Под властью снов

- Крахмал, да у тебя страстный поклонник нарисовался? - Ничего такого. Это временно. – Вошедший мужчина имел ужасно уставший вид. Под глазами его пролегли глубокие тени, а кое-где даже пробилась седина. – Рад вас видеть. Вижу, вы сегодня основательно подготовились. Блокнот, ручка, диктофон… старые газеты! Последние несколько лет я пытался соответствовать образу злодея, ну что ж… у меня получилось? Ох, ладно. Не отвечайте. По глазам вижу, что получилось не очень. По крайней мере, я был больше похож на этого самого злодея, когда не пытался ему соответствовать. Какая ирония! На чем мы остановились в прошлый раз? Ах да, погиб мой племянник. Оглядываясь на всю эту ситуацию теперь, понимаю, что люди все-таки были правы. Я может и не убил его своими собственными руками, но смерть его все же на моей совести, потому что я не избежал аварии. Его кончина стала настоящим ударом для меня и его матери. Если до этого она просто ненавидела меня и, наверняка, точила где-нибудь в подвале осиновые колья, то теперь стала впадать в какие-то пучины отчаяния и депрессии, которые только сильнее подогрели ее ненависть. Она даже пошла к волшебнице, чтобы узнать будущее. Ох, не люблю я всех этих гадалок! У меня с детства от них мурашки по коже. Это они – исчадия ада, а не я… но почему-то этого никто не понимает. Волшебница прочитала судьбу наших родственников, и уж не знаю, чего она там начитала, но с тех пор женщина стала заметно добрее со мной. Она была настолько ласкова, что у всех, кто видел ее такой, включая меня, волосы на затылке вставали дыбом, а у меня еще и седели. Впрочем, не она одна стала со мной приветливей. Подчиненные и коллеги тоже стали ко мне более дружелюбны. Столько внимания я должно быть не получал и не получу никогда больше, разве что вы теперь почтили меня своим визитом. Так вот, эта женщина выходила из своего проблемного состояния по своему. То ли гадалка так на нее повлияла, то ли психологи, с которыми она наконец-таки согласилась поработать, но она стала заметно увереннее, ум ее, ненадолго помутившийся, прояснился и взгляд вроде бы тоже. Предприняв несколько попыток в управлении компанией (она имела неплохие акции, а в купе с моими получила практически неограниченную власть), она несказанно подняла ее престиж, чем породила новые слухи. Что-то вроде: «Власть злодея больше не душит законных хозяев». Еще бы! Мне просто некогда было их душить! Да что там некогда, мне было нечем душить. Руки-то не хватало. Я несколько лет восстанавливался в больнице, перенес с десяток операций, потому что протез никак не приживался и постоянно гноился. Меня проверяли на разные заболевания, но выяснить причину такого дикого отторжения никто не мог. Не будь я богат, от меня давно бы уже отказались. Время в больнице текло медленно. Каждый день похож был на предыдущий, поэтому мне казалось, будто бы я застрял в какой-то временной петле. Единственной отдушиной был мой коллега - Мариус, который отчего-то постоянно рассказывал, как и что происходит с компанией. Занятие это было утомительное, но оно хотя бы дарило мне ощущение жизни. Эти рассказы были единственными пятнами среди белых стен, халатов и лиц. И, кажется, именно тогда я пошел на поправку, тело медленно начало отзываться на протез, а я здороветь. Как видите, сейчас вы даже не отличите эту механическую игрушку от моей руки. Вернее… до того, как я попал сюда, вы бы ее не отличили. После выписки меня приняли в компанию, где я продолжил свое «правление». Мариус, моя правая рука – занятный паренек, увлекающийся борьбой, был единственным, кто не смотрел на меня как на убийцу. Наверное от того, что за время его визитов, мы действительно поладили. Он был красив и силен, как древнегреческие боги из легенд. Но у меня было преимущество над ним, а именно – возраст и опыт, правда что горький. Мы с ним быстро подружились. Выезжали вместе на природу, он учил меня борьбе, потому что хоть протез и прижился, я чувствовал, что все еще не контролирую его, как свою собственную руку. Мы говорили с этим красавцем обо всем на свете. Однако нет счастья без беды. На каникулы вернулась Рея – красивая восемнадцатилетняя сформированная девушка. Что ж, как бы ее мать не пыталась выстроить ее будущее, судьба вела свою линию. Я не успел оглянуться, как