Девушка уставшим взглядом окинула Иваизуми, и, вложив в его широкую ладонь платок, поспешно развернулась в попытке покинуть этот неприятный переулок.       — Спасибо! Вы очень милы! — бойко выкрикнул Тоору, подняв руку вверх. Казалось, что от последствий драки не осталось и следа.       — Спасибо, — спокойно проговорил юноша, бросая изумленный взгляд то на платок в руке, то на удаляющийся силуэт.       — Ива-чан, это судьба.       Внезапно его похлопали по плечу. Без сомнений этот Дуракава сейчас давил свою мерзкую улыбочку. Он всегда так делал при виде милой девушки. Но сейчас, когда одна из них совершенно не удостоила его вниманием, грех было не расплыться от такого.       Вечером, стоя в ванной комнате и выслушивая нотации матери о том, что нужно перестать встревать в неприятности, Иваизуми задумчиво рассматривал себя в зеркало и методично обрабатывал полученные ранения. Губа была рассечена от чего кровь и сукровица практически без остановки проявлялись на розовой воспалившейся коже. На щеке красовалась небольшая ссадина, заботливо замазанная антисептической заживляющей мазью, а правый глаз предательски покраснел и отек. Злобно цокнув языком, юноша слегка надавил двумя пальцами на красно-синюю гематому проявившуюся совсем недавно.       — Хаджиме! — прикрикнула женщина, резво пересекая порог ванной комнаты, — когда ты повзрослеешь?!       Она заботливо развернула юношу к себе, и внимательно осмотрела «трофеи» на его лице. Вытащив откуда-то из закромов тумбочки с медикаментами, которая висела на стене, небольшую бутылочку, она принялась обрабатывать его многострадальное лицо.       — Не обещаю, что завтра ты будешь красавчиком, но отек должен уйти.       — Спасибо, мам, — юноша улыбнулся, из-за чего на его губе снова проступила кровь.       — Не лыбься мне тут. И так губы заживают очень долго, так ты еще и усугубляешь! — женщина отвесила сыну легкий подзатыльник.       Тот лишь прищурив один глаз, с огромным трудом сдержал улыбку. Его мать была заботливой, но с крайне жестким характером. Такой себе домашний генерал. Но зато, она никогда не пасовала перед трудностями, самоотверженно тащила на себе практически все проблемы семьи и без труда была своему сыну и матерью, и другом, и братом, а местами и отцом.       Когда Хаджиме наконец добрался до кровати, его телефон громко запищал, знаменуя приход сообщения. Лениво смахнув блокировку, юноша вздохнул и потер двумя пальцами переносицу. Опять Дуракава достает его среди ночи всякой ерундой.       «Завтра ты должен вернуться на то место и встретиться с ней еще раз!»       Кое-как перебирая большим пальцем по экрану, Иваизуми напечатал ответ, в надежде, что разговор на этом и закончится.       «Нет. Завтра я тренируюсь. Потом у меня встреча с Мацуоко.»       Телефон не предусмотрительно был положен на прикроватную тумбочку экраном вниз. Послышалось тихое жужжание. Юноша отвернулся лицом к стене, натянув на голову одеяло. Телефон снова зажужжал. Последовал громкий вздох. Затем снова жужжание. Еще один вздох и шуршание кровати. И снова жужжание. Тоору начинал раздражать. Очередное жужжание было последней каплей, и Иваизуми рывком схватил телефон, намереваясь написать гневную тираду этому идиоту, который сам не спит и другим мешает.       «Мацуоко Сузу мерзкая.»       После был прикреплен файл с картинкой крайне нелицеприятного характера.       «Она скучная, некрасивая и тупая, а еще у нее задница страшная.»       «Встреться с той незнакомкой. Это ведь так романтично! Вас судьба свела!»       «Ива-чан! Не спи и отвечай мне!»       С такими словами было сложно не согласиться. Мацуоко Сузу была одноклассницей Ойкавы и уже второй год изрядно портила ему репутацию своими преследованиями, извечными доставаниями и нескончаемыми записками и открытками для Иваизуми. Для такого парня как Тоору, который вечно окружен весьма миловидными девчушками, было словно серпом по одному месту такая настойчивость и постоянное пребывание рядом столь странной девушки. Сузу была невысокой, немного полноватой и с очень странными чертами лица. Иногда эстета и ценителя женской красоты, Ойкаву, передергивало от одного лишь взгляда на ее лицо, больше напоминающее мужское. Между собой одноклассники давно стали подшучивать над ней, называя трансвеститом, но самовлюбленность девушки била просто все рекорды. И даже очевидные проблемы с внешностью, общением с ровесниками и речью, не могли пошатнуть ее любовь к себе. И в один момент она решила, что ее достоин только один парень. Сильный, надежный, смелый, местами отчаянный, такой загадочный и молчаливый вице-капитан волейбольного клуба — Хаджиме. Для нее он стал принцем на белом коне. Это заслуживало особенных шуточек со стороны Ойкавы. Ведь его больная фантазия рисовала жуткие картины того, что может быть Ива-чан и годится на роль принца, но Мацуоко подойдет роль коня, разве что. Но без сомнения, она и на такую согласится, лишь бы желанный юноша оказался в зоне досягаемости. Долго Тоору приходилось скрывать ее отчаянную любовь, потихоньку выбрасывая послания и разрывая письма, перепачканные чем-то вроде женской помады, явно украденной у матери или старшей сестры. Но однажды, до Иваизуми все же дошли гнусные слухи о том, что всеми любимый трансвестит с непомерным чувством собственной важности отчаянно влюблен в него. Сначала ему было безразлично. После он стал замечать, что Сузу превращается в «сталкершу», чем начала определенно пугать и понемногу вызывать у юноши паранойю. А спустя еще немного времени Хаджиме, наконец, сдался. И даже предостережения Ойкавы не помогли. В душе юноша надеялся, что после того как их свидание пройдет неудачно, эта настырная наконец оставит его в покое. Но Тоору откровенно не верил в успех этого плана.       «Зачем мне с ней встречаться? Я не знаю ее имени, я с трудом помню ее лицо, и уж точно дважды она не будет идти той же дорогой.»       «Ты такой дурак, Ива-чан.»       »!»       «Время было вечернее. Она была растрепанная и уставшая. Очевидно же, что это ее ежедневный маршрут домой или на тренировку или на работу или еще куда-то, куда ходят ежедневно.»       «Это тупо.»       «Нет, не тупо! Сделай это, Иваизуми!»       «Я зря потрачу время.»       «Ну, ты и упертый. Говорю же, иди! Я уверен что все будет ок!»       «Теперь я точно не пойду.»       «Ты трус, Ива-чан.»       «Все, отвали, Дуракава и спи.»       Проверив, заведен ли будильник, юноша устало отложил телефон в сторону, а после, перевернувшись на спину, закинул руки под голову. Сна не было ни в одном глазу. Сказать, что он почувствовал любовь с первого взгляда, нельзя было. Да и лица-то он толком не запомнил, о каком свидании вообще говорит этот придурок Ойкава?! Но было что-то невесомое, легкое, но отчетливо ощущаемое в тот момент, когда он мимолетно коснулся пальцами ее руки. Когда нахмурившись, посмотрел в глаза и когда ощутил легкий запах пота и духов. Что это было, понять юноша не мог. И почему это так врезалось в его память, тоже. Да и вернуть платок нужно было. Иваизуми нахмурился, всматриваясь в темноту комнаты. Как глупо искать повод для встречи. Тем более с той, кого толком даже не помнил. В таких мучительных раздумьях уснуть было трудно, но он все же смог. Усталость и ломота в теле как последствия от драки давали о себе знать.       На следующий день Хаджиме, сбежав как последний трус от надоедливой Сузу, направился в тот злополучный переулок. Зачем? Для чего? Он не понимал. Но Ойкава был настойчив, как никогда. Даже тумаки его не образумили. Поэтому, возможно, в этот раз интуиция этого проныры не даст сбой. Опираясь спиной о стену, юноша задумчиво осматривался по сторонам, стараясь не пропустить знакомую фигуру. Он натужено пытался воспроизвести в памяти образ той незнакомки, но это удавалось с трудом. Рука с силой сжалась в кармане спортивной куртки. Он даже не удосужился переодеться в школьную форму, рванув на поиски в чем был.       — Боже, что за идиотизм, — тяжело вздохнув, он еще раз осмотрелся по сторонам и, понимая, что ждать больше не намерен, медленно развернулся и двинулся в сторону школы. Видимо свидания с Мацуоко не избежать. А так хотелось.       — Ты что тут жертв находишь для избиения? — послышался голос за спиной, — ты маньяк, а это твоя точка охоты?       — А? — юноша поспешно обернулся и, сузив глаза, присмотрелся.       И надо же, какая поразительная удача. Любой герой боевика позавидовал бы такому стечению обстоятельств. Позади него стояла та самая незнакомка. В этот раз совершенно не растрепанная. В коротких шортах. В ярких розово-фиолетовых кроссовках. В белой футболке с непонятной надписью и с огромным бумажным пакетом, прижатым к груди, в руках. Теперь же было заметно, что ее слегка вьющиеся волосы еле достигают середины спины. Но вот лицо… Лицо уж слишком безучастное. Не удивленное совершенно. Неужто она ждала их встречи?       — Привет, говорю, — она облокотила пакет на одно плечо, протягивая юноше руку для рукопожатия. Крайне странный жест как для девушки.       — Привет, — он уверенно и по привычке с силой пожал ее руку, а после достал из кармана чистый платок.       — Воу, рукопожатие у тебя хорошее, — она тряхнула рукой, — да мог бы и себе его оставить.       — Ну, как бы… — Иваизуми не заметил, как запнулся. А что ему сказать? Что он искал повод для встречи по совету Тупокавы?       — Вижу, твое лицо в порядке. Относительном, конечно. Как твой друг?       — Все хорошо. Активней чем обычно.       — Это хорошо.       Нависло неловкое молчание. Именно этого Хаджиме и боялся. И еще того, что она неправильно растолкует его действия. Хотя, что тут можно не так растолковать, если все ясно как белый день. Какой дурак, сугубо из интереса будет искать встречи с непонятной незнакомкой без должной на то причины. Иваизуми тяжело вздохнул. В глупой ситуации он оказался. Это Тоору все могло сойти с рук только благодаря силе его смазливой мордашки. Как, собственно говоря, и было всегда. А вот Хаджиме был немного не из той категории. Глупости ему не прощались. Ведь он серьезный парень. Да и взрослый не по годам. Не то, что милашка Ойкава, которому, одного взгляда было достаточно, чтобы растопить любое сердце.       — Ну, если ты не занята, может, в парк прогуляемся? — юноша стыдливо отвел взгляд и почесал затылок.       — Можно. Правда, меня ждут. Разве что ненадолго, — девушка поправила пакет в руках и чуть отклонилась назад.       — Давай я помогу, — Иваизуми аккуратно изъял ее ношу, не смотря на все отмашки, и водрузив на руку, попытался выдавить улыбку как можно скромнее.       — Кстати, меня зовут Мацуи Ясу.       — Иваизуми Хаджиме.       — Приятно, — девушка бодро зашагала по аллее, — а твоего друга?       — А, Тупока… Ойкава Тоору, — юноша слегка повел плечом, поправляя тяжелую спортивную сумку.       