Часть 1
4 августа 2018 г. в 06:57
«Тренер Полина Гронская продлила свой контракт с Женской Сборной России по футболу»
«Полина Гронская будет готовить девушек к Чемпионату мира по футболу среди женщин в 2019 году?»
«– Для такого Гронская еще слишком молода… Спортсмены о тренере ЖСР по футболу»
И ещё около десятка подобных заголовков мне пришлось пролистать, чтобы, в конце концов, перейти к более адекватным новостям в своей ленте. Тем более кофе был до сих пор слишком горячим, и чтение подобного информационного мусора растягивало время, давая напитку остыть до комфортной температуры.
Отчасти было в этих статьях что-то похожее на правду, но, как и всегда, за громкими заголовками находится не то, что есть на самом деле. Подписала ли я контракт? Да. Буду ли я готовить к ЧМ? Вряд ли. У нас есть отличный тренер Елена Александровна, которая с этой задачей справляется явно лучше, но если говорить начистоту, то и предложения мне не поступало. Поэтому, точно о таких вещах еще рано говорить.
А сейчас самое время подумать о кофе и начать собираться на утреннюю тренировку. Я давала девочкам два дня выходных, а сегодня понедельник, день тяжелый и опаздывать нельзя. Тем более если ты тренер и нужно подготовить поле. А часа через два можно будет отдать девочек Фоминой и поехать в тренажерный зал, который после выходных уже плачет по мне.
***
На поле уже разминались девочки, ожидая хоть кого-то из тренеров. Я же старалась как можно быстрее перебирать ногами, но при этом не скользить. Ночью знатно подморозило, а нам теперь мучайся. Как-никак теплое время года лучшее для нашего спорта, мы не хоккеисты в конце концов. Лично мне всегда было неудобно в длинных штанах во время игры. О куртках и шапках даже и говорить нечего. Девочкам, как и всем остальным футболистам, думаю, тоже не комфортно. – Дамы, согреваемся, бежим десять кругов,– похлопав по карманам куртки в поисках свистка, чтобы хоть на тренера быть похожей.– Для разминочки десятка, а если не согреетесь накинем ещё пять кругов. Если и тогда не поможет, будем добавлять, следуя арифметической прогрессии,– свисток наконец нашелся и по полю раздался свист, означающий начало тренировки. Моим делом было разложить фишки, поставить шесты и барьеры, что я и пошла делать, подавляя ощущение, что здесь что-то не так. Только вот ощущение подвоха не покидало меня ни когда я старательно раскидывала фишки, ни когда расставляла барьеры. Причина этому, кажется, в команде, а точнее отсутствия в ней одной из нападающих. По полю разнесся новый свист. Девочки сразу начали останавливаться. – Девочки, кто знает где Сомова? На удивление никто не пытается заслужить штрафной круг,– все огляделись, так же не замечая среди себя сокамандницу. – Не знаем, Полина Игоревна, мы видели её тогда же когда и вы в последний раз,– Шишкина пожала плечами, не зная, что можно добавить по этому поводу. Я же напряглась. – Я дала вам два выходных, а одна из вас где-то затерялась и не пришла на тренировку. Несмотря на то, что форвард она хороший, таких вольностей без предупреждения я не терплю. Будьте уверены Елена Александровна тоже,– я шумно выдохнула сквозь зубы.– Бежим последний круг, разбиваемся пополам и к фишкам. Так, с Сомовой разберёмся позже. Мало ли что, но просто так это не будет оставлено.***
Бег был успешно бы закончен, теперь меня ждали две команды, которые, хоть и знали, что им делать, но на всякий случай без меня ничего не делали. – Так, резко шаг вправо,– быстро показываю я.– И через три фишки быстро пробегаем, колени к груди,– все свои словесные малопонятные задания я показывала наглядно. Хоть девочки это и так прекрасно знали, но повторение мать учения, как говорится.