Лояльность Оками

Доселе одиночка, эгоист, корыстный и своенравный Демон оками, которого величают воплощением бесчинства — Мадарой, — спутался с человеческим юношей. Тогда немногие ёкай знали, что этих двоих связывал консенсус* о Тетради Друзей. Но всё-таки черты великодушия и самоотверженности были чужды его избалованному величеству, облачённому в толстенного кота по кличке Нянко-сенсей. Его поведение вызывало стучащий резонанс среди всей лесной нечисти. Почему этот эгоцентричный аякаши сразу не сожрал Нацуме и не забрал Тетрадь себе? Его ненависть к людям с давних пор была сродни извечному противовстоянию света и тьмы. И всё же он предпочёл остаться с подростком в качестве телохранителя. Такой поступок был априори не в его манере и навевал на поток безгласных вопросов. С самого детства Нацуме было предначертано видеть то, что неведомо остальным людям. Ещё тогда он воспылал к духам аякаши особой неприязнью, ведь они доставляли ему сплошные неприятности, именно по их вине он всегда был одинок, прослыв у людей лукавым и странным ребёнком. Лишь спустя много-много лет, когда притёрся к Мадаре и помог неисчислимому количеству нуждавшихся лесных существ, Такаши начал лучше понимать аякаши. Да, среди них было много недобросовестных, обиженных на жизнь плутов, но также в этом пропащем окружении оставались обладатели светлого и доблестного духа. Простыми словами, ёкай не так уж и сильно отличались от людей. Единственное ощутимое расхождение между ними образовывалось за невозможностью одинаково хорошо осязать объекты и воспринимать действительность. Мадара и Нацуме, двое из разных миров, сошлись как хозяин и слуга. У свирепого секьюрити* было столько возможностей прикрыть лавочку с взаимовыручкой… Однако уж больно вкусно его кормили и крайне занимательно проводили с его участием удручённый монотонный досуг. Он невероятно быстро прижился в семье Фудживар и так просто отречься от неё уже не мог. «Буду счастлив, когда появится не бездарный, способный ёкай и сожрёт этого несносного человека, а я получу свою законную Тетрадь Друзей… — годами вторил себе Мадара грозным по-волчьи рычащим баритоном. Но в задворках сознания, по-существу, души не чаял в сердобольном мальчишке, к которому привязался непреднамеренно и безвозвратно». «Нацуме болван. Растрачивать столько сил в пустую, помогая неблагодарной нежити… — роптал в беспорядочно сменяющихся мыслях нетленно-ворчливый оками, находясь в оболочке одутловатого кота и доедая последний кусок вяленой рыбки. И как только его, злостного и бездушного негодяя, угораздило сродниться с мягкосердечным человечешкой вроде Нацуме?» Однако любое появление действительно влиятельного ёкай с дальнейшим покушением на жизнь по-свойски важному человеку вынуждало Мадару срываться с места и вставать на защиту Нацуме в неравном бою. Даже когда от него не требовалась помощь. Даже когда не оставалось шансов… Одурманенный затянувшим пристрастием оками стоял горой, не допуская ни единой мысли об привычной строптивости перед своим человеком, вверившим однажды в его лапы свою короткую, но такую ценную жизнь… Самое странное, в такие моменты дело было нисколько не в многострадальной Тетради Друзей, за чьё владение каждый второй ёкай готов рвать глотку, лишь бы получить желаемый контроль над своими сородичами. Чувство, глубокое и раннее незнакомое, наталкивало Мадару на подвиги перед самым добрым и открытым человеческим существом, которое он когда-либо встречал на своей натасканной тысячелетиями памяти. Но Демон оками не всегда был так восприимчив к чужой мягкотелости. Изначально он, как и его соплеменники-духи, хотел стать собственником Тетради Друзей. Вялотекущие столетия в окружении мелких безвольных сошек, с которыми единственная отдушина — крепкая выпивка да и только; короткое по его меркам восприятия заточение в синтоистском храме под сковывающей печатью — порядком ему наскучили. И вот, по случайному совпадению, его приговор прервал обладатель заветной Тетради. Тогда он думал, что будет непростительно упускать шанс на миллион получить несметную власть над разнокалиберными аякаши. Следовало только отобрать Тетрадь у слабого человека, чтобы хоть капельку рассиропить* тягучую реальность потехой над игрой в подчинение. Однако заполучить желаемое было не так легко, как казалось на первый взгляд. Стойкое намерение Мадары зачерпнуть кусочек влиятельности в мире духов начало терять подлинную значимость, когда он решил скрепиться договором с хозяином Тетради. А в скором времени и вовсе лишилось всякого затейливого смысла, потому что оками неожиданно для себя обрёл по-настоящему прочную, долговечную связь, которую не заменит ни одна диковинная вещица… «Дурак Нацуме, постоянно попадает в странные истории. И что бы он делал без своего преданного Хозяина? Вот сожрут его в один прекрасный день, и я завладею его наследием, и будет тогда знать… — брюзжал себе под нос вечно чем-то недовольный Нянко-сенсей, через презренно суженные щёлочки кошачьих глаз наблюдая за распростёртым на полу юношей, измождённым очередным страждущим приключением». «— Глупый, глупый, глупый, — утвердительно покачал головой самому себе ёкай. Пряди миндальных волос Такаши растрепались и в хаотичном порядке распластались на медовом настиле*. — Совсем себя не бережёт… — Мадара подступился на крошечных лапках к спящему Нацуме, принял настоящую волчью форму и оцепил своим огромным белоснежным телом весь периметр хлипкой комнатки, подложив длинный шерстяной хвост под студёную голову парня». Несоразмерная преданность дороже любых меркантильных и зловредных прихотей. Нацуме и Нянко-сенсей не единожды становились очевидцами сильной духовной связи между человеком и аякаши. Но могли ли они знать, что сами примерят на себя такие роли? И если парню с его отзывчивой натурой будет просто принять необыкновенную действительность, то Мадаре, бывшему много веков одиноким и до кучи малодушным Демоном-духом — неизвестно…