Заберите меня отсюда!

      Когда я снова открыла глаза, вокруг было темно. Как банально, да? В последнее время у меня входит в привычку открывать глаза и соображать, куда мою невезучую тушку на этот раз занесли черти. Впрочем, ничего необычного, вопреки обыкновению, не нашлось. Подо мной кровать, надо мной потолок. Слева — стена, справа… А чёрт его знает, что там справа, это ещё голову повернуть надо, чтобы разобраться. Ну его, это «право».       Любопытство пересилило лень довольно быстро, и я всё-таки зашевелилась. Справа в кресле обнаружился дремлющий Сириус. «Ну, здравствуй, мой привет с того света, — неожиданно подумала я. — Стоп… Что за бред? Какой ещё привет?!»       И стоило об этом подумать, как перед глазами замелькали воспоминания. Я висела в пространстве. Именно, что висела, хотя, на самом деле, сидела и не падала, но под задницей не чувствовалось ничего твёрдого. И вокруг не было ничего, кроме мерно колеблющегося серого тумана. «Я, что, опять умерла? — промелькнувшая в голове мысль удивила меня саму. — Почему это опять?»       Кажется, я сказала это вслух. Или в этом странном пространстве мысли были слышны так же, как и голоса. Но, так или иначе, мне ответили. — Не опять, а снова. Это твой рекорд. — Какой рекорд? — я попыталась подняться и рассмотреть хоть что-нибудь в сером тумане.       С первым проблем не возникло: я легко удерживала равновесие. Зато вторая идея потерпела полное фиаско. Я даже завитки тумана не могла рассмотреть, кроме, как боковым зрением. Стоило повернуть голову в нужном направлении, и перед глазами снова повисало монотонное серое ничто. — Смерть передала привет, — отозвалось пространство. — Дважды. Третьего не будет. — Что? Кто Вы? — закричала я, покачнувшись. Голова закружилась. — О чём Вы?!       В следующую секунду я открыла глаза на этой кровати. «Странный сон… А сон ли?»       Но задуматься всерьёз мне, разумеется, не дали. Дверь глухо скрипнула, отворившись, и в комнате появился высокий, болезненно худой парень. — Он очнулся! — выдохнул гость, заставив Сириуса подскочить.       «А вот и второй привет», — сонно подумала я. — Так тащи сюда… — заорал, было, Бродяга, но, спохватившись, сразу же понизил голос до шёпота. — Тащи сюда его пожирательскую задницу! — Как только, так сразу, — развёл руками Регулус. — Там Дамблдор. Не вламываться же в палату силой!       «Надо же, как быстро Рег очухался, — запоздало удивилась я. — А ведь ещё сегодня… Или это было вчера? Чёрт! Сколько я тут валяюсь?!» — Да, ты прав, не стоит, — проворчал Сириус. — Может, тогда отвлечь его? Давай, наконец, объявим, что мы с тобой живы! Пока Альбус будет разбираться… — А крестражи все собрали? — пресекла я неуёмную активность Бродяги.       На этот раз подскочили оба. — Гвен! Леди Гвендолин! — в один голос завопили братцы. У меня аж в ушах зазвенело. — Сколько я тут уже? — Три недели. — Что?! — настал мой черёд подрываться, как ужаленной. Тут же засаднило руку, и на белой повязке стало проступать алое пятно. — Гвен, — возмутился Сириус, — ложись обратно! Немедленно! — Да, леди Гвендолин, — вторил ему Регулус, — Вам, действительно, лучше лечь. — Да всё. Всё… — проворчала я, понимая, что Бродяга в кои-то веки прав. Перед глазами всё плыло, и я, похоже, только чудом удерживалась на грани беспамятства. — Уже ложусь. Что тут творится? — Какая тебе разница? — буркнул Сириус, наполняя стакан из большой бутылки с печатью гильдии зельеваров. — Твоё дело лежать и зелья глотать. — Мне пойти поискать кого-нибудь более разговорчивого? — нахмурилась я.       