Angel Diaries

***

Я очнулась от того, что кто-то выплеснул холодную воду мне на голову, заставив вскочить с места и откашляться. Но тут же я почувствовала сквозь сорочку, как в тело врезались тугие веревки, вызвав судорогу тупой боли. Мои глаза постепенно привыкали к полумраку. Я лежала на каменном полу в подвале, в луже холодной затхлой воды, в одних лишь мокрых чулках и ночной рубашке. Руки и ноги были связаны толстой веревкой, крепкими морскими узлами. — С пробуждением, сударыня, — произнес Огюст, отшвырнув старый кувшин в сторону; тот с грохотом разбился на множество черепков. — Что вам от меня надо? И где мы? — очертания предметов в темноте казались мне знакомыми. — Мы в старой алхимической лаборатории вашего отца, которая, хоть и обгорела, во время пожара, но осталась в относительно сохранном виде. Здесь нам не смогут помешать. Насчет того, что мне надо от вас... Позвольте сказать, так уж случилось, что у вашей семьи, оказывается, есть нечто более ценное, чем старый рецепт. По моим сведениям, ваш отец имел доступ к определенной документации, которая очень нужна ордену. — Но откуда она у него? — непонимающе спросила я. — Ну, что ж, я думаю, вас надо немного просветить по этому поводу. Ваш отец, как и ваша матушка, были членами нашего ордена, причем довольно деятельными. Документы, оставшиеся у месье де Бельфора, были отданы ему на временное хранение. Но он, видимо, смог расшифровать их и понять ценность, которую они несут в себе. Обратно ордену ваш отец всучил прекрасные копии. Правда, не совсем полные, но это можно было бы увидеть только при тщательном, скрупулезном изучении. Члены ордена слепо верили ему и настолько внимательно проверять бумаги не стали. Но сейчас, когда они потребовались, обман раскрылся, и стало очевидно, что они хранятся у вас. — Ваши слова для меня откровение и ничего подобного я не знаю, — прошептала я, с трудом осмысливая услышанное. — Не стоит лгать мне, сударыня. Вы не в том положении, чтобы это делать. Я видел, как вы рылись в тайнике, в спальне родителей. — Так значит, это были вы в спальне? — еле слышно произнесла я. — Да, в гардеробной есть потайной ход. Этими тайными ходами испещрён весь замок. Я знаю, что раньше их использовали для контрабанды, а потом тут проводились тайные встречи ордена и использовались они для незаметного прибытия и ухода. — Но в том ларце только семейные украшения и старые письма... Переписка родителей с моей тетей и так далее, — удивленно ответила я. — Мне нужны все эти письма, несмотря на обыденность их содержания, — потребовал Огюст. — Кстати, я не вижу вашу кузину Цезарию, — подметила я, вглядываясь во мрак. — Она мертва: убита по приказу ордена. Ведь вы выжили, а, значит, она провалила свое задание, — спокойно ответил он. — Но разве тогда моя смерть была смыслом нашей встречи? Вам же нужны были листы с рецептом! — Орден так же дал ей задание не оставить свидетелей, а мы отпустили мальчишку. И вы пока живы, — мрачно произнес Огюст. — Но как вы так быстро нашли меня? О том, что я выживу, практически никто не знал, и сама я была на волосок от смерти... — я не понимала такой проворной поимки. — После того, как Цезарию отозвали и наказали, я остался наблюдать за поместьем вашего дяди, ожидая ваших похорон, но их не было. У меня не было возможности побеседовать с вами: слуги, этот настырный граф и ваша надоедливая родня все время крутились рядом. Монастырь стал для меня неожиданной новостью, и там вас было бы легче достать. Я последовал за вами. Но пока вы были там в качестве послушницы под бдительным наблюдением. Я решил дождаться вашего пострига. Но тут вдруг снова появился этот граф. Правда, я сумел подслушать разговор слуг возле монастыря и