Отражение

Домашнее задание на лето состояло из пяти эссе, поэтому Гарри милостиво позволил себе забыть об этом ужасе до августа. Как, впрочем, и об учебе в целом. У него было множество других дел, куда более важных и интересных. Как когтевранец подметил еще предыдущим летом, мать была занята малышкой Мэгги, поэтому на отлучки сына практически не обращала внимания. И все же Гарри в начале лета рассказал родителям, что познакомился с «хорошими ребятами», с которыми он будет иногда гулять. Родители отреагировали довольно спокойно на эту новость, ведь «мальчику нужно общаться со сверстниками», да и никаких дополнительных неудобных вопросов. Конечно, ведь у Гарри было выгодное прикрытие — Сириус, который продолжал честно брать удар на себя, впрочем, без особых последствий. Да и в чем проблема? Ведь Гарри просто гулял с маггловскими друзьями строго до девяти вечера, а если вдруг задерживался, то оставался ночевать у Сириуса. Вернее, это была официальная версия, по которой Гарри ничего плохого не делал, его просто не было дома. Хотя, по поводу «ничего плохого», наверное, можно было поспорить. Но родителям об этом знать точно не следовало.

***

Лето в этом году выдалось достаточно прохладным, поэтому по вечерам Гарри облачался в косуху, подаренную Сириусом несколько лет назад. За это время Поттер несколько вытянулся и, хоть он все также вынужден был подтягивать рукава, теперь эта кожаная куртка смотрелась на мальчике более солидно. Рихард, впервые увидев Гарри в таком наряде, чуть завистливо присвистнул и сказал, что Поттер выглядит довольно крутым. Впрочем, это был не единственный повод для гордости. Сириус выполнил своё обещание и купил Гарри «в честь дня рождения» подержанный мотоцикл. Они довольно много времени провели, доводя металлического зверя до более приемлемого состояния, а потом Блэк научил Гарри управлять этим мотоциклом. Минус во всем этом был только один — Сириус, в котором не вовремя проснулась ответственность, запретил Гарри ездить на мотоцикле самостоятельно до следующего лета. Поттер считал, что это довольно жестоко — подарить что-то, но не давать этим пользоваться. Впрочем, с Сириусом мальчик спорить не посмел, все же именно Блэк был ближайшим человеком для Гарри, и ссориться с ним попросту не хотелось. И это не говоря уже о том, что подобная ссора была бы чревата последствиями. Несмотря на эту сомнительную ситуацию, лето проходило довольно весело. Гарри с друзьями все также гуляли по Лондону, ходили на концерты и сомнительные вечеринки. На одном из таких концертов Гарри даже выпил стакан пива, которое оказалось на редкость отвратительным. Как потом объяснил мальчику Бас: это всё было было из-за того, что они находились в весьма паршивом баре. — Больше никогда не бери это дрянное пойло, — авторитетно заявил Смит. — Ничего, у тебя скоро день рождения, хоть попробуешь нормальный алкоголь. Впрочем, Гарри не жалел ни о той вылазке, ни о выпитом дрянном пойле. Поттера тогда совсем чуть-чуть повело — все же неподготовленность организма дала о себе знать. Ему тогда было очень весело, он кричал вместе со всеми остальными слушателями, хотя совершенно не знал слов в песне, а потом Гарри даже целовался с какой-то незнакомой девчонкой, и это было приятно, хоть и странно. А еще в процессе Гарри почему-то думал о Чжоу, но потом совершенно забыл об этом. Как бы то ни было, приближался конец июля. А вместе с ним — день рождения близнецов. На этот раз никакого празднования не планировалось. Ремус страдал от приближающегося полнолуния, Снейп был вынужден решать какие-что очень важные и совершенно неотложные дела (Гарри был уверен, что никаких дел у профессора не было, просто у него не было никакого настроения приходить). Разве что Сириус обещал заскочить на ужин после работы, но это не было праздничным застольем, скорее, обычным вечером с вареной картошкой и чаепитием после. Утром, наспех зашнуровывая кеды и тайком пряча за спиной куртку Сириуса, Гарри выбегал из дома к друзьям. — Мам, я ухожу! — крикнул мальчик, уже направляясь к камину. — Удачи, сынок, — ответила мать, даже не выглянув из кухни. Впрочем, самому Гарри это было только на руку. Хоть летучий порох и был одним из самых простых и безопасных способов перемещения, Гарри не мог дождаться своего совершеннолетия, чтобы наконец начать трансгрессировать. Все же это было куда проще и интереснее. Бас, как и обещал, устроил вечеринку в честь дня рождения. Хотя людей было не так много, все же большинство знакомых Себастьяна были больше ночными жителями, нежели утренними, но Гарри был даже рад этому — никаких лишних незнакомых людей, только друзья. Также Бас принес пару бутылок какого-то достаточно крепкого алкоголя, при виде которого у Поттера загорелись глаза. Было ужасно интересно попробовать на вкус все то, что Гарри раньше мог только лицезреть. Как справедливо подметил Рихард, запретный плод сладок. Впрочем это совершенно не отменяло того факта, что этот плод, то есть алкоголь, как раз и казался лучше и вкуснее, потому что ранее был под запретом. Впрочем, Гарри был готов рискнуть. Ему исполнялось четырнадцать — когда, как не сейчас, начинать приобщаться к загадочному взрослому миру. Тем более, что ничего плохого произойти не должно было: всё же он был в компании своих друзей, а не каких-то странных незнакомцев. Сначала все шло хорошо. Внутри было очень тепло, а самому Гарри довольно весело, он чувствовал себя расслабленным и, кажется, начал любить весь мир. Зрение немного расфокусировалось, точно Поттер забыл надеть очки, но в целом никаких неудобств это не приносило. Гарри с удовольствием плясал под какую-то музыку, посмеиваясь над пошатывающимися друзьями. В какой момент Поттер перешел невидимую черту, он так и не понял. Казалось, точно он перестал себя контролировать. Стены и пол начали избегать несчастного мальчика, кажется, он что-то кричал и не вполне себя контролировал. Впрочем, Гарри все также не беспокоился об этом. Он на непослушных ногах прошел в туалет, где его буквально вывернуло наизнанку, а потом просто сполз вниз по стене и ненадолго отключился, совершенно забыв о том, что должен быть дома к вечеру. Причем, желательно (обязательно) трезвым. Очнувшись, Гарри вернулся к друзьям, которые, казалось, не заметили этой отлучки. Рихард и Джек валялись на полу и смеялись, а вот Баса в комнате не было. Он вернулся через пару минут после Гарри, от него несло табаком, и Поттер догадался, что его более старший друг выскочил покурить. — Всё в порядке? — спросил Себастьян с намеком на обеспокоенность в голосе. — Все нрмально, — ответил Гарри заплетающимся языком. — Твой крёстный сможет тебя забрать? — продолжал допрос Смит, кажется, чувствуя себя ответственным за всю эту ситуацию (и, возможно, немного виноватым). Но этот диалог прервал третий голос, который Гарри совершенно точно не ожидал услышать. — Я его заберу. В дверях стоял Клайд. И, если честно, это был последний человек, которого Гарри желал здесь увидеть. Бас смерил взглядом новоприбывшего, затем оценил состояние Гарри и задумчиво кивнул. Спросил: — Сам дотащишь? — Да, — кивнул Клайд. — Тут недалеко. — Хорошо, — ответил Бас, а затем легко сжал плечо Гарри и шёпотом пожелал удачи. А затем повернулся к невменяемым Джеку и Рихарду. В тот момент Гарри не совсем понимал, а зачем ему нужна удача. Впрочем, в такой ситуации простой удачи было преступно мало. — Что ты творишь? — зло ворчал Клайд, вытаскивая Гарри на улицу. — Ты хоть представляешь, что было с родителями? — А что с ними было? — удивился Гарри. — Они, наверное, даже не заметили… — Ты всех на уши поднял! — продолжал возмущаться гриффиндорец. — Мы все носимся по городу и ищем тебя, пока ты надираешься с какими-то магглами! Почему-то последняя реплика задела Гарри. Он разозлился и стал вырываться из рук близнеца. — Они не какие-то, — прорычал когтевранец, пытаясь оттолкнуть брата. — Они мои друзья. Да и с чего кому-то за меня волноваться? Я же не золотой мальчик, который сто лет назад укокошил Волан-де-Морта. От неожиданности Клайд выпустил из рук брата, от чего Гарри сделал несколько неловких шагов назад и, покачнувшись, осел на бордюр. Гриффиндорец был явно шокирован последним высказыванием, но после его шок перерос в самый настоящий гнев. — Думаешь, мне хорошо от того, что я избранный? — прошипел Клайд. — От того, что мне приходится соответствовать каким-то идеалам? От того, что мне придется сразиться с Волан-де-Мортом? — Брось, ты и сам в это не веришь, — огрызнулся в ответ Гарри, даже не предпринимая попыток подняться. — Не веришь, что он вернется. Просто пользуешься своим положением. Гриффиндорец медленно и шумно выдохнул в нелепой попытке себя успокоить. А после помог Гарри подняться. — Ты пьян, проспись, — неприязненно пробормотал Клайд, упрямо продолжая куда-то тащить брата. Больше они не разговаривали. Последнее, что помнил Гарри — встревоженный голос матери.

