Кейси Винчестер

Кошмары не прекращались. Она понимала, что Дин уже здесь, в бункере, сидит в темнице связанный и проклинает Сэма всевозможными и невозможными словами, когда получает очередную порцию освещенной крови, но сон всё никак не заберёт её, не даст измотанному телу отдохнуть. Привезли Дина они ночью, и Кейси сразу отправилась спать, не желая разговаривать с Сэмом и отвечать на его расспросы. Нет, она больше жизни его любила и могла бы разговаривать с ним хоть вечность на любые темы. На любые темы, кроме, пожалуй, что она забыла одна у Дина и что именно он пытался с ней сделать. Стоило ей припасть к подушке, сновидения нахлынули на неё одной большой волной. Все предыдущие месяца ей снилось, как Дин убивает невинных, голыми руками растерзывает их, и она, Кейси, буквально плавает в этом огромном море алой, горячей крови. Теперь кошмары изменились. Теперь жертвой была она. Но Дин не пытался её избить, изуродовать или задушить до смерти. Всё было хуже. Он пытался закончить то, что начал в мотеле, и у него это получалось, потому что на этот раз вся способность к сопротивлению исчезла окончательно, так что она оставалась безвольной куклой в руках демона. А его шёпот всё твердил одно и то же над её ухом. Шёпот не был тихим, как обычно. Дин кричал, кричал шёпотом, едва слышно и в то же время заполняя собой абсолютно всё в округе. Я хочу опустошить тебя, вогнать в такую депрессию, из которой ты не сможешь выбраться целые года. А затем, когда ты снова найдешь какой-нибудь жалкий смысл в своей жизни… Тогда я и убью тебя Она чувствовала его руки, скользящие по её телу, чувствовала мокрые поцелуи на своей коже, но не делала ничего. Словно её мышцы под кожей сковали цепями, не давая пошевелить даже мизинцем. Всё, что ей оставалось — рыдать, просить перестать, умолять. И когда он разорвал на неё блузку, когда расстегнул свою ширинку, когда потянулся рукой к её брюкам, она наконец проснулась. С громким криком и с красными, воспаленными от слез глазами. Воздуха не хватало, и она попросту задыхалась, пока не выбежала из собственной комнаты, пока не умыла своё лицо ледяной водой, пока не заварила себе крепкий кофе и не просидела час на кухне, стискивая в руках опустошенную кружку. Сэм, возможно, не слышал её крика. Не знал, что она проснулась и сидит на кухне в одной лишь футболке, пока холодный воздух скользил по её ногам, вызывая гусиную кожу и лёгкую дрожь. Он был занят, и Кейси понимала, что у него нет времени на то, чтобы снова её успокаивать. Это и так было основным его занятием каждую ночь на протяжении нескольких месяцев. Сейчас же он пытался исцелить Дина, и она, конечно, могла бы прийти к нему, попросить немного посидеть с ней, но она не хотела видеть ещё не исцелившегося Дина. Тем более после подобного кошмара. Джо будить не хотелось. Пусть спит. Её и так истощили эти месяца, она не была похожа сама на себя. Отсутствие Дина в её жизни сказывалось на ней максимально ужасно. Выпив ещё одну кружку кофе, Кейси вернулась в свою комнату. Включила свет, чтобы не оставаться в темноте. Залезла под одеяло, лежала какое-то время, не двигаясь, смотря в одну точку. Быстро выкарабкалась из кровати, достала домашние штаны, носки, легла обратно. Всё никак не выходило согреться. На часах — шесть утра. Можно почитать книгу, чтобы не заснуть. И она правда собиралась взять одну из книг, но мысли вдруг атаковали её. Что будет, если сказать Джо, что Дин пытался сделать? Что с ней будет? Если об этом узнают, это заденет всех. Джо придется жить с мыслью о том, что её парень чуть не изнасиловал её подругу. Сэму придется жить с мыслью о том, что его родной брат чуть не изнасиловал его жену. Кейси… с Кейс и так всё ясно. А что станет с Дином, когда он исцелится? И исцелится ли? Он стал демоном не из-за пребывания в Аду, он стал таким из-за Метки. Это может не сработать на нём. Все эти мысли оборвались из-за нахлынувшего вновь сна. Вновь Дин. Вновь попытка закончить начатое до конца. И на этот раз он закончил. С очередным криком, почти что визгом, наполнившим комнату и, как казалось Кейси, весь бункер, она подскочила на кровати. Тут же выпрыгнула из постели, путаясь в одеяле. Прижалась спиной к противоположной от кровати стене, будто всё это происходило прямо здесь, на этих простынях, на этом матрасе. По всему телу — мерзкое ощущение, будто его руки всё ещё рыскают по её телу, по-хозяйски трогают, до боли сжимают, оставляя синяки. Вихрем выносится из комнаты, ничего не видя, закрывая