Нечто большее...

Когда он придвинулся ближе и положил сильные руки на ее плечи, девушке мгновенно стало теплее, но биение сердца не снижало ритма. — Василис, все уже обошлось, все позади. Где-то отдаленно она почувствовала и тепло в ногах — Мухтар уткнул чёрную мордашку в розовые тапочки. А Василиса все держала голову опущенной, с трудом пытаясь забыть весь ужас, который с ней произошел. Рядом с ним в такие моменты каждая секунда тянулась как вечность, и один страх быстро сменился другим — переживаниями от тех слов, которые он снова говорил ей, обнимая и успокаивая. — Слушай, Вась. Мое предложение насчет переезда остается в силе. — со скрытым страхом в голосе негромко произнес мужчина и тоже опустил глаза, уже ни на что не надеясь. Но он знал, что с ней может быть открытым и искренним. А он этого хотел. — Ну как ты сейчас одна будешь жить? — Макс не терял надежды и продолжал разговаривать с безмолвной Василисой. А когда та вдруг подняла голову, с заметной паникой переводя глаза с кружек на углы стола и лежащего на полу пса, не растерялся и смело посмотрел на ее красивое лицо. — Ты должна чувствовать себя под надежной защитой. — теперь жар перешел и на него в полной мере от того, что она, наконец, позволяет ему быть так близко и не отстраняется. Но боится. Вася выдохнула и дрожащим голосом заговорила, все не зная, куда деть руки и сбежать от этого огня, охватывающего ее целиком. Так это обычно и бывало с ней всегда, но теперь, в его руках, которые не давали мурашкам разбегаться по телу и страху брать верх, девушка захотела дать волю себе. И ему, делать то, что он посчитает нужным. — Ты знаешь, я… я тете еще не звонила, — сбивчиво говорила брюнетка, взглянув на него, и быстро выровняла дыхание. — ну и… подумала, что, — она еще раз кивнула своим мыслям и свободе. — все нужно решить самой, — и смело подняла карие глаза на его задумчивое, лицо. Максим был околдован ею, эти очаровательные черты, взгляд и дыхание просто манили его как магнитом. — Правильно?.. — смелость пробудила в ней огромный выброс адреналина, но она все еще чувствовала, что может руководить ситуацией и держит в ней главенствующую роль. Вся зажатость строгой девушки легко и незаметно для нее самой ушла, что не осталось незамеченным им. Макс проследил за тем, как Василиса кинула мимолетный взгляд на его губы и снова — в глаза, едва улыбнувшись уголками губ, еще раз отвечая на его желание сблизиться и подтверждая своим. Уже ничто было не важно: где они, когда, как долго и что было до этого момента. Когда между двумя людьми началась магия… Рука девушки чуть коснулась пальцев мужчины на ее плече и легонько погладила. Этот трепетный контакт в ответ, лично с ее стороны, стал таким особенным и просто свел его с ума. Мурашки пробежали по спине Максима, и мозг начал медленно отключаться, а он сам потянулся за неведомой нитью притяжения к губам Василисы. — Ну конечно… — успел в пол голоса прошептать мужчина, медленно приближаясь почти вплотную к ней. Это случилось само собой. Они оба жаждали этого уже давно. Губы сомкнулись в нежном и долгожданном их первом поцелуе. Словно за гранью сознания, где-то в реальном мире среди звуков послышались быстрые шаги и стук когтей по паркету. Мухтар наконец-то оставил их наедине. Дверь тихонько скрипнула за псом, скрывая таинство, что происходило между ними, ото всех. Здесь и сейчас. Ночь наступила, казалось, уже несколько часов назад. Сотни невидимых сильных пут одна за одной связывали их и притягивали друг к другу. Сблизиться хотелось еще и еще, одного поцелуя сразу стало платонически мало и в секунду разгоревшееся желание поработило сознание. Но Макс быстро подавил эту радость от такого сумасшедшего и долгожданного момента, соображая (хоть и не соображал вовсе), что это для них уже крайность. Но на одном импульсе оба начали переходить эту неприкасаемую грань. То ли она первая потянула его на себя, то ли он сам еще больше