***
Бег – самое скучное занятие во всей тренировке, ни тебе ритмичности, ни интересных комбинаций. По этой причине своих девочек я долго бегать не заставляю, чисто для поддержания формы и, чтоб на матчах раньше времени не раскисали. Всё остальное время я отвожу на растяжку, выносливость и техничность. Без этого в нашем спорте далеко не уедешь. А сегодня у меня прям праздник, целых две команды для мучений. На третьем кругу из бегущей толпы донеслось громкое «блять», сопровождающееся еще несколькими матами, за которые придется наказать. – Смолов! Штрафной!– придется лишнее время смотреть на мельтешащего недовольного спортсмена.– Я понимаю, что ты очень эмоциональный парень, но тут это не показывают,– и, да, как тренер я бываю просто невыносимой. Ещё через один круг я поняла, что устала ждать, пока они побегают, и решила распустить. Так как, в любом случае, поле большое и пробежали футболисты не мало. А Смолов пусть наматывает круги. – Стоять!– по полю снова разносится свист, и спортсмены потихоньку начинают останавливаться.– Федя, ты бежишь ещё круг, не расслабляйся,– парень тихо выругался, но эта его выходка не осталась незамеченной. Только ещё штрафной я накидывать не стала.– Берите коврики, раскладывайтесь и будем тянуться, а то совсем деревянные будете. Девочки, как уже привыкшие ко мне, синхронно повернули в сторону инвентаря без каких-либо вопросов. Парни же, не привыкшие, что ими командует девушка, может быть кроме зенитовцев, начали недовольно перешёптываться. Ну, я им задам! Значит, как вдруг что, то приходи Полина к нам, мы же все друзья. А тут я вам враг народа. Спасибо, парни, все красавцы. Все уже раскладывались на газоне, но делали это невероятно медленно. Вот, кроме Фернандеса. Он всегда молодец, никогда не тренируется вполсилы, если другие могут себе такое иногда позволить, то он постоянно как в последний раз. Красавец, уважаю. Не говорю, что остальные там фу, ничего не делают, что за хреновые футболисты. Конечно, нет, все молодцы. – Эх, вы, а о тренере никто и не подумал,– в шутку сказала я, потому что самой было лень идти за ковриком. И только в этот момент заметила, что рядом стоит Головин сразу с двумя и один протягивает мне.– Учитесь, парни, Саша вас по всем пунктам обходит,– я потрепала парня по волосам, которые и так в вечном беспорядке, и поцеловала в щёку. Сам же Головин с победной улыбкой отправился на своё место.***
Растяжка, хоть и должна проходить не спеша, у нас была весьма интенсивна, чтоб ещё больше времени не терять. Смолов присоединился к ней где-то в середине, да и пристроился рядом со мной. – Федя, позволь спросить, куда ты так увлечённо смотришь?– спросил Лунёв, как раз тогда, когда я, стоя на одном колене, тянула злосчастную правую ногу. – Да, скажи, Федь,– поддержал вратаря Дзюба. – Никуда, а что?– нападающий прикинулся невинным и стал с интересом разглядывать своих товарищей. Я только усмехнулась и подумала о том, что это он ещё просто фотографии не видел. Я встала, не давая Смолову продолжать рассматривать меня, и огляделась в поисках остальных тренеров. Гранеро и Паников уже давно ожидали спортсменов, Фомина и Черчесов о чём-то переговаривались, изредка смотря на нас. – Перерыв семь минут и все идём к тренерам парней,– я же пошла, узнавать действовать ли мне по чьему-то отведённому плану или по своему. – Владимир Валерьевич, вы по своему плану хотите провести тренировку? Или я тоже могу помочь?– я улыбнулась, потому что, с одной стороны, я очень рада быть с ним наравне. Потому что это великолепный тренер, я безумно уважаю его и надеюсь, что когда-нибудь достигну такого же уровня мастерства. – Надеюсь, что мы общими усилиями отработаем сегодня, поэтому будет отлично, если вы будете вносить свои упражнения. – Хорошо, постараемся вместе,– я снова улыбнулась и отправилась на поиски резинок для ног, которые обязательно мне понадобятся. Обводя взглядом стадион, точнее определённый его кусок, который я вижу нормально, я наткнулась на подозрительные взгляды обоих Миранчуков, которые смотрели, то на экран телефона, то на меня. – Блять,– тихо выругалась я, направляясь к близнецам, дабы надавать по шее за использование телефона во время тренировки, пусть даже и в перерыве. – Запрет на телефоны во время тренировок вам ни о чём не говорит? Вы же всё это прекрасно знаете, не первый год тут,– за нарушением дисциплины я пыталась скрыть истинную причину прихода. – А ты не рассказывала, что снималась для обложки,– отметил Лёша. – А должна?