Блефовала, конечно. Чёрта с два я бы до туалета сейчас дошла. Чёрт! Три недели! А как же всё это время… Так, об этом не думать! — Сириус? — Твою блёклую тушку притащил Кикимер сразу после Рега, — нехотя начал Сириус. — Даже приказа не дождался. Сам обратно рванул. Августу чуть удар не хватил, когда ей под ноги одно за другим опять два тела свалили. Мы тогда как раз в холле ругались. — А с крестражами что? — перебила я. — Имей терпение, — поморщился Бродяга. Ишь, ты, какой выдержанный стал, не иначе, как влияние старой леди. — И зелье пей. А то нифига больше не скажу!       Я покорно взяла стакан здоровой рукой. — Я вообще так и не понял, почему ты до сих пор жива. В тебе и крови-то не осталось. — Так-таки и не осталось, — фыркнула я. — Ну, уж точно в тебе её было куда меньше, чем положено. Рег на второй день уже в себя пришёл, а через неделю с нами драклову диадему кромсал. — И как вы достали её из Выручай-комнаты? — Гарри достал… — Таки не удержался и порадовал крестничка? — ухмыльнулась я — Да ну тебя! — надулся Бродяга. — Я ж для общего дела!       Я расхохоталась, от чего Сириус окончательно сконфузился. Регулус спокойно стоял у двери, прислонившись плечом к косяку, и с едва заметной улыбкой наблюдал за нашей беседой. — Ну тебя, Гвен! — махнул рукой Бродяга, в конце концов не удержав обиженную гримасу и расхохотавшись следом за мной. — Пусть Рег расскажет. — Да, в общем-то, леди Гвендолин, — спокойно заговорил юноша, — рассказывать больше не о чем. В шкатулке миссис Долгопупс сейчас три крестража. Диадему достал Гарри. Историю медальона Вы знаете не хуже нас. С чашей помог профессор Флитвик. Уж не знаю, как он убедил своих родственников вскрыть сейф Лестрейнджа, но ему это удалось. Так что чаша тоже у нас. Дневник, как Вам, без сомнения, известно, уже уничтожен. Остались кольцо и Нагайна. — А Гарри? — уточнила я, уже догадываясь, что мне ответят. — Сама же говорила его в туман окунуть, — проворчал Сириус. — Он сам и окунулся, едва разобрался, что к чему. В министерстве-то сейчас полный раздрай. — Кое-кому не мешало бы укоротить длинный язык, — отметил, ни к кому не обращаясь, Регулус. И я была с ним солидарна. — Я не буду врать Гарри, — набычился Бродяга.       Я только рукой махнула. Ничего плохого не случилось, и ладно. Хотя, стоп… Очень даже случилось. Самозваный Лорд не мог не заметить, что больше не чувствует мальчишку. И как только он догадается, почему… Я стала поспешно выпутываться из одеяла. — Когда Гарри был в отделе тайн? — Уже неделю назад, — попытался уложить меня обратно Сириус. — Ничего не случилось. Он чувствует себя отлично. И шрам не болит больше! Ляг, я тебе говорю!       Но я оттолкнула его руку: — Воландеморт почувствует это. И поймёт, что происходит. Надо немедленно забрать чёртово кольцо! — Заберём! Успокойся. Тебе-то там точно делать нечего! — суетился Бродяга.       Регулус же так и остался стоять у двери. И в его глазах я увидела понимание, смешанное с обречённостью. А мне нравится этот парень… Так похож на брата внешне, и в тоже время полная его противоположность… Лёд и пламень — Регулус и Сириус… — Бродяга, вам не снять проклятье Тёмного лорда, — устало проговорила я. Вот только тратить силы на борьбу с этой псиной мне и не хватало. — Поэтому я должна пойти с вами. — И без тебя снимут, — огрызнулся Блэк. — Тоже мне, незаменимая! На следующей неделе приедет родственник Августы. Он — ликвидатор прокля… — Какая драклова неделя?! — таки взорвалась я. — Может быть, даже сейчас уже поздно! Тащи мои тряпки и целителя! — Ремня тебе сейчас, а не целителя! — рявкнул в ответ Сириус. — Она права, — холодно прозвучал голос Августы у двери.       