Когда пройдёт сто лет

– Полина Игоревна, какие указания? – Постараться не избаловать младшего Кержакова за эти два дня,– задумчиво протянула я, разглядывая и перебирая яблоки в корзине. Такие сочные и красные, что неволей вспоминаешь сказку о Белоснежке. Честно, не мою самую любимую… – О чём задумалась?– Черышев подходит ближе и выглядывает из-за моей спины, волоча за собой тележку с ребёнком. – М-м, в нашем веке сказка про Белоснежку может быть не такой уж и сказкой,– пожимаю плечами и складываю в пакет только те яблоки, которые хоть отдалённо напоминают те, что могут расти в обычном безхимозном(странное слово, но давайте не будем к нему сильно придираться) саду.– Нитраты страшная вещь. – Не при ребёнке же,– улыбается и поглядывает на мальца, который плевать хотел на то, о чём мы болтаем, слишком увлечен созерцанием огромного плюшевого трицератопса. Конечно, если этот динозавр именуется именно так. – Берём и валим, а то придётся тащить домой не только ребёнка, но и того огромного динозавра,– киваю в сторону игрушки, а сама иду взвешивать фрукты, слыша тихий смех хавбека. – Почему нет? Тебе пора обновить интерьер! – Тоже мне Антони Арола,– возмущаюсь тихо, чтоб никто в магазине не слышал, не то, что Денис. После чего подхожу ближе.– Ты не сильно привлекай внимание. Чемпионат ещё не начался, но, думаю, узнавать тебя могут уже сейчас.