Идя чуть позади, его взгляд нагло скользил по девичьей фигуре. Подмечая широкие бедра, округлые ягодицы, ровные и чуть подкаченные длинные ноги. Местами прослеживалась талия из-под легкой ткани футболки. Эта девушка точно занимается спортом. От природы таких форм не бывает. Все это труд. И Иваизуми знал это, как ни кто другой. Весьма неплохая фигура. Такой пунктик отметил у себя в голове Хаджиме. Ловя себя на мысли, что, возможно, Ойкава не такой уж и дурак, а правда понимает что-то в девушках и отношениях?       — Как мило. Ты ему дал весьма обидное прозвище, — девушка громко усмехнулась, засунув руки в задние карманы шорт.       — Он не в обиде. Привык, наверное.       На горизонте замаячила долгожданная парковая зона. Лавочки в тени деревьев в такую жару были особенно привлекательны. Еще бы баночку освежающего напитка или на крайний случай порцию мороженного, и больше ничего для счастья не нужно.       — Слушай, я схожу и куплю содовой, — внезапно разразилась девушка, когда Хаджиме пытался вымостить на лавке пакет, чтобы тот не упал.       — Да я сам схожу! Я угощу! — резко подскочил тот.       — Ой, да ладно тебе. Я сама схожу. Подожди лучше здесь, — Ясу поправила сумку на плече, — за сознательность в возвращении моей вещи, я отблагодарю тебя баночкой содовой.       — Это глупый какой-то предлог, — было заметно, как принц-рыцарь-и-просто-хороший-парень Хаджиме взбунтовался. Хотя, по весьма сомнительной причине. Видимо титул настоящего мужчины терять не хотелось уж очень сильно.       — Я не хочу тебя унизить, просто мне так удобнее. Да и мой парень не поймет, если вдруг кто из его друзей случайно увидит, как какой-то юноша угощает меня содовой в парке, — на ее губах появилась улыбка, а глаза причудливо сощурились.       — А значит, когда девушка угощает — это нормально?       — Ну, не так сильно наталкивает на странные мысли, уж точно.       — Ладно, сдаюсь, — он поднял руки в знак поражения и уселся на лавку, — я пью Calpis Soda.       — И я. Тогда точно не ошибусь.       Когда Хаджиме остался в гордом одиночестве, он устало откинулся на спинку лавочки и, раскинув колени в стороны, выставил руки вперед, слегка похрустев плечевыми суставами. В его голове сейчас произошел разрыв шаблона. В смысле, ее парень? Какой еще парень? Все должно быть иначе. Она должна быть одна и ждать только Иваизуми. Ведь их свела сама судьба, по словам Тупокавы. Как же так? Достав из кармана телефон, он быстро настрочил сообщение дорогому другу.       «Дуракава, ты ошибся. У нее есть парень. Я пролетаю.»       Мало приятного в такой новости, ну а что поделаешь? Жизнь такая штука и не все происходит, так как хотелось бы. Особенно, если дело касается отношений и чувств. Шанс получить ответ на свои симпатии не слишком велик, тем более при таких вот уличных знакомствах. Ответ не заставил себя долго ждать. Как и всегда.       «Ты что, слабак, Ива-чан? Или боишься, что ее ухажер тебя изобьет? Не смеши меня.»       «У тебя нет моральных принципов.»       — Другу пишешь? — раздалось над головой.       Ясу, держа в руках две покрытые конденсатом баночки с содовой, заинтересованно смотрела сверху вниз на макушку юноши.       — Типа того, — телефон был поспешно отправлен в карман спортивной куртки.       — Слушай, Иваизуми, ты вроде славный парень. Не знаю пока точно, но надеюсь на это. Но вот неуместно как-то выглядит наша с тобой прогулка, — усевшись по правую сторону от него начала девушка, громко щелкнув банкой, открывая ту.       — Да я знаю. Парень есть и все такое. Да и понятное дело, наша встреча выглядит странно, я выгляжу каким-то преследователем, — он сделал глоток освежающей «колючей» воды и облегченно выдохнул. Жара стояла неимоверная. Надо бы снять куртку.       — Ну, типа того, — Мацуи вытянула ноги перед собой и тяжело вздохнула, — странные дела. Я, как бы, хотела просто помочь. Но знаешь, я, конечно, не самый верный человек, но обманывать совершенно не люблю.       — Да, я особо и не рассчитывал на что-то, — он пожал плечами, и, раскинув руки в стороны, запрокинул голову назад. Очень жарко.       — Но знаешь, Иваизуми, возможно есть смысл дать тебе шанс?       Хаджиме заметно напрягся. Это особенно было видно по его рукам, которые сжали спинку лавочки и по выпирающим в этот момент мышцам. Телефон в кармане снова зажужжал. На этот раз не сообщение. Вытащив источник вибрации, юноша нехотя ответил.       — Да?       — Эй, Ива-чан, я тебя вижу!       — Господи, Ойкава, ты достал. Ты че, следишь за мной, мерзавец?       — Э? Нет, ты что! Просто мимо проходил с одной милой девочкой. Помнишь, я рассказывал тебе? — жужжал уж слишком жизнерадостный голос в трубке.       — Что тебе надо? — голос Хаджиме был серьезней обычного. Прослеживалось в нем некое раздражение. Еще бы, не раздражение, ведь на таком моменте прервали.       — Короче, Ива-чан, давай бери быка за рога. Деееействуууй! — нараспев проговорил юноша, — тем более она в милых шортиках. Не то, что та мерзкая Мацуоко. Ты вспомни ее лицо, брр, аж в дрожь бросает, — на фоне послышался девичий смех.       — В общем, давай. Я отключаюсь, — лишний раз, убеждаясь, что его дорогой друг адекватных советов не дает, юноша отключил звук на телефоне и спрятал его поглубже в сумку.       — Так вот, Иваизуми. Я о чем, — девушка сделала глоток содовой и смахнула влагу с руки, которую так любезно подарила ей потеющая банка, — в субботу я буду ждать тебя на этой же лавочке в одиннадцать часов дня. Если мы друг друга заинтересуем, может чего и получится. Ну, а если нет, то нет. Ты уж прости, я человек прямолинейный.       — Значит, шанс?       — Да, типа того.       — Я согласен.