рукой рот, чтобы не закричать, не разрыдаться во весь голос. Отвратительно. Сон и явь перекрутились тугим узлом, туманя её разум. Всё это лишь сон, лишь сон, — как в бреду повторяла она, но реалистичные образы в голове показывали обратную картину. Даже боль ниже живота твердила о якобы реальности произошедшего, а ноги едва ощутимо поддавались нахлынувшей судороге. Но боль была надуманная воспаленным мозгом, а ноги не слушались от страха, от истерики и боли. В общей ванной Кейси снова дрожащими руками потянулась к крану, включила ледяную воду, принялась брызгать её на лицо, стараясь смыть с себя этот сон и это отвращение ко всему вокруг, к себе в том числе. Снова. Как и пару часов назад. Как она могла допустить это во сне? Почему не сопротивлялась? Она бы и в реальности не смогла сопротивляться. Слишком слабая, слишком никчемная. Всё было бы точно так же, как и во сне, не прибудь Сэм так вовремя. Вода не помогала на этот раз. Что-то подсказывало, что и кофе не поможет. Ничего не поможет. Ей хотелось кричать, срывая голос. Хотелось разорвать собственную грудную клетку и вынуть оттуда сердце, кричащее о том, насколько она жалкая. Или это было не сердце? Или это был какой-то другой голос в её голове? Если да, она не удивится. До шизофрении недалеко. Об череп било одно и то же слово. Жалкая, жалкая, жалкая. Рыдает, даже не закрывая рот рукой. Ладонями вцепляется в холодные края раковины, будто это было единственной опорой, чтобы жить, дышать или хотя бы просто существовать. Отпустится — отправится прямиком в небытие. Почему никто не слышит её криков, её рыданий? Почему никто не приходит на шум, не пытается её успокоить? Где все, когда так нужны? Но что бы она им сказала, если бы они всё же пришли и увидели её такой? Вода всё также текла слабой струей из крана. Кейси снова подставила руку и принялась тереть глаза, вымывая слёзы, почти сдирая с себя боль клочьями. Она должна успокоиться. Она должна быть сильной. Никто не должен видеть её в таком состоянии. А всхлипы всё ещё продолжались, заставляя вздрагивать всё тело, в такт поднимающимся плечам и сокращающимся лёгким. Впивается зубами в дрожащую губу, чтобы привести себя в чувство. Ей нужно прийти в чувство, ей просто нужно… Удар. Рассечённые костяшки обожглись жжением. Зеркало пошло трещинами, искривляя отражение. Зашипела от боли, наблюдая за тем, как горячая кровь стекает по пальцам и капает на белоснежную раковину, смешиваясь с водой и исчезая в сливе. Эта боль настолько контрастировала с болью из сна, что все отрывки из него и роящиеся мысли в голове сразу исчезли, подобно крови в раковине. Это сон, просто сон. Глупый, ужасный сон, который уже прошёл. Оставил свой след, раздробил внутренности в труху, но прошёл. Стиснув челюсть, смотрит на себя в зеркало. Длинные ресницы слиплись, глаза красные, заплаканные, лицо болезненно бледное. Делает шумный вдох, не судорожный. Она не всхлипывает, на удивление. Лишь старается наконец прийти в себя. Ударила по зеркалу ещё дважды, разбивая его почти вдребезги. Чтобы наверняка. …Она не сразу решилась. Отговаривала саму себя, приводила аргументы в пользу того, что она и сама успокоится, сама заставит себя лечь обратно спать, чтобы отдохнуть. Всё сама. Но затуманенный разум твердил не глупить и всё же подойти к Сэму. Поговорить с ним, увидеть его привычное, спокойное лицо, почувствовать себя в его объятиях. Обязательно станет легче. Близ темницы пахло сыростью, а пыль щекотала носоглотку. Здесь никто не убирается, когда нет необходимости, а предварительно убрать пыль перед исцелением Дина никто не горел желанием. В бункере никто не питал искренней любви к уборке. По обеим сторонам от двери — стеллажи с какими-то коробками и склянками. Сама дверь слегка приоткрыта, оттуда — неожиданный утробный рёв, будто привязанным был не демон, а громадный тигр, которого пытались приручить. Кейси прислонилась плечом к стене, рядом с одним из стеллажей, и взглянула сквозь щель приоткрытой двери. Дин сжимал кулаки настолько сильно, что вены вздулись, и, будь он человеком, появились бы мысли о том, что они могут лопнуть прямо сейчас, забрызгав кровью всё вокруг. Лицо — бледное, блестит от выступившего пота. Взгляд безумен. И устремлён на Кейс исподлобья. Дикая ухмылка, от которого Кейси шумно набирает воздух в лёгкие, стараясь не поддаваться панике. Выпрямилась до идеальной осанки. Провела костяшками по стене, стараясь спровоцировать боль в недавно полученных ссадинах. Давай, Кейс, чувствуй