***

      Закинув в коридоре два увесистых пакета с продуктами, которые ребенок точно не съест, стягиваю с себя кроссовки. – Сашуль, ты посмотришь мультики, пока я тебе кушать готовлю?– опускаюсь на корточки перед ребенком, чтобы быть с ним наравне, В это же время Черышев поглядывает сверху вниз, тайком улыбаясь. Возможно, Полина Игоревна открывается перед ним с другой стороны. – Да, тётя Полина,– ребёнок кивает и забирается с ногами на диван, который сегодня смачно усыпан разноцветными подушками и мягкими игрушками-овощами из Икеи. – А мне что делать?– футболист так и рвался чем-нибудь помочь. – А ты едешь в Новогорск, чудо испанского футбола,– перевожу взгляд на настенные часы.– Если ты задержишься, Черчесов мне голову откусит, а мне ей ещё думать. – Ну, полчаса ни мне, ни тебе хуже не сделают,– пораскинув мозгами, я решила пустить Дениса минут на тридцать к себе на кухню. Думаю, ничего страшного точно не случиться. Тем более всегда можно сослаться на вечернюю пробку. – Тогда, ты чистишь яблоки,– улыбаясь, хлопаю его по плечу и отношу оставшийся пакет на кухню. – А это зачем?– он же остается на месте. – Твоя мама тебя кормила шарлоткой с яблочной кожурой?– возвращаюсь в комнату, скептично смотря на Дениса, и принимаюсь в этих завалах искать пульт. – Нет. – Ну, вот и умничка, давай, День, беги на кухню там тебя ждёт овощечистка и килограмм яблок,– нахожу пульт под плюшевой морковью и перевожу взгляд на миниатюрного Кержакова.– Что будешь смотреть? – Фиксиков!– мальчишка подпрыгивает на диване, отчего я дёргаюсь в сторону, но потом улыбаюсь.– Фиксиков!– ребёнок заметно раскрепощается и начинает прыгать на диванчике, который видал уже виды, но пока держится под детским натиском.       Надеюсь, до послезавтрашней доставки нового дивана этот доживёт. Пожалуйста. – Фиксики, так Фиксики,– ищу через приставку мультик на Ютьюбе, поглядывая на Сашу, чтоб тот не свалился с дивана.– Будь, в моё время Фиксики, может я была бы и умней.       Нахожу сборник, который длится подольше и включаю. По комнате раздается звук заставки мультсериала и малец тут же с размаху оседает в гору подушек, со всем вниманием вонзая свой взгляд в экран телевизора.       Я лишь качаю головой и улыбаюсь, уходя на кухню, где Черышев уже шумит водой и тарелками. – Не прибедняйся, Полина, ты пугающе умна,– странно, что хавбек, вообще, услышал мой бубнеж. – Почему пугающе? И я не прибедняюсь, я узнаю оттуда очень много интересных и умных вещей,– смотрит он на меня очень недоверчивым взглядом, одновременно медленно счищая с яблочка кожуру.– Ты ещё не смотрел Пин-Код, вот это очень полезно. – Полина, ты такой ребёнок. Ты сейчас и Полина Игоревна на поле, это совершенно два разных человека. Кому расскажешь, не поверят. – Вот, и не рассказывай,– по пути к шкафу с кухонной утварью, подхожу к футболисту и целую в щеку, мысленно отмечая, как вся ситуация по-домашнему выглядит.       Потом мы просто молчали, каждый занятый своим важным делом, периодически переговариваясь и прислушиваясь к детскому смеху, доносящемуся из гостинной.       Денис мастерски разделывался с яблочной кожурой, когда я быстро замешала тесто и начала лепить куриные котлетки.       