– Начали! В сборную я пришла два года назад, тогда я была молодой двадцатипятилетней, закончившей клубную карьеру голкипершей, в некоторых случаях нападающей. ЦСКА был безумно любим моему сердцу, но травмы и внезапно появившаяся конкуренция вынудили покинуть клуб, а в дальнейшем и клубную карьеру. По большому счёту дело было не в конкуренции, а в травмах. . Пытаться не замечать их было глупо, сейчас я, правда, именно этим и занимаюсь. Предложение быть тренером сборной было очень неожиданным и настолько заманчивым, что не согласиться было невозможно. Только вот сколько же критики тогда вылилось на меня, что до сих пор никак это дерьмо не разгребается, подогреваясь новыми и новыми сплетнями. Поддержка, несомненно, была, что и помогло справиться и стабильно занимать данный пост второй год подряд. За это спасибо Елене Александровне, Черчесову, девочкам из сборной и еще многим, что увидели во мне достойного тренера для моих двадцати пяти. Теперь мне двадцать семь, и я всё ещё тренер. Мне двадцать семь, и все пытаются выдать меня замуж. Кто-то скажет: «Девушка-футболистка, на лицо приятная, фигура тоже ничего, толпами же мужики бегать должны» Нет. Хочу сказать, что не все могут смириться, что девушка может любить футбол больше, чем того, кого должна. Может просто мне не везло и в приоритет всегда выходила игра, а мужчины так, мелькали где-то на периферии. А может дело во мне или чём-то другом.***
Разминка и прочие прелюдии были позади, оставались лишь тренировочная игра и пенальти, которыми в данный момент занимается с ними Фомина. Я же могла отчаливать в тренажерный зал, как и хотела с утра, но уже в более скверном настроении из-за отсутствия Сомовой. – Полина Игоревна!– и каким это ветром тебя сюда занесло?– Полина Игоревна, я должна вам кое-что сказать.– Сомова остановилась прямо возле меня, пока я собирала фишки. – Говори, Ира. Надеюсь, это объяснит твоё отсутствие на тренировке,– я с серьёзным видом заглянула ей в глаза и ждала объяснений. – Я не смогу больше тренироваться в таком темпе. И находиться в сборной тоже не могу,– она шумно и нервно втянула воздух.– Я беременна. Третий месяц. Моё состояние шока просто не передать словами. Цензурными уж точно. Мда, именно в этом с мужчинами куда проще, они внезапно не залетают, да и вообще не залетают. – Поздравляю, Ира,– с трудом шевеля языком, поздравила я форварда.– Это объясняет пропуск. Тебе стоит сказать Елене Александровне, она главный тренер. Мы же должны найти замену. – Да, я и к ней сейчас подойду,– на лице этой девятнадцатилетней девчонки был целый спектр эмоций. Радость, волнение, страх, удивление и еще много чего.– Простите, что так подвожу, но я сама не ожидала… – Тебе не за что извиняться,– а может и есть.– Всё нормально, ещё раз поздравляю,– я обнимаю футболистку и, попрощавшись со всеми, иду на парковку к своей машине. Так, планы меняются. Вместо зала едем в Новогорск, там точно можно выпустить пар.***
До Новогорска от нашей тренировочной базы ехать часа полтора, но это в лучшем случае. Поэтому, время подумать над внезапной беременной проблемой есть. Ира Сомова не входит в основной состав сборной, но, тем не менее, очень важна для неё. Сейчас же в один момент всё попросту рухнуло. По большей части, для самой футболистки. Для Фоминой не составит труда найти еще одну нападающую, чтобы закрыть дыру в командном составе. А Сомова уже сделала свой выбор, с этим ничего не поделать. Только я всё равно зла, потому что многим эта девочка обязана мне и Станиславу Саламовичу, что помогли ей сделать клубную карьеру в Локомотиве. Согласна, повод для злости наитупейший, но с самой собой я сделать уже мало что могу. Сейчас мне остаётся надеяться, что в Новогорске тренировки идут полным ходом и мальчики не откажут мне хотя бы в небольшой игре. С женской командой я стараюсь не играть. Да, девочки сильные и достойные соперники, но всё же мы с ними наравне. Когда же я играю с сборной Черчесова, сразу становятся видны мои какие-то косяки, недочеты. Игры с ними, хоть уже и достаточно редкие, помогают быть в тонусе, а ещё совершенствоваться. Правда, они всегда норовят сглаживать свои удары, аргументируя это тем, что я всё-таки девушка, и в полную силу они бить не могут. Но после ссор и угроз вроде «Сама напросилась», начинается нешуточная борьба, из которой я не всегда выхожу победителем. И не всегда целой. Да, и вообще, спасибо Станиславу Саламовичу за пропуск на их базу. Не знаю, что я бы делала без него. И без пропуска, и без Черчесова.***