узнал, что вы едете в свой замок. Благодаря знанию тайных троп, я смог опередить вас на день, а, имея доступ к потайным ходам в замке, смог пробраться сюда незаметно. Мне пришлось только выжидать, пока вы останетесь одни, но то ваша сбитая служанка, то напыщенный дворянин вечно были с вами. Кстати, вы с ним, наверное, тайно обвенчались, раз он делит с вами ложе? Я кивнула, решив не переубеждать его. — Я так и думал, видя, как он часто шастает из вашей спальни по ночам. Сегодня мне повезло: ваше любопытство сыграло мне на руку. Где эти письма? — Вы думаете, что после того, как вы убили моих братьев, я добровольно вам дам нужные документы? — Сударыня, знаете, в отличие от Цезарии, я не буду грозить смертью лично вам. Вас это может не пронять. А вот смерть всех людей в замке должна вас тронуть, — с этими словами он подошел к обломкам стола и вытащил из-под них странную металлическую вещь; небольшую, но довольно тяжелую, с непонятными мне рычажками и цепями. Он установил ее в моих ногах. — «Итальянская потеха». Механизм тайный, используется редко, так как поражает большую площадь и много сторонних жертв. Но в данном случае то, что нужно. Мне достаточно завести механизм и поджечь фитиль: вас разорвет на куски, как и людей в соседних помещениях. Таких «потех» у меня несколько, и в случае вашего отказа сотрудничать со мной, я расставлю их по замку и приведу в действие. — Но и бумаг вы тоже не получите, — резонно заметила я. — Так зато отыграюсь на вашей фамилии. Пущу под нож и вашего дядю, и того любимого вами щенка. — Письма в шкатулке, в моей спальне, на столе, — быстро ответила я. — Отлично, за это я просто задушу вас. Быстро и практически безболезненно, — улыбнулся мне Огюст, — но я должен проверить ваши слова, а то вдруг вы решили слукавить. После этого он исчез за закоптившийся дверью. Какое-то время я пыталась развязать веревки, но узлы только сильнее затягивались, а сами путы впивались в кожу. Несколько минут спустя вернулся мой мучитель. — Ну, что ж, сударыня, вижу, вы не солгали. Мудрый шаг перед смертью, — довольный, он стал перебирать старые письма и одобрительно кивать, видимо, узнавая текст. — Эти забавные вещицы я тоже прихвачу, — указал он на мешочки с драгоценностями, — все равно по наследству вы их не передадите, а ваши кузены и без них прекрасно жили. Я заплакала от страха, осознавая, что конец моей жизни наступит через несколько минут, а мое тело найдут в старом подвале, в мокрой ночной рубашке, с синим лицом. — Ну-ну, не стоит так унывать. Вы умрете, спасая всех, как святая. Это должно придать вам сил. Кстати, может, последнее желание перед кончиной есть? Например, сладкого попробовать или ласки мужской отведать? — при этих словах его рука настойчиво погладила мое бедро, задрав рубашку. — Подите прочь! — крикнула я. — Ну, нет — так нет, настаивать не буду. На вашем месте я бы помолился, а, пока вы будете шептать слова Богу, я подготовлю орудие смерти, — он вытащил из-под плаща толстый ремешок, довольно длинный и плотный. Сделав на глаз из него петлю, он продолжал смотреть на меня. — Вам повезло: шея у вас тонкая, переломится быстро, — он усмехнулся, нагнулся ко мне, приподнял и набросил мне на шею своё смертоносное орудие. — Сидит отлично, — радостно сказал он. — Давайте прощаться, мадемуазель. Мне неприятно убивать вас, но, увы, орден не терпит проступков и неисполнения приказов. - А еще лжи и воровства, - раздался позади него холодный голос, который я не ожидала здесь услышать. Выстрел прогремел быстро, Огюст даже не успел оглянуться. Мощная струя темной горячей крови, изо рта Огюста, хлынула на мою грудь, заливая рубашку. Я закричала, меня охватил панический страх. Тело мужчины повалилось