боль. Не забывай: это реальность. То было лишь сном. Боль должна отрезвить тебя. Сэм проследил за взглядом брата, обернулся. Отложил шприц и, взглянув на демона напоследок, вышел из темницы. Кейси старалась смотреть лишь на него, на его лицо, на его серо-зеленые глаза, не сочащиеся мерзким холодом и ядом, цеплялась за его теплоту, буквально исходящую от его тела и него самого. А взгляд сам непроизвольно бегал к Дину, натыкался на безумие и лёд. Кейси переступала с ноги на ногу, не переставая легонько проводить саднящими ранами по слегка шершавой поверхности стены. — Всё в порядке? — чуть склонив голову, поинтересовался Сэм, всматриваясь в её глазах. Почти. Почти, Сэмми. Закрой, пожалуйста, эту чёртову дверь. Я не могу. — Мне приснился кошмар, опять, — едва выдавила она из себя, дёрнула бровями и прикусила губу. И глаза почему-то наполнились слезами. Опять. Ей казалось, она уже выплакала абсолютно всю жидкость из своего организма. — Ох, Кейси… Обнял так крепко, как делал это всегда. Положил свою большую ладонь на её голову, прижимая ближе к своей груди. Настолько, что было слышно его слегка неровный ритм сердца. Кейси обвила руки вокруг его талии и уткнулась носом в его плечо, чувствуя знакомый запах одеколона. Так лучше. Так намного лучше. — Дин же дома, прямо здесь. Скоро всё закончится, — попытался успокоить он. И сделал хуже. Всхлип. Какой-то придушенный, отчаянный. Стиснула зубы почти до боли. Мысль о том, что он здесь, прямо за стеной, душила её. Раздирала грудную клетку, подобно зверь, оставляла глубокие царапины. Сэм нежно провёл рукой по её спине, стараясь утешить. А она лишь слегка выгнулась, будто обжигаясь от этого прикосновения. Воспаленное сознание вырисовывает картинку, где это он прижимает её к себе, он гладит по спине. Шаг назад. Тяжелый выдох куда-то в сторону. — Ты в порядке? — обеспокоенный взгляд. — Конечно, — закивала она и прикусила губу. — Теперь мне лучше, — всё же посмотрела в глаза, для достоверности. — Правда. Ей опротивели прикосновения. Даже собственного мужа. Потому что перед глазами сразу тот сон, та боль, пронизывающая каждую клетку тела. Он расправил плечи и хотел, наверное, засунуть руки в карманы, но передумал и просто легонько сжал их в слабые кулаки. Вздохнул так, будто хотел о чем-то попросить. Начал: — Кейс, слушай, ты бы не могла побыть с ним недолго? — указав рукой на дверь, с мольбой в глазах попросил он. Кейси приоткрыла рот, почти задыхаясь. — Я с ним уже шесть часов и хотел бы привести себя в порядок… Ну, знаешь, принять душ, перекусить. Побыть? С ним? Наедине? Он её уничтожит, не прикасаясь. Проглотит её душу, не подавившись костями, и попросит добавки. Сначала медленно покачала головой, смотря ему прямо в глаза. Но вдруг закивала, будто соглашаясь, и снова покачала в стороны. Запуталась в собственных жестах. Как он может просить о таком? Он не знает. Она же не рассказала ему о том, что он хотел сделать, струсила. Почему нельзя попросить Джо? Джо спит. Не глупи, Кейс. Прикрыла глаза, шумно набирая воздух внутрь. Сэмми прищурился, не понимая. Она и сама себя не понимает. — Конечно, — натянула она улыбку, доставляющую почти физическую боль. — Ты же ненадолго, верно? — Верно, — облегченно выдыхая, подтвердил он. Уже сделал шаг к выходу в коридор, спиной. Всё ещё смотрел на Кейси благодарным взглядом. — Спасибо. И не бойся, он привязан. Он ничего тебе не сделает. Ничего тебе не сделает. Точно мысли прочитал. Потому что именно об этом кричало подсознание — если он освободится, сделает всё, что захочет. Вдобавок убьёт Сэма, Джо… чтобы её «нахождение смысла» затянулось настолько дольше, насколько это возможно, а потом он убил бы и её. Кейси едва сдержалась, чтобы не зажмуриться, не ударить кулаком по стене или не разрыдаться снова. — Иди уже, — с улыбкой сказала она Сэму, всё также повернутому к выходу спиной, и тот, благодарно кивнув, ушёл. Она смотрела туда, где он только что стоял, еще минуты две, не меньше. Прокручивала у себя в голове, как можно избежать разговора с ним. А он точно заговорит, скажет что-нибудь, перевернув её внутренности разом. Прикусила щеку, опустила взгляд на свою руку с разодранными костяшками. Кончиками пальцев другой руки коснулась ран. Почувствовав лёгкое жжение, не дёрнулась, не зашипела от боли. Ей она нужна. Раны напоминают о том, что это реальность. Не сон. Дин из сна и Дин за этой стеной — два разных человека. Второй не делал того, что сделал первый. Не в этой реальности. Развернулась