Вся атмосфера, детский смех навевали теплые семейные воспоминания из детства. Не знаю, как было это у Дениса, но раньше, в моём детстве, мама с папой так же сидели на кухне, что-то готовили, а мы с братом в соседней комнате просто играли. То было давно, но так прочно отпечаталось в памяти, что даже спустя столько лет я могу вспомнить эти моменты до мельчайших подробностей, до каждого шороха. Будь я одна, лишенная возможности получить тысячу и один вопрос «что случилось?», я бы могла немного поплакать. Не думаю, что по мне видно, что я такая уж сентиментальная, но так всё и есть.       Не долго, правда, длилась наша идиллия. Как только Денис закончил с яблоками, ему тут же позвонили с базы, интересуясь, на каком этапе приближения к Новогорску он находится.       Я же быстро засыпаю яблоки в тесто, все перемешиваю и ставлю противеннь в духову. Потому что, не удивлюсь, если потом все это забуду сделать. – Уже уходишь?– вытираю руки полотенцем, чтобы не намочить одежду футболиста. – Станислав Саламович ждать не будет,– Денис с улыбкой выходит из кухни, проходит мимо очень увлеченного Саши и поворачивает в коридор, а я, естественно, за ним. – Ты мне так и в тот раз сказал, когда мы с поцелуем разобраться не могли,– усмехаюсь, вспоминая ту идиотскую бессмысленную встречу в моей квартире. – Не вспоминай,– он опускает голову, чтобы завязать шнурки, но я-то знаю, что он смеется и немного смущается.       Хотя, не знаю, часто ли можно встретить эти эмоции на его лице одновременно. Обычно, он смущается, когда восхваляют его футбольные заслуги, которых в последнее время, к сожалению, было не так много из-за травм. – Беги, давай, если не Саламыч тебя прибьёт, то я. За нарушение режима,– быстро добавляю я, видя, как он с вопросом поднимает на меня свой взгляд. – Не смею ослушаться, Полина Игоревна,– он улыбается, хотя, наверное, он никогда не перестает это делать, и целует в щёку.       Футболист закрывает дверь с обратной стороны, а я закрываю её на все замки и со счастливой улыбкой возвращаюсь на кухню.       Оставшись с младшим Кержаковым один на один, нужно было доделать покушать, после отправиться тусоваться с мультиками и ребёнком.       Малыш сидел бесшумно, внимательно наблюдая за тем, что происходит на экране. Мне оставалось только улыбнуться и пойти на запах пирога, чтобы тот не сгорел.       Весь оставшийся вечер прошел, на удивление, размеренно и спокойно, чего я даже не ожидала.       Накормила ребёнка всем, что приготовила, а ему и понравилось. Попутно он пожаловался, что папа так не делает и вкусно кормит его, по большому счету, бабушка, реже старший Кержаков. О его кулинарных умениях я знаю не понаслышке, сама пару раз было удостоена чести отобедать его знаменитой пастой, которую он переваривает настолько, что это превращается в пудинг. Конечно, я счастлива, что уже достаточное время он так не делает, показывая то, как он совершенствуется в кулинарном плане.       После ужина я была в небольшом замешательстве, так как не знала, чем можно заниматься дальше. Любые активности отметались сразу, иначе от перевозбуждения я его просто никак не закину спать, а бессонницы допустить было никак нельзя. Оставалось только застелить диван-место и для себя и лечь открывать мир современных мультсериалов, о половине из которых я слышала, вообще, впервые. Вот, кто знает что такое «Джинглики»? Я вот не знала.       После часа размеренного просмотра мультиков, я поняла, что Сашка заснул и настал час свободы. Я сходила в душ, вымыла голову и отправилась обыскивать шкаф в поисках чего-то, что можно надеть завтра вечером. Потому что днём для этого времени будет ровно ноль, а допустить поход в спортивках или первом попавшемся платье, я просто не могла.