в мою сторону. Я попыталась отползти, чтобы не лицезреть гримасу агонии на его лице. - Ух ты, чёрт! - воскликнула герцогиня, опустив пистоль. Это было последнее, что я увидела. Мой разум не мог более воспринимать происходящее, и я потеряла сознание. Очнулась я уже в своей спальне, в чистой, не окровавленной сорочке, и без удавки на шее. Постепенно, мне начало казаться, что всё это был сон наяву, к тому же шкатулка с драгоценностями стояла на моем столе. Но размышления о всплывающих в голове образах прервали голоса за дверью. - Вы можете полностью полагаться на моё слово и молчание, - узнала я голос графа. - Ваша юная супруга так же должна дать заверения о молчании. Орден считает, что если её посветить в необходимую часть обстоятельств, то сделать это ей будет легче. К тому же более осмысленно, - ответила герцогиня. Затем дверь приоткрылась, и в комнату вошла мадам де Монтуар. Она мило улыбнулась мне. - А вот и наша принцесса проснулась, - женщина села на край кровати рядом со мной. Граф вошёл следом, плотно закрыв дверь за собой. Он устроился в кресле возле камина. Выглядел Оливье измотанным и заметно уставшим. - Как вы себя чувствуете? - спросил он, внимательно взглянув на меня. - Ужасно... Меня похитили, чуть не задушили, а потом, вдобавок ко всему, на моих глазах убили человека, пусть и виновного в чём-то, - ответила я с горечью в голосе. - Ну, дорогая, если бы не моя твёрдая рука, да меткий глаз, то месье Огюст бы вас задушил, и ухом бы не повёл. Такой жестокий и бесчестный человек на многое способен, - произнесла герцогиня, легонько похлопав меня по руке, отчего я невольно вздрогнула. - Не стоит так меня бояться, дитя. Я не причиню вам вреда. Мы поспешили с Рене в ваши владения, когда была получена информация о маршруте этого мерзавца, - ответила она. - Я не понимаю… Этот человек уверял меня, что орден требует смерти моей и намекал, что братьев убили по его же приказу, - вспомнила я слова своего похитителя. - И вы ему поверили? Какой же вы всё ещё ребенок. Хотя, такой человек, как Огюст, дурил и более опытных людей, нежели вы. Нет, орден не берёт на себя такой грех, как убийство невинных, - с дружелюбной улыбкой ответила герцогиня. - Но вы убили Цезарию! - воскликнула я. - Что за глупости?! Мы попытались задержать эту парочку, после того, как в вас стреляли. Но Цезарии не удалось уйти, её лошадь была ранена. Возможно, если бы мы вовремя нагнали её, то спасли бы ей жизнь. Но Огюст, опасаясь за свою шкуру, застрелил свою любовницу. - Разве они не кузены? - удивленно спросила я. - Нет. Отец Цезарии взял десятилетнего Огюста в свою семью, после того как его родители погибли. Отец этого мерзавца был другом Гаспара де ла Барте. - Это настоящая фамилия Цезарии? - уточнила я. Мадам де Монтуар утвердительно кивнула. - Они скрывали её, благодаря документам от ордена. Дело в том, что в XIII веке их занесли в «чёрный список» Святой Инквизиции, а дальнюю родственницу Гаспара сожгли по приговору церковного трибунала, как ведьму. Далее их семейство часто мелькало в церковных делах по обвинению в колдовстве. Насколько эти слухи правдивы, сказать трудно. Но де ла Барте умели убеждать и входить в доверие. В начале XVI века они вступили в наш орден. Их специализацией стала алхимия. - Так чем же вообще занимается орден? - спросила я. - Я не могу поведать вам всего, но изначально он образовывался учёными людьми для изучения сакральных текстов, которые можно использовать для блага человечества. Позднее к этому добавилось и многое другое: торговля, политика, другие сферы деятельности... Орден разросся и получил последователей во многих странах. В его ряды вошёл и ваш дед - Лионель де Бельфор. Он же, кстати, начал собирать