***

      Ойкава, закинув ноги на стену, а голову свесив с края кровати, задумчиво бегал взглядом по комнате, то и дело, посматривая на сидящего на полу Иваизуми. Тот задумчиво смотрел в свой огромный блокнот, делая в нем некоторые пометки. А после, сделав крайне деловой вид, чесал кончиком карандаша подбородок. Тоору обреченно вздохнул и сложил руки на груди. Его лицо начинало краснеть от приливавшей к голове крови. Все же такая поза для головы не самая лучшая.       — Ты даже сейчас не можешь отвлечься от волейбола? — в голосе юноши прозвучало разочарование.       — Нет.       — Ива-чан, завтра у тебя свидание, а ты даже не подготовился.       — Зачем мне готовиться? — юноша удивленно посмотрел на Ойкаву.       — А ничего, что ты должен произвести хорошее впечатление? Ты собираешься опять напялить свои джинсы и футболку? Боже, Ива-чан, ты хотя бы причешись перед выходом.       — Давай без нотаций, хорошо? Я знаю, что я делаю, — Иваизуми нахмурился.       — Да конечно, знает он, — Ойкава перекатился на живот, и, подперев рукой голову, взглянул на своего раздраженного друга, — ты на скольких свиданиях был вообще?       — На трех, — с некой гордостью заявил Хаджиме.       — Да уж…       — Это че, типа неполноценность?       — Нет, конечно. Просто я, как более опытный в этом деле товарищ, хочу совершенно бесплатно проконсультировать тебя, чтобы ты, наконец, хотя бы переспал с кем-то. А то стыдно уже, Ива-чан.       — Заткнись, Тупокава! — юноша с размаху бросил в Тоору свой блокнот. Но тот лишь отчасти успел увернуться. И благо получил им не по лицу, а всего лишь по макушке.       — Эй, я тут стараюсь помочь! — потирая ушибленную голову, заныл юноша.       — А я нуждаюсь в твоей помощи?!       — Делай, как знаешь, но потом не вини меня в плохих советах. Ты их даже не слушаешь, а все равно жалуешься!       — Да потому, что ты советов адекватных не даешь! Все, что рождается в твоем воспаленном мозгу не всегда похоже на советы!

***

      — Боже, какая же ты тупая!       Громкий хлесткий звук разнесся по комнате. После был глухой звук удара чего-то о стену и еще один шлепок. Девушка, закрывая ладонью рот и перекатываясь по стене, кое-как, на подкашивающихся ногах, вывались из дверного проема комнаты.       — Слушай, иди сюда! Я че, должен еще бегать за тобой?!       Следом за ней вышел высокий молодой мужчина. На вид ему было чуть больше тридцати лет. Его черные как смоль волосы неопрятно спадали длинными тонкими прядями на лицо. В его раскосых карих глазах горела ярость и ненависть. В его руке был сложенный пополам ремень, а другая рука беспорядочно сжимала пальцы, образуя кулак.       Девушка кое-как добралась до ванной комнаты, но запереться, к сожалению, не успела. Дверь с грохотом открылась, и огромная рука, схватившая ее за футболку на груди, с силой затолкала брыкающееся тело в ванную.       — Я тебя утоплю сейчас, тупая шлюха. Ты че, думала я не узнаю, что ты там с каким-то пацаном зажимаешься пока я тут горбачусь, чтобы тебя мразь прокормить и ублажить?       Этот голос Ясу узнает из тысячи, полный злобы и презрения. Слепой ревности. Она не просила денег. Она не настаивала на дорогих подарках. Она даже отказывалась от всего, лишь бы немного почувствовать независимость. Ее жизнь медленно скатывалась в кромешный ад. А все потому, что перебравшись жить в большой город из пригорода, она была лишена крова, денег. В общежитие при университете жить, конечно же, не хотелось. А когда она встретила Масаши, то казалось, жизнь стала налаживаться. И пусть он был немного старше, он умел окружить заботой, расположить к себе. Тогда он был нежен и обходителен. Ему хотелось верить. Хотелось быть рядом и чувствовать его покровительство. Он казался надежным. Тогда Ясу было восемнадцать. В двадцать же она претерпевала ежедневные избиения и унижения. А все из-за ревности, доносов друзей, какой-то странной неуверенности в ней, в ее чувствах. Но чувств к тому моменту уже и не осталось. Масаши, в прямом смысле слова, выбил из нее их все. Они вытекали с кровью из носа, они рассасывались вместе с многочисленными синяками и ссадинами на бледной девичьей коже, они уходили вместе с ноющей болью в конечностях от резких хватов и ударов. Раньше она кричала, пыталась оказать посильное сопротивление. Но сейчас же, спустя почти год таких пыток, она просто молчала и брыкалась скорее интуитивно, ведь чувство самосохранения буйствовало внутри. И вроде бы, решение лежало на поверхности. Собери вещи и уйди, куда глаза глядят. А куда идти? Денег нет. Крыши над головой нет. Возвращаться к своей матери и бабушке в ту глушь, с которой она так старательно пыталась сбежать? Лучше уж терпеть побои. Авось образуется.       — Ничего не скажешь в свое оправдание, тварь?       Когда мужчина открыл кран с водой, и холодные потоки полились на лицо девушки, та, сдирая пальцы в кровь, отчаянно цеплялась за борта, вертела головой, судорожно хватала воздух и беспорядочно колотила ногами по ванной. Получив пощечину и удар в живот, она лишь немного поумерила пыл, но брыкаться не прекратила. В голове медленно перелистывались картины из жизни. Вспомнилось почему-то безмятежное лицо матери. Заботливые руки бабушки. Неужели она умрет здесь и сейчас?       Внезапно мужчина закрыл кран и, схватив за грудки девушку, резко потянул ее на себя, вытаскивая из ванны. Мокрую, перепуганную и еле дышащую.       — Если ты хоть пискнешь, я тебя зарежу ночью, поняла? Тебя некому защитить, помни это.       Мужчина шипел, как змея. Его злость не уходила. Ревность затуманила разум, а руки с силой сжимали тонкую ткань домашней футболки.       Девушка неуверенно кивнула, устремив на своего мучителя запуганный взгляд.       — Сейчас я тебя трахну, потом возможно еще раз трахну. А ты будешь делать то, что я скажу и помалкивать.       — Хорошо, — прошептала она, еле шевеля опухшими от ударов губами.       — Славно, — рука мужчина разжалась, от чего Ясу с силой рухнула обратно в ванную, — приведи себя в порядок. Ебать такого окровавленного монстра я не хочу.       Девушка сжала губы, но ничего не ответила. Она боялась заплакать, ведь знала, что за слезы она может получить еще более жестокое наказание, чем простое избиение или изнасилование.       За столько времени она уже привыкла быть подобием резиновой куклы для секса. Она привыкла стоять на локтях, оттопырив бедра и еле сдерживаясь от вскрикиваний, терпеть эту мучительную близость с Масаши. Она уже привыкла, что он обычно хлестал ее ладонями по ягодицам, грубо тянул за волосы и очень резко двигался, доставляя лишь ноющую боль и унижения. В такие моменты Ясу чувствовала себя шлюхой. Только вот денег он не оставлял. В короткие перерывы мужчина уходил на кухню, выкуривал сигарету, выпивал стакан воды, а после возвращался, чтобы продолжить свою пытку. Девушка терпеливо ложилась на спину. Терпеливо раздвигала ноги. И отводя взгляд в сторону, продолжала терпеть. Вначале она тщетно пыталась получить хоть какое-то удовольствие. Но о каком удовольствии может идти речь, когда чувство боли будто разрывает изнутри, а после эта самая боль еще долго пульсирует внизу живота. До самого утра, когда Масаши тихо посапывает на другой стороне кровати. Сейчас же, во время очередной пытки, Ясу устало прикрыла глаза, и чуть откинув голову назад, внезапно зажмурилась. В памяти неожиданно всплыл образ ее нового знакомого. Его торчащие в разные стороны черные волосы. Его суровый взгляд. Его сильные руки. Его расслабленная поза. Раскинутые в стороны ноги. Тяжелые глотки охлаждающей воды. Его подёргивание кадыка, когда та самая воды протекала по пересохшему горлу. Его суховатые губы, явно от жажды и жары. Его спокойный голос. Его взгляд. Его прикосновения. Его присутствие рядом. Его запах. Его сдавленная улыбка. Его попытка помочь. Его возражения в надежде казаться настоящим мужчиной. На мгновение Ясу представила, как эти сильные руки обнимают ее за талию. Как эти зеленые глаза смотрят на нее. Так близко. Непозволительно близко. Как на лбу выступает испарина от быстрых движений. Как ее руки чувствуют напряжение его мышц. Как его тепло начинает понемногу заполнять ее тело. Вначале неуверенно и слабо, еле ощутимо. После, более уверенно и настойчиво. Не принося боли, не принося унижения. Внезапно, девушка, выгнув спину, громко застонала и, раскинув руки в стороны, с силой сжала пальцами скомканную простынь. Сейчас она была не с Масаши, который, как животное, насиловал ее. Сейчас она была с Иваизуми. Милым парнем Иваизуми. Приоткрыв глаза, ей померещился его взгляд зеленых глаз, приоткрытые сухие губы и острый нос.       — Неужто ты еще и кончила, шлюха? — раздался до боли ненавистный голос над головой.       — Ива…       — Что? Господи, ты че, бредешь что ли? — мужчина сполз с кровати, отбросив руку девушки от себя как нечто мерзкое.       Та, лишь поджав губы, постаралась подняться, упираясь ладонями в матрац. Но понимая, что это не самая лучшая идея, решила все же попробовать уснуть. Так время пройдет быстрее. А завтра она снова встретит того парня, мысли о котором заставили ее биться в экстазе, пусть и с таким отвратительным партнером.