***

      Утро было добрым. Очень и очень. Открытое ночью окно было, как-никак, кстати, потому что лёгкий весенний ветерок обволакивал комнату, делая воздух в ней свежим и прохладным. Ребёнок ещё спал на соседней половине кровати, когда я уже проснулась и пошла, прикрывать окно, чтобы Сашка не простудился. Закрыв окно и обложив ребёнка подушками, чтобы тот в моё отсутствие не упал, пошла, готовить оладьи.       На кухне солнце светило так, будто вот-вот раскаленная звезда, чьё имя носит наша вселенная, ворвётся в эту комнату. Пришлось закрыть окно несколькими занавесками, которые не очень сильно, но умерили свечение с улицы.       Распахнутое окно, откуда вырвался с улицы ветер, колыхал занавески, местами отодвигая их так, что кухню освещали яркие лучи, пока я листая каналы телевизора, чтобы было не так скучно готовить. Наткнувшись на «Студию Союз», решила оставить именно её, так как это и музыка, и вполне себе смешно.       Всё шло размеренно, я не торопясь мешала тесто в миске, на фоне шутили ведущие шоу, а телефон реже обычного приходили уведомления, что не могло не радовать. Значит, в это славное утро все проблемы могли решиться без моего прямого или косвенного присутствия, значит, ни в какие новые виртуальные неприятности моя персона не попала, пока я спала. Значит, всё было хорошо.       В моей полной идиллии раздался звонок. И была это мама. Правда, странно, что в такое раннее время. – Полиночка, привет, как поживаешь? – в это время суток мама уже была бодра, что слышались в её голосе. Да и сам факт звонка, уже это доказывал это. – Привет, мам! Всё хорошо, вы как? – переворачивать Оладьи, которые уже начали пригорать с одной стороны. – У нас все хорошо с папой, ждём, когда опять приедешь. Папа все хочет, чтобы ты оценила, что они с Егором на даче у бабушки сделали. –Уже?– удивляюсь, потому что папа начал строить эту беседку, про которую говорит мама, совсем недавно, как только потеплело. А вот уже и все, оказывается. – Да, делать в отпуске ему особо нечего. Вот, что я ещё хотела. Кристина сказала, что ты полностью перешла в мужскую сборную. – Не совсем. Я здесь только до конца чемпионата. Потом опять к девочкам. – Платят больше? – Не знаю, мам, я этим не интересовалась. – М-да, ты точно странный тренер. Переводишься, а о деньгах даже не интересуешься. – Не все качают из дела всей жизни максимум денег и ресурсов. Кто-то просто наслаждается. – Конечно, милая, ты у нас точно из таких. – Слушай, мам, если я приеду, то могу не одна? – Ты ещё спрашиваешь? В этом доме только этого и ждут! – Мам! – Ну, может, и не совсем прям этого, но ты можешь приезжать хоть с кем. Мы не выгоним.       В гостиной раздались звуки шагов, быстрых и громких. Как раз я все закончила и Сашка уже проснулся. – Ты не одна? – Да, Миша Кержаковым попросил посидеть с его сыном пару дней. Вот, исполняю. – Работать ты тоже с ним будешь? – Конечно, а куда мне его? – Ладно, дочь, занимайся ребёнком и приезжай со своими мужчиной к нам, да поскорее. – Конечно, мам, как освобожусь, то мы приедем. – Сто-ой! Надеюсь, что если Кержаков попросил тебя побыть с его ребёнком, то не он твой парень? Столько слышала о том, что у них обоих с женщинами не складывается. – О, нет, мама, это не Миша, не его брат и, вообще, никто из российских клубов. – Марио Фернандес? – Ма-ам, он из ЦСКА! Не гадай, потом скажу. – Ладно, пока, милая! Следи за ребёнком! – Хорошо, пока!       На кухню влетает маленький ураган, который стал более разговорчивым и сговорчивым. – Сашка, доброе утро! Что делать будем? – Тётя Полина, можно блинчики? – Блинчиков у нас нет, но есть оладьи с вареньем, которое делает моя бабушка,– улыбаюсь ребёнку и подхватываю его на руки, чтобы усадить за стол. – Можно и так,– он махает рукой типа «и так сойдёт».– Папа всегда их готовит, а бабушка делает блинчики. – Потом сделаю вам с папой блинчики, если он захочет зайти в гости,– усаживаю Сашу за стол, а сама иду наливать чай и открывать варенье. Хранила до самого торжественного момента, но открываю для ребёнка. Хотя, ребёнок в этом доме это уже чудо, а значит где-то на уровне с торжеством. – Можно мультик?– взгляду кота из Шрека, его точно обучил Миша, потому что тот с таким же взглядом просит меня отмазать его из-за какого-нибудь косяка перед Дзюбой. – Какой? – Дракоша Тоша!– он опять подпрыгивает на месте, а я дёргаюсь в его сторону, чтоб, в случае чего, поймать и спасти от падения. – Тоша, так Тоша. Желание ребёнка почти закон. – Когда папа приедет?– болтая ногами, спрашивает он, пока я ищу ему его Дракошу Тошу. – Завтра, Сашуль, папа поработает и приедет. Сегодня мы поедем с тобой на тренировку к папиным друзьям, а вечером мы с тобой ненадолго съездим по делам.       Ребёнок громко угукнул и принялся жевать оладьи, запивая их чаем с молоком. Как раз начался мультфильм.       Дальше была почти тишина, всё нарушалось только звуками жевания и репликами мультипликационных панд и вредного дракона, который то и дело подбивал тех самых панд на всякие делишки. И не всегда эти делишки были детям для заметки «как делать нужно/можно и желательно». Вот, кто там был чёткий, то это Пырок. Кто уж он, морской конёк или другая невиданная живность, я не знаю. Просто молчит и пускает мыльные пузыри, чем не молодец?

