Свой среди чужих. Чужой среди своих. Часть 2. Возвращение.

      Почему вокруг так светло? Глаза режет. Много цветов. Зачем растения здесь? Где здесь? Кто-то смеётся. Странно. Нет, не кто-то, а он сам. Его голос. Только детский. Кто эти люди? Почему он не видит их лица, а только едва знакомые очертания фигур?       Слышен скрип. Он поворачивает голову. Качели. Красивые, но они же на верёвках, какой скрип? Нет, это не они. Тогда что? Двери? Из них кто-то выходит. Опять очертания фигуры. У неё в руках что-то. Торт. Зачем? Чей-то знакомый весёлый голос, и кто-то подхватил его на руки. Почему он маленький? Столько вопросов, но есть один, самый главный, не заданный — Почему так хочется плакать?

***

— Гарри? Гарри! Просыпайся, опоздаем на завтрак, — мальчик открыл глаза. Над ним возвышается рыжеволосое нечто, пытающееся его разбудить. Внезапно, глаза Рона расширились, — Друг, что случилось?       Черноволосый, непонимающе смотрит на Уизли, но потом проводит рукой по щеке и на ладони появляется влага. Поттер мотает головой, пытаясь выйти из сна. — Всё нормально, — попытался успокоить друга Гарри. Рон скептически на него посмотрел. — Конечно, всё хорошо, кроме того, что ты неожиданно начал плакать. Это совершенно нормальная реакция на подростковый возраст, особенно если тебя обозвали сумасшедшим и за тобой охотится самый опасный маг современности, — уровню яда в голосе Уизли сейчас мог позавидовать сам Снейп. В последнее время Рон и Гермиона сильно изменились. Они стали более серьезными и, казалось, вдвойне повысили уровень опеки над мальчиком. Иногда ему казалось, что эти двое превратились из друзей в родителей. Может на них так повлиял титул старост? — Странный сон, только и всего, — лицо Рона не предвещало ничего хорошего. — Опять кошмар? Снова он? — Гарри отрицательно помотал головой. — Нет, этот сон был очень… тёплым. Не так как обычно. Он не способен даже мыслить о таких снах. Мне было там так хорошо, что не хотелось уходить. Как будто… воспоминание. Конечно это бред, — Уизли, на слова друга, почесал затылок. — Вдруг он специально делает так, чтобы ты не захотел просыпаться. Никогда. Нужно рассказать Гермионе. Может она что-нибудь знает? — Гарри пожал плечами. — Рон, Волдеморт не настолько продуманный, что бы о нём ни говорили. Я тебе с уверенностью могу сказать, что такого он не сможет придумать. По мне так просто приятный сон, нет, скорее воспоминание, — Уизли насупился. Поттера передёрнуло. Сон как сон, чего друг завёлся? Однако что-то его не отпускало, не давало покоя. До дрожи в коленках, до тряски в руках. — Всё равно спросим у Гермионы, — настоял рыжий. Поттер махнул рукой. Иногда он начинал понимать Снейпа.       Быстро собравшись, парни спустились в Большой зал, где уже сидела Гермиона и что-то задумчиво читала. Вид её был очень серьёзен. Спина напряжена, а лохматые волосы, казалось, создавали ещё больший беспорядок, чем обычно.       Гарри и Рон уселись по бокам от неё. Девушка тут же перевела внимание с книги на черноволосого. — Мы в заднице, — коротко выразилась она. Оба парня усмехнулись. — Когда мы там не были? — ответил ей Рон. Гарри только проткнул овсянку ложкой. От однообразия завтрака уже тошнит. Голова раскалывается уже неделю, Амбридж не даёт покоя уже три месяца, а статус сумасшедшего приклеился как пиявка. Плюс Дамблдор игнорирует, а дядюшка Волдеморт проявляет всё больший интерес к его персоне. Жизнь прекрасна, пойду поем. Вот как-то так сейчас выглядел эмоциональный фон молодого человека. — Ты не понял Рон. У меня есть две версии, почему у Гарри в последнее время болит голова. Первая из них самая очевидная, это наш общий безносый друг домогается мозгов Гарри. — Скорее насилует их, — ответил Поттер. Рон согласно кивнул. — Или же… короче эта версия не для лишних ушей, — мальчики согласно кивнули. Внезапно за плечи Гарри и Гермионы кто-то взялся. — И что не подвергается нашим ушам? — сказал этот кто-то хором. — Фред, Джордж, а можно не так неожиданно, — ответом Гермионе был заливистый смех. — Итак, что там с ушами? — Фред с укором посмотрел на младшего брата. — Конечно, Герм, нет проблем, но при условии, что вы объясните, какого чёрта с вами троими в последнее время происходит, — друзья подозрительно переглянулись, а затем дали положительный ответ. — Герм, сегодня Гарри приснился странный сон. Он говорит, что это было похоже на воспоминание, но у меня такое чувство, что Сам-знаешь-кто в этом замешан, — прошептал Уизли на ухо девушке. Глаза той расширились. — Воспоминания? — Гарри утвердительно кивнул. — Значит всё сходится. Поговорим после занятий. Слишком много человек уши греет.       