Abstruse

Телевизор снова загудел, и отец было взялся за пульт, чтобы вырубить его, но я жестом сказала ему не делать этого. Мать в очередной раз кинула несколько обеспокоенный взгляд в мою сторону. Я не отрывала глаз от экрана, хотя ничего нового я услышать не надеялась, да и не особо хотела. "Нил Александр Аблеструз, самый молодой лауреат Премии Шао за всю историю, как всем уже известно, добровольно отказался от своей награды в сентябре этого года..." Картинка сменилась с ведущей новостей на запись церемонии награждения. Мне казалось, я видела эту запись уже сто раз. Вот, Нил неспешно выходит на сцену, неуверенно окидывает взглядом аудиторию, начинает речь... Голос Аблеструза затихает. Все присутствующие замирают в ожидании, направив недоуменные, полные ожидания взгляды на молодого ученого, а тот, спустя мгновение, молча спускается со сцены и стремительно идет к выходу. Два охранника пытаются его остановить, но Нил отталкивает одного, а второму, более настойчивому, дает кулаком в лицо, отчего тот в "киношной" манере падает на пол. Отрывок на этом заканчивается, ведущая снова начинает говорить. "В настоящий момент местонахождение Аблеструза все еще точно не известно, но в просторах Интернета все чаще встречаются слухи о том, что юноша направился в США, Штат Коннектикут. С какой целью - неизвестно" Картинка снова сменилась, на этот раз показывая семейство Аблеструзов, окруженных телохранителями и толпой обезумевших журналистов. "Александр Аблеструз, один из известнейших бизнесменов Великобритании, как и все остальное семейство, никак не комментирует бунтовство своего сына..." Тут я не выдержала и сама выключила телевизор. Родители посмотрели в мою сторону с некоторой осторожностью. - "Бунтовство"!- чуть ли не крикнула я. - Он всегда будет для них лишь проблемным подростком. Почему они не понимают, что все обстоит гораздо сложнее? Родители не отвечали секунд 10, потом мама тихо спросила: - Он звонил тебе еще? Я затихла на момент, потом ответила: - Пока нет. - Кара, дорогая, ты думаешь, он еще с тобой свяжется?- скептически и немного сожалеюще спросила мама. Я встала из-за стола и пошла к себе в комнату. Так что же произошло? Да много чего. С событий последнего очерка прошло довольно много времени. После поездки в Сеул и произошедших там событий мы с Нилом разошлись на новогодние каникулы. Он со мной в это время никак не связывался, так что я полагала, что он в Ливерпуле со своей семьей. Однако когда я встретила Янис, она сказала, что ее брат уехал в Америку. Началась учеба, Нил задерживался. Я чуть ли не каждый день заглядывала в его комнату, что даже поближе познакомилась с его соседом по комнате, Айзеком Манном, ранее я его лишь раз упоминала в одиннадцатом очерке. В общем, приехал Нил только спустя неделю после начала занятий. Опять он вел себя нервно, был раздражителен, но в то же время иногда он был слишком весел, что меня настораживало. Виделись мы нечасто, только вечером я иногда заглядывала к нему, но он всегда корпел над какими-то бумагами, его ноутбук, казалось, был включен 24/7. Иногда я встречалась с Айзеком и спрашивала о Ниле, тот отвечал, что он всю ночь сидит за компьютером и засыпает так же. Вскоре мне это порядком надоело, и в один день после занятий я пошла в их комнату, чтобы поговорить с Аблеструзом. Но я застала только Манна, который, увидев меня, воскликнул: - О, Кара, я как раз собирался тебе написать. - Где Нил?- спросила я, оглядывая стол друга, который почему-то был пустым. - Он уехал. Просил передать тебе это. Айзек протянул мне какую-то книгу. Взяв ее в руки, я поняла, что это толстенный дневник. Слова Айзека эхом раздались в моей голове, сердце почему-то бешено забилось, я бросилась к шкафу Нила, все осмотрела и обнаружила, что никаких вещей не было. - Куда он уехал?