Заберите меня отсюда!

      Бросив эти слова ему в лицо, я тут же прокляла свой длинный язык. Но дело было сделано. Физиономия Снегга, ещё минуту назад сердитая, окаменела: — Идите в комнату, Камбренс.       Я развернулась и вышла, плотно прикрыв за собой дверь. Секунду спустя в створку ударилось что-то тяжёлое: наставник проводил любимую ученицу. Сплюнув, я плюхнулась на диван и снова взялась за «Советы». Но акробатика для правой руки в голову лезть категорически отказывалась. Против воли я прислушивалась к тому, что происходит в соседней комнате. И не слышала ровным счётом ничего. То ли Снегг окаменел следом за своей физиономией, то ли, что более вероятно, навесил какие-нибудь чары, блокирующие звук. Так или иначе, и без всяких даров было ясно, что соваться к нему сейчас стало бы полным идиотизмом.       Ругаясь сквозь зубы, я поплелась на кухню и занялась приготовлением обеда. Слава всем богам, завтра мы уже отправимся в школу малолетних фокусников, и у меня появится больше возможностей использовать с пользой свободное время, дарованное моим впечатлительным наставничком.       Правда, в качестве жирного такого минуса там будет и старый интриган Дамби. И с ним мне придётся вести себя куда более осмотрительно, чем со Снеггом. Судя по россказням Ленки, из всех персонажей культовой книжонки зельевар был самым приличным человеком. Я принялась вспоминать, с кем мне ещё придётся столкнуться в школе, и через некоторое время проклинала уже не только собственный длинный язык, но и своё отвращение ко всякой фэнтезятине. Вот где пригодилась бы моя абсолютная память! Но, нет. Я так и не удосужилась хоть раз прочитать безумную сагу. Да и фильмы смотрела урывками, когда Ленка замечала, что я уткнулась в мобильник или вообще сплю.       Итак, что мне было известно. Золотое трио поступило на пятый курс. Безносый поганец уже возродился, но политики это признавать категорически отказываются и поливают Золотого мальчика и Дамблдора помоями. В школе появляется Амбридж, самый-важный-на-свете-инспектор, и гоняет школяров и в хвост, и в гриву. Впрочем, не только их. Кажется, она погнала и кого-то из профессоров. Вспомнить бы ещё, кого… Нет, это я точно прослушала. Ладно. Какие ещё сюрпризы готовит нам день грядущий? В конце года покинет постылый мир крёстный Золотого мальчика, Сириус Блэк, и, если мне не изменяет моя абсолютная память, по вине этого самого мальчика. Куда-то там полез глупый малолетка, одержимый идеей, что он, и только он должен спасти всех и сразу. В результате тот, кого он собирался спасать, двинул кони, свалившись в какую-то арку. Эту сцену я помнила прекрасно. Ленка при мне пересматривала её раз двадцать, с завидным постоянством поливая меня при этом слезами и соплями. Впрочем, момент смерти моего нынешнего наставничка тоже отложился в памяти вплоть до мельчайших деталей по той же причине. Но до этого ещё надо дожить. Вот, собственно, и всё, что мне известно… Маловато.       Пока я размышляла, руки сами собой перебирали остатки вчерашнего обеда и сегодняшнего завтрака. В итоге у меня получилась какая-то неказистая запеканка с очень аппетитным ароматом из холодной варёной картошки, ветчины и помидоров.       Снегг появился часа через три. Такой же невозмутимый и симпатичный, как моаи с острова Пасхи. — Обедать будете, наставник Северус? — спросила я просто ради того, чтобы нарушить гнетущую тишину.       Он поморщился и отрицательно мотнул головой. «Надо же, какие мы брезгливые, — мысленно фыркнула я. — Ну и оставайся сам себе злобной буратиной!»       Подогрев запеканку, я со вкусом принялась за еду. Снегг постоял какое-то время в дверях, потёр область желудка и, резко развернувшись на каблуках, вышел вон.       