на носках, приподняла подбородок и, распахнув дверь, вошла внутрь. Было мрачновато, лишь слабый светильник заполнял комнату светом. И эта тьма тянула ее наружу, обратно к свету, в коридор, к Сэму. Прикрыла за собой дверь, отнимая у себя возможность сбежать, прислонилась спиной к холодной стене. Проскользила взглядом по столику. На нем лежал нож — возможно, Сэм с помощью него отрезал нужное количество веревки для связывания — шприцы, лишь один из которых был запятнан кровью, оставшиеся казались чистыми, медицинская сумка, наполненная донорской кровью. Смотрела на всё подряд, только не на него. Она чувствовала на себе его взгляд. С толикой присущего его демонскому обличию безумства, с каким-то странным интересом. Боковым зрением она даже отметила, что он улыбался. Ухмылялся. Скалился. Черт знает, как это назвать. Всё и сразу. — Что тебе снилось? Кейси почти подскочила на месте от его голоса. Не говори с ним, не говори, не говори. А перед глазами — обрывки из сна. Слегка шершавые ладони, исследующие её тело, дыхание, перемешанное с терпким запахом спиртного, легкий приступ тошноты почти от каждого поцелуя против воли. Этот сон заржавел в памяти. И при любой попытке выкинуть воспоминания из головы, начинал лязгать, скрипеть, подобно прогнившему железу. — Тебя не касается. — Как это может меня не касаться, если сон был про меня? Подняла взгляд. Не стоило этого делать. Встретилась с его глазами, полными азарта, детской игривости, но в то же время жажды мучить, выпытывать, играться с жертвой. Кто здесь жертва? Привязан он. Под рёбрами неприятно кольнуло. Откуда он всё знает? Как он вообще может знать, что сон был про него? Но что ему стоит просто догадаться? Дин никогда не был глупым. А тут оставалось лишь сложить два и два — ей приснился кошмар, и теперь она не может ему даже в глаза смотреть. Вдобавок ко всему, Сэм сказал, что «Дин же дома…». Вуаля. Кейси не стала отвечать. Нужно просто дождаться, пока вернётся Сэм. А затем пройдут два часа — и всё. Старый, добрый Дин вернётся. Никакого демонизма. Но что-то ей подсказывало, что эти два часа буду длиться, как минимум, бесконечно. Она не вынесет. Дин пытался поймать её взгляд. Упрямо смотрел на неё, не моргая. Чтобы, если она хоть мельком взглянула, они встретились глазами. Чёртов садист. Знает, что это причиняет ей. — Почему ты не сказала ему? Сэмми. И вот опять. Сэмми. Не называй его так! Слышишь?! Не смей называть его так. Не сейчас, не таким тоном. Куда делась вся смелость сказать это вслух? Почему он не может читать мысли? Нет, она больше жизни рада, что он не может. Этого только и не хватало. — Что не сказала? Способность думать отпала начисто. Дин усмехнулся, впервые отведя взгляд. Но тут же вернулся, смотря ещё более пристально. — О том, что я хотел с тобой сделать. Хотел. Во сне он не просто хотел, он сделал. Взял, что желал, против воли, уничтожил её, сжёг до пепла и рассеял так, что больше не собрать по частям. — С чего ты взял, что я не рассказала? Снова усмешка. Захотелось ударить его. Кейси легонько провела костяшками по стене. Держись. Просто держись. Он специально выводит тебя. Играется. — Если бы ты рассказала, от меня бы живого места не осталось. Но нет, — поджимает губы, качая головой, — он спокоен. Испугалась? Теперь уже усмехается Кейси. Испугалась? Чего? Усмехнулась, но не посмотрела на него. Потому что боится. Встретиться с его глазами, увидеть в них отсутствие раскаяния, наплевательство, желание повторить, — её, на данный момент, худший страх. — Не смеши. Чего мне бояться? — переводит взгляд на него с лёгкой улыбкой, но смотрит куда-то на уровне шеи, подбородка. Только не в глаза. — Того, что он разочаруется в тебе. Поймет, насколько ты жалкая, что даже дать отпор не смогла. Он всё-таки читает её мысли или что? Какого чёрта? Та тень улыбки исчезает. Кейси снова стискивает челюсть. Едва заметно ударяет костяшками по стене. Дин не упустил это из виду. Уставился на её слегка кровоточащие раны. Кейси тут же спрятала руку за спину, но поздно. На лице Дина засияла улыбка. — Интересно… это из-за разбитого зеркала? Помнишь, когда ты рыдала в ванной? Это напоминало своего рода удар. Куда-то в солнечное сплетение. Отнимал способность дышать. В её глазах комната качнулась, и ей пришлось прислониться головой к стене, чтобы не упасть. Какого чёрта?! Брови нахмурены, глаза прищурены. А Дин, видя реакцию, улыбается, довольный собой. Ему так нравилось доводить её? Ну конечно, очередная игрушка, на