- спросила я неестественно громким и дрожащим голосом. Не дождавшись ответа я выбежала из комнаты. Я чувствовала себя так, будто меня ударили слабым током, в этот момент я знала только две вещи: Нил вышел недавно и… он уехал навсегда. Я помню, что помчалась к воротам кампуса, обежала всю парковку, потом бессильно упала на ближайшую скамейку. Только вдоволь отдышавшись и поймав на себе десяток обеспокоенных взглядов прохожих, я решилась заглянуть в дневник, который мне передал Нил. Разумнее всего было бы это и сделать сначала, а не бежать по парковке, но я догадывалась, что там скорее всего что-нибудь вроде прощального письма, а я такие вещи не люблю. Действительно, на первой же странице лежал простейший белый конверт с надписью: «Каре Стеллер» в правом нижнем углу. Мои руки уже начали подрагивать от нетерпения, в животе скрутило, когда я достала изнутри лист бумаги, исписанный знакомым мелким и неаккуратным почерком. Вот, что там было написано: «Дорогая Кара, прежде всего прошу простить меня за то, что я смею прощаться с тобой таким образом, но, боюсь, при личной встрече я бы засомневался в своем непростом решении. Я знаю, что не заслуживаю прощения, ведь я покидаю тебя уже не впервые, но уверяю тебя – на сей раз я обещаю держать тебя в курсе и, я надеюсь, в скором времени мы сможем вновь встретиться. Где и когда – сказать не могу. Переходя к сути дела, скажу сразу – передо мной снова встал трудный выбор, и виной тому, опять-таки, мой отец. Будет нелишним заметить, что на этот раз он перешел все границы. Начнем с того, что меня еще осенью номинировали на Премию Шао в области астрономических наук, что стало для меня довольно таки большой неожиданностью. В общем, на момент объявления номинантов я находился в конфликте с отцом по той же причине, что и всю жизнь, так что я не сообщил ему радостную новость. Он ни на секунду не переставал говорить о женитьбе, я и слушать не хотел – старый сценарий. Но недавно он узнал о том, что меня номинировали, и решил этим воспользоваться. Оказалось, что отец девушки, на которой меня собирались женить, является членом отборочного комитета Премии Шао. Поразительное совпадение. Понятное дело, что они легко могли с моим отцом договориться, чтобы меня убрали из списка номинантов (возможно даже с громким позором), если я подумаю сорвать их сделку. Так я стал жертвой шантажа. По возвращению из Штатов мне пришлось заглянуть в Ливерпуль, прежде чем приехать на учебу. Никаких плодов это не дало, стало только хуже, когда отец понял, к кому я ездил на каникулы. Поэтому-то я и опоздал на учебу. Так куда же я уезжаю сейчас? Признаться, я и сам не знаю точно, что буду делать, как выпутаюсь из сетей собственного отца. Одно я знаю точно – я не перестану бороться с ним. Оставляю тебе свои записи. Я не могу описать все, что происходит у меня в голове, так что, возможно, ты сама поймешь, если пороешься в моем хламе. Обещаю связаться, как только смогу. Нил» Дочитав, я сложила письмо обратно. Перечитывать мне не хотелось, все и так было ясно. Внутри все сжалось и похолодело от несправедливости, которая постигла моего друга, а также неприятного чувства, которое остается, когда тебя покидают. Тем не менее, мне хотелось полистать его дневник и убедиться в своих догадках, так что я пошла к себе в комнату. К счастью, моей соседки не было, так что я села за стол и открыла дневник друга. Первая запись была сделана еще в 2017 году, так что вчитываться я не стала. Стоит заметить, что дневник Нила не представлял собой типичные мысли, итоги дня и так далее, там преимущественно были списки дел, уникальные идеи для научных работ и экспериментов, фотографии и прочие важные бумаги. Пролистывая старые записи я заметила, что Нил, будучи больным апластической анемией, уже рассчитывал примерную дату своей смерти, но все равно следил за своими расходами, откладывал деньги на операцию, но перестал за пару месяцев до поездки во Францию. В груди неприятно заболело не столько от воспоминаний, сколько от осознания того, что Нилу приходилось переживать это все одному, и я поспешила