Занятия прошли довольно спокойно, поскольку сегодня не было ни ЗОТИ, ни Зельеварения. Перед ужином все пятеро встретились в Выручай-комнате. Близнецы устроились на подушках, требуя, наконец, объяснений. Точнее хлеба и зрелищ. Гарри приступил к рассказу первым. — Начнём с того, что около восьми лет назад на моей улице поселилась семья, которая была подозрительно ко мне добра. До этого, отец этого семейства подбежал ко мне и настойчиво, в слезах просил меня что-то вспомнить. Позже мне высказали версию, о том, что он принял меня за своего пропавшего сына. Эта семья опекала и защищала меня от Дурслей, короче, относились ко мне намного ближе и лучше, чем обычно люди относятся к соседскому мальчишке. Тогда я этому значения не придал. Они единственные кому я открыл загадку магического мира. Однако чем больше я находился рядом с ними, тем сильнее у меня болела голова. Очень долгое время я об этом не вспоминал, да и проблемы были другие. Когда я уехал в Хогвартс, то написал им кучу писем, но получили они всего одно. Так продолжалось три года подряд. Только самое последние письмо, которое я им отправлял, буквально, когда выходил из ворот школы, они получали. После последней встречи с Волдемортом я заметил, что головные боли, когда я с ними нахожусь, практически исчезли. У меня как вспышка перед глазами пронеслись воспоминания связанные с этой семьёй. Время, что мы проводили на Тисовой улице, — далее рассказ перехватила Гермиона. — Он написал нам письмо, в котором пересказывал все эти события. У меня тут же возникли подозрения, но я не смогла подтвердить их, даже когда вернулась в Хогвартс. Неожиданно книги по тематике воспоминаний и памяти, как таковой, были перенесены в Запретную секцию. Они всегда были на видном месте, а тут такое. Тут то мы с Роном и Гарри поняли, что кто-то хочет, чтобы Гарри не пытался копаться в своих воспоминаниях, потому что там, возможно, есть какая-то информация, может очень важная для Гарри. Вдруг ему начали сниться сны, где Сами-знаете-кто был главным героем. Гарри действовал от его лица. У меня началась паника. И вдруг, какой-то благодетель подсунул мне в сумку книгу о потере воспоминаний магическими способами, — далее продолжил Рон. — Мы тут же углубились в чтение. Точнее углубилась Гермиона, а я пытался заглушить боли, которые появлялись у Гарри всё чаще и чаще. Последнюю неделю Сами-знаете-кто до Гарри не докапывался, и тут сегодня ему снится какой-то сон, словно воспоминание, из которого он не хотел выбираться, — Гермиона снова продолжила рассказ. — Тут- то у меня всё и сошлось. Точнее будет сказать, всё сошлось по книге. Есть одно заклинание, оно не самое приятное. Его использовали раньше, чтобы воспитывать рыцарей или героев, ну в конце концов, так воспитывались маги до Мерлина, но, позже, это заклинание запретили. Оно действовало очень практично, если можно так сказать. Если маги замечали довольно способного человека, чтобы он смог достичь какой-либо цели, то они отбирали его у семьи, или людей, которую её заменяли, накладывали его и ребёнка воспитывали, так, как считали нужным. Память, буквально, переворачивалась в другую сторону. Главное, что делало это заклинание противным, это то, что при контакте с людьми, с которыми ребёнок взаимодействовал до наложения его, голова у того, на кого наложили его болела, при чём, с каждым часом неприятные ощущения усиливались, вплоть до летального исхода. Главное было исполнить его до восьмилетия ребёнка. Тогда действие стопроцентно. С течением времени заклятие ослабевало, головные боли уходили, а если на человека