Заберите меня отсюда!

      Привет. Меня зовут Маша. Ничем не примечательное начало рассказа, правда? Ну, так и я сама совершенно обычный индивид: мелкая шатенка с мальчишеской стрижкой и выпирающими костями там, где в мои восемнадцать лет уже положено быть приятным округлостям. Люблю пейнтбол и всё, что с этим связано. Не люблю фэнтези и химию. Впрочем, последнее просто ненавижу. Наверное, потому, что именно в таком супер-пупер-престижном вузе мне заготовлено место студентки вне зависимости от моих желаний. В общем, ничего особенного во мне нет. Так и день, когда началась эта безумная история, ничем особенным не выделялся, если не считать повышенной концентрации неудач.       Для начала провалилась попытка принять душ: горячую воду отключили как раз в тот момент, когда я взбила на голове обильную шапку пены. Кое-как, клацая зубами под ледяными струями, я домылась и понеслась в комнату, мечтая натянуть что-нибудь повнушительнее влажного полотенца и труселей. Треники нашлись сразу, но едва я успела всунуть одну ногу в штанину, как в коридоре загремел мощными аккордами рамштайна мобильник. Проклиная собственную забывчивость и путаясь в штанах, я рванула на звук. И, разумеется, зацепилась ногой за провод зарядного. Новенький айфон кувыркнулся на плитку. Стекло покрылось мелкой сеткой трещин, но проклятая звонилка заткнуться и не подумала. На мои нервные тыканья в экран мобильник тоже не обратил никакого внимания. Зато грохот рока уведомил бабушку, что я уже проснулась. В результате планы по-тихому свалить из дома полетели псу под хвост. Пришлось долго завтракать, обстоятельно рассказывая бабуле о своих планах на лето.       Ну, то есть, это для меня она бабуля. А в миру — профессор с кучей публикаций и почтительных учеников, да ещё вдова генерала. В общем, мой рассказ больше походил на военный доклад, если бы его делала какая-нибудь барышня восемнадцатого века. Да, да… У моей бабули по-другому не бывает. У нас даже тосты положено есть ножом и вилкой и переодеваться к обеду.       Короче, из квартиры я выбралась на полтора часа позже, чем рассчитывала, и, закинув на плечи рюкзак, галопом поскакала к Ленке, с которой собиралась сегодня выехать в летний археологический лагерь. Добро на эту поездку бабуля дала ещё два месяца назад, а сегодня подтвердила. Не то, чтобы меня сильно привлекала археология. Но почти рядом с раскопками обосновался пейнтбольный клуб, где я уже несколько лет была завсегдатаем, и планировалась Большая игра. Сами догадайтесь, с чего я воспылала такой любовью к грязным черепкам.       Но у подруги меня ждала очередная неудача: раскопки заморозили на неопределённый срок. В местной речушке нашли какую-то вредоносную бактерию, и все окрестные места сборищ прекратили свою работу. Включая и мой клуб. В перспективе назойливо замаячили два «чудных» летних месяца в обнимку с ненавистной химией.       Ленка прекрасно знала о моих непростых отношениях с бабушкой и потому мою перекошенную физиономию истолковала совершенно правильно: —  Ты же сан-книжку делала для раскопок? Можем поехать с моим братом к толкинистам. Это совсем в другой стороне, так что там… — Куда поехать? — опешила я. — Ну, есть такой детский лагерь. А там вечно не хватает вожатых, или, как оно теперь называется. Всякий фэнтези-антураж, ролевые игры… — Подростки и фэнтези? — скривилась я. — Ты смерти моей хочешь? — В качестве альтернативы — бабуля и химия, — усмехнулась Ленка. — Ненавижу фэнтези… — проворчала я, уже понимая, что выбора особого нет: химию я ненавидела сильнее. — Зря, — хмыкнула дорогая подруга, прекрасно зная, что я соглашусь на что угодно, что не имеет отношения к химии. — Если бы ты вчиталась… — Ну, уж нет! Мне хватило твоих рассказов, — отмахнулась я. — Значит, ты невнимательно слушала! Даже по рассказам можно было бы понять, как это круто, — надулась Ленка. Она всегда теряла способность трезво мыслить, едва речь заходила о её любимых книгах. А любимыми они были, сколько я её знаю. Она даже английский выучила, чтобы читать "маму Ро" в оригинале. Впрочем, и русской версией не брезговала. — Ты только представь! Где-то там, почти рядом с нами, есть другой мир. Мир магии и волшебства! Там волшебные школы и чудные лавочки. А могучие волшебники… —…дурят головы мальчишкам и отправляют их на заклание к Тёмным лордам ради эфемерного «всеобщего блага», ага, — перебила я. — Видишь, я внимательно тебя слушала. — Ну… — замялась Ленка, которая и сама где-то в середине эпопеи невзлюбила бородатого интригана. — Профессор Дамблдор, и правда, не очень. Зато Снегг такая лапочка! Согласись же! — Лапочка… Как же. Судя по твоим же рассказам, он похож на большую ворону, упавшую в ведро с машинным маслом. — Я такого не говорила! — возмутилась Ленка. — Кроме того, у мужика явный недотрах, и на почве этого отвратительный характер, — мстительно продолжила я. — Да что ты понимаешь! — она бросилась к книжным полкам и вытащила здоровенный альбом под старину, изукрашенный всякими псевдо-коваными финтифлюшками. — Вот! Посмотри, какой он! Да я бы всё отдала, лишь бы оказаться с ним рядом!       Я покорно взяла тяжеленную книжищу. А куда мне было деваться? Всерьёз поцапаться с лучшей подругой и провести лето с учебниками по химии мне не улыбалось. И вообще, давно пора было научится сдерживать свой длинный язык. Во всём остальном Ленка лучшая подруга, какую только можно пожелать. Но если речь заходит о её драгоценном Гарри Потере, всё. Тушите свечи, лампы, солнце…       Ленка выжидательно смотрела в мою сторону, нетерпеливо пристукивая носком домашней тапки в виде головы домового эльфа. — И? — Ты непробиваемая! — воскликнула Ленка, снова бросаясь к полкам. — Почувствуй атмосферу! Представь себе Хогвартс! — Да как я его представлю, я же фильм не смотрела! — А альбом я тебе зачем дала?! Открывай и представляй! Ну! — Баранки гну, — буркнула я, но альбом послушно открыла. Вместо замка с кучей башенок, каким вроде должна была бы быть чёртова школа, взгляд уткнулся в мрачную халупу, ничем не напоминающую волшебный домик. Я подняла голову, чтобы спросить у Ленки, где искать нужную картинку, и чуть не получила в глаз кончиком волшебной палочки. Той самой «волшебной», которую я сама же ей и подарила на семнадцатилетие в прошлом году! Вот и не верь после этого в то, что добрые дела наказуемы.       А подружка, продолжая размахивать этим куском дерева у меня перед носом, бормотала какую-то абракадабру. — Аппаро Финитэ Элиас! — услышала я хоть что-то внятное, и тут она таки ткнула меня в глаз. Схватившись за пострадавшую морду, я отшатнулась, роняя себе на ногу толстенный альбом. Слёзы хлынули сами собой, и вдобавок закружилась голова. «Вот только ещё башку раскроить об какой-нибудь угол мне и не хватало», — только и успела подумать я, проваливаясь в темноту.