пролистать эти страницы. Вскоре я добралась до записей, сделанных во время поездки в Сеул. Записей было немного, понятное дело, ведь мы все были заняты Играми. Хотя, Нил явно думал не только об Играх. Несколько страниц были исписаны одним лишь только именем – Тендерли. Читать дальше было даже необязательно, мои догадки были подтверждены. После Игр Нил полетел в Америку к Тендерли, и сейчас, вероятно, он тоже полетел к ней. Я не могу сказать, что точно я чувствовала. Я не была удивлена, что Нил все же любил Тендерли Симианс, но я была удивлена, что он смог принять свои чувства и даже пошел на безумные поступки ради нее и себя. Вспоминая Нила, с которым я только познакомилась, я улыбалась с некой горечью. С одной стороны, я была рада за него как за своего друга, но та другая сторона меня, сторона наблюдателя, чувствовала себя как бы обманутой. Я начала понимать, что иногда была жестока к Аблеструзу, рассматривая его как персонажа, а не человека. Это раздражало Нила, я это знала, но именно этот случай будто бы влепил мне пощечину, дав наконец понять, что он - тоже всего лишь человек. Я думала - хотел ли Нил отдохнуть от меня? Мне казалось, что даже если он напрямую не думал об этом, подсознательно он чувствовал усталость от этого наблюдения. Я почувствовала себя гадко после осознания этого и решила сама не связываться с Аблеструзом, подождать, пока он сам будет готов. Внутри все еще оставался осадок после его ухода, но я уже не была в отчаянии, как в прошлый раз. Во-первых, на этот раз я знала, что с ним все в порядке (или, по крайней мере, что он жив), и во-вторых, я уже поняла, что уж слишком цеплялась за него. Да, я уже касалась этого, но тогда я рассматривала это как только свою проблему, а сейчас увидела, что и Нилу в той или иной степени было некомфортно постоянно чувствовать взгляд на своем затылке. Я начала думать о том, чтобы навести порядок в своей жизни, а потом пришла к выводу, что в ней ничего нет вовсе. Были ли у меня друзья кроме Нила в университете? Нет, разве что знакомые - некоторые одногруппники, ребята из МИИ, моя соседка и ранее упомянутый Айзек Манн. Были ли у меня хобби кроме сталкерства за своим другом? Нет, только учеба. Что я делала в свободное время, не считая времяпровождения с Нилом? Просто училась. Я почувствовала себя невероятно жалко, раздумывая над всем этим. Надо было срочно что-то предпринимать, внести изменения в свою жизнь, но мне пока не хотелось даже вставать с кровати, так что я уткнулась в подушку и просто лежала так около часа, пока мои бессмысленные размышления не были прерваны стуком в дверь. - Открыто,- лишь сказала я, и из-за двери осторожно выглянула голова бывшего соседа Аблеструза. - Э... привет еще раз,- пробормотал он. - Заходи,- сказала я, сев на кровати в позе лотоса. Айзек неуверенно зашел и сел на стул напротив. - Ты как?- спросил он. - Да... никак,- пожала я плечами. - А ты? - Я нормально,- ответил Манн, слегка недоуменно взглянув на меня. Я понимала, что он имел в виду, спрашивая меня о моем самочувствии. Вероятно, он ожидал, что я буду убита горем или что-то вроде того. В университете мало кто понимал, в каких мы отношениях с Нилом, и их нельзя в этом обвинить, все мы знаем о стереотипах насчет дружбой между противоположными полами. Я догадывалась, что Айзек был одним из таких ребят, поэтому и вел себя так осторожно при общении со мной. Он и с Нилом много деликатничал, как я заметила. - Знаешь, мне жаль, что все так вышло,- голос Манна отвлек меня от рассуждений. Я тут же удивленно и слегка раздраженно хмыкнула. - Почему?- спросила я. - Ну... Что он ушел,- пробормотал тот. - Не надо меня жалеть, для этого нет абсолютно никакого повода,- усмехнулась я. - В твоих глазах эта ситуация выглядит так, будто хозяин бросил своего питомца или что-то такое? - Что? Нет!