которую надавить — проще простого. — Откуда… — …я знаю? — закончил за неё он, перебив. — У демонов улучшенный слух. Сэм, может, и не слышал, но я слышал всё. Как ты сначала кричала во сне, потом побежала в ванную. Пыталась рыдать как можно тише, закрывала рукой рот, но я всё слышал. Жалкое зрелище. Кейси отлипла, наконец, от стены. Сделала несколько больших шагов к Дину, остановившись на расстоянии не более одного метра. Смотрела на него сверху вниз, пытаясь прочитать в зеленых глазах хоть каплю сожалению, крупицу раскаяния. Но ничего. Холод и пустота. Бесконечная мгла, напоминающая чёрную дыру. И её затягивало в эту дыру, она отнимала у неё все счастливые воспоминания и оставляла пустоту. Губы растянуты в усмешке. Ему смешно. Просто смешно с неё. — Чего ты добиваешься? — попытка говорить уверенно, со сталью в голосе, но нотки уязвленности и унизительной горечи всё равно проскальзывали. Кейси слегка наклонилась, чтобы её глаза были на уровне его. Мазохистка. — Ты делаешь хуже не мне, а себе. У тебя осталось всего два часа, и потом ты будешь сожалеть обо всем сказанном. Зачем ты выводишь меня? — Поэтому и вывожу, — шёпотом. Улыбается, отчего у глаз образуется небольшая сеточка морщин. — Осталось всего два часа. Нужно же выжать из этого равнодушия абсолютно всё. Кейси выпрямляется. В ушах звенит — всё перед глазами крутится, смешивается, переливается, будто её насильно запихнули внутрь калейдоскопа. Как же ей всё это осточертело. Глубокий вздох. Взгляд в сторону. Кулаки сжались сами по себе. Она не понимала, чем это было вызвано — он не сказал ничего такого, что было бы хуже случившегося вчера. Не сделал ничего, что было бы хуже случившегося во сне. Почему она так зла на него? Может, вся обида на него за эти несколько дней накопилась и начала медленно, капля за каплей, выливаться сейчас? Кейси даже не сразу поняла, что сделала. Очнулась, только когда почувствовала жжение в ещё не заживших костяшках. Голова Дина повёрнута влево, губа разбита. Легче не стало. Ей казалось, что когда она выплеснет всю обиду и боль в ударе, станет легче. Может, стоит ударить снова? Выбить из него весь этот холод. Бить до тех пор, пока не останется ни единого чистого пробела, вся кожа будет запачкана его собственной кровью. Спокойнее, Кейси, спокойнее. Не мсти ему за то, что он даже не совершал. Это было не наяву. Дин скользнул языком по губе, пробуя собственную кровь на вкус. Скривился в усмешке и дёрнул бровями. Рана почти сразу зажила. — Думаешь, это больно? — снова поджимает губы. Кейси нервно сглатывает, смотрит на него, не моргая. Её глаза будто бы на тон потемнели, зрачки расширились. — Больно — это видеть во сне, как брат твоего мужа насилует тебя и не иметь возможности сказать кому-либо об этом, потому что это разрушит их. Ведь так, Кейс? С каждым словом Кейси всё больше теряла возможность дышать. Воздух не попадал в лёгкие, глаза округлились, а сжатые кулаки бессильно разжались. На секунду даже показалось, что из вен выкачали всю кровь. Откуда? Он? Может? Всё? Знать?! Это уже даже не раздражало, не выводило её из себя. Это пугало до дрожи. Кейси почувствовала, что колени подкашиваются, и ей пришлось сделать маленький шаг назад, качнувшись, чтобы не упасть. — Ты не можешь этого знать. — Могу, как видишь, — пожимает плечами. Так невозмутимо, будто ведёт лёгкую беседу о погоде. Не моргает, слегка склонив голову вбок. — Я не глуп, Кейси. Скорее я бы был даже удивлён, если бы тебе это не приснилось после того, что я пытался сделать. Ты же так эмоционально нестабильна. В жилах закипала ненависть. К нему, к себе. Почему он знает так много? Почему знает даже то, что она пытается спрятать от самой себя как можно дальше в подсознании? Рядом с ним она казалась никчемным подростком, не познавшим жизнь. Наивной глупой девочкой. — Может, расскажешь Сэмми? Он сделает то, что не смогла ты — изобьет меня, и эта веселая история наконец закончится. Кейси отрицательно качает головой. Рассказать Сэму — наихудший расклад событий из возможных. Ему и так тяжело последнее время. Как и Джо. Как и Кейси самой. Никому не станет легче, если она расскажет. — Почему? — интересуется почти искренне. Лишь язвительная ухмылка выдает его безразличие. Это просто очередная попытка вывести её. — Хотя, дай угадаю, — изображает задумчивость. Вытягивает губы, смотря в потолок. — Точно! Ты не хочешь ему рассказать, потому что хочешь, чтобы это повторилось. От неожиданности Кейси чувствует, как внутренности словно