***

      Хаджиме, быстро перебирая ногами, практически бежал по тротуару. Как и ожидал Ойкава, он совершенно не послушал его советов. Надев свои любимые джинсы, красные кроссовки и странную футболку с джинсовой курткой, юноша, благо, хоть причесался. Нужно спешить. На часах было без пяти одиннадцать. Наверняка, Мацуи уже на месте. А юноше опаздывать неприлично. Иваизуми на мгновение испугался, что такой косяк ему не простят и шанс будет утерян.       И правда, на той самой лавке сидела Ясу, вяло осматриваясь по сторонам. Ее правая нога лежала поверх левой, а руки были сложены на колене. Судя по внешнему виду, девушка тоже не стала заморачиваться на счет одежды. Джинсовый комбинезон, кеды, какая-то футболка. На душе Иваизуми стало легче. Ведь теперь можно было со спокойной совестью заявить дорогому другу, что не обязательно на свидание идти чуть ли не во фраке и с букетом наперевес.       — О, привет, — девушка добродушно улыбнулась.       — П…п…привет, — он резко остановился, и неподвижно стоял на расстоянии вытянутой руки, с неподдельным удивлением рассматривая лицо и руки Ясу. Ссадины, синяки, разбитая губа.       — Мы выглядим странно, правда? — она снова попыталась улыбнуться, завидев начинающие заживать побои на лице юноши, пока раны на губах не треснули, отдавая в челюсть ноющей болью.       — Что с тобой произошло? Тебя избили? — Хаджиме не решался даже двинуться с места. Это было не просто странно. Это было настоящим потрясением для него. Какой монстр сделал такое с девушкой? С беззащитной девушкой, которая априори не может дать отпор силе мужчины.       — Долгая история. Тебе будет неинтересно. Случайно получилось, да и не твое это дело, — она невольно скривилась, когда попыталась выпрямить ноги. Заныл бок. Масаши неплохо попал по нему вчера. Ногой или рукой — не вспомнить.       — Это твой парень? — проницательности Иваизуми позавидуют даже самые матерые гадалки и провидицы.       — Да.       Руки юноши в одно мгновение сжались в тугие кулаки. От чего на них проступили вены. Лицо его постепенно краснело. Глаза сузились и странно заблестели. Ясу уже видела подобный взгляд. И сравнительно недавно. Недалече чем вчера. Сделав глубокий вдох, он, еле сдерживая закипающую в нем злость, взглянул на девушку.       — Мацуи, я не хочу слышать пререканий. Просто отведи меня к этому человеку, и я изобью его так, что он с трудом сможет узнать свою мерзкую рожу в зеркале, — на этих словах, Хаджиме с невероятным усилием разжал пальцы лишь для того, чтобы снова сжать их, — вот же урод. Изобью, изобью до полусмерти. Как он посмел такое сделать!       — Иваизуми, я…       — Никаких пререканий, — прорычал в ответ тот, сразу отсекая все попытки для споров, — не заставляй меня повторять. Ненавижу тварей, которые такое делают с беззащитными девушками, — на его шее вздулись вены от сильного напряжения, а мышцы на руках заметно напряглись.       Ясу, тяжело вздохнув, оперлась одной рукой о спинку лавочки, с трудом встав на ноги. Это оказалось сложнее, чем она думала. Боль никуда не ушла. Видимо, ей и правда нужно показаться врачу. Это не ускользнуло от взгляда юноши. Ее опухшие губы. Небольшая ссадина и синяки по всему лицу. Царапина на переносице. И даже многочисленные лейкопластыри, мази и макияж не могли скрыть этого. Дрожь в руках и то, с каким трудом она передвигается. Интуитивно он потянулся к девушке, но та лишь отшатнулась, вытянув перед собой руку.       — Не стоит. Все хорошо. Просто засидела ноги.       — Мацуи… — он сделал глубокий вдох, — Ясу, я понимаю, это не мое дело, но, черт возьми! Если ты умрешь после очередных побоев, я не прощу себе, что прошел мимо. Я не хочу быть в стороне от того, что происходит вокруг.       Девушка грустно улыбнулась.       — Хорошо, Хаджиме. Но я…       — Я позову кое-кого, и покажешь место, где этот урод живет.       Юноша поспешно достал телефон из кармана джинсов и как-то слишком по-деловому начал какие-то переговоры. Очевидно, звал подмогу. Ясу же, все еще держась за спинку лавочки, кое-как перемялась с ноги на ногу и наконец, села. Внутри все сжалось. Она бросила беглый взгляд на решительного юношу и поджала губы. Господи, что она творит? Неужели она и правда в таком отчаянии? Неужели она настолько подлый человек, что готова поставить под удар ни в чем неповинного парня? А что если Масаши убьет его? Он ведь так страшен в гневе.       — Ясу, — на ее плечо легла тяжелая рука, — сделаем так, — Иваизуми присел перед девушкой на корточки и, положив руки на ее колени, продолжил, не сводя с нее глаз, — сегодня, когда ты будешь подходить к своему дому, ты позвонишь мне. Мне потребуется время, поэтому убедительно прошу тебя, закройся в ванной комнате под любым предлогом, и не выходи до тех пор, пока я не позову. Ты поняла меня?       Она слабо кивнула. Вся ее интуиция и прочие чувства кричали о том, что нельзя допускать таких разборок. Быть беде. Но желание избавиться от Масаши все же было на порядок сильнее. Правильно ли она поступает? Может, лучше для всех было бы просто смолчать? Не встречаться с Иваизуми и вообще не заходить тогда, в тот чертов переулок?       — Я не хочу, чтобы произошло что-то плохое, — девушка внезапно для самой себя всхлипнула.       Ее тело задрожало. Масаши не любил слез, он приучил ее к этому, а Иваизуми? А Иваизуми внезапно обнял ее колени. Вот так вот просто и непринужденно, обхватил ее ноги своими руками и положил на них голову. Такой странный и фривольный жест. А ведь они только вчера познакомились. Разумно ли это все? Адекватно ли? Явно нет. Но сопротивляться не хотелось. Девушка аккуратно положила ладонь на жесткие волосы юноши и легонько провела по ним. И правда, слишком колючие, как у ежа.       — Все будет хорошо. Просто доверься мне. Может быть это трудно. Но ты уж постарайся, — еле слышно заговорил он.       От девушки шло тепло. Приятное тепло и легкая дрожь. Возможно, она все еще боялась, а возможно это последствия вчерашнего инцидента. Как бы то ни было, а Иваизуми был уверен, что это не первый раз и далеко не последний. Ведь если мужчина позволил себе поднять на девушку руку один раз, он сделает это еще раз, а потом еще раз. И будет продолжать до тех пор, пока однажды, в очередном порыве она не умрет от нанесенных увечий. Ведь девушки так хрупки. Его всегда учила этому мать.       — Мы только вчера познакомились. Это все странно, — зашептала Ясу. Внутри зарождалось давно забытое чувство защищенности.       — Я знаю.