- Айзек судорожно поправил свои прямоугольные очки и как будто чуть не свалился со стула. Я сдержала смешок. - Я просто подумал, может, тебе нужна поддержка и все такое... - Ты меня все равно не понял,- я изогнула бровь. - Я в порядке. Я знаю, почему Нил ушел и не виню его ни за что. - Хорошо-хорошо, извини. Повисла тишина, которая длилась, наверное, всего пару секунд, но по ощущениям было словно минут пять. - Значит, я могу сказать, что я безмерно рад, что у меня будет нормальный сосед,- со смешком произнес Манн, все так же осторожно глядя на меня исподлобья. - Откуда ты знаешь, может, к тебе подселят еще большего психа,- засмеялась я, отчего он наверняка почувствовал облегчение. От моего смеха, имею в виду. - Это невозможно,- усмехнулся он, нервно помаргивая и поправляя синюю шапку, которая всегда из последних сил держалась за его затылок. - Знаешь, Кара, я всегда поражался тому, как ты его терпишь. Это не мое дело, но мне иногда казалось, что он бывает крайне необходителен к окружающим, включая тебя. Я не задумал говорить гадости про Аблеструза за его спиной, ты не обижайся. Просто так многие считают. - Действительно? - Да,- пожал плечами Айзек. - Наверное, ты не замечала, но сколько у Аблеструза обожателей, столько и тех, кто считает его просто заносчивым и избалованным богачом. Я не отношусь ни к какой из сторон, но все же найду, в чем согласиться с обеими. - И в чем же? - Ну, я безусловно согласен, что Аблеструз гениален. Я знаком с его деятельностью, так что знаю, о чем говорю. Я уважаю его труд, но... Как человек, он все же довольно высокомерен. Я не считаю, что причиной тому его происхождение, я знаю, что он не в лучших отношениях со своей семьей. Но в целом я согласен со второй стороной. Он заносчив и избалован, только не материальным богатством, а богатством своего разума. Ну, и журналистами наряду с толпой фанатов. Я не отвечала, переваривая в голове его слова. Конечно, я знала, что есть люди, которым Нил мягко говоря не нравится из-за его сложной натуры, но другое дело говорить лично с одним из них. В конце концов, я выпалила: - И что ты хочешь от меня услышать? Айзек снова нервно поморгал и поправил шапку. - Твое мнение,- сказал он, не смотря мне в глаза. - Я думаю, ничего такого нет в том, чтобы быть слегка самодовольным, особенно если тебе меньше 25, а у тебя список достижений в науке уже длиною в листов 10 мелким шрифтом. Да и к тому же, зачем вообще об этом волноваться? Он же никого не оскорбляет, просто иногда подшучивает. Немного терпения - и все будет нормально,- высказалась я. Айзек задумчиво опустил взгляд, потом сказал: - Наверное, он был очень хорошим другом. У меня внутри что-то екнуло, когда он сказал: "был". Но я не подала виду и ответила: - Да, я многому у него научилась. Манн кивнул, потом снова заговорил: - И все же, я рад, что мне посчастливилось познакомиться с ним. Этот парень настоящая звезда. Я слышал, он номинирован на Премию Шао? - Да...- протянула я. - А зачем он решил отчислиться? Решил выбрать университет по-престижнее? - Слушай, зачем ты спрашиваешь? Я не собираюсь болтать за его спиной,- резко спросила я. Манн снова странно передернулся и опустил взгляд. - Извини, я тоже не хочу сплетничать, просто я не знаю, о чем еще я могу тебя спросить,- проговорил он. Затем он встал и добавил: - Наверное, мне лучше уйти. Пока, Кара. И Айзек ушел. Я почувствовала, что была слишком груба с ним, но, тем не менее, я не собиралась бежать за ним с извинениями. В конце концов, мне не особо хотелось говорить с кем-то, тем более об Аблеструзе, от которого я решила отвлечься. Во всяком случае, я встретила Манна на завтрашний день, и мы снова поговорили, только на этот раз он старался вообще даже не упоминать Аблеструза. В общем-то, я совру, если скажу, что это не помогало. Понемногу я отвлекалась. Айзек оказался очень интересным человеком, хотя его застенчивость и неловкость иногда меня смешили. Мы общались почти каждый день и совсем скоро стали друзьями. Он познакомил меня с другими ребятами, мы вместе ходили на всякие