упали внутри, рывком смешались в кучу, оставив в грудной клетке только едва ощутимо бьющееся сердце. — Что ты несёшь? — морщится, будто съела что-то до невозможности кислое. Она понимает, что он говорит это лишь для того, чтобы задеть. Чтобы снова вывести на эмоции, на очередной удар по лицу, на слёзы. Понимает, что он сам не верит в то, что говорит. И всё равно под сердцем что-то отвратительно колет. — Давай посмотрим правде в глаза: я всегда был красивее своего младшего братца. — В пору было бы закатить глаза или раздражённо вздохнуть, пропуская его слова мимо ушей. Но злость уже закручивалась в лёгких. — Признайся, Кейс, ты хочешь меня. И хочешь, чтобы сон стал явью. Подрывается с места. Толкает Дина так, что стул вместе с ним опрокидывается назад, и сам он ударяется затылком об пол, отчего сжимает челюсть. Кейси даже не сразу поняла, откуда в её руке нож — должно быть, схватила с того столика. Острый кончик упирается в его грудь. Она нависает над ним, смотря прямо в глаза. Уже не боится его взгляда. Её тошнит, трясёт, ненависть кипит в венах, но она его не боится. Злость настолько клокотала внутри, что Кейси на секунду засомневалась, у кого из них Метка. — Ты же знаешь, это не убьёт меня, — усмехается. Кейси понимает, насколько они близко, только когда чувствует его дыхание на своей коже. Настолько схожее с тем, из сна, что её плечи поневоле дёргаются. Крепче стискивает рукоять ножа. — В тебе столько освящённой крови, что ты в двух шагах от человечности, — пытается пропитать голос ядом, лютой ненавистью к нему. И, на удивление, срабатывает. Никакой дрожи больше. Уверенность, да и только. — Попробовать стоит. Смеётся. Он смеётся, и от этого внутренности перекручиваются узлом. — Ты не сможешь. Может, сейчас ты и говоришь это так уверенно, но потом, даже если сделаешь это, целую вечность будешь называть себя убийцей, винить себя во всем и разбивать зеркала в каждой попавшейся на пути ванной. И было так мерзко осознавать, что он прав. Кейси не сможет. В порыве злости, конечно, люди делают вещи и хуже, но потом она не будет находить себе места. Ненавидеть. Не Дина, за то, что вывел её, а саму себя. Но, тем не менее, она надавливает ножом слегка сильнее. Слегка царапает его кожу. — Ауч, — драматично выдает он, не сводя с неё взгляда. И вдруг тяжело, даже как-то разочарованно вздыхает. — Твой муженек идёт. Кейси резко поворачивает голову, но никого в дверном проеме не видит. Видимо, он пока только в коридоре, и Дин лишь услышал его шаги. Она поднимается на ноги, слегка подкашивающиеся. Смотрит на Дина сверху вниз и со звоном откидывает нож на столик. Злость постепенно растворяется под кожей, будто её выкачивают с помощью шприца, и Кейси наконец облегченно выдыхает. Что было бы, если бы она всё же сделала это? Лучше не представлять, наверное. — Кейси, всё в порядке? Я видел зерка… — голос Сэма за спиной, в дверях. Понятно — увидел зеркало в ванной. Теперь будут расспросы, но ей так не хотелось. Хотелось лишь пойти на кухню и выпить уже третью кружку кофе. Нетрудно догадаться, почему Сэм не договорил. Стул Дина опрокинут, Кейси стоит посреди темницы, плавно поднимая и опуская плечи, в такт шумному дыханию. Необычная картина раскрывалась перед ним. Разворачивается и идёт прочь. Даже не посмотрев на Сэма, не сказав ему ни слова. Пусть Дин объясняет ему, что произошло. Может наврать, преувеличить, ей всё равно. Лишь бы побыстрее выбраться из этой комнаты. Она просто физически не может видеть его больше.

***

Джо уже проснулась, когда Кейси вернулась на кухню. Сидела, как и та чуть ранее, с чашкой кофе и смотрела в одну точку, думая о чем-то. Кейс составила ей компанию, но не стала заваривать себе что-либо, просто села рядом и влажной салфеткой принялась стирать кровь вокруг ссадин на костяшках. — Дин?.. — поинтересовалась девушка, следя за действиями подруги. Кейси покачала головой. — Зеркало. — Понятно. В этом бункере, казалось, понимают друг друга все. Все месяцами искали Дина, видели кошмары по ночам, срывались, винили себя, переживали. Как одно целое. Один огромный комок боли и бесконечной вины. Около получаса они сидели молча, лишь единожды Джо подала голос, спросив, почему они с Сэмом не разбудили ее, когда привезли Дина. Кейси ответила, что они надеялись, что к моменту её пробуждения Дин уже станет человеком, поэтому не видели смысла беспокоить её. И на этом их разговор закончился. Они обе были слишком вымотаны. Ещё через пятнадцать минут Джо захотела пойти