подался вперед, настойчиво, в силу своей смелости, крадя каждую секунду поцелуя, не отпуская ее ни на миг. Руки обнимали крепче, жарче, роднее. Василиса почувствовала, как по телу разливается приятная слабость, каждую его часть сковало, и девушка уже не могла пошевелиться, думая только о нем, даже не замечая, что спиной уже коснулась края дивана. Так бы она и лежала в объятиях теплых рук мужчины, чувствуя тяжесть его груди, чуть давящей на плечи, и он был счастлив этому, забыл обо всем. Но порыв в сердце возрастал с каждой секундой, пульсируя в притоках крови и рождая множество мыслей и желания. Их поцелуй изменился, стал более настоящим и динамичным. Кажется, Василиса поймала эту атмосферу и волну, девушка чувствовала, что все так и должно быть сейчас, именно с ними, сегодня. Этого хотел и он. Быстро выпрямившись и подавшись ответно вперед, передавая Максиму свой импульс, и одновременно остановившись, Вася убрала руку от его лица и положила на колено. — Макс, — ее голос снова вернул его в суровую реальность, ведь не могло у них все идти так гладко. — я согласна. Эти слова были правдивее и четче любых ее прежних взглядов и улыбок, мимолетных касаний и редких прогулок. Вася согласилась на это. Быть всегда рядом с ним, под его защитой, в одной жизни и в одном доме. Предложение о переезде было самым рискованным и смелым шагом с его стороны, потому что он доверял ей, хотел забрать ее из вечного одиночества вдали от него, забрать и никогда не отпускать. Он был уверен, что Василиса та девушка, с которой он хотел жить вместе, оберегать ее и заботиться. Макс жаждал показать ей себя, доказать, что он действительно любит ее, и она может на него положиться. И она сказала ему это. Не отстраняясь и не открывая глаз, лишь ненадолго сдерживая вспыхнувшее между ними пламя. Вася поняла всё: все его слова, действия и знаки, чувства и намерения. И сделала шаг навстречу. Потому что хотела именно этого человека… Максим не стал дольше держать эту мучительную секундную паузу и в ответ снова припал к ее губам, даря нескончаемую ласку и тепло. Все в один миг вышло из-под обычного контроля, что-то щелкнуло и изменило все вокруг и их отношения в корне. Она делала это неосознанно, терзаемая множеством противоречий, уже корила себя и останавливала. Но вся внутренняя борьба была бесполезной, когда рядом целует ее он и идет за нею, ничуть не давя на нее и так стараясь не ранить, не обидеть и в случае чего — остановиться от любого ее жеста. Она чувствовала движения руки Макса сквозь толстый свитер, как ладонь медленно проходит по талии. Вася не могла не прогнуться в пояснице вслед за зовом, забираясь на диван с ногами, когда его пальцы потянули за собой шерстяную ткань выше. Одежда мужчины тоже оказалась сжата ею в кулак, вторая рука небрежно легла на волосы. Первым на пол упал свитер девушки, верхняя скомканная одежда Максима тоже полетела куда-то к чашкам на стол. Вздохи стали громче, тела — жарче, сердце сходило с ума, ими руководил порыв их эмоций. Девушка с силой притягивала его к своей груди и умоляла снова обнять ее, опереться на нее своим телом, уложить и не прерывать поцелуй. Оба уже давно забыли о личных границах и каких-то зажимах, отключили головы и рой мыслей внутри. Остались гореть только чувства. Желание близости, каждое прикосновение было таким запретным раньше, но теперь оба сдались и подчинились сердцам. Макс чувствовал, чего она хочет, и беспрекословно выполнял, дарил ей все это, искренне хотел сделать ее счастливой, дать максимум нежности и любви. Она нуждалась в его защите. Вася была готова разрыдаться от огня, пылающего в груди, и счастья, приливы которого накрывали ее от каждого прикосновения теплой руки Макса. Василиса подчинялась и тут же тянула его в себя, ближе, теплее, хотела спрятаться в нем, раствориться и стать такой беззащитной, не думать о своей безопасности, ведь рядом есть он. Она не заметила, как положение их