вечеринки, которые мне в первое время казались слишком пошлыми и чуждыми, но потом я как-то привыкла. Уже спустя месяца 3 я уже была знакома со множеством людей и почувствовала в себе значительные изменения. Я стала намного уверенней и приветливей, я поняла, что мир не крутится вокруг одной науки. Или, правильней сказать, Аблеструза. Что до него, вестей от него все это время не было, так что я решила, что, наверное, он наслаждается времяпровождением со своей любимой, и мешать я не собиралась. Мне оставалось лишь надеяться, что он смог уладить дела со своей семьей. Однако, спокойствию моему настал конец, когда в Интернете я наткнулась на статью, на заголовке которой красовалось имя моего друга. "Куда исчез Нил Аблеструз?" спрашивал он. Сама статья состояла из различных теорий, вроде того, что у Нила подобие творческого кризиса, или даже что он опять заболел и находится в критическом состоянии. Поняв, что это желтая пресса, я успокоилась, но ненадолго. Вскоре во всем Интернете поднялся ажиотаж, создавались форумы, выходили видео, посвященные обсуждению исчезновения Аблеструза. Студенты из нашего университета часто выступали в качестве "первых уст", рассказывая о том, когда в последний раз они видели Нила. Но даже это было еще терпимо, после этого журналисты обратились к его семье и даже добрались до меня. Некоторое время мне приходилось прятаться, чтобы дойти до учебного корпуса, но, к счастью, достаточно быстро они отстали. Волнение нарастало, я решила позвонить самому Нилу, но его номер был заблокирован. Все соц.сети так же были удалены, даже электронная почта. После всех тщетных попыток, я уже отчаялась, как вдруг мне поступил звонок от неизвестного номера. Посмотрев на местоположение " США, Коннектикут", я сразу все поняла и взяла трубку. - Кара?- услышала я уже ставший за все эти годы легко узнаваемым голос. В горле тут же встал ком. - Нил!- вскрикнула я, и тут же зажала рот. Благо, я была в своей комнате одна. - Это ты? - Да, это я,- сказал Аблеструз. - Кара, я... - Черт подери, Нил, из-за твоего исчезновения журналисты совсем с ума сошли, дошло до того, что они ночевали у парковки кампуса,- проговорила я. - Как ты вообще? У тебя все под контролем? - Спокойно,- произнес Нил. Его голос был очень усталым, в нем совсем не было той вечной задоринки, и я поняла, что вряд ли у него "все под контролем". Ком в горле стал еще больше и, в конце концов, из глаз полились слезы, вызывая неприятную резь в носу. - Кара, ты что, плачешь?- спросил Аблеструз, и от этого вопроса я совсем разрыдалась, словно ребенок. В этот момент я поняла, как сильно все-таки мне не хватало моего друга. Он будто бы был отголоском моей другой жизни, и меня окатила сильнейшая тоска по ней. - Почему ты ушел?- проскулила я, закрыв лицо руками. Возможно, Нил даже не понял, что я сказала. - Прости меня, я должен был с тобой встретиться,- сказал Аблеструз, спустя пару секунд тяжелого молчания. Я не могла перестать думать о том, как иначе теперь звучал его голос. - Просто... Я сам не знал, что делал, я боялся понять, что совершаю глупость. Я убежал. Как трус. - Твоя семья знает, где ты?- спросила я, размазывая слезы по лицу в попытках успокоиться. - Нет, конечно, от них я и убежал,- ответил Нил, и на секунду он зазвучал, как прежде. - Не подумай, что я бежал к чему-то, а не от чего-то. - Но ты ведь с Тендерли? Нил помолчал, потом ответил: - Да. - Это хорошо, что ты не один,- сказала я, все равно чувствуя горечь внутри. Снова последовала неприятная тишина, потом я спросила: - Что ты будешь делать? - Я не уверен,- вздохнул Аблеструз. - От Премии Шао придется отказаться, хотя меня все еще не убрали со списка номинантов. В голове у меня пронеслось: "И как долго ты будешь прятаться?", но я бы не стала так давить на друга. - А что думает Тендерли?