Выхватив из багажника бутсы и вратарские перчатки, я поплелась ко входу на базу. Было подозрительно тихо, что означало только то, что открытая тренировка уже закончена, журналисты уехали, а парни играют друг с другом на поле. Пройдя через корпус, я направилась, уже не таким медленным шагом, на поле, где в воротах, судя по габаритам, уже стоял Дзюба. Пока я переобувалась, вратарь уже сменился. Теперь там стоял Лунёв, а к игре присоединились Смолов и Зобнин. Конечно, когда на воротах Дзюба, то ты автоматически проиграл. Ну, только если ты не великолепный бомбардир. – Рома!– не услышал, но пенальти был хороший. Думаю, даже Артём с Игорем пропустили бы.– Зобнин!– вот теперь повернулся, а вместе с ним и остальные.– Красиво забил, прям достойно. Молодец! – Привет,– полузащитник улыбнулся.– Спасибо. Мы не ждали гостей. – Я здесь максимально спонтанно, сама не думала, что приеду. Обстоятельства, требующие разрядки, так сказать,– на ходу приходилось завязывать не особо длинные волосы в пучок, чтобы не мешались.– А Дзюба куда пропал? – Я здесь, радость моя, соскучилась?– Артём был в отличном настроении и улыбался во все тридцать два зуба. – Безумно,– и это было правдой.– Но не только по тебе. Я по всем соскучилась. – Ну, так не честно,– форвард показательно обиделся. – Тём, не ломай драму, сейчас будете пробивать мне пенальти, сразу забудешь все обиды. – Всё-то вы умеете уладить, Полина Игоревна,– Артём попытался задушить меня своими объятиями. – Ребятки, теперь вам всем привет,– отлипнув от этого футболиста, я пошла здороваться с остальными. Миранчукам досталось по «пятюне», со Смоловым мы быстренько обнялись, с Головиным пообнимались чуть дольше, Лунёв тоже отхватил «пятюню», а Зобнин обнимашки. – Что у тебя там за обстоятельства?– поинтересовался Саша.– По тебе видно, что ты какая-то сердитая. – Ох, сердитая не то слово… – Злая,– подметил Дзюба. – Да, вот это то слово,– надевая перчатки, поддакнула я.– Через год чемпионат, сейчас тренировки, а у меня форвард беременный. Футболисты удивились. – Порадуйся за человека, что ж ты злая такая. – Антон… – Я Лёша. – Прости, вы когда так одеты, то вообще не различимы,– извиняющимся взглядом посмотрела я на близнецов.– Я не знаю, просто если бы мне было это сказано раньше или не после пропуска тренировки, то я приняла бы это более лояльно, а так… – Да, ладно тебе,– приобнимая меня за плечи, улыбнулся Дзюба.– Рано или поздно, такое должно было случиться. Найдете себе еще одну нападающую. А, вообще, сама когда-нибудь на себе это ощутишь. Вон, попроси кого-нибудь из наших мальчиков, они тебе обязательно помогут. Скорее всего я покраснела, но этого было не видно из-за того, что лицо уже было розоватым от холода. Пришлось пнуть Дзюбу, за такое предложение. От этого он сначала ойкнул, а потом засмеялся, мол «чего ты, что я такого сказал». – Дзюба, блять!– быстро вставая в ворота, выругалась я. – Это просто предложение, что ж ты так реагируешь?– продолжал хихикать он вместе с товарищами по команде. – Все, заканчивай шутки шутить. Я сюда не для этого приехала. – Я не шучу,– Артём подошел к мячу и пнул его в ворота. Поймала.– Тох, как тебе наша Полина Игоревна? Прекрасная женщина и ничего, что старше тебя на четыре года,– в Артёма с размаху прилетел мяч. – Дзюба, завались, а? Что ты ко мне пристал?– а форвард заливался смехом на любое моё возмущение.– Так, убирайте этого клоуна! Смолов, давай ты. Краснодарец подал мяч, но было видно, что работал не в полную силу. – Федь, бей сильнее, я же не хрустальная,– приготовившись принимать следующий мяч, сделала я замечание. Следующий удар был куда сильнее и, в какой-то степени, неожиданнее, поэтому его я пропустила. – Хорош! Давайте дальше! Каждый по очереди, не по одному разу пытался забить мяч мне в ворота, но у кого получалось, у кого нет. И так продолжалось минут тридцать. Руки побаливали от отбитых ударов, а они были далеко не слабыми. – Сань, тебе не холодно?