Перевоспитание Никиты или как довести музыканта

Солнечный день начинался с прекрасного звонка будильника. Птицы напевали свой мотив, лучи солнца освещали дома и лица. Ничто не могло предвещать беды для двух подруг, которые направлялись домой к одной из них. Мама блондинки должна была вернуться не раньше обеда, давая им фору. Мать второй не знала, что её дочь находиться вне школы, что тоже немного, но успокаивало. — Так, Лиз, чё делать будем? — А я чё, знаю по твоему? Давай подумаем пока, может что-то умное озарит наши головы. — Так давайте мы вам поможем? Кать, как думаешь? Девушки опешили — ни одна из них не ожидала, что они встретят обеих мам вместе. Те, по их расчётам, должны были вернуться с работы не раньше, чем через пять часов. — Я целиком и полностью согласна помочь нашим девочкам. Ничего рассказать не хотите? Может в школе что произошло? — Да чё в школе… Хорошо всё в школе, да, Лик? — Естественно. Всё прекрасно как всегда. Матери переглянулись, крутя в руках мобильные телефоны. — Чистосердечное смягчит наказание для вас. — Ну вы ж уже всё знаете, — шатенка взглянула на подругу, которая уже потихоньку начинала собирать вещи, — чё нам рассказывать то? Пока одна оправдывалась перед родительницами, вторая тщетно пыталась достать что-то из-под дивана. Мать одарила её непонимающим взглядом и окликнула: — Ты что там найти пытаешься? — Носок! Добби* нашёл носок! Блондинка светилась от счастья, понимая, что продлится оно совсем недолго… — Добби нужен второй носок? — Лена взглянула на дочь, держа в руке второй, более чистый, носок от комплекта. Получив одобрительный кивок, она бросила его в девушку и продолжила, — Добби свободен и может собирать свои вещи, чтобы переехать. — Винки** тоже свободна. — В смысле?! — хором произнесли девушки, которые уже представляли себя отданными в рабство домовиками***. — В таком смысле, что у вас есть пару часов на то, чтобы собрать свои вещи и отправиться на поезд, — подростки беспокойно переглянулись, совершенно не понимая, о чём говорят их мамы. Те напомнили им о том, что случилось утром и, крайне мягко, объяснили, что те переезжают к Лизиному брату, который тем временем живет в Москве. — Но, — задумалась блондинка, — Тёма ещё не в курсе, что мы приедем. Правильно? — Нет, Лиза, не правильно. Тёма знает, что сегодня вы садитесь на поезд и отчаливаете к нему. Шатенка отчаянно переглянулась с блондинкой и они, не особо спеша, разошлись по домам, чтобы собрать багаж.

***

И вот наступил долгожданный момент, когда дамам уже нужно покупать билеты и невыносимо длинная очередь перед кассой занята, Лиза решила заглянуть в инсту: — Ли-и-к, мой братец на партийке выступает. Не хочешь сократить наш путь и сделать сюрпрайз Тёмычу? — Аэропорт? — Билет? — Москва! Спустя два часа полёта две пары ног неуверенно, но очень целенаправленно шли к такси. Естественно, дорогу к Вегасу никто не помнит, а такси хотя-бы довезёт. До начала выступления парней оставалось буквально сорок минут — за это время им нужно было успеть доехать и найти ребят. Тучи сгущались над Москвой, нагоняя на девушек некое нетерпение перед встречей. Недалеко виднелось здание, которое казалось невероятно большим. Чуть ниже находились шатры, которые привлекли внимание девушек. Возможно, где-то там и находился Лизин брат со своими друзьями. Им нужно было выяснить и, желательно, в течении ближайших пятнадцати минут. — Как думаешь, — начала Лика, — они могут находиться в одном из этих… шалашей? — Всё может быть. Проверим? — Нам нечего терять так что да. Наличие охранников их не смущало. Даже наоборот — облегчало ситуацию. Ведь раз это охраняемая зона, значит, там были звёзды. Соответственно — Пиндюра и его дружки, как минимум, были там. Может и мельком, но были. Пока дяди в строгих костюмах отвлеклись на фанаток, которые хотели пройти в зону звёзд, подруги быстренько прошмыгнули туда, куда так рвались другие девушки. Однообразие шатров пугало и путало — какой из них был пунктом назначения? Был ли он здесь вообще? Лиза и Лика быстро начали просматривать таблички на палатках, проходя всё дальше в этот лабиринт, когда блондинка неожиданно остановилась. — Слу-у-ушай, может быть к Dvoe пойдём.? — Тёма, Толя и этот, как его там. Блин… Никита! Во. Наших трое. — Ну нахрена нам эти трое? Двое тоже сойдут, чё ты? — А жить ты где будешь? Лично я планировала сегодня поспать в нормальной постели. Кареглазая уже хотела возразить, как вдалеке послышались знакомые голоса. Дамы переглянулись и поняли — действовать нужно немедленно. Глаза разбегались в поисках нужной таблички, когда оказалось, что она всё это время была сзади. Шатенка быстро схватила подругу, и они забежали внутрь, когда им открылась приятная новость — буквально половина столов с едой были завалены сладким. Конфеты, пироженки, яблоки в карамели, прочие сладости и напитки стояли чуть ли не друг на друге. В нос сразу въелся едкий сладкий запах, который немедля одурманил подростков, заставляя забыть о планах и засесть в гору еды, превращая всё в гору мусора и фантиков. Приближающиеся шаги не были слышны из-за шуршания обёрток, но вот парням было прекрасно слышно, что творилось в их шатре. Тёма грозно настроился на разборки, Толя схватил швабру — первое, что попалось под руку — готовясь к бою с фанатками, а Никита мысленно помолился и, на всякий случай, успел перекреститься за свои сладости. Но картина, встретившая их на входе, заставила Тёму впасть в ступор, Толю крепче прижать швабру, а Никиту расстроить практически до слёз. — О, Тёмыч, здарова, — заговорила светленькая, разгребая мусор вокруг себя в поисках ещё целых.