- спросила я вместо этого. - Она говорит делать то, что я считаю правильным,- горько усмехнулся Аблеструз. - Но, боюсь, она считает, что я совершаю глупость, что мне следует сдаться. Мне жаль, что я усложняю ей жизнь своими проблемами... - Не говори так, я уверена, что она все понимает,- ответила я, и в голове продолжила: "Она же тебя любит", но, опять таки, не решилась сказать это вслух. - Мне приходится днями сидеть в ее квартире, я выхожу только ночью, надеваю маску, как будто я убийца,- говорил Нил. От отчаяния в его голосе у меня снова полились слезы безысходности. - Я... я не знаю, что ответить,- сказала я. - Это так несправедливо... - Возможно, это расплата за то, что я всегда был так высокомерен,- снова усмехнулся Аблеструз. - Я понимаю, что не могу вечно прятаться, но я не знаю, как сделать так, чтобы удача снова была на моей стороне. Я все еще слишком многого прошу. Я почувствовала, что Нил прикрыл глаза руками. Тем временем в моей голове все не находились нужные слова. - Я больше ничего не знаю, у меня опускаются руки,- продолжил Аблеструз. От его слов и осознания того, что я ничем не могу помочь, мое сердце сжималось все сильнее. - Иногда я думаю, что это не так уж и ужасно - сдаться отцу, жениться, взять компанию в свои руки, родить следующего наследника... Но потом я отряхиваюсь, вспоминаю все то, что мне дорого - науку, мою независимость, дедушку и... Снова тишина. Нил усиленно сглатывает и продолжает: - И все же, не может же все быть так, как я захочу. - Но ты заслуживаешь счастья, как и все люди,- сказала я. - Я верю, что все будет хорошо. Нил молчал. Это был единственный раз, когда он связывался со мной. Проходили недели, но Нил не выходил на связь. Журналисты и фаны уже начали успокаиваться, и в один день, когда все уже вроде бы забылось, внезапно имя моего друга опять засветилось во всех СМИ. Первый заголовок, на который я наткнулась, гласил: "Возвращение блудного сына: Нил Аблеструз замечен в аэропорту Ливерпуля". В статье также было написано, что он прилетел из Нью-Хейвена. В тот момент мое сердце бешено забилось, я не могла перестать гадать - неужели Нил решил сдаться? Я боролась с желанием поехать в Ливерпуль, но понимала, что не могу позволить себе такую беспардонность. Поэтому я пошла к Янис, но она была не в курсе всех подробностей конфликта между ее отцом и братом. Сказала лишь, что Нил, скорее всего, все-таки женится. - Я на днях съезжу к ним. Я бы взяла тебя с собой, но вряд ли отец будет этому рад,- сказала мне напоследок Аблеструз-старшая. - Он решит, что ты хочешь отговорить Нила от решения. - В общем-то, он бы не ошибся,- хмыкнула я. Янис грустно улыбнулась в ответ. В следующий раз Нил засветился в СМИ уже на Премии Шао. Тогда и случилось то, что я писала в самом начале. Он снова убежал. Со мной Нил не связывался, что опять таки говорило о том, что дела плохи. Мне не оставалось ничего, кроме как беспокоиться и лежать днями в своей комнате. Я даже подумывала связаться с Тендерли, но все же что-то мне не позволяло этого сделать. О его втором побеге СМИ уже не так много писали, ссылая все на "трудный возраст" и прочую ересь. Со временем страсти совсем утихли, хотя иногда мой друг светился в новостях, опять таки как в тот день, который я описывала в начале. Я и сама уже перестала сильно беспокоиться. Вероятно, Нил и Тендерли просто спокойно проживали свою жизнь, наслаждаясь обществом друг друга. Единственное, что меня беспокоило - скрывается ли Аблеструз до сих пор? Все уже догадались о его местонахождении, но что был намерен делать его отец? И почему Нил все равно не связывался со мной? Иногда я строила свои догадки, и в конце концов склонялась к тому, что, вероятно, мистер Аблеструз решил оставить попытки "приручить" своего сына, Нил же все равно был немного осторожен, а мне он не звонил, потому что ему было не до этого. Конечно, я чувствовала некоторую обиду, но спешить с выводами не собиралась. Он ведь не в первый раз так пропадал. Так продолжалось, наверное, еще около месяца. После рождественских каникул я вернулась в Бирмингем, к