– я раздвинула братьев и села между ними, отбирая у Антона телефон.– Я вас об одном прошу, не говорите об этом во время тренировки, пожалуйста. Вы отвлечёте всех, кого только можно. Просто это не повод так явно срывать занятия. Вот поедете обратно, можете показать всем, если не хотите изучать в одиночку. – Брат, знаешь, ради такого я даже потом куплю этот выпуск,– усмехнулся младший, обнимая меня за плечи. Бывало, что Антон ко мне подкатывал, но это всё было исключительно в шутку, мы просто очень хорошие друзья, честно. – Тох, я бы тоже купил, но, боюсь, Соня не так поймёт,– второй Миранчук закинул на меня ноги, на что я только закатила глаза. – Полин, я уже говорил, что ты чудо-женщина, но чтобы ты была настолько горячей, я даже и представить не мог,– Антон прижался щекой к моему виску и тихо рассмеялся. – Ты хочешь сказать, что думал, что ходить по полю в трениках и олимпийке мой максимум? – Нет, Поль, не на столько. – Вставайте уже, семь минут почти иссякли,– скинув ноги Лёши и руку Антона, я встала,– Мы договорились? –Договорились, малышка,– подмигнул Антон.– А там еще будут фотки? Я решила подыграть ему и, наклонившись так близко, как можно, чтобы потом слухи не пошли, и прошептала, хотя очень хотела, прям прокричать: – Да, Тош, она там не одна,– а потом, несильно хлопнув по обеим щекам, сказала обычным голосом.– Вставай, давай, а то тебя опять будут ждать тренажёрные мучения.***
После всей тренировки я была мокрая, уставшая и сидела на трибунах, в надежде на то, что Артём меня не увидит. Как мне сказал Лёша в конце тренировки, Дзюба уже увидел обложку, но говорить пока ничего не стал и хочет поговорить со мной наедине. В этот-то момент я и удрала, как маленькая напакостившая девчонка. Стыдно в мои-то годы скрываться от кого-то из-за такой ерунды. Теперь я сижу, стараясь максимально слиться с окружающей средой, и остаться незамеченной. При этом напевая новую, видимо, любимую песню, чтоб было не так скучно.«Когда пройдёт сто лет и нас с тобой здесь нет. Когда пройдёт сто лет, здесь исчезнут Любые границы и будут открыты дома, Жизнь будет всеми огнями светится, На это нам жизнь и дана.»
– Интересная песня, кто поёт?– готова была поклясться, что сердце у меня сейчас с такой скоростью ударилось о пятки, что я чуть приступ не схватила. – Денис, Боже, что за привычка подкрадываться?– я повернулась, держась за сердце, и увидела улыбающегося испанца, который с лёгкостью перескочил с верхнего ряда на мой. – Прости, не хотел,– он продолжал улыбаться, отчего его извинения всерьёз не воспринимались. – Знаешь, смотря на то, что ты улыбаешься, как-то не верится в эту «случайность». – Нет, правда, я случайно,– хавбек приобнял меня, кладя мою голову на своё плечо.– От Дзюбы прячешься? – Ага,– как хорошо иметь таких понимающих друзей. – Он же найдёт тебя здесь. – Я знаю, но вечно от него я бегать бы всё рано не стала. Это настолько тупо, что даже я это понимаю. Просто даю ему время принять то, что его любимая «сестрёнка» снялась для мужского журнала. – Всем очень понравилось,– я подняла голову и уставилась на Черышева, уж не знаю, что выражал мой взгляд, но от него он заметно поёжился. – Не могли все разом увидеть это. Миранчуки постарались? – Нет, Смолов, вроде. Но я увидел сам,– сказал он, а потом задумался. Следовало ли ему говорить последнее предложение? – Козёл. Ну, ничего, следующие тренажёрные мучения достанутся ему. – Почему ты так боишься? Вы, по сути, друг другу просто друзья, к тому же, ты взрослая девочка. – Я знаю, просто, не хочу, чтобы он на меня обижался за то, что не сказала ему раньше, что не посоветовалась. После этого такой наплыв ухажеров пойдет, надеюсь, конечно, что нет, а не все они доблестные рыцари. На этом поводе мы можем и поругаться, а я этого больше не хочу. Одного раза хватило,– я тяжело вздохнула, прижимаясь к Денису. В целях сохранения теплового баланса. Исключительно в них. История же сама по себе всплыла в голове. – Расскажешь? – Да, если тебе от этого спать не захочется. – Точно нет. – Хорошо, слушай,– я набрала в лёгкие побольше воздуха и начала свой рассказ.