Надо, же. Никто и не заметил, как она вошла. Ну, кроме того, кто её, собственно, позвал. Мимолётная удовлетворённая улыбка, мелькнувшая на лице Регулуса, не ускользнула от моего внимания. — Права?! — возмущению Сириуса не было предела. — Да эта дурёха свалится от потери крови сразу после аппарации! Она мне брата вернула. Она меня из дерьма вытащила! И я не позволю ей так глупо сдохнуть! — Сириус. Она не ошиблась ни разу, — так же спокойно проговорила Августа. — Отпусти её. Или мне придётся вмешаться. — Вот именно! — снова зашевелилась я. — Мы теряем время!       Блэк сплюнул и вышел из комнаты, громко хлопнув дверью. Регулус исчез минутой раньше. Мы остались с Августой вдвоём. — Ты уверена, Гвендолин? — тихо спросила она. — В таком состоянии ты можешь стать не помощницей, а обузой. — Им не снять проклятья с тайника без меня. — Ну, если ты так думаешь… — Я не думаю, Августа. Я знаю. — Как бы ещё нам всем к этому привыкнуть, — проворчала пожилая леди, доставая из кармана какую-то склянку.       У меня в ушах снова прозвучали слова неведомой сущности из моего сна: «Смерть передала привет. Дважды. Третьего, не будет…» — Не стоит, — качнула головой я, — привыкать.       Августа поджала губы и поставила на тумбочку пузырёк с ядовито-зелёным зельем. — Это стимулятор. Сильный. Как знала, что понадобится. Часа три будешь козой скакать. Правда, потом откат не из приятных… — Неважно, — я залпом опорожнила пузырёк. — Одежда в комоде, душ за дверью. И не забудь взять кроветворное, — опять поджала губы женщина. — У тебя полчаса, пока мы соберём, кого сможем.       Я справилась за двадцать минут. Успела бы и раньше, но безумно раздражали раны, нанесённые Сектусемпрой. Они начинали кровоточить, стоило чуть неудачно повернуть руку, и приходилось заливать их рябиновым настоем.       «Может, подождать и сперва навестить Снегга?» — с сомнением покосилась на третью повязку я и тут же поняла, что нет… Нельзя. Кольцо, а потом уже всё остальное.

***

      Через четверть часа я ёжилась под холодным ветром на каком-то пустыре, а прямо напротив гнилым пальцем печной трубы грозили ночному небу мрачные развалины древней лачуги. — И что теперь, незаменимая ты наша? — буркнул Блэк, всё ещё злой за то, что мне таки удалось настоять на своём.       Я скользнула коротким взглядом по стоявшей за его спиной компании. Человек десять, не меньше. Некоторых я узнала, как того же Флитвика, Регулуса и высокого орденца из отдела тайн. Кто-то же был мне совершенно не знаком. — Сначала я сама. — А мы вообще тебе нужны? — взорвался Блэк. — Да, — отрешённо шаря глазами по развалинам, я его почти не слушала. — Не подпускайте ко мне Пожирателей. — Каких, к Мордреду, Пожира…       Громкие хлопки оборвали его слова. Одна за другой на пустыре стали появляться фигуры в плотных капюшонах. Я знала, что тут от меня не будет толку, и потому быстро порысила вперёд. По пути мне удалось подхватить под локоть профессора Флитвика раньше, чем маленький преподаватель ввязался в схватку. — Профессор, — заговорила я, увлекая его за собой. — Я могу понять, что там за чары. Могу сказать, как их снять. Но вряд ли сумею сделать это с первого раза, если вообще сил хватит. А экспериментировать некогда.       Надо признать, он понял меня с полуслова, и ничего доказывать, теряя драгоценные секунды, не пришлось. Вдвоём мы нырнули в полумрак под давно провалившейся крышей, и тёмный сгусток проклятья заметили почти одновременно. — Там, — указал направление Флитвик.       Но я в этом не нуждалась, уже падая на колени и разгребая нанесённую ветром прелую листву в дальнем углу. Показались подгнившие доски пола. А вместе с тем озноб прокатился по моим рукам. «Тёмная магия… Недобрая…» — бормотала я, пальцами продавливая трухлявое дерево.       