***

– Граждане футболисты! Сегодня сдерживаем свои возмущения, потому что у нас в гостях младший Кержаков младшего Кержакова,– в тренажерном зале уже собрались все, кто был к нему сегодня допущен. Кого-то постигло плохое самочувствие, которое налаживают другие тренера по физической подготовке в более мягком ритме.       Сашка же вертелся из стороны в сторону, хоть я и держала его за руку. Слишком уж было ему интересно спортивное оборудование, что стояло по всему залу. – Сашка! Ну-ка не крутись, тётя Полина тебя сейчас посадит куда-нибудь, и будешь вместе с нами заниматься,– Дзю подошёл к нам и сел перед ребёнком на корточки, скорчив при этом какую-то рожицу, от чего малыш засмеялся. Артём всегда умел находить с детьми точки соприкосновения и вызывать чувство абсолютного доверия. – Дзю, не запугивай мне ребёнка!– стукаю его по плечу, полностью не всерьёз. Он поднимает голову, а я ему улыбаюсь. – Всё ты вечно портишь, Полина Игоревна!– что-то ворча, он поплёлся к беговой дорожке, прихватывая с собой Черышева и Головина. – Ты куда у меня людей забираешь? Я не помню, чтобы ставила вам одинаковые упражнение в первой половине тренировки,– Кержаков уже вырывается и бежит исследовать тренажерный зал, а за этим моментом наблюдает с два десятка футболистов. То и дело слышатся смешки или звуки умиления.       А на разговорах все брутальные мужики, которых никогда и ни за что не вывести на эмоции. – Сашка!– на меня обернулись все Александры, находящиеся в зале, кроме нужного мне.– Да не вы, тот, что мелкий!       Смолов быстро смекает, что мне нужно и подхватывает ребёнка на руки. – Держи своего ребёнка, Полина, а то свалит на себя что-нибудь,– Смолов ставит Сашу рядом со мной, после чего выпрямляется и с улыбкой смотрит то на меня, то на ребёнка. – Ты, гений воспитания, плюс десятка ко всем упражнениям,– беру Кержакова снова за руку и, обходя Федю, иду в сторону Дзюбы.– Смекаешь, Смолов? Давайте, расходитесь все по своим местам. Я сейчас подойду к Игорю, а потом к Миранчуку. – Какому?– хором спрашивают братья. – Тому, что Антон,– не поворачиваясь, кидаю я.       Все начали расходиться по тренажерам, пока я искала, куда пристроить ребёнка, потому что давать ему вольность в зале, где полно тяжелых железяк и не совсем аккуратных футболистов, не думаю, что можно. Поэтому, втащив из коридора какую-то софу, я посадила туда Сашу и дала свой телефон. Всем так будет легче.       Мельком проследив, что все занимаются своими делами, и никто не ленится, я пошла к нашему капитану, чтобы помочь с отжиманиями. Моя тушка, как нельзя хорошо подходит на роль утяжелителя. – Игорь, давай, я на тебя присяду, а ты отжимайся,– мужчина кивает и опускается на отжимания, а я аккуратно сажусь ему на спину в районе трапециевидной мышцы, где грудной отдел позвонков. – Саламыча сегодня не будет, Поль, но он просил передать, что в семь вечера в галерее «Триумф»,– надо отдать капитану должное, он умудрялся и говорить, и отжиматься с шестьюдесятью килограммами одновременно. – Галерея? Я думала, что вас соберут в каком-нибудь банкет-холле. – Как видишь. Собрали выставку специально к нашему приезду, все будет очень культурно. Ты, как раз, с ребёнком. – Это хорошо, все свои будут, пить никому будет нельзя. Да и культурно обогатимся,– вслух рассуждаю я.– Не тяжело, Игорюш? – Нет, нормально. Ты, вообще, не ешь? – Я ем больше чем ты, поэтому не надо мне тут! – Ага-ага.       После Игоря я пошла к Антону, поскольку ему требовался совет и моя тренерская помощь. Помощь, как мягкая гиря в шестьдесят килограмм. – Тош, падай и отжимайся,– подхожу к Миранчуку.– Что ты там хотел спросить? – Совет мне нужен, как девушки,– я проделываю всё то, что делала с Акинфеевым.– Ты же помнишь мою девушку? – Помню, и что?– она мне, кстати, очень не нравится. – Я хочу с ней расстаться. Что думаешь?– очень активно он начал отжиматься. – Почему ты разговариваешь об этом со мной, а не с Лёшей, к примеру? – Лёша отказался брать на себя за это ответственность. – Ага, а я, значит, останусь крайней? – Нет, просто совет, никто не будет виноват. – Тош, она мне никогда не нравилась. Если есть такие мысли, то делай так, как будет правильно. – Почему не нравилась? – Антон, не это так важно. – Думаешь, бросить?– перевожу взгляд с ребёнка, на которого всё это время смотрела, на Антона, а тот на меня. – Решай сам, она странный персонаж, не самая хорошая девчонка. Сколько ей лет то? – Девятнадцать. – Если мысли о расставании закрадываются, то лучше их осуществить.       Встаю со спины футболиста, оставляя его в раздумьях, и иду на диван к Саше, откуда было очень удобно наблюдать за футболистами.

