Под крылом птицы обломинго. Год третий

— Блэка поцеловали дементоры, нас всех учителя перенесли в Больничное крыло. Мы с Гарри очнулись первыми, вышли из-за ширм и увидели Дамблдора. Он сказал, что если сделать три оборота, то можно всё исправить, только никто не должен видеть… Мы сидели вокруг кровати Рона. Гермиона говорила почти шепотом и все время тянулась к шее, где больше не было той самой цепочки. — Мы шли на несколько минут впереди нас самих, — вмешался Гарри. — Спрятались около хижины Хагрида под мантией-невидимкой. Когда первый раз сидели с ним там, то слышали стук топора, но оказалось, — мальчик наклонился ближе к постели, — что это палач воткнул топор в пустую колоду! Его разозлило, что гиппогриф пропал!  — Кажется, я знаю, кто этот лихой конокрад, — фыркнула я. — После расскажу, продолжай, пожалуйста. Ребята спрятались за тыквами и видели, как они сами выскочили из хижины, поняв, что заметили из окна не Клыка, а Сириуса. Последовали за собой в Кричащую хижину и, укрывшись под мантией-невидимкой, снова слушали признания Петтигрю, попытку Сириуса надавить на него, попытку Петтигрю поймать Гарри на жалость. Они слышали, как предатель впал в панику, когда появились скрывавшиеся до этого авроры, как Кингсли снова превратил Петтигрю в крысу, наложил сонные чары и запер дополнительными заклинаниями в клетке. — А как только авроры выбрались на сторону Хогсмида, вломился Снейп и начал орать на Люпина, обзывать его идиотом и склеротиком, орать на нас, чтобы мы немедленно уходили. А Сириус кричал на него, а потом Люпин начал превращаться, и те старые мы побежали в туннель, ведущий к школе. А мы настоящие сразу пошли за аврорами и попытались объяснить им про дементоров. Гарри передернуло. Я побоялась сразу после ночного разбора полетов подходить к Шеклболту. А ведь стоило бы спросить, штатный у него амулет или личный, и что, ради парадных кальсон Мерлина, тут делали все дементоры Азкабана. Заодно меня очень интересовал вопрос, кто вообще сказал Фаджу, что дементоры у школы, да побольше,  — это прямо отличная идея.  — Они велели нам не сходить с места, но мы должны были убедиться, что с вами всё в порядке. И у меня получился телесный Патронус! — А потом все пошли в замок, и мы проскользнули в Больничное крыло. Тут действие хроноворота закончилось, и мы втроем поднялись в кабинет директора. — Думаю, бесполезно спрашивать, почему вы не провернули хроноворот четыре раза и не напомнили Люпину принять лекарство, да? — слабым голосом спросил Рон. — Шшшш, — приложил Гарри палец к губам, — опять Снейп. — Он там с утра крутится, — интересно, зачем, — прошептал в ответ Рон. — В том боксе лежит Сириус. И каждый раз, как он пытается заговорить, у него изо рта идут радужные мыльные пузыри, — сообщил Гарри, — видимо, налюбоваться не может. Ох, как они орали друг на друга в Хижине… Лицо у Снейпа в самом деле было довольное. — Да, у Сириуса очень загадочное заболевание, — улыбнулся Дамблдор, подходя к кровати Рона. Глаза за очками-половинками смотрели на меня с мягким укором. — Наверняка побочный эффект использования Оборотного зелья, — предположила я, разглядывая блестящий шар на спинке кровати. — А вы не знали? Он смотрел квиддичный финал. Болел за тебя, Гарри. Это было бы жутко трогательно, если бы для Оборотного он не взял без спроса волос моего отца. И не пытался в его облике шутить с нашим деканом и со Снейпом. Рон присвистнул. — Профессором Снейпом, — поправила меня Гермиона. — Не находишь, что для человека, который отбил Сириуса у Министра Магии, это как-то мелочно? — поинтересовался директор. — Это все Гарри и аврор Шеклболт, и вы, сэр. У директора было минимум полвека форы в этой игре. Я сдалась даже не ради маскировки, а просто потому, что хорошие девочки не наводят порчу на тех, кто пытался спасти им жизнь. Ну, только если ненадолго. — Ох. Ладно. Только никогда больше не вспоминайте про эту сцену в кабинете. — Когда-то я уже слышал похожую просьбу. Она меня по-прежнему удивляет, но я готов ее выполнить, — преувеличенно серьезно кивнул Дамблдор. У кровати Блэка я залюбовалась попыткой приветствия. — Привет, Блохастый. Во-первых, спасибо, что увел оборотня от нас. Во-вторых, никогда больше не втягивай моего отца в волшебные дела. А в-третьих, чтобы снять этот сглаз, тебе надо передо мной извиниться. — Пр… буль...рсти! Работает! Крутая штука, я такой не знаю! Как это делается? А цвет пузырей поменять можно? Вот точно, что сову об пень, что пнем об сову. — Девчачьи секреты. Ладно, твой крестник — вот тот пацан в очках, не перепутай. Постарайся его не расстраивать. Я тебе книгу пришлю.