Заберите меня отсюда!

      Очнулась. Открыла глаза. Ура! Никакого дивана! Вместо него несвежая простыня. О, Господи!       Меня подорвало в воздух, словно краном. Ну и гадость. Обнаружив, что стою посреди комнаты, я огляделась. Та же заставленная книжными шкафами замызганная гостиная, те же лица. Только диван кто-то накрыл грязной простынёй. Надеюсь, до того, как на него положили мою бесчувственную тушку. — Только не вздумайте снова потерять сознание, мисс Грейнджер! — презрительно проскрипел профессор Снегг. — И не собиралась, — фыркнула я. — Вот и отлично, — Дамблдор просто лучился радостью, словно я сообщила ему о выигрыше в лотерею. — Что вам от меня нужно? — Это не нам нужно, а Вам, — скривился Снегг. — Да неужели? — я попыталась отзеркалить его кривоватую улыбку. Судя по насмешливым искоркам, мелькнувшим в тёмных глазах, он это понял, и попытка не удалась. — Представьте себе! Но Вы никак не даёте нам высказаться. Эта неприятная привычка, чуть что, падать в обморок… Давно это у Вас? — Да, с тех пор, как с вами познакомилась, — огрызнулась я. — Может, как раз на вас обоих аллергия проявилась? — Северус, — укоризненно покачал головой Дамблдор, — не стоит пугать нашу гостью. — Было бы, кого пугаться, — гордо задрала нос я. Получилось почти правдоподобно. Если бы ещё голос к концу фразы не съехал на истеричный визг… — Если учесть, что Вы упали в обморок, увидев своё отражение в зеркале… — Мои зубы! — взвыла я, разом припомнив, что послужило причиной последнего падения, и схватилась за лицо.       Так и есть! Отвратительные бобровые зубы были там. Я угодила в лапы чокнутых дантистов-поттероманов?! Но и волосы топорщились кошмарной копной! Значит, один из них чокнутый стоматолог, а второй — не менее больной парикмахер. И оба тронутые любители сказок "мамы Ро"! — Давайте обойдемся без очередного обморока, — проворчал Снегг, снова ткнув в мою сторону своим шокером в виде волшебной палочки. — Обходитесь без электрошока, и я обойдусь без обморока, — огрызнулась я, не забыв, впрочем, переместиться так, чтобы между мной и похитителями оказался хотя бы диван. — Что такое электрошок? — лениво поинтересовался Снегг. — Девочка всё ещё нам не верит, Северус, — мягко улыбнулся старик. — Что ж. Пора всё объяснить. Дорогая моя Гвендолин… — Какой ещё гондолин? Сами вы гондолины! — возмутилась я. Мало того, что похитили, изуродовали, теперь ещё и обзываются! — Эмм… Девочка моя. Это твое имя. Настоящее имя, данное тебе родителями при рождении. Гвендолин. — Даже если в мире и существуют идиоты, обозвавшие собственную дочь гандоном, то я с ними в родстве не состою! Меня зовут Маша! Точка!       Снегг переглянулся со стариком и насмешливо бросил: — Я Вам говорил, что она не поверит. — Придётся, — вздохнул Дамблдор. — Но для этого ей надо меня выслушать. — По-моему, девчонка предпочитает слушать исключительно себя, — хмыкнул Ленкин любимчик. — Впрочем, я знаю, как это лечится. — Эй… — только и успела воскликнуть я, увидев, что мне в лоб снова нацелилась проклятая палка.       В следующую секунду моя в один миг окаменевшая тушка, на мгновенье повиснув в воздухе, мешком плюхнулась на диван. Я даже пальцем пошевелить не могла, только судорожно сглатывала мгновенно собравшуюся во рту слюну. Да что, чёрт возьми, происходит?! — И не вздумайте снова отключиться, мисс Грейнджер, — предупредил Снегг, — получите ведро ледяной воды на Вашу пустую голову!       Почему-то после этих слов дурнота куда-то ушла. Умеет всё-таки настоять на своём, подонок! — Хоть я и не одобряю подобных методов, — старик погладил длинную белую бороду, — но выхода нет. Поверь, девочка моя, это для твоего же блага.       Из кресла профессора Снегга донёсся странный тихий всхлип, сильно напоминающий издевательский смешок. Но Дамблдор сделал вид, что этого не заметил, а может, дедок и впрямь был глуховат. Так или иначе, он продолжил, как ни в чём не бывало: — Мы действительно волшебники, Гвендолин. И ты — тоже. Твоя родная сестра — мисс Гермиона Грейнджер. В вас обоих проснулся дар. Думаю, что это наследие вашего далёкого предка — сильного мага Грейнджера. У него было двое сыновей, и у одного из них, к сожалению, долгое время рождались сквибы. Столь долгое, что потомки и думать забыли о магическом мире.       «Ну, конечно, — мысленно проворчала я, потому как вслух высказать своё недоверие всё ещё не могла. — А теперь расскажи мне, что я избранная, и прочее бла-бла-бла!» — Всё бы ничего, но покойный Грейнджер обладал очень редким даром. И этот дар так и не проявился у его магически одарённых потомков. Точнее, мы так думали. И вот несколько лет назад в школе появилась маглорожденная девочка, в которой я с удивлением опознал этот дар. Дар Познания. — Тоже мне, дар! — промычала я. — Добавить умения слушать? — тут же отреагировал Снегг, поднимая палку.       