***

      Вечер наступил как-то слишком быстро. В Новогорске время летит за работой очень стремительно. Никогда не замечаешь, что ты уже начинаешь перерабатывать, а вместе с тобой и вся сборная, которую ты никак не хочешь отпускать. Половина из них уже проклинает тебя, потому что болят и мышцы, и суставы, и всё остальное. Что очень радует, так это то, что они просто проклинают, но не ноют, как это было раньше. Какое-то время, когда я играла за женскую сборную, у нас было несколько очень противных девушек, которые, видимо, не понимали, куда и зачем они попали. Сборная это труд и терпение. Без этого ты пролетишь по всем фронтам и закончишь свою карьеру, так и не начав.       Во многом проблемой большого спорта, футбола в частности, большие гонорары футболистов и не всегда должное отношение к своему занятию. Возвращаясь к тем девушкам, хочется сказать, что зарабатывали они большие деньги, но играли никудышно. Сразу видно, что волнует людей по жизни больше. Поэтому, в нашей стране такое предвзятое отношение к этому виду спорта. Но сейчас, смотря на эту трудолюбивую и талантливую команду мечты, в голову закрадываются мысли о том, что после этого чемпионата, отношение станет совершенно другим. И я в этом уверенна.       Поскольку я предвидела то, что мы с Сашкой засидимся в Новогорске допоздна, то взяла все вещи, чтобы не ехать обратно домой. Младший Кержаков будет сегодня сиять в новых джинсах и рубашечке. Что было для меня открытием, так это то, что выбирать одежду детям мне понравилось куда больше, чем для себя. Особенно я осознавала, что выбираю я это не кому-нибудь в подарок, а вот у меня есть ребенок и я ему это подбираю, покупаю. Так сразу появляется какой-то интерес и азарт.       Быстро переодев ребёнка, я отдала его на «растерзание» Дзюбе и компании. Сама же я закрылась в своём кабинете, чтобы спокойно переодеться. Покупать платье ради одного вечера я не собиралась, поэтому решила придерживаться правила «всё новое – хорошо забытое старое». Платье хорошее, да и надевалось только один раз на день рождения подруги. После этого оно пару лет провисело в шкафу, откуда выползло только сегодня. Глубокого красивого цвета, с декольте и не очень длинное, но сегодня сойдёт. – Полина!– стук в дверь был таким сильным, будто её бедную собирались выбить.– Там почти тебя одну ждут!– Смолов всегда вовремя.– Хотя, Черышева тоже все ждут, уж не вместе ли вы там?       Закатываю глаза на Федину шутку, но подхватываю пальто и телефон и выхожу из кабинета.       Около меня тут же раздаётся одобрительный свист Смолова. В своём репертуаре. – Полина, ты сегодня превосходна! – Федя не начинай… – Я и не начинаю, но хочу сказать, что Денису невероятно повезло,– форвард помогает мне надеть пальто. – Откуда все о чём-то знают, а? – мы проходим по коридорам, которые ведут к выходу.       Действительно, ведь в последнее время слишком много людей говорило о нас с Денисом. – Ну, мы же не слепые, в конце концов! Ты стала общаться с ним даже больше и ближе, чем с Дзюбой. Это наталкивает на определённые мысли, Поль. – Вы явно не просто не слепые, но ещё и слишком дотошные,– усмехаюсь и быстренько прохожу в дверной проём, дверь от которого мне опять любезно придерживает Федя. – Ну, камон, Полина Игоревна, мы же не можем допустить, чтобы ты связалась с кем-то не тем. Вот и следим за потенциальными женихами, чтобы в случае чего забрать тебя от него. – Ну, просто супер герои без масок, – мы уже приближались к основной массе футболистов, и было пора заканчивать этот разговор, но было очень интересно, о чём ещё говорят парни в моё отсутствие обо мне. – Но для тебя, наверное, не секрет, но Денис отличный парень. Ему мы тебя точно можем доверить. – Что ты так долго, Полина? – Артём появляется почти из ниоткуда, смотря на меня притворно сердито, хотя прекрасно видно, что я могла ещё столько же не приходить, а он с удовольствием посидел бы с сынишкой Миши. – Что ты там так долго переодевала? — Дзю пытается распахнуть пальто, но я не даюсь, аргументируя это тем, что не хочу, чтоб до самого вечера видели моё платье. – Один уже увидел, – косо смотрю на Фёдора, тот просто с усмешкой пожимает плечами. – Так, если Смолов видел, то я тем более должен. Мало ли во что ты там разделась, я должен одобрить это или отправить переодеваться! – Что ты всё, как курица-наседка вокруг меня? – Молчишь и принимаешь, Гронская! – Дзю разворачивается меня так, чтобы остальные ничего не видели, и распахивает пальто, пробегаясь оценивающим взглядом по моему платью. – Можно было скромнее, но, в целом, неплохо. Черешне понравится. – Отстань!– выдерживаю пальто из рук Тёмы и отворачиваюсь, ища «своего» ребёнка.       На моё удивление, с ним сюсюкался младший Миранчук. Думаю, когда-нибудь Антон найдёт себе девушку, но не из тех, что не отягощены бременем интеллекта, вечного обесцвечивания и силикона в любом участке тела. Парень заслуживает гораздо большего, чем то, что он всегда принимает за знак свыше. С хорошей девушкой он точно будет прекрасным отцом. – Тоха, возвращайся мне ребёнка! – Полина, тебе достался чёткий пацанчик... – Антон, – возмущённо тяну я.– Что за выражения, где твоя культура? – Что опять не так?– возмущается Миранчук.– Я это к тому, что можете заделать с Черышевым ребёнка, а я буду его крёстным и буду с ним сидеть. – В очередь, Тош, если такое и случится, то первым прибежит Дзюба. Ему я не могу отказать. – Будем вдвоём, не переживай,– Антон поднимается, утягивая за собой Сашу, чтобы передать мне, а когда подходит ближе, то отдаёт ребёнка и целует в щёку.       Футболисты стали расходиться к автобусу, время и так было достаточно много, а ровно в семь их ждали в галерее. Это моё присутствие или отсутствие заметит только команда, но вот если они опоздают, шороху поднимут. Это точно.       У выхода из корпуса, я заметила мельтишащего Черышева, но перед отъездом нам было не суждено встретиться, поэтому, подмигнув мне, он указал на телефон и пошел в автобус. Мы же с Сашей пошли на парковку. @cheryshev90: Почему Смолов и Дзюба говорят, что я буду в восторге от тебя на этом вечере?