(1) *** — Признайся, — я вышла из-за колонны, — куда ты девал гиппогрифа? — А что об этом думает наш великий сыщик? — ничуть не удивился Драко, который, похоже, ждал разоблачения и даже обрадовался, что это всего-навсего я. — Что если у тебя хватило наглости запихнуть его в вашу конюшню, то все Блэки еще более чокнутые, чем я думала. Драко скромно одернул манжеты, явно подражая своему декану. — Обалдеть. Нет, серьезно. Ты его собираешься перекрасить, как Серебряного(2)? Или во всем покаяться? — Серебряного? — О. Это из магловской книги, очень классной. Я пришлю. Да здравствует твоя безумная блэковская половина! — я подняла вверх оба больших пальца. *** Дорогой Лир! Неделя ожидания результатов пролетела как одно мгновение. Экзамены сдала прилично. В очередной раз сработало проклятье должности учителя ЗОТИ — мистера Люпина уволили, потому что стало известно, что он оборотень. Надо будет подбросить близнецам Уизли идею сделать тотализатор. Два раза — это совпадение, а три — уже система. Похоже, она состоит в том, что в кабинете ЗОТИ всегда должно быть качественное наглядное пособие, а если удастся заставить это пособие преподавать — и того лучше. Ты наверняка видел статьи в Пророке и колдографии Блэка с министром. «Верно, вы подробно знать хотите, как все случилось. Так пойдемте в дом; там можете подвергнуть нас допросу, и мы ответим честно вам на все.»(3) Конечно, никто не разрешил вчерашнему заключенному так просто забрать к себе Гарри. Пока тянется бумажная волокита, он может рассчитывать максимум на короткие встречи без присутствия опекунов. То-то Дурсли обрадуются. В любом случае, Гарри предвкушает совместные поездки на заколдованном мотоцикле и уикенды в коттедже, который буйному потомку завещал Альфард Блэк. Именно там Сириус тайно жил большую часть этого года. На коттедже стояли фамильные чары, которые без всякого Хранителя скрывали родную кровь от недоброжелателей. Скоро увидимся, Корделия В эту неделю опьяневшие от свободы ученики валялись на траве, залезали в озеро, носились на метлах на пустом стадионе, болтали и устраивали соревнования в плюй-камни и подрывного дурака. Было не так уж много мест, где можно было всласть предаваться мрачным размышлениям. Одно из таких — укрытие между корнями огромной ивы, полоскавшей ветки в озере, — было уже занято. — Привет, Перси! Как твои Ж.А.Б.А.? — О, великолепно. — Тогда почему ты «впал в скорбь и грусть, потом в недоеданье?»(4) Перси посмотрел на меня диким взглядом. — Вряд ли ты поймешь. Мне предложили работу, и это, кажется, самое важное решение в моей жизни. — Случайно, не работа типа «Если вы добьетесь успеха, никто не скажет вам спасибо, если же попадете в беду, никто вас не выручит»?(5) — предположила я. Перси удивленно уставился на меня. Ну а что, более чем логично: взаимодействие с Министерством в этом году шло не очень, Дамблдору нужен там свой человек, но без клейма своего человека. — Что-то вроде. — Тогда эта книга точно тебе пригодится, я обязательно пришлю. И еще, ты всегда-всегда будешь моим самым любимым братом Рона, что бы ни случилось. Перси улыбнулся уголком губ и отогнал меня взмахами рук, как отгоняют куриц от крыльца. У них в Норе, кажется, есть. *** Пум. Пум. Пум. Я взобралась на старую перевернутую бочку за теплицей и размахивала правой рукой. Уравновешивая ее, пятка левой ноги глухо стучала в крутой деревянный бок. Я мысленно в который уже раз репетировала разговор с Лиром про необходимость уехать из Британии. Пум. Пум. Пум. Пока выходило не очень убедительно. — Эти звуки тебя выдают. — Да, в общем-то, я и не пряталась. Избранный был какой-то недостаточно радостный для только что заполучившего нового родственника сироты. Гарри развернул карту Мародеров и что-то в ней выглядывал. Наконец он собрался с духом. — Ты видела патронус Снейпа? — Да, но это личное дело каждого, и утконос вовсе не настолько смешной, как может показаться… — Это не утконос, а лань. — Если знаешь, то зачем спрашиваешь? — Всё сходится! Оказывается, утром в день операции «Предатель» (или «Пожар в борделе», простите мой французский) Трелони напророчила Гарри, что «рожденного в конце лета спасет любовь к его матери». У озера бедный ребенок никак не мог наколдовать Патронус, потому что, пока на него наваливались дементоры, он слышал мамин голос. Мольба, обращенная к убийце, — и ту ему подарило нападение потусторонних тварей. А вот Гарри с хроноворотом не только сам вызвал Патронус себе на помощь, но и видел, как Патронуса отправил Снейп. Я смотрела на серебристую лань, выбивающую копытцами неслышную дробь на гравии. Ни фига у меня не двоилось тогда в глазах. — У нас одинаковые патронусы! — возбужденно размахивал руками Гарри. — И он был самым близким другом моей мамы. А что, если Снейп — мой настоящий отец? Ну и какую книгу тут можно приложить? Разве что Энциклопедию на букву «П» к моей голове, потому что где-то между страницами будет слово «последствия». Пум.