вашу прекрасную библиотеку. Его второй сын - Мишель де Бельфор со временем заинтересовался алхимией, проявил прекрасные способности и был также принят в орден. Позднее он женился на Изабель д' Эврё, дочери графа - именно такую легенду создал орден для вашей матери. - Что значит «создал»? - я удивленно уставилась на мою собеседницу. - Ваша мать была незаконнорожденной дочерью члена нашего ордена - плодом любви двух молодых людей из уважаемых и известных семей Италии. Её мать умерла во время родов, хотя, может, родня постаралась таким образом смыть позор - не известно. Однако ваш дед устроил её в прекрасный женский монастырь, во Флоренции, где сам он имел влияние. Там она росла и получила образование, в тринадцать лет её забрали на закрытую виллу, где она могла изредка видеться с отцом и продолжать обучение. Ваша мать была на редкость одарённой в науках. Ей прекрасно давались языки и математика. Более того, она увлеклась шифрами, изобрела со временем свой, трудночитаемый. Видя подобные задатки, её в возрасте семнадцати лет представили ордену. Под руководством наставника она занималась шифровкой важных документов. Но вскоре кто-то жестоко убил её учителя. За день до смерти, он передал ей записку посредством голубиной почты, с просьбой забрать архив ордена. Она смогла это сделать вместе с преданными слугами. Однако со смертью её учителя и за ней началась охота. После того, как на её носилки напали и пытались похитить, было принято решение спрятать вашу матушку. К тому же она давно питала нежные чувства к вашему отцу. Тот часто бывал в Италии, по делам ордена. В общем, звёзды совпали прекрасно - вашей матери купили земли разорившегося графа, он же и подтвердил, что она его родственница. Были подготовлены соответствующие документы, завещание состояния в её пользу. Сам граф отбыл доживать свои дни в Милан. Девушка унаследовала эти земли, благодаря безупречному французскому и легенде о детстве в Бельгии, её хорошо приняли местные жители. После свадьбы они с вашим отцом поселились здесь, а замок стал ещё одним штабом ордена. То, о чём поведала герцогиня, было для меня полной неожиданностью. Где-то в глубине души я и раньше подозревала, что в трагедиях моей семьи не всё так просто. Но я и подумать не могла, что всё настолько запутано. - Но почему тогда произошло столько смертей в моей семье? Они ведь были так полезны вашему собранию мистиков, не так ли? - спросила я. - Всё началось с того, что отец Цезарии представил ордену свою дочь и подопечного. Тогда он задумал провернуть одну авантюру, которая должна была его обогатить. Наш орден вполне официально и довольно дорого ищет и скупает сакральные и редкие тексты, которые по случайности попали в руки непосвященных. Гаспар подсунул нам прекрасную мистификацию древних алхимических рецептов, которые он продал ордену через подставное лицо. Вашему отцу рецепты показались подозрительными, когда книгу передали ему для изучения. Но у Гаспара были свои покровители, которые сделали все возможное, чтобы именно он изучал эти тексты, а не месье де Бельфор. Однако ваш отец успел переписать моменты, которые его сильно смущали. Он хотел разобраться. Позже Гаспар умер. Я полагаю, что его покровители раскрыли обман и отомстили. Цезария и Огюст оказались в ужасном положении в ордене: особого доверия к ним не было, но их не трогали, так как они показывали особое старание и не вызывали нареканий. Безусловно, об обмане своего отца Цезария знала, поэтому избегала этой темы. Но, видимо, в ордене есть некто, кто стремится заполучить наши ресурсы, потому как у них появился тайный наставник, хорошо знающий структуру ордена изнутри. Насчет смерти вашей матушки - я не знаю точно. Насчет вашего