своему уже ставшему привычным образу жизни, включавшему свидания с Айзеком, различные вечеринки по выходным и, конечно, учебу. Но этакий переломный момент все же должен был настать. Настал он в обычный февральский день, когда я сидела на учебе, как вдруг в аудитории многие ребята начали шушукаться, показывая друг другу экраны смартфонов. Я была мало заинтересована, поскольку обычно студенты обсуждали всякие глупости, которые могли отвлечь их от скуки на занятиях. Однако как только я вышла из аудитории, я сразу поняла, что обсуждали они не такую уж и глупость. В конце коридора на полу сидела знакомая фигура, держа в руках блокнот с ручкой и что-то сосредоточенно записывая. У меня перехватило дыхание, и на миг я подумала, что меня опять подводит мое зрение, но как только я подошла чуть ближе, я поняла, что это был Нил Аблеструз собственной персоной. Только выглядел он в точности так же, как в день, когда я встретила его на станции после истории с его болезнью, - непривычно заросшие и растрепанные волосы, нездоровый вид. Когда он поднял на меня взгляд, я заметила, насколько безжизненным он стал. В нем не было отчаяния или печали, только равнодушие. Но раздумывать над этим у меня не было времени, я сразу воскликнула: - Какого черта?! Нил скривился, потом засмеялся и встал на ноги. - Что за вульгарное выражение, юная леди,- произнес он. Я засмеялась, хотя смех получился каким-то нервным, и кинулась на шею другу. - Почему ты опять пропал? Мог бы хоть весточку прислать, что с тобой все в порядке!- тараторила я, потом, отстранившись, добавила: - И что ты делаешь ТУТ? Как тебя впустили? - Я на экскурсии,- усмехнулся Нил и показал мне бейджик, висящий на его шее и подтверждающий его слова. - Ясно,- улыбнулась я. - Пойдем куда-нибудь, я хочу знать все, что происходило с тобой. Я невероятно зла на тебя, но подробный рассказ снимет с тебя все обвинения. - Разумеется, Ваша честь,- шутливо ответил Аблеструз, и мы пошли в ближайшее кафе вне кампуса, чтобы попытаться хоть как-то избежать любопытных студентов. Уже там, заказав по чашке кофе, мы приступили к долгому разговору. Точнее, Нил начал свой рассказ, а я сидела, навострив уши. - Итак, с чего же мне начать... О том, как вообще начался этот конфликт между мной и отцом, ты знаешь. Могу ли я называть сейчас его так? Что ж, обо всем по порядку... Мысли о побеге возникли у меня еще в ту ночь, когда я пришел к тебе домой, ты помнишь? И, в общем-то, я ведь и сбежал, только ненадолго. Я имею в виду ту экспедицию, плоды которой смогли на время утихомирить жадность моего отца. Но в глубине души мы оба понимали, что настанет тот день, когда нам придется решить вопрос женитьбы. Отец не собирался сдаваться, как, впрочем, и я. Всю осень я думал над тем, как мне поступить, как убежать и грамотно замести за собой следы. В первую очередь мне нужны были деньги, так что подготовка к МИИ занимала все мои мысли. Впервые я хотел одержать победу ради денег. Но потом... ты знаешь, что произошло. Абсолютно некстати на моем пути встала она. Это было наихудшее, что могло произойти со мной. Встретить своего главного врага, когда на кону вся твоя жизнь! Я едва заметно скривилась в усмешке от того, с какой нежностью он говорил о своем "главном враге", а Нил продолжал: - Возможно, я был в отчаянии и уже не хотел ничего решать. Я сдался перед ней. Более между нами не было той стены, которую я старательно выстраивал годами. И как она могла все это время любить такого глупца, как я... Никогда я ее не пойму. В глазах Аблеструза блеснула печаль и тоска, прежде чем он продолжил: - В январе я пообещал поехать к ней, и сдержал обещание. Мы прекрасно провели каникулы, но очень быстро все закончилось, и мне пришлось в срочном порядке вернуться в Ливерпуль по приказанию отца. Испытывать его терпение мне не хотелось, так что я подчинился. Я сильно нервничал весь путь, гадая о том, что же он собирается делать. Больше всего я