к Дину, но Кейси остановила её, убедив, что лучше не видеть его, пока он демон. Та хотела поспорить, но потом сдалась, подумав, что Кейс виднее — они-то уже имели «счастье» пообщаться. Спать идти никто не хотел. Джо не терпелось увидеть своего парня, Кейси боялась вновь увидеть кошмар, ещё хуже предыдущего. Поэтому, чтобы скоротать время, она взяла в библиотеке две книги для лёгкого чтения — что-то из жанра фэнтези — и вручила одну Джо. Она могла бы почитать и у себя в комнате, но боялась, что в одиночестве снова заплачет. Или разобьет что-нибудь ещё. Или, более того, снова заснёт и снова увидит то, что мечтала вычистить из своей головы отбеливателем. Так и прошло оставшееся время. За час с копейками она прочла не более пятидесяти страниц, постоянно задумываясь о чем-то своем, из-за чего приходилось перечитывать уже прочитанное. Наконец, в дверях кухни появился Сэм. Вымотанный, немного сонный, но с легкой улыбкой на лице и облегчением в глазах. Кейси выпрямилась почти до хруста в позвоночнике, закрыла книгу. Всё кончено? Дин — человек? — Джо, — тихо обратился Сэм к готовой уже подорваться с места девушке, — Дин в вашей комнате. Ей не нужно было больше говорить что-либо — она улыбнулась, выдохнув, и быстро покинула кухню, не закрыв свою книгу и не убрав чашку из-под кофе. Кейси понимала её: не видеть любимого человека несколько месяцев — как минимум, тяжело. Поэтому лишь встала из-за стола, взяла ее чашку и подошла к раковине, включив тёплую воду. С слишком большим усердием принялась оттирать её губкой. Знакомые руки опустились на её талию, обнимая со спины. Кейси вздрогнула на секунду, испугавшись, но тут же выдохнула, поняв, что это Сэм. Всего лишь Сэмми. С чего бы это быть кому-то другому?  — Ты можешь поверить в это? — со счастливой улыбкой прошептал куда-то в шею. — Всё закончилось. Кейси поджала губы и поставила уже чистую чашку в сушилку. Выключила воду и уперлась руками в раковину. Костяшки ныли. — Да, это… здорово, — слегка сухо согласилась она и вымученно улыбнулась. — Ты в порядке? — выпрямился, так и не убрав руки с её талии. Несколько долгих секунд молчания. Она закивала и убрала за ухо упавшие на лицо пряди, слегка намочив волосы мокрой рукой. — Думаю, я пойду попробую поспать, — сообщила она и через плечо поцеловала Сэма. Отрывисто, слишком коротко. Только чтобы успокоить его. И сразу поспешила отстраниться. — Конечно. Он выпустил её из объятий и подпер спиной кухонную тумбу. Скрестил руки на груди, посмотрел куда-то в сторону уставшим взглядом. — Я приду чуть позже, хочу ещё немного посидеть. — Хорошо, — бросила Кейси по пути, покидая кухню. Казалось, что коридор не имел конца. Она всё шла и шла по нему, опираясь на стену рядом, сдерживая жжение в глазах. Не плакать. Только не плакать. Не сейчас. Прислушивалась ко всему вокруг — нет ли шагов? Не идёт ли кто-нибудь? Вот и спальня. Кейси распахнула её и быстрыми шагами вошла внутрь, замедлившись посреди комнаты. На внутренности что-то давило. Сдавливало, перекручивало. Дышать невозможно. Стиснула зубы и схватилась за живот, позволив слезам стекать по щекам. Зажмурилась, пытаясь не всхлипывать. Склонила голову, обеими руками обняв себя за плечи. Едва слышимый скрип двери. Кейси разлепила слипшиеся от слёз веки и взглянула в зеркало прямо перед собой. В отражении — Дин, стоящий в дверях. Не опирается о дверной косяк в расслабленной позе, как делал всегда, а стоял, переминаясь с ноги на ногу, не находя себе места. Обернулась так резко, что на секунду комната закружилась перед глазами. — Ты человек? — уточнила она зачем-то, хотя прекрасно знала, что да. Всё закончилось, он больше не демон. Но ей нужно было спроситься, убедиться. Вычеркнуть этот ужасный период из своей жизни. Дин лишь кивнул и на секунду отвёл взгляд. Поджал губы, шумно вздохнув. Воздух стал слишком тяжёлым, точно олицетворяя напряжённость между ними. Он сделал шаг, заходя в комнату, а Кейси — шаг назад. Рефлекторно. Просто дёрнулась, сама ничего не поняв. Дин в ту же секунду остановился, посмотрев на Кейси с такой болью в глазах, что ей самой захотелось успокоить его, обнять. Но они оба знают, что она даже на расстояние двух шагов к нему подойти не сможет. — Кейс… — так непривычно тепло. Никакого холода, яда, язвительности. Только отчаяние, боль и раскаяние. У Кейси судорожно сжалось сердце. — Мне очень жаль. — Всё в порядке. Ты был демоном… всё в порядке, — не находила больше слов и повторяла одну и ту же ложь. — Почему ты