@gronskaya12: Ох, если бы я знала! Приедем, там ты для себя сам решишь)

      Поворачиваю ключ зажигания, проверяю, чтобы ребёнок был пристёгнут, как и я сама. – А мне понравилось, тётя Полина!– поглядываю на Сашу через зеркало заднего вида и улыбаюсь.– Можно папа меня снова привезет к вам, и мы приедем на работу? – Конечно, Сашка, можешь приезжать, когда только захочешь!

***

      Людей было очень и очень много, те, кто не помещался в здании галереи, они стояли на улице, общались и обсуждали наших сегодняшних главных гостей. Мы с Сашей разместились в первых рядах, где отвели место для тренеров, пока Станислав Саламович говорил свою речь. Очень вдохновляющую и сильную. Люди же, которые разместились вне здания галереи, не могли этого слышать, но каким-то образом именно им же придётся писать об этом в различных СМИ.       Пока Станислав Саламович говорил о наших шансах, Сашка, сидя у меня на коленях ел яблочные дольки, которые я сидела, нарезала. Вместе с нами сидел Денис, который смешил ребёнка, потому что Саше явно было скучно в данной обстановке.       Как только мы приехали на место, нас встретила целая толпа журналистов, которые очень увлеклись тем, что начали снимать именно нас с Сашей, а не футболистов. Но, они очень быстренько переключились с нас, как только из автобуса вышли Дзюба и Акинфеев, отвлекая всех на себя. Звёзды отечественного футбола позволили нам с Сашей пройти в галерею, на пути в которую Черышев нас перехватил.       Платье, как и было предсказано Артёмом, произвело фурор, как на Дениса, так и на всех остальных. – Вы долго будете здесь?– спрашивает Денис, как только речь Черчесова сменяется речью Акинфеева. – Минут сорок ещё, Саша устал сегодня. Он с вами часа полтора только после тренировки на поле мяч гонял, а ещё до этого сколько. – Мы же успеем потанцевать?– кладу голову ему на плечо, пока Саша кушает яблочки, а мне делать нечего. – Хочешь, чтобы мы завтра были на всех новостных сайтах?– усмехаюсь и прикрываю глаза. – Может быть, и хочу. – Давай, я сначала потанцую с Артёмом, а потом с тобой. Я не хочу тебе проблем, как лишнее внимание, не связанное с футболом. Потом, твой папа может это увидеть, а ты сам сказал, как он отнесся к тому, что ты рассказал ему обо мне. – Хорошо, но после первой же игры, прятаться мы не будем… – Так, мы и не прячемся. Половина сборной уже знает, советы даёт, уже детей от нас ждут. Очередь на крёстных забивают,– мечтательно улыбаюсь, но уже не знаю от того, что действительно всего этого хочу, или от усталости. – Потом об этом ещё поговорим.       Отдав Сашку на «растерзание» другому Сашке. Головину, который вместе с Черышевым, Миранчуками и Газинским, я пошла танцевать с Дзюбой, который половину вечера ходил и ходил вокруг меня. – Еще минут пятнадцать и я тебя отправлю домой. Поняла?– хоть, Артём очень большой мужчина, но двигался он очень плавно и умело, а главное, не наступая на мои босые ноги. – Почему? – Твой Саша сейчас уже уснет, стоит только отойти от него Миранчукам. Вы сегодня и так хорошо провели время в Новогорске. Он рассказал, как вы вчера ездили в магазин, как ты его кормила, как вы мультики смотрели. – Только хорошее? – Только хорошее. Кажется, Черешня очень сильно к вам привязывается, Полина Игоревна. – Ты против? – Если бы это был Смолов, у меня возникли сомнения. Был бы он женат, то тем более. А так, любите, радуйтесь,– перевожу взгляд с улыбающегося Дзюбы, на Дениса, который держит сонного ребёнка. – Прости, Тём, Сашка уснул, видимо, поедем домой.       Попрощавшись со всеми, выхожу вслед за Денисом на улицу, где уже немного потемнело, подул вечерний прохладный ветерок.       Денис усаживает Сашу на заднее сидение, в детское кресло. Малыш даже не шелохнулся, только крепче закрыл глаза и миленько засопел. Кидаю своё пальто на своё сидение, а сама остаюсь в одном платье. – Мы так и не потанцевали,– он тихонько закрывает дверь и поворачивается ко мне. – А ты хочешь?– он кивает, а я наклоняюсь в машину, чтобы включить магнитолу и начинает играть моя любимая, одна их любимых песен группы Сплин.