боялся, что он каким-то образом разузнал о Тендерли. Я упрекал себя за неосторожность, ведь, в действительности, отцу не составляет труда приставить ко мне своего человека, чтобы он следил за мной 24/7. Но, к счастью, я ошибался. Тем не менее, дела обстояли не лучше, чем я ожидал. Об условиях "сделки" я тебе уже писал. Я был в отчаянии, и дело было далеко не в этой Премии Шао, а в осознании того, что отец будет контролировать меня всегда, до конца своей жизни. Я больше не хотел оставаться в Британии, отчислился и улетел в Америку, к Тендерли. Она встретила меня тепло, хоть и была крайне удивлена, ведь я ее не предупредил. На жизнь я себе зарабатывал, выполняя за школьников и студентов всякую домашнюю работу, прямо как в школе. Так что бюджет у меня был крайне маленький, я чувствовал себя ужасно из-за того, что втянул Тендерли в свои проблемы, висел на ее шее. Но она всегда поддерживала меня, хотя в глазах ее я всегда видел сомнение и обеспокоенность. Я больше не мог так жить. Я травил жизнь дорогому человеку, прятался, как убийца. В конце лета я распрощался с ней. Она не хотела меня отпускать, но мы оба знали, что иного выхода нет. Я вернулся в Ливерпуль, пришел к отцу и сказал, что готов принять его условия. Меня ждала женитьба, работа на отца, игра лишь по его правилам и последняя в моей жизни научная награда. Я больше не чувствовал ни страха, ни сожаления, ни злости. Абсолютно ничего. И вот, наступила Церемония награждения. Совершенно иронично, я одержал победу. Поднялся на пьедестал. И только в этот момент, увидев сотни ожидающих взглядов, этот роскошный зал, я осознал, что это мне не нужно. Ничего из этого. Это была не моя жизнь. Я вспомнил свой дом в Новертауне, свою тихую жизнь, как мы с тобой радовались каждой маленькой победе. И день, когда я встретил её... День из детства, такого далекого, что воспоминание о нем ощущалось как сон. И тогда я снова убежал. Уже в который раз. Но на этот раз у меня не было абсолютно никаких сожалений. Я вернулся к ней, и хоть она была сердита на меня, я не виню ее. Даже если бы она выгнала меня и сказала, что не хочет меня больше никогда видеть, я бы ее понял. Но она опять таки приняла меня. На губах Нила появилась грустная улыбка, и он замолчал, устремив взгляд темных глаз куда-то в окно. Я ждала продолжения, но, так и не дождавшись, спросила: - А зачем ты вернулся сейчас? Где Тендерли? - Я вернулся домой,- пожал плечами Нил, посмотрев на меня. - Ты полагала, что я останусь в Нью-Хейвене? - Ну...- пробормотала я. - Нет, я вернулся домой,- Аблеструз снова посмотрел в сторону окна. - А Тендерли... Она тоже дома. Я бы не стал менять наши жизненные пути, переезжая к ней или заставляя ее переехать ко мне. К тому же, я же сам по себе, мне надо как-то выживать. Образования у меня нет, возможности платить за него тоже, поскольку крупных мероприятий с денежным призом на ближайшие даты не намечается. Да и если бы они были, я сейчас совсем не в форме. Когда я с Тендерли, я... меняюсь. Я не могу сосредочиться, все делаю медленно. И это одна из причин, почему я предпочел отдалиться от нее. Это не значит, что я её не... Лицо Нила выражало усилие и смущение. Я слегка улыбнулась. А ведь он ни разу не сказал, что... любит ее. И сейчас не мог произнести это слово. - Я поняла,- сказала я. Нил облегченно и благодарно кивнул. - Так... Что ты будешь делать сейчас? - Честно говоря, я еще осенью продал свой дом в Новертауне. Как только Янис передала мне права на него в законном порядке. У меня есть некоторые сбережения, хватит на аренду студии на месяц. Я найду работу, все дела. - Значит, ты останешься здесь? - Да,- Нил пожал плечами. - Куда еще мне идти? Только здесь у меня есть кто-то, кто всегда ждет... С этими словами Аблеструз растрепал мои волосы, я засмеялась. Вечер обещал быть морозным, но опускающееся солнце, окрасившее небо в мягкий оранжевый цвет, грело душу. Как же было спокойно рядом с Нилом Аблеструзом.