она повзрослела. Не было уже той юношеской буйности. Она не стремилась в клубы, не красилась ярко, а казалась примерной девушкой из богатой семьи. Только знаете, все это было обманом. От начала и до конца она играла роль примерной девушки, ласкала слух тоненьким нежным голоском, а за спиной точила коготки, ожидая дня, когда сможет впиться ими мне в глотку. И она дождалась. Как оказалось позже, я сам дал ей случай, дал ей возможность уничтожить меня. И этой возможностью стал мой товарищ. День их знакомства я помню как сейчас. Мы с другом собирались в кино, на какой-то боевик, когда Рея попросила взять ее с собой. Сперва это насторожило, но она так жалобно смотрела на меня своими большими светлыми глазами, что я не смог ей отказать. Мариус тоже был не против, поэтому данная проблема решилась быстро. Однако это было только начало ее хитроумного плана. В кино она поехала с нами не в чем-нибудь, а в роскошном клубном платье, обнажающем все самые красивые девичьи места. Я хотел было заставить ее переодеваться, но мы уже опаздывали и времени на ссоры не оставалось. Да и чего греха таить. Она может и привлекательна была, да только я давно вышел из того возраста, когда засматриваются на молоденьких. Не знаю, существует ли такой возраст, но я в нем явно не находился. Поэтому на тот момент мне даже мысль не пришла, что эта ее выходка может обернуться несчастьем. А она обернулась. Мой друг, как я уже сказал, был привлекателен, даже слишком. Поэтому вам не составит труда сейчас нарисовать себе его характер: позер, весельчак, обаятельный соблазнитель и просто дамский угодник. Вообще-то, насколько мне было известно, он в женщинах был разборчив и не тащил в отель первую повисшую на нем красотку. Но то, что послужной список в его телефоне был немаленьким, было правдой. Любовная жизнь была для него, как поле боя, как война. И он ненавидел терпеть поражение. Это нас с ним и отдаляло, и одновременно притягивало. Я нисколько не был похож на него ни характером, ни безграничной любовью к женщинам, оттого мне было так любопытно понять его. Это было похоже на головоломку, когда ты всячески пытаешься примерить чужую шкуру, понять другого человека, а в итоге… в итоге у тебя все равно ничего не получается, ибо чужая душа – потемки. Мимо Реи, конечно же, этот Казанова пройти не мог. Она зацепила его сразу же, при том даже не прилагая усилий. Все что от нее потребовалось, дабы он пал к ее ногам – всего лишь одна милая улыбочка. И в тот момент, мне кажется, он сам предложил бы ей встречаться, но я вовремя вмешался и прервал их зрительный контакт. Мне просто не понравился тот нездоровый интерес, с которым он смотрел на нее, с которым улыбался ей и даже говорил. Не знаю отчего, но что-то глубоко внутри просто вопило от ужаса и дурного предчувствия. Все мое естество было против их общения, их уж тем более отношений. И я ничего не мог с собой поделать. Все, что мне оставалось - неустанно следить за ними, неотступно быть рядом и ни на секунду не покидать их компанию. Даже в кино я нарочно сел между ними. Совесть как-то печально скулила и расцарапывала душу в кровь. Я не имел права вставать на пути Реи. Кто знает, может быть это действительно могла быть любовь, а я и так должен был ей слишком много. Но в то же время шестое чувство взывало к моему рассудку, напоминая, что всякий раз, когда оно просыпалось, случалась беда, и стоило быть к этому готовым. Но и здесь все было тщетно. Как я не пытался развести эту парочку, и не давать им повода для свиданий, ничего не получалось. Мариус то заезжал нарочно к нам домой, под предлогом отдать мне документы, то Рея приходила на работу якобы для того, чтобы занести мне обед. Я неоднократно говорил об этом с невесткой, но та лишь пожимала плечами и отвечала, что никак не может повлиять на дочь. Да и девочка ведь уже не маленькая, сама решит свои проблемы. Ситуация становилась все хуже. И то было в ней отвратительно, что я не мог на нее повлиять. «Они любят друг друга!» - так пестрели заголовки всех газет. И я был бессилен. Он был ей не парой, и она совсем ему не подходила. Более того, присмотревшись внимательнее, не увидел я в их глазах ни огня, ни любви, ни даже симпатии. Они улыбались всем и друг другу, держались за руку, он нагло обнимал ее за талию, она беззаботно