В следующий раз драгоценный наставничек выбрался из своего логова только вечером, когда я, развалившись на диване с книжкой на коленях, массировала разнывшееся предплечье. Видимо, усиленное освоение палки не прошло даром, и я качественно потянула связки.       Наивная, да? Ещё какая, только дотукало это до моих куриных мозгов несколько позже. А сейчас я с неприкрытым отвращением покосилась на Снегга. — Я сейчас уйду. Вернусь, скорее всего, поздно ночью. — Да ради Бога, мне-то что, — пожала плечами я. — Не смейте ничего трогать. И в магии лучше не упражняйтесь. — Как скажете, наставник Северус.       Он провёл тонкими пальцами по предплечью, почти так, как это машинально делала я, и скрылся в коридоре. — Ух, какие мы скрытные, — проворчала я, услышав с улицы громкий хлопок аппарации. — Думал, что я его буду хватать и не пущать?       Через час я уже не ворчала. Я каталась по полу и орала благим матом. Казалось, у меня сломалась каждая косточка и горит каждый сантиметр шкуры. Только много позже, когда ослепительная боль отпустила и ныли только синяки, которые я насажала себе во время приступа, до меня дошло, что происходит. Да, я догадалась верно: взрывное варево требовалось именно безносому поганцу. Но на этом приятные догадки и заканчивались. Пугалу всея магической Англии не понравилась неудача слуги, о чём он и сообщил этому самому слуге в привычной для себя манере. А заодно и ученице неудачника досталось.       «Мать-перемать! Ну, я и дура! Ведь только сегодня утром донимала Снегга насчёт порки. Нет бы, вспомнить, что и мне полагаются его ощущения! Но зачем! Я ж такая умная! — хотелось одновременно выть от злости на собственную глупость и придушить старого интригана Дамблдора. — Уж он-то, сволочь бородатая, точно знал, на что меня обрекает!»       Кое-как придя в себя, я забралась на диван с ногами и невидящими глазами уставилась в книгу: «План требует изменений. Кажется, я собиралась просто выжить? Звучит неплохо, выполняется… Никак не выполняется. Хороша же я буду в чёртовой школе, падая и воя где попало, как только какому-нибудь садисту вздумается помучить Снегга. Эдак меня быстро закроют в их магической психушке. Значит, первым пунктом плана — добраться до котла. И сварить нечто, которое позволит мне, по крайней мере, не орать от боли на всю Шотландию. Радуйтесь, наставник Северус, у Вас будет самая идеальная ученица, какую себе только можно представить!»       Снегг вернулся поздней ночью. Бледный до синевы и шатающийся, как пьяный. Теперь я понимала, почему он не стал обедать. Сама ещё пару раз до его появления едва не испачкала джинсы, а ведь до меня долетали только отголоски. Весьма чувствительные отголоски, и всё же… Странно, что моя абсолютная память не сохранила такие детали. Малфой Круцио никогда не брезговал. Защитная реакция психики? Или те Круцио были послабее? Впрочем, может быть, всё дело в привычке. Но привыкать к такому снова? Увольте!       Утром меня очень невежливо растолкали и, дав всего десять минут на сборы, потащили в Хогвартс. Буду откровенна, меня замок не впечатлил. А, может быть, я просто не успела до конца проснуться. Но факт есть факт. Вечно холодные каменные коридоры, продуваемые всеми сквозняками мира. Толстенные стены, такие, что до окна ещё дойти надо, и, соответственно, минимум солнечного света. Впрочем, в тех подземельях, куда я едва не вприпрыжку, путаясь с непривычки в длинных полах мантии, прискакала следом за любимым наставником, солнца не было вообще.       Квартирка у профессора зельеварения оказалась довольно обширной: спальня, кабинет, личная лаборатория, сообщающаяся со школьной, даже собственный санузел присутствовал. Угадайте, где было предложено располагаться мне? Правильно. В кладовке с ингредиентами. Вот какой у меня наставник замечательный, поставил любимую ученицу в один ряд с самым дорогим. Тьфу!       