***

Пробуждение было не самым веселым. Гарри лежал на кровати, с трудом пытаясь связать между собой события предыдущего вечера. Вспоминалось всё с трудом. У него ничего не болело, но во всем теле была какая-то странная и противная слабость, а еще очень хотелось пить. Откуда-то снаружи доносились голоса, и Гарри, прислушавшись, смог уловить некоторые обрывки. — Это же надо было додуматься! — самый громкий голос принадлежал, разумеется, матери. — Даже не сказал, где его искать… что могло случиться… Сириус! — Да я их видел всего пару раз, — ответил Блэк, голос его звучал на редкость уныло. Кажется, речь шла о друзьях Гарри. — Кто из нас не совершал в юности ошибок? — а вот отец, как ни странно, был на стороне Гарри. — Мальчишки… — В самом деле, — мальчик вновь услышал голос своего крёстного. — Это нормальная часть взросления… — Это абсолютно точно не нормально! — вскричала Лили. — Будет наказан… Гарри изо всех сил зажмурил глаза. Ему совершенно не хотелось просыпаться.

***

Как Лили и обещала, она посадила Гарри под домашний арест до конца лета. Мальчик практически не выходил из комнаты — пару раз ему удавалось улизнуть через окно и просто побродить по окрестностям Годриковой впадины с какой-нибудь музыкой в наушниках, но его довольно быстро поймали. Попасть в Лондон Гарри тоже не мог, так что он попросту отгородился от всех, кроме, разве что, Сириуса. Именно через него Гарри удалось передать пару весточек друзьям. Большую часть времени Поттер посвящал чтению и музыке, изредка обменивался письмами с Чжоу, кроме того, у него наконец появилось время на ненавистные эссе. С матерью он почти не разговаривал, да и сама Лили почти не шла на контакт — считала, что все сделала правильно. Начало учебного года и отъезд в Хогвартс стали для Гарри практически спасением.