быстро стало отчетливо горизонтальным, а черствое неприятное покрытие дивана чаще его рук касалось спины и плеч девушки. — Подожди, надо разобрать постель, — с одышкой едва оторвался от ее губ Максим, остатками здравого сознания и краем глаза замечая, где они. И, дав ей пару секунд на ответ, перешел к невесомым и нежным поцелуям в шею, область уха и щеки. — Да плевать… — жаркий выдох с непривычной ноткой дерзости и отчаяния шепотом сорвался с ее уст, и Вася снова слилась с губами мужчины. Ведомая его силой она прижалась к широкой обнаженной груди, обняла его спину тонкой рукой и на миг открыла глаза. Оперевшись на подлокотник дивана, продолжая осыпать ласками любимую девушку, Макс перенес центр тяжести и оказался над ней. Все жесты и прикосновения брюнетки казались ему такими осторожными, неуверенными и робкими, что он ни на секунду не позволял себе действий более властных, грубых или наседающих. Она была для него живым и чистым цветком лилии, родным и чувствительным человеком, переживающим и очень чутким. Именно поэтому он спас ее сегодня. Даже ее профессия следователя, офицера полиции, не делает ее бесстрашным солдатом. Она в первую очередь хрупкая женщина, которая должна быть под надежной защитой мужчины, чувствовать, что в любой момент она всегда будет в безопасности рядом с ним. Максим никогда не причинит ей зла, боли, не предаст и не отвернется. Он хотел опекать ее, нежную, красивую и слабую сильную Женщину. Василиса умела любить по-настоящему. Она была поглощена им сейчас, вся в его власти, подчиненная его чувствам. Девушка знала, что с ней сильный и заботливый Максим, друг и напарник, который любит ее. Он закрыл ее от всех глаз, бед, от всего зла, взял под свою личную охрану. И она знала, что никто не посмеет тронуть его любимую, его ангела и драгоценность…

***

— Я сделал что-то не так? — его бархатный встревоженный голос что-то говорил ей в тишине и темноте, когда вздохи и движения оглушали сознание. Только то, что он вдруг отстранился, заставило ее нехотя отозваться и на миг поднять мокрые глаза на лицо мужчины. — Нет. — неубедительно в пол голоса ответила она, не переставая притягивать его к себе и беспокойно хвататься пальцами за плечи и руки Максима. — Тогда почему ты плачешь? Только сейчас она поняла, что слезинки, падающие на подушку, оставляя мокрые следы на щеках, видны и ему. Перепугавшись, Вася судорожно отвела глаза, пытаясь спрятать предательские проявления эмоций, свой страх и жалкую слабость, но не могла позволить себе отстраниться от мужчины. — Я никогда… не чувствовала себя более защищенной, — оправдываясь, как семилетняя школьница, в слезах прошептала она, ища глазами что-то спасительное. Но успокоить ее смог только его понимающий и такой любящий взгляд. Как же ему хотелось прижать ее к себе, обнять и прошептать на ухо, что он всегда будет рядом, а она — под его защитой. Он был напряжен, сдержан, чтобы ни за что не сделать ей больно. Но под ее холодными пальцами на своем позвоночнике Макс таял и опускался ниже, все же заставляя Василису почувствовать на своей груди его вес. Невероятный вихрь чувств стрелой пронзал его сердце болью и счастьем от воссоединения с возлюбленной. Когда он так долго не мог себе позволить лишние объятия или ненавязчивый поцелуй в щеку, каждый раз растягивая эти секунды. Ладонь на талии и ребрах снова зажгла на коже огнем, чуть только Макс сжал ее едва сильнее, не выдержав вида слез Василисы. — Макс, — в который раз позвала его она, мучимая тем, что он видит ее в таком жалком состоянии, а не в образе строгой и непреступной начальницы, и вновь спряталась в его объятиях, целуя так долго, благодарно и преданно, что ему не хватало воздуха. Ей не была важна потеря какого-то статуса, амплуа, и она не винила в чем-то его. — И так будет. Если только ты захочешь… всегда. — сквозь поцелуи выдыхал Максим, гладя Василису по волосам. Он будет любить ее, и она должна ему верить.