Отражение

По правде говоря, новый «образ» Гарри совершенно не нравился. Дурацкая челка была тем, что когтевранец откровенно ненавидел. Он обращал внимание на крутых друзей Баса, и никто из них не носил подобные прически. Так что Гарри теперь с нетерпением ждал того момента, когда чары рассеются, и ему больше не придется закрывать волосами лоб. Друзья Гарри, кстати, отнеслись к подобной проблеме с юмором, что не очень понравилось самому когтевранцу, для которого происходящее было реальной проблемой. Однако он держал все свои недовольства при себе. «Ничего, нужно немного потерпеть, — думал Гарри, в очередной раз стоя перед зеркалом, пытаясь скрыть ненавистный уже шрам. — Тупая причёска все равно лучше этой отметины». Он надеялся, что на исходе первого учебного месяца дурацкие чары наконец развеются. Но, к сожалению, искусственный шрам продержался почти до конца октября. Разумеется, за это время произошло много всего интересного. Например, стало известно о том, что в этом году в Хогвартсе будет проводиться Турнир Трех Волшебников. Новость взволновала всех, абсолютно каждый хотел стать чемпионом Хогвартса. К сожалению, в этом Турнире можно было участвовать лишь совершеннолетним волшебникам. Так что Гарри, расставшись с мечтой о победе и всеобщей славе, сосредоточился на учёбе. Трансфигурация год от года становилась всё сложнее и сложнее, однако Гарри с невероятным для себя упрямством вгрызся в гранит науки. Все же ему в какой-то степени надоело быть отстающим. На историю магии и прочие ненужные по мнению Поттера предметы подобное упрямство почему-то не распространялось. Впрочем, это были не все новости. Гарри искренне удивился, узнав, что Ремус Люпин отказался возвращаться в Хогвартс в качестве преподавателя. Если быть до конца откровенным, возможно, Гарри уже слышал об этом раньше, но не запомнил. В любом случае, новый преподаватель защиты от тёмных искусств оказался не так уж и плох. И хотя решение провести первый урок на тему непростительных заклятий было достаточно спорным, да и публичное превращение Драко Малфоя в хорька было своеобразным (но, Гарри не мог этого не признать, поистине потрясающим), однако когтевранцы, посоветовавшись, решили дать новому странноватому преподавателю шанс. Хотя новый преподаватель — Грюм — почему-то не внушал доверия Гарри. Профессор частенько останавливал взгляд своего волшебного глаза на лбу когтевранца — Поттер был готов поклясться, что Грюм рассматривал его шрам. Впрочем, ни с Гарри, ни с Клайдом (что когтевранец узнал от Падмы, которая тесно общалась со своей сестрой-близняшкой с гриффиндора) новый профессор не разговаривал, как, впрочем, и с другими учениками — только один раз пил чай с Невиллом. Что касается самих уроков — именно Гарри частенько становился подопытным кроликом, когда профессор демонстрировал действие заклинания, подчиняющего волю. В какой-то момент Гарри даже начало казаться, что Грюм попросту испытывает его на прочность. Преподаватели вообще никого не щадили, Гарри с Терри просто взвыли от количества домашней работы по древним рунам. Профессор Снейп не отставал, так что теперь Гарри знал о противоядиях даже больше, чем когда-либо хотел. И даже обожаемый когтевранцами профессор Флитвик задал прочесть три толстенные книги из списка дополнительной литературы. Даже профессор Бинс успел задать несколько сочинений, но вот уж на что Гарри было совершенно плевать — так это на историю магии. Все свои сочинения он писал очень быстро, только бы от него отстали. Делегации из Дурмстранга и Шармбатона приехали тридцатого октября. К невероятному удивлению Гарри одним из прибывших учеников оказался Виктор Крам. Он не выглядел как школьник, но тем не менее ему уже было семнадцать. Однако всё внимание Гарри покорил не он, а безумно красивая француженка. Поттер, как и другие парни, совсем уже неприлично пялился, пока Чжоу, сидящая рядом, что-то не спросила. Все же Чанг нравилась Гарри куда больше, чем незнакомая француженка. Да и тёмные волосы девушки привлекали внимание Поттера куда больше, чем светлые воздушные волны, ниспадающие на спину незнакомой француженки. На следующий день Гарри проснулся в прекрасном настроении. Дурацкий шрам наконец-то исчез, и Поттер соорудил на голове что-то похожее на прическу одного из друзей Баса. Получилось довольно паршиво, но Гарри не отчаивался. Во всяком случае это больше не была дурацкая чёлка, закрывающая лоб. «Может, отрастить себе волосы, как у Курта Кобейна? — лениво размышлял Гарри, ковыряясь вилкой в тарелке с завтраком. — Или ничего не отращивать и просто убирать волосы назад?» Поттер окинул взглядом большой зал. На секунду задержал взгляд на Краме (спортсмен выглядел угрюмым, сильно сутулился, но все же не был обделен вниманием фанаток), ещё секунд на пять — на красивой француженке. Однако все неважные мыслишки о красивой девчонке вылетели из головы Поттера, когда он вспомнил, что вечером будут выбирать чемпионов Турнира. Он так и не бросил свое имя в Кубок — попросту не рискнул — однако ему было интересно, кто же будет выступать от их школы. Хотя сама церемония выбора не была столь захватывающей. Огонь в кубке то и дело становился красным, выбрасывая очередную бумажку с именем. Если честно, Гарри не был удивлён тому, что чемпионом Дурмстранга стал Виктор Крам. Ну серьёзно, кто если не он? Участником от Шармбатона стала та красивая француженка, за которой наблюдал Гарри. А вот чемпионом Хогвартса стал тот, на кого бы Поттер никогда не подумал. — Диггори, серьёзно? — а вот Майкл Корнер был абсолютно солидарен с Гарри. — Этот смазливый хлыщ? — Не говори так, — возмутилась Чжоу, слегка покраснев. — Кубок бы не выбрал Седрика, если бы он был недостоин стать чемпионом. Гарри, прищурившись, посмотрел на девушку. — Ты что, защищаешь его? — озадаченно спросил Гарри. Чжоу, ещё больше раскрасневшись, промолчала. Она схватила нож и вилку и начала яростно пилить кусок мяса. Гарри сжал зубы. Конечно, Диггори и до этого был всеобщим любимцем, а теперь, когда он стал чемпионом… Но тут произошло кое-что очень неожиданное. Кубок озарился красным, а в воздух взметнулось пламя. Профессор Дамблдор поймал кусочек пергамента, вылетевший из кубка. Замолчал, вчитываясь в буквы. А затем громко произнес имя: — Гарри Поттер.