– Это был пятнадцатый год, и мы тогда уже два года, как хорошо общались. Уже тогда у нас были такие братско-сестринские отношения, я так же знала Кристину, с самого начала нашей дружбы с Дзюбой. Мы с ней стали хорошими подругами, я пару раз тогда оставалась с Никитой, их сыном, всё было просто прекрасно. До того момента, как я узнала, что он ей изменяет. Мы сейчас эту тему не поднимаем и стараемся не думать, но периодически в моей голове она возникает. – А сейчас вы с Кристиной как? – Отлично, как и тогда, собственно. Когда я узнала, то была в такой ярости, что готова была придушить и Артёма, и эту суку Орзул. Потом, когда всё это перетряхивалось, разбиралось, я всё ещё была очень злой и ждала своего черёда, чтобы высказать накипевшее. В один день я встретилась с Тёмой и сказала всё, какой он урод, какой мудак, раз оставляет такую прекрасную женщину, мать его ребёнка, и своего сына маленького, ради той телки. После этого я полгода с ним не общалась. Никак простить не могла. Хоть, это и не моё дело, по сути, было, я так прониклась их семьёй, что не могла простить такое. Потом уже и Крис его простила, и мне говорила, чтоб мы помирились, но я никак не хотела. Он пытался, что-то делал, но результат выходил нулевой. – А как получилось, что вы теперь вообще, не разлей вода? – В один день он просто появился на пороге моей квартиры, снова просил прощения за то, что так поступил со своей женой, и я растаяла. Потом полночи предъявляла ему претензии, рыдала, немного била, но мы помирились. Оказалось, что это Крис его подослала, но мне было уже всё равно. – Необычная история, не знал, что вы настолько близки,– парень задумался, выпуская меня из своих объятий. – Да, очень,– опять тяжелый вздох с моей стороны.– Однажды он чуть Головина не прибил только за то, что тот на меня накричал,– хавбек вопросительно поднял бровь, а я поспешила объяснить.– Один раз, на тренировочной игре, ты тогда ещё не приехал, меня поставили судьёй. Тогда Саня схватил от меня жёлтую карточку и посчитал её незаслуженной. Вот тогда милый скромный паренёк превратился в разъярённого цербера. Не будь я девушкой, он бы меня ударил. В общем, идёт он ко мне, я уже понимаю, что дело плохо, и начинает кричать. Я не знаю, что он там кричал, как и не знаю того, что ему Дзюба сказал, после того, как подошёл на Сашины крики. Ту игру я на всю жизнь запомнила, и уважаю Саню после этого ещё больше. – Артём твой вечный спаситель. Есть ли место ещё для одного?– кто надарил его такой улыбкой? Бог, это ты? Если да, то низкий тебе поклон и огромное спасибо. – Конечно,– я рассмеялась.– А тебе как обложка? – Красиво и очень горячо, мне понравилось… – Мне тоже очень понравилось,– голос раздался, справа от нас, и мы с Денисом синхронно повернулись к его обладателю и удивились. – Тём, ты сейчас серьёзно? – Да, моя малышка из ЦСКА уже взрослая девочка и может светить своим тельцем, где захочет. В пределах приличия и разумного, разумеется,– мне иногда кажется, что он мой отец, такие фразочки пролетают, что не отличить.– Мне жена скинула, потому что поверить не могла, что это ты. – Знал бы ты, как я боялась твоей реакции. – Представляю, но всё позади,– он сел рядом, так, что я опять оказалась зажата между ним и Черышевым.– Кто тебе там написывает?– он был прав, на телефон через каждую секунду приходило уведомление, оставляя за собой вибрацию. Возможно, Крис пишет или уже всех обошли изображения обложки. Я решила взглянуть и среди отметок на «Максим» нашла одну очень странную фотографию, которая была подписана.«Самая красивая девушка на этом стадионе. @gronskaya12»
На фото я что-то серьёзно рассказываю своим девочкам из сборной и паре парней-футболистов во время тренировки с мячами. – Да ладно?– Денис удивился, рассматривая фото, подпись и имя пользователя – Полин?– Дзюба сделал то же самое, что и Денис. – Четыре года прошло, а он всё ещё остаётся дебилом,– устало выдохнула я, всматриваясь в имя бывшего.