***

      Ясу медленно поднималась по лестнице. Еще один пролет и дверь их с Масаши квартиры покажется. Такая ненавистная, темная дверь. Но ей ли жаловаться? У нее и того не было бы, если бы не он. Девушка, оперлась спиной о стену, и достала из кармана сумки телефон. Номер Иваизуми. Звонить ли? Руки дрожали. Быть беде. Как пить дать, быть беде. Мацуи сделала глубокий вдох. В боку странно кольнуло. Чертов Масаши. Пальцы сами нажали на зеленый значок, на экране девайся. Ясу медленно погружалась в туман. Было страшно и очень не по себе. Казалось, что она совершает что-то незаконное, плохое, преступное.       — Хаджиме. Я дома. Масаши тоже дома.       — Хорошо. Ты помнишь, что должна сделать?       — Да.       — Не выходи до тех пор, пока я тебя не позову. Если все пойдет по худшему сценарию, я не хочу чтобы ты это видела.       — Хорошо.       — Я знаю, что я не герой, а это совершенно не кино. Но прошу, доверься мне. Все будет хорошо.       — Хорошо.       Мацуи отключилась. А дальше она на негнущихся от страха ногах подошла к двери квартиры. Медленно открыла ее. Встретилась взглядом с Масаши, который в одних трусах расхаживал по комнате с чашкой кофе в руке и с сигаретой в зубах. Сбросив кеды, девушка прошла в спальню. Бросив на пол сумку, она скинула с плеч лямки комбинезона. В кармане она чувствовала телефон. Бросила взгляд на часы, а после, на хмурое лицо Масаши. Когда-то это лицо было улыбчиво, доброжелательно и очень заботливо смотрело на нее. А сейчас что? Сейчас только побои, кровь, боль и унижения. Извечные изнасилования. Ясу уже и забыла, какого это заниматься сексом и получать удовольствие, а не, желание пойти проблеваться.       — Я приму душ. Жарко сегодня, — ее голос звучал слишком отрешенно, слишком подозрительно, слишком безжизненно.       — Иди, — холодно бросил мужчина, поставив чашку на стол и закурил.

***

      — Эй, Ива-чан, я готов! — Ойкава топтался на месте, разминая руки.        — Я вообще не понимаю, нахрена ты пошел, — Хаджиме сделал глубокий вдох и размял затекшее плечо.       — Как же, я тоже буду отстаивать честь девушки.       — Смотри, чтобы твою честь не надо было отстаивать.       — Вот именно, Ойкава, — подал голос высокий темноволосый юноша, хрустнув шеей, — Иваизуми, будешь должен.       — Само собой, — юноша медленно шел впереди.       — Только припугнем его, слегка поколотим и свалим. Не хочу проблем перед самым поступлением, — подал голос Ханамаки, пряча руки в передние карманы спортивных штанов.       — Да ладно, справимся. Что, впервые что ли? — Тоору провел рукой по волосам, убирая пряди назад.       — Нет, но как-то нечестно толпой на одного.       — Ханамаки, я же сказал, что мы делаем, — внезапно остановившись, Иваизуми осмотрел присутствующих, — мы входим. Ты блокируешь дверь. Матсукава помогает мне скрутить этого урода, слегка его отпинаем и припугнем. Потом забираем Ясу и уходим. Работаем слажено и проблем не будет.       — Боже и все из-за девчонки, — Иссэй устало вздохнул, — да ты романтик, Ива.       — А мне что делать? — выкрикнул Ойкава.       — А ты будешь стоять и смотреть чтобы этот гад не вызвал полицию. Если что, поможешь отмазаться от соседей.       — Годится. Правда, вот жалко, что испоганил так свою шапку.       — Я не думаю, что ты хотел бы светить своей физиономией, — Матсукава достал из кармана свою маску. Вообще это была идея Хаджиме. Странная конечно идея, но лучше перестраховаться лишний раз. Вдруг этот урод запомнит их лица и напишет заявление в полицию.       — Ну что, идем? — сделав шаг вперед, Иваизуми пересек порог дома Мацуи.       Осталось лишь подняться на нужный этаж, а там импровизировать. Все должно пройти хорошо. И Ясу будет свободна. А потом, он заберет ее к себе. Мама с отцом не будут против помочь ей. Тем более, когда узнают, через что она прошла. Да, по глупости да, по неопытности. Но даже так, это был слишком жестокий урок. Поможет ей с жильем. За такие добрые дела он очистит себе карму на десять лет вперед.       — Да кого это принесло?! — возмущался Масаши, бегая по квартире в поисках штанов.       После, плюнув, он решил открыть так. Посмотрев в глазок, мужчина плотнее прижался к двери. Ясу, услышав звонок в дверь, сжалась и закрыла кран с водой. Она сидела на краю ванны и нервно сжимала в руках телефон. Бросив взгляд на дверь, девушка еще раз убедилась, что та закрыта изнутри. Как хорошо, что Масаши поставил такой замок с ключом. Правда, непонятно зачем он нужен в ванной комнате. Оставалось только молиться всем известным богам, чтобы Масаши был благоразумен, а Иваизуми не убил его в порыве.       — Эм, здравствуйте! — начал свою речь Тоору, его голос был как обычно слишком «приторный» — меня зовут Ючи. Я… эм, провожу опрос. Не могли бы вы уделить мне несколько минут?       