извиняешься именно передо мной? Она знает, почему. Но с искренностью в груди надеется, что Дин не помнит, что делал, будучи демоном. Как тогда, с Сэмом. Он же не помнил, что избил свою же девушку. Но это, безусловно, разное. Потерять душу и потерять человечность — разное. — Ты пострадала от меня больше всех. Нервная усмешка. Начала заламывать пальцы за спиной, почти до хруста. — Я сама виновата. Не нужно было лезть к тебе одной. И на этот раз сказала правду. Это ведь всё её вина — сама пошла к Дину, наивно думала, что они просто поговорят. А душа всё равно винила его. Здравый ум осознавал, что вина лежит на ней, но внутренний голосок пищал о том, что это Дин испортил ей жизнь на ближайшие недели или, может, месяца. Это Дин запугал её настолько, что за ней будет тащиться вуаль ночных кошмаров ещё долгое время. Это Дин отвратил её от любых прикосновений. Хотелось просто закричать. Разгромить всю комнату и заснуть в обломках, наконец без кошмаров, без каких-либо мыслей. Просто заснуть и проснуться, полной сил. Но это скорее больше походило на несбыточную мечту. — Это не оправдывает меня, — заявил Дин, шумно вздохнув. Покачал головой, думая о чем-то своем. О чем он думает, интересно? Жаль, что нельзя вломиться в чью-либо голову и прочесть его мысли. Удобный, должно быть, навык. — Ты можешь ударить меня. — От неожиданности Кейси приоткрыла рот, пытаясь вздохнуть воздуха, но не выходило. Невидимая преграда загородила доступ к кислороду. Нахмурилась, слегка склонив голову вбок. — Если тебе станет легче… серьезно, можешь сделать, что хочешь. Вымести на мне злость или… — Дин, прекрати. Подходил ближе, видимо, думая, что это действительно может помочь Кейси. Может, она и хотела бы хорошенько его ударить. Или, если быть точнее, ударить тогоДина. Демона. Не своего близкого человека. Не того, кто раскаивается. Не того, кто просит прощения. Похоже, то, что она отрицательно качала головой, медленно отходя от него, не показывало ему, что она не хочет. Ей это не нужно. Но, видимо, нужно ему. Чтобы перестать чувствовать себя виноватым. — Я серьезно… если тебе будет лучше, то можешь хоть до потери созна… — Боже, Дин! — не выдержала. Крикнула так громко, что у самой чуть не зазвенело в ушах. И он заткнулся. Не моргая, посмотрел на неё. Его широкая грудь вздымалась от тяжелого дыхание. В памяти — нехватка воздуха, оттого что эта грудь давила на неё, вжимала в смятые простыни, наваливался почти всем телом. Господи… — Ты мой лучший друг. — Уже спокойнее, намного тише. Со стоящими в глазах слезами и слегка дрожащим голосом. Руки трясутся. — Почти брат. Я не хочу. Я просто хочу… спокойствия. Просто спокойствия. Никакого Сэма без души, никаких смертей, никакого Кроули, никакого лучшего друга в облике демона. Только спокойная жизнь. — Кейс… — начал он, но не сказал больше ничего. Подошел ближе, хотел обнять, протянул руки. Кейси отшатнулась, как будто обожглась. Отрывки из сна, вспышками, ударяют по черепу. Перемешиваются с воспоминаниями о вчерашнем вечере. Сливаются в одно. — Пожалуйста, — с мольбой в глазах. — Не трогай. Пожалуйста, Дин… Он кивнул. Его глаза на секунду блеснули, будто заслезились, и он провел рукой по лицу, делая глубокий вздох. Он понимает. Понимает, но всё равно чувствует тягучую боль под ребрами, потому что всё, чему ему хотелось сейчас — обнять её. Услышать «Я прощаю тебя», чтобы он мог и сам простить себя. — Наверное, мне следовало просто оставаться мёртвым, — едва слышно заключил он на выдохе и поджал губы. Кейси рассеянно моргнула, едва заметно покачав головой. — Всем было бы лучше. Она прикрыла глаза, ощущая незримое жжение в лёгких. Хотела сказать «Не говори так», но не хватило сил. Никому бы не было лучше. Ни Сэму, ни Джо, ни Кейси. Она бы не пережила смерть Дина. Случившееся она переживет, справится, забудет. Всё наладится. Нужно надеяться. — Просто прости меня, если сможешь. Хорошо? — попросил он и, не дожидаясь ответа, пошёл к выходу. Остановился у дверного проёма. Обернулся напоследок, посмотрел ей прямо в глаза, и в этих глазах читалось то, как он сам себя медленно опускает на дно. Считает, что там ему самое место, что он не заслуживает прощения. Но это же не так… боже, скажите ему, что это не так! Кто-нибудь! У неё пересохло в горле. Сделала шаг к нему, к двери, но он уже вышел из комнаты, скрылся в коридоре. А догнать его ей бы не хватило духу. Как и сказать вслух то, что она прошептала одними лишь губами, беззвучно, для самой себя: «Я прощаю тебя».