«Здравствуй, мой город, знакомый до слёз. Спрятался в арке случайный прохожий, Бродит по улицам брошенный пёс. Мы так похожи...» – Смотрим, друг другу в глаза и мороз по коже, – старается пропеть Черышев, но, скажем так, футболист он лучше, чем певец. – Ты запомнил?– улыбаюсь и обхватываю его шею, чтобы быть ближе, да и на танец было похоже. – Я послушал всё, что тебе нравится,– медленно вместе с голосом Васильева мы двигались, а Денис ещё и положил подбородок мне на макушку. Видимо, ему так удобнее. – Следишь за мной? – Поинтересовался у Артёма, он очень много мне рассказал,– смеётся он. Мне не до смеха, потому что Дзю может рассказать всё, что угодно. Хорошее или плохое, вообще всё. – Мы и об этом, видимо, поговорим, – начинаю понемногу мёрзнуть, потому что температура на улице заметно падает, а горячие руки Дениса уже не достаточно помогают. – Мороз по коже, – целует висок. – Но вряд ли из-за меня уже, скорее ты замёрзла.– На мгновение отстраняется и снимает с себя пиджак, чтобы накинуть мне на плечи. – День, не надо, замёрзнешь и заболеешь. Мне тогда точно спасибо не скажут, – игнорирует мои попытки вырваться и все же накидывает пиджак. – Молчи и наслаждайся, – прижимает обратно к себе. – До этого ты по-другому говорил, – ухмыляюсь и пытаюсь посмотреть на Черри, но он только крепче обнимает меня, что ни двинуться, ни пискнуть. – После чемпионата я увезу тебя в Нижний Новгород, а потом в Испанию. – Хочешь показать меня родителям? – Хочу познакомить вас. Я настроен серьёзно, — отстраняюсь от него, чтобы посмотреть в глаза. Он серьёзен, но в то же время счастлив. – Не будем загадывать и планировать. Обычно это не очень хорошо кончается.

«Город под небом мгновенно замёрз, Брошенный пёс приютился в прихожей. Небо над городом, полное звёзд, Мы так похожи...»

      Так мы и стояли у моей машины, накрыв Сашу моим пальто, в объятиях друг друга, чтобы никто не замёрз, под песни Сплин. Романтично, хоть на фоне и доносились крики и громкий смех из галереи. – Мы поедем, День,– отрываюсь от него, встаю на цыпочки и целую в губы. Не хочет отпускать, это видно. – Осторожно только, пожалуйста,– выдыхает в губы и отпускает.       Тихонько сажусь в машину, выворачиваю с парковки и смотрю, как Черышев провожает нас взглядом и улыбается. Кажется, я стала чуточку счастливее, только вот забыла сказать о скором знакомстве с моими родителями.