– решила я наконец спросить у хавбека, который всё это время ходил без шапки и с расстёгнутой курткой. Я понимаю, что апрель, но холодно же. – Нет, не холодно,– парень пожал плечами, замахиваясь для очередного удара. – А, ты же у нас сибиряк,– мяч пролетел мимо меня в левый верхний угол.– Это вон, за нами уже минут десять наблюдает кто-то очень замёрзший. И я на сто процентов уверена, что это Черышев,– я кивнула в сторону скамеек и все сразу повернулись в ту сторону. – Ты как его узнала?– удивился Дзюба.– У него же одни глаза видно. И находится он черти где. Денис понял, что его заметили и направился в нашу сторону. – Я уж думал, что не заметите,– я слегка дёрнулась, забыв, что Денис разговаривает с этим милым испанским акцентом. – Плохо скрывался,– усмехнулась я, вставая обратно в ворота.– Саш, давай последний раз. Головин повторил все свои действия чуть ли не на автомате. Удар. Ловлю мяч, но он тут же падает на землю, а правая рука пульсирует неприятной болью. – Ты чего?– взволнованно спросил Миранчук. Уж какой из двух, не знаю, сейчас не до этого. – Нормально. Всё в норме,– удар пришелся как раз на ту кисть, которую мне пару лет назад сломали во время матча. Вратарь — это тоже не курортное место. – Как-то я тебе не верю. У тебя лицо такое было, выражающее вселенскую боль и скорбь,– кто-кто, а Артём точно должен был не поверить мне. – Тём, я говорю нормально. Мышцу грудную защемило вот и всё,– перчатки пришлось снимать максимально аккуратно, но при этом не вызывая подозрений. Если хоть кто-то из них поймёт, что мне отшибли сломанную кисть, то ноги моей с ними вместе на поле не будет. Они же чертовски заботливые парни. – У тебя завтра есть тренировка? – Завтра? Нет, завтра всё на Фоминой,– и это было отлично, лишний денёк полежу дома.– А чего спрашиваешь? – Может и на тебя номер найдётся,– пожал плечами Дзюба.– Вечернюю тренировку с нами проведешь и завтра. Сама же говорила, что с девочками не интересно. – Тём, ты чего? Одно дело, что Черчесов по старой дружбе разрешил приезжать, а другое врываться к вам в расписание. Нет, я так не могу. – Я поговорю с Саламычем, а вы не дайте ей уехать до моего прихода,– Дзюба стремительно зашагал в сторону корпусов, а парни начали куда-то собираться. – Ну и чего вы его не отговорили? – Да ладно тебе,– отмахнулся Смолов.– Согласится – будет отлично, если нет, то домой поедешь. – Ну, я предупреждала, если что,– я пошла переобуваться. И когда находишься спиной к парням, можно не скрывать боль, отражающуюся на лице. – Полин, мы на обед,– крикнул Головин.– Надеемся, что глупостей ты не натворишь и дождёшься Артёма. – Да куда я уже денусь?– расшнуровывать обувь было слегка затруднительно. – Мало ли,– и ребята ушли, оставив меня на едине с собой. Теперь-то можно и пошипеть от боли, и выругаться, и наконец осмотреть руку. Это точно был не перелом, Саша не на столько сильно бил, но ушиб точно. На вид рука была в норме, только местами вздувшиеся венки и легкая отёчность. – Теперь рассказывай, почему не сказала сразу,– раздавшийся за мной голос было сложно не узнать, но знатно дёрнуться мне это не помешало. – Денис, не пугай так больше,– отнекиваться уже смысла не было.– Если Артём или кто-то из вас узнает, что руку мне сейчас выбили, то лично выпрет с вашего поля. – А я?– парень присел рядом, беря мою ладонь в свою и осматривая. – А от тебя уже смысла скрываться нет,– я тяжко выдохнула и зашипела, Черышев нажал на опухший участок.– Остаётся надеяться на твоё благоразумие и то, что мы всё-таки друзья. И ты ничего никому не скажешь. – Это та, которую тебе ломали?– я кивнула.– Я не расскажу, но к врачу обратиться следует. – Да это я знаю. – Сейчас дождёмся Артёма и пойдём к нашему врачу, понятно?– спросил испанец тоном, не терпящим возражений. И тут-то я поняла, что никуда мне уже отсюда не деться.