Пока я злобствовала, пытаясь застлать простынёй трансфигурированную из какой-то коробки тахту и набивая о тесно стоящие стеллажи новые синяки, Снегг занялся делом. То бишь, зельем. Ну, правильно, какие ещё дела могут быть у зельевара? Разве что, пошпионить немного от скуки.       В лаборатории рядом с котлом я его и нашла. И, вот прикол, тупо застыла на пороге, не смея мешать. Снегг не варил, Снегг — священнодействовал. Вот теперь я поняла, что имелось в виду в книгах, когда говорилось, что работой Мастера можно просто любоваться. Мягкие плавные движения, действия отточены до автоматизма, тонкие пальцы порхают над варевом, как сотня бабочек. Понимаю, сравнение не из лучших, но ничего другого мне в голову не приходило. — Что Вы хотели, Камбренс? — вывел меня из задумчивости его недовольный голос. Надо же, а я думала, он вообще не способен сейчас заметить хоть что-то, кроме зелья. — Хотела спросить, что делать мне. — Почитайте что-нибудь. — У Вас нет книг, которые я бы ещё не читала, — качнула головой я. — По крайней мере, в открытых шкафах. — Можете поспать, — махнул рукой Снегг. — А можно, я помогу Вам? — Мне? — если он и удивился, то ничем этого не показал. — Вы же знаете, над чем и для кого я работаю. И своё отношение уже высказали в предельно доступной форме. Хотите проследить, чтобы ничего не получилось? Так не беспокойтесь. У меня и без Вас ничего не получается. — Я могла бы что-нибудь нарезать, например, — не отставала я.       Не объяснять же этой желчной заразе, что с зельями я боюсь опростоволоситься точно так же, как уже это сделала с волшебной тыкалкой. Теория теорией, а… Ну, вы сами знаете. — Нарезать?.. — тут в его глазах мелькнуло подозрение. — Камбренс, а как Вы провели вчерашний вечер? — Скучно, — отозвалась я, ещё вчера решив не посвящать наставника в свои проблемы с его ощущениями. Он и так знает обо мне куда больше, чем следовало бы. — Читать нечего, магичить Вы запретили… — Хорошо, — перебил он, с интересом наблюдая за мной. — Можете нарезать корни ротены. Фракция Б-2. Пять грамм.       Страницы очередной книги вновь замелькали перед глазами. Вот как оно выглядит. Чёрт, в жизни не подумала бы, что моток отвратительных щупалец с присосками — чьи-то корни. Фракция Б-2: кусочки миллиметр на два. Какая прелесть. Нарезать полагалось костяным ножом — серебро ротена не любила. Мысленно перелистывая книгу, я достала костяную дощечку и занялась делом. Чёрт, я готова поклясться, что на физиономии Снегга на миг появилась одобрительная улыбка. Какие порой шутки шутит с нами воображение, да?       Несколько часов мы работали молча, если не считать отрывистые команды Снегга, вроде «Помешай», «Порежь», «Отойди». Разумеется, зелье рвануло. Зельевар успел прикрыть котёл щитом, и мы остались без повреждений, но бедная медная кастрюля превратилась в некое подобие раскрывшегося лотоса. Впрочем, именно этого я и ожидала. Поэтому с определённого момента старалась держаться от котла подальше.       Я уже знала, в чём ошибка. И мой пресловутый Дар тут совершенно ни при чём. Хватило абсолютной памяти. Нарезая гадкие щупальца ротены, я машинально воскресила в памяти всё то, что встречала об этом растении в книгах. Так вот. Она не переносила не только серебро, но и медь. Но в случае с медью не теряла свойства, а приобретала. И вот это приобретённое в сочетании с другой пакостью в составе варева и давало повышенную взрывоопасность. Не обладая моей памятью, учесть все эти факторы было просто невозможно. Что Снегг и продемонстрировал. Хотя рано или поздно такой Мастер наверняка решит проблему. А в том, что мой наставник был Мастером, сомнений не возникало. Теперь бы ещё решить, говорить ему что-то, или пусть доходит своим умом.