касалась его плеч. Дело ползло к свадьбе, но ни он, ни она не спешили. А я лишь больше напрягался, ограничивал их свидания, не оставлял одних наедине и просто всячески присматривал за ними. Но вскоре я быстро сдался и просто решил плыть по течению. В конце концов, если они хотят быть вместе, пускай попробуют. Я не имел права им мешать, да и нервы мои порядком поизносились, чтобы снова погрязать в проблемах и заботах. Но даже моя безоговорочная капитуляция ничего не исправила. Наша дружба рушилась на глазах, однако их союз также не креп. А потом мне приснился сон. Это было безумием, это было ночным кошмаром. Я мучился, но не мог проснуться. Снова та далекая страна. Рея – прекрасная жрица, ярко выделяющаяся среди всех остальных. И я – снова взбешенный зверь, желающий разорвать всех вокруг. Как вдруг известие: весталка родила детей! Рея – эта непокорная, дурная девчонка родила близнецов и дала им имена Ромул и Рем. В народе поползли слухи, меня это раздражало все более и более. Молва твердила, что отцом сих детей был никто иной, как бог войны – Марс. Это навело на меня животный страх. Это имя было мне так созвучно, так знакомо и так страшно. Я не хотел верить, что этот ужас ожидает меня и в моем, настоящем мире. Но на этом сон не кончился. Я послал за этой весталкой, и ее вместе с детьми доставили во дворец. О, как горели ее глаза! В них не было ни страха, ни беспокойства. Ей не только на себя было наплевать, она и о детях не думала. И этот огонь в ее глазах сжег весь мой рассудок. Ее заточили. Заточили в какой-то крепости на севере страны. Уверен, она там и скончалась, потому что условия, наверняка, были нечеловеческие. Детей же должна была постигнуть более быстрая, но не менее жестокая смерть. Их положили в корзинку и сбросили в реку. Я помню, как проснулся в холодном поту. В ушах моих по-прежнему отдавало детским плачем. Я неделю боялся уснуть. Нет, я просто не мог спать. То, что было во сне, то, что сделал тот я, душило меня. Я как можно скорее хотел все исправить. Я искал встреч с Реей, требовал, чтобы сыграли свадьбу. Как вдруг! Словно гром среди ясного неба, словно кара за все мои сделанные и несделанные грехи! Она была беременна. А мой названный товарищ пропал в неизвестном направлении. Газеты в один голос твердили: дядя-зверь разделил влюбленных, и хорошо если не убил жениха. Но ни сам жених, ни его невеста не сочли должным что-либо мне сказать. Рея злобно мне улыбалась, уверенная, что теперь я бессилен против нее. И я был бессилен. Она обложила головы наши позором, так что теперь никто не смел бы смотреть на мир с гордо расправленными плечами. Она обесчестила в первую очередь себя, а затем и всю нашу семью. Но ей было все равно. На все мои слова она лишь смеялась, говоря, что я должен заплатить за все то, что сделал. Так требовала справедливость. Глупая девица видимо так и не поняла, что в этом мире нет справедливости. Это слово выдумали такие же люди, как она и я, и каждый использовал его для своего блага. Впрочем, даже понятие справедливости у нас с ней разнилось. Для нее справедливостью были мои страдания, для меня же… что ж… для меня ее просто не существовало. Наша семья стала посмешищем. Но даже тогда никто не винил ни Рею, ни ее избранника. Во всем был виноват я, заточивший молодую девушку в женскую школу, ограничивший ее общение с мужчинами. Вот почему судьба так жестоко преподала ей урок, в котором большая часть вины снова легла на меня. Правда, за что на этот раз - не понятно. Спустя девять месяцев сущей муки, когда каждый день становился хуже предыдущего, а жизнь с раннего утра превращалась в кошмарный сон. Спустя месяцы тяжелой беременности, во время которой Рея едва не распрощалась с жизнью, на свет появились два брата. Два милых темноволосых ангелочка с правильными чертами лица и красивыми синими глазами. Настолько глубокими, что морские воды покажутся жалкой лужей в сравнении с ними. Не знаю с чем еще сравнивать вам эти пугающие и одновременно завораживающие глаза, мой друг. Хотя постойте… Ваши глаза такие же синие и пронзительные! Не смейтесь, ваши глаза точная их копия. Только смотрите вы не так сурово. В первый же день, когда эти малыши попали мне на руки, я видел их взгляд – глубокий и такой ледяной. И тогда стало абсолютно ясно – моя жизнь… кончена.