Раны опять закровили, быстро пропитывая повязки. Первый слой охранок я сняла, почти не заметив. Всё-таки Реддл питал нездоровое пристрастие к чужой крови, и стекающий по моим пальцам ручеёк вполне удовлетворил заклятье. А вот дальше работал Флитвик. Полушепотом перекидываясь короткими фразами и старательно не замечая вопли, доносящиеся снаружи, мы выпутывали грязный тряпичный свёрток из многослойных чар, как муху из паутины. Наконец, я сунула тряпку, в которой легко прощупывалось тяжёлое кольцо-печатка, за пазуху в любимый карман и поднялась.       Мы вышли на пустырь одновременно с тем, как очередная вспышка аппарации явила новое действующее лицо. Воландеморт собственной персоной припёрся защищать свою собственность. И первый же зелёный луч рванулся в нашем направлении. — Аппарируем! Отступаем! — заорала я, срывая голос и одновременно отталкивая маленького профессора с пути убийственной магии Тёмного лорда. — Уходим!       На мгновенье мне показалось, что взгляды всех присутствующих скрестились на моей скромной тушке. А в следующую секунду я уже катилась кувырком по прелой листве, уворачиваясь от нового заклятья Воландеморта.       Я скакала, как бешеный заяц, минут десять. Раз пять умудрилась рухнуть на повреждённую руку, и раз пятнадцать приложиться к невидимым в полумраке камням прочими частями тела.       «Если я тут сдохну, Бродяга меня убьёт», — мелькнула в голове бредовая мысль, когда я в очередной раз впечаталась всем телом в дерево. Наверное, со стороны это выглядело безумно смешно, но мне было не до веселья. Если бы не драклов Дар, меня накрыло бы вторым, максимум третьим заклятьем обозлённого Волди.       В какой-то момент я поняла, что могу уходить. То, что заставляло меня изображать из себя живую мишень, стихло, и в ту же секунду, уже чувствуя на плече чью-то хватку, я аппарировала.       Надо заметить, что до этого я не пыталась переноситься с места на место. Нет, конечно, теорию я знала превосходно. Спросите меня, какую грёбаную теорию я НЕ знала превосходно. А вот с практикой, как обычно, наблюдался напряг. Я желала оказаться в маленьком тупичке неподалёку от дома Августы. А вместо этого плюхнулась в какую-то речку, моментально наглотавшись грязной воды. Слава всем богам, хоть не оставила Волди на память об утерянном крестраже собственную руку или ногу. И на том спасибо. Забив всеми доступными конечностями, повреждённую Сектусемпрой лапку я давно уже не чувствовала, моя тушка всплыла на поверхность.       А рядом кто-то так же бултыхался в воде, грязно ругаясь. Я похолодела, хотя река и без того давно вытянула из вымотанного тела остатки тепла. «Неужели меня угораздило прихватить с собой какого-нибудь Пожирателя?!» — испуганной птицей забилась в голове паническая мысль. Я рванулась к видневшемуся берегу. Страшно мешала намокшая мантия. Тяжелая плотная ткань опутывала ноги, норовя утянуть меня на дно. Но кое-как я таки добралась до мелководья, а там на четвереньках и до песчаной отмели. Тут силы покинули меня окончательно. Я просто лежала, судорожно хватая ртом холодный, пропахший тухлой рыбой, но такой желанный воздух.       Но разве мне можно просто отдохнуть? Как там в песне пелось? «Покой нам только снится». Хотя, это не про меня. Мне и поспать не дают всякие поборники всеобщего блага! Вот откуда этот ублюдок тут взялся? — Отдай кольцо, Гвендолин, — надо мной навис Дамблдор.       В этот момент я поняла, что жить мне остаётся считанные минуты. Ровно до того момента, как загребущие пальцы старого интригана сомкнутся на вожделенной безделушке. Да сколько можно меня убивать, в конце-то концов?!