воздействовала очень сильная стрессовая ситуация, то считай, что оно почти спало. Сход его тоже очень болезнен. Голова будет так болеть, что хоть отрывай, а настоящие воспоминания будут возвращаться вспышками, — все сидящие в комнате забыли, как дышать после окончания монолога Грейнджер. Гарри только устало закрыл глаза. — То есть, по-твоему, на меня было наложено это заклинание, и я, практически, ничего не помню, а те качели, что снились мне сегодня это мои старые воспоминания? — Гермиона кивнула. Всё слишком запутано. Голова парня так и норовила взорваться, — По твоей логике, Уейны моя настоящая семья? — издевательски спросил он. Рон покачал головой. — Или люди, её заменяющие, помнишь? — всё стало ещё запутанней. Гарри уткнулся лицом в ладони и тихо застонал. Сложно! — Нам надо узнать всё у этих людей, — Поттер скептически посмотрел на Гермиону. — И как ты себе это представляешь? Привет, мистер Уейн, я случайно не ваш пропавший сын? А если всё это чушь собачья, и я только открою, едва затянувшиеся раны, очень хороших людей, — Грейнджер грозно на него посмотрела. — А если это правда, и в тот день он не ошибся. Просто не смог открыть тебе правды. Они живут на Тисовой улице? — Гарри покачал головой. — Нет, приезжают туда только в июле, то есть летом. Они живут в Америке, в Готэме. — Приезжают только, когда ты возвращаешься домой, — прокомментировала девушка. — Приезжают на летние каникулы, — возразил Гарри, но Гермиона загадочно улыбнулась. — Каникулы в Америке начинаются в июне, — парировала девушка. Поттер закатил глаза. Спорить с ней ещё более бесполезно, чем с Роном, — Нам нужно в Готэм. — О, это ещё забавней. Дамблдор нас точно не отпустит, — черноволосому вдруг резко расхотелось как-либо оспаривать слова Гермионы, таким взглядом она на него посмотрела, но молодой человек пересилил себя, — Посуди сама, он найдёт тысячу и одну причину, чтобы нас не отпускать, и все наши уговоры закончатся одной единственной фразой: " Для тебя это слишком опасно, мальчик мой». — Согласна, директор нас не отпустит, а вот Сириус возможно. — Что ты придумала? — настороженно спросил Рон. — Так или иначе, мы отправился в дом Блэков, а вот откуда, промыв мозги Сириусу, мы можем свинтить в Америку, только маггловским способом. Чтобы не отследили, — Фред и Джордж, всё это молча, в кои то веки, смотревшие на перепалку, остановил словесный поток девушки. — Я конечно понимаю, что вы сейчас на очень важной стадии переработки плана, но вы забыли один важный элемент, — проговорил Джордж. — Какой? — хором произнесли ребята. Близнецы синхронно улыбнулись. — О нас. Мы можем прикрыть вас перед Дамблдором, так же мы совершеннолетние, а значит мы можем использовать магию за пределами школы, то есть достать вам билеты до Готэма, — Гермиона кинулась обнимать близнецов. Как она сама раньше не подумала об этом. Мозгам точно уже нужен отдых. Парни упростили несколько пунктов ещё многоходового плана, а значит уменьшили им половину работы. — Потише, сестрёнка, задушишь ещё, — прохрипел Фред. Девушка, покраснев, отскочила от мальчиков. Её порыв был слишком внезапен даже для неё самой. Рон строго на них посмотрел. — Родителям ни слова, — те подняли руки в защитном жесте. — Мы что, самоубийцы? Мать, если узнает, придушит. Так и слышу её слова: " Как вы могли подвергнуть Гарри такой опасности!» — оба загоготали. Гарри скептически осмотрел всю компанию. — Всё прекрасно, только вот есть одно «но». Я не знаю, где они живут. Готэм город не маленький. — Так напиши им, — предложил Рон. — Мои письма до них не доходят. Я пытался тысячу раз, но отвечали они всегда только на самое последнее в году. Думаешь, мне не обидно? Эти люди, считай, мне жизнь спасли, а я даже им не могу поздравления с праздниками отправить, — проворчал молодой человек. Все сразу затихли. Энтузиазм резко пропал. Гермиона тяжело вздохнула и попыталась мыслить логически. — Если у этих людей есть дом в Англии, то они явно не бедствуют. Может в Готэме о них больше знают, там мы их и найдём. — Слишком фантастично, — прокомментировал Гарри. — Слишком логично, — парировала Грейнджер.