Я замотала головой. При всём законном возмущении, я пока ещё понимала, что спорить можно тогда, когда хотя бы обладаешь способностью нормально говорить, не вспоминая уже о возможности в случае чего удрать от обозлённого оппонента. — Это действительно Дар, Гвендолин, — снова заговорил Дамблдор, будто отвечая на вопрос любимого ученика. — Благодаря ему учёба даётся легко, всё новое откладывается в голове, как страницы в книге. Волшебник, наделённый таким даром в полной мере, способен, например, за полгода освоить программу Хогвартса, про учебные дисциплины маглов и говорить нечего. Мало того. Дар Познания помогает находить новые пути в исследованиях, интуитивно отметая тупиковые. Если такой человек поставит перед собой цель, он в кратчайшие сроки её достигнет. Вне зависимости от того, насколько хороша эта цель. Теперь ты понимаешь всю важность и опасность этого дара? Он выжидательно уставился на меня, но, вспомнив, что возможности ответить у меня нет, повернулся в Снеггу. — Северус? — Когда она в следующий раз Вас обругает и хлопнется в обморок, не просите меня левитировать это тело на диван, — буркнул тот, но палкой всё-таки махнул.       Губы моментально закололо тысячей иголочек, словно я сунула голову в кастрюлю с лимонной газировкой. — У Вашей сестры дар Познания выражен слабо. И, несмотря на это, она — лучшая ученица Хогвартса, и не устаёт радовать учителей своими успехами. — Рада за неё, — я облизнула пересохшие губы, — но при чём тут я? Вам, что, в этом Хогвартсе заучек-отличников не хватает? — Придержите язык, юная леди, — нахмурился Снегг. — Пока я Вам его совсем не заморозил! — Спокойнее, Северус, — неожиданно вступился старик. — Гвендолин делает успехи, разве Вы не видите? Она уже перестала считать нас ряжеными. — Может, у Вас и есть в запасе несколько лет, а я не желаю сидеть здесь до возрождения Того-кого-нельзя-называть, пока она дозреет до понимания всей истории, — парировал Снегг. — Ещё раз ляпнет глупость — останется без своего длинного языка.       Уж не знаю, почему, но я ему поверила. Кажется, я уже упоминала, что этот человек умеет настоять на своём. Пожалуй, я бы его даже зауважала, если бы не полная абсурдность ситуации. — Так, вот… Обнаружив этот редкостный дар, я не мог не заинтересоваться семьёй девочки, — продолжал Дамблдор. — И, на первый взгляд, кроме дальнего родства с родом Грейнджеров, ничего не нашёл. Но это только на первый. Просматривая воспоминания… некоторых учеников о поездке на Хогвартс-экспрессе, я зацепился за странную фразу, сказанную тогдашней первокурсницей Гермионой. «Никто в моей семье не имеет отношения к магии», — сказала она. Не «Мои родители не имеют отношения к магии», а именно «никто». Я стал проверять, и только тогда нашел шероховатости в воспоминаниях Гермионы и её родителей. Кроме того, выяснил, что семья девочки переехала в Англию сравнительно недавно, а там, откуда они явились, никто о них не знал. А те, кто мог бы знать — мертвы. Пришлось потрудиться, чтобы добраться до правды. Но мне и профессору Снейпу это удалось. — А правда заключается в том, что меня надо похитить и изуродовать, иначе весь магический мир погибнет? — не удержалась от язвительной ремарки я. — Мисс Грейнджер, — угрожающе приподнял палку Снегг. — Ах, нет? — притворно удивилась я. — Извините, ошиблась. А что тогда? — В семье дантистов Грейнджеров было две дочери, — отозвался Дамблдор. — И старшая исчезла при невыясненных обстоятельствах за несколько лет до того, как должна была бы получить письмо из Хогвартса. Система восприняла это исчезновение, как смерть девочки, и вычеркнула её из списков будущих учеников — кто-то очень постарался тебя спрятать, Гвендолин. Память ближайших родственников тщательно вычистили, кого можно было — убили, в общем, сделали всё, чтобы никто и никогда не узнал, что у Грейнджеров была старшая дочь. И если бы не оговорка Гермионы, так бы оно и случилось. Видимо, с детскими воспоминаниями поработали не так качественно, и где-то в глубине души девочка помнила сестру. — И что теперь? Я должна броситься в объятья новоприобретённых английских родственников, орошая их слезами радости? — скептично поинтересовалась я. — А ничего, что я знать не знаю никаких Грейнджеров, не говоря уже о том, что и вам-то не очень верю? Кому бы понадобилось похищать меня? — Нечистоплотные люди хотели использовать твой дар в своих целях… — О, да! — невольно ухмыльнулась я. — Бабуля меня эксплуатировала по полной! Представляете, она заставляла меня мыть посуду! И даже учить химию! Какой кошмар! Магический мир содрогается от ужаса! — Вот как Вы попали к Вашей… бабуле… Мы не знаем. Пока не знаем. — Не пугайтесь, Гвендолин. Мы всё выясним. — Интересно, как? — фыркнула я. — Профессор Снейп лучший… — Хватит тратить время, — отрезал Снегг, и от его холодного тона я бы съёжилась в маленький комочек, если бы могла пошевелить хоть пальцем. Но я не могла. Поэтому с ужасом наблюдала, как он приближается ко мне, выставив перед собой ненавистную палку. — Не сопротивляйтесь, Гвендолин. Вам же будет легче… Это было последним, что я услышала, прежде, чем голову сдавил тесный обжигающий обруч…