По обе стороны от двери стояли его напарники. Их лица скрывали самодельные маски, а через неаккуратно вырезанные дырки лишь мимолетно поблескивали глаза. Благо, что людей не так много живет на лестничной площадке. Всего лишь по две квартиры. Поэтому пришлось убедиться, что соседей дома нет. Ведь даже через минуту настойчивых звонков, дверь никто не открыл.       — Ну ладно, все равно ты же не отстанешь? — мужчина провернул замок в двери, и как только та открылась, на него навалилось трое парней. Один схватил его за руки, другой с силой зажал ладонью рот, третий точным ударом по ногам заставил нерадивого садиста повалиться на пол, от чего тот жалостливо замычал и зажмурился.       Ойкава тяжело вздыхая, надел все же свою маску и зайдя в квартиру, еще раз осмотрелся по сторонам и закрыл дверь на замок.       — Слушай сюда, урод. Лежи тихо, мы просто проведем с тобой профилактическую беседу и уйдем. Болезненность данного мероприятия зависит от тебя. Будешь сопротивляться, мы тебя отделаем от души. Понял? — Иваизуми злобно взглянул на перепуганное лицо мужчины. Признаться честно, он ожидал кого-то побольше, да посильнее. А этот, только его прижали, как уже обделался.       Мужчина кивнул. Юноша убрал руку от его рта. Его напарник, Матсукава, оперативно заломил тому руки, крепко держа его в неподвижном положении.       — Ты у нас значит, садист? Девушек избивать любишь? — Хаджиме сидел на корточках, и вблизи лица своей потенциальной жертвы все заглядывал в его глаза, пытаясь там выискать хотя бы каплю раскаяния.       — Так вы за эту шлюху пришли разбираться? — эта фраза была подобна плевку в лицо.       Тогда юноша решил не сдерживаться. С размаху его кулак благополучно встретился с лицом Масаши, от чего тот лишь пошатнулся и сплюнул в сторону. Выбил один зуб.       — Начнем сначала. Я буду более конструктивным, — размяв кулаки, он еще раз посмотрел на мужчину, — я забираю Ясу, а ты не оказываешь сопротивления.       — Что? И зачем тебе эта мерзкая баба?       Последовал еще один удар. Матсукаве пришлось не слабо изловчиться, чтобы не терять хватку и все так же фиксировать Масаши. Удары Иваизуми были слишком сильными.       — Я непонятно говорю?       — Да забирай ее. Больно нужна мне эта мразь бесполезная. Только с условием, что она все барахло, купленное ей, оставит здесь. Даже свои бабские тряпки, — мужчина с трудом сплюнул сгусток крови. Боль расползалась по его челюстям, переходя на скулы.       — Хорошо. Заклей ему рот. Я не хочу, чтобы эта тварь отвешивала какие-то комментарии Ясу, — юноша, упираясь руками в колени, медленно поднялся на ноги.       Ойкава в это время задумчиво расхаживал по квартире, с неподдельным интересом рассматривая кое-где висящие картины, части женского нижнего белья, которые валялись то тут, то там, и огромную смятую кровать. Для себя отмечая, что комната выглядела довольно отвратительно. Пахло в ней сексом и похотью. И так слишком неприятно пахло. Как будто он сейчас находился в борделе. Он всего ожидал от Иваизуми, но только не такого сумасбродства. Это не в его стиле. Неужели эта девчонка так на него повлияла? Эти мысли заставляли улыбнуться.       В дверь ванной комнаты постучались. Девушка, убрала ладони от ушей, быстро вскочила с борта ванной и бросилась к источнику стука.       — Открывай, Ясу. Это я.       Голос знакомый. Это Иваизуми. Точно он. Никто иной. Мацуи поспешно открыла дверь. Тут же она была схвачена за предплечье и вытянута в коридор.       — Ясу, быстро и без лишних слов бери только то, что купила себе сама, и мы уходим.       Она лишь кивнула, испуганно завертев глазами. На полу была кровь. У двери стоял юноша в жуткой самодельной маске. Да и Иваизуми был хорош. Его рука была в крови. Костяшки пальцев стёрты от ударов.       То, что происходило дальше, больше напоминало какой-то жуткий фильм «категории Б». Масаши с заткнутым ртом лежит на полу и взглядом сверлит собирающуюся Ясу. Она добросовестно отбрасывала подаренное и брала только то, что купила сама. Все, как и просили. Один юноша расхаживает по комнате и что-то бурчит себе под нос. Второй держит хозяина, третий стоит у двери и нервно оглядывается по сторонам, а четвертый, лишь подперев плечом дверной косяк, внимательно наблюдает за происходящим. Сборы были недолгие. За два года девушка не нажила много добра. Все поместилось в небольшую сумку. А как только горе-налетчики и мстители покинули дом Масаши, на душе стало немного легче. Маски покоились в сумке у Ясу, которая судорожно сжимала широкую ладонь Хаджиме своими тонкими пальцами. В его глазах была заразительная решимость, которая заставляла поверить в то, что все еще может быть хорошо. В глубине души девушка не понимала, как все прошло так быстро и практически безболезненно. Ведь наверняка закатив она такое мероприятие в одиночку, все закончилось бы очередными побоями и изнасилованием. Но нет, теперь она чувствует теплую влажную руку Хаджиме в своей. Теперь она верит, что все может быть хорошо. Теперь она знает, что ее есть, кому защитить. Неужели, интуиция в этот раз удачно ее подвела?