отца - его тело несло признаки отравления. Вот только как опытный алхимик мог принять яд - это большой вопрос. Цезария хитростью окрутила вашего брата. Тогда об умыслах этой парочки мы не знали. Её брак с Анри казался неплохим решением. Но именно смерть вашего брата указала нам на их преступные деяния. Мы хотели их задержать, но они скрылись в Пруссии, получив вдовью долю по закону. В этой стране, видимо, и живёт их покровитель, ибо там они быстро и бесследно растворились. Правда, в ордене оставались люди, которые продолжали верить в их невиновность. Они просили дать им шанс доказать, что все домыслы - поклёп. Выйдя на них, Цезария и Огюст смогли подкрепить их ложные умозаключения. Им дано было задание достать недостающую часть рецепта зелий, которая оказалась у вас. Про убийства и речи не шло. Но некоторые члены ордена и я им не верили. Я предупредила Луи, и просила ни с кем не встречаться без моего участия, ведь мы были в очень хороших отношениях с вашим братом… Я слегка прикусила губу, сдерживая себя от комментариев новости об их любовной связи. Ведь, тогда бы я предстала явно не в лучшем свете, сознавшись в подслушивании возле кабинета. - Луи, увы, меня не послушал. Он назначил с кем-то встречу в библиотеке. Скорее всего, Цезария как-то смогла устроить это свидание, в ночи. К сожалению, на тот момент я была в Мадриде, и воспрепятствовать этому не смогла. Но по возвращении я собрала информацию о том, что произошло. Видимо, эти неизвестные гости не ожидали застать там вас. Они оглушили вас и оставили умирать. К счастью, они не пристрелили вас, решив, видимо, что и удара хватит. К тому же, было бы больше возни и растрат драгоценного времени, в то время как огонь всё быстрее набирал силу. Я поняла, что вы в большой опасности. Поэтому пришлось пустить тот нелепый слух о вашем душевном состоянии. Но, поверьте, пока все следили и наблюдали за вами, вы были труднодоступны для той парочки. Я написала письмо вашему управляющему, где порекомендовала немедля связаться со старшим месье де Бельфором и предоставила адрес… - Дядя тоже член вашего ордена? - перебила я герцогиню. - Нет, что вы, - беспечно усмехнулась она, - Он просто знал об увлечении брата науками и не более. Антуан де Бельфор слишком приземлён для мистики, «соль земли французской», так сказать. На таких старых вояках и держится наша страна. Возле его поместья поселился мой человек, он иногда присылал весточки о вас. А в это время Цезария и её «кузен» поняв, что листы с рецептами у вас, последовали по вашим пятам. Они пытались вас убить по одной простой причине - отдавать рецептуру ордену они и не собирались. Получив листы, эти мерзавцы пустились бы в бега, ведь первая часть рецепта, скорее всего, у них была переписана. По правде говоря, нас известили об их действиях, и мы пытались их нагнать. Но Огюст тут же и убил Цезарию, что вызвало у нас некое замешательство, а ему дало драгоценные минуты для побега. Те документы, которые он искал в вашем доме - зашифрованные списки тайников, где спрятаны части библиотеки и архива ордена. Это очень ценные бумаги. И получи он их, то моментально разбогател бы. А там и бесследно скрылся благодаря новому покровителю. - Вы заберете эти документы? - спросила я. - Это не представляется возможным. Ваша мать зашифровала их своим уникальным кодом, так что мы не можем прочесть написанное. Даже с Луи мы долго и тщетно бились над этими записями, ища «ключ». Так что просто положите их обратно в тайник, с украшениями. - А все эти драгоценности… Они и в самом деле принадлежали моим родителям? Или тоже ордену? - поинтересовалась я. - Половина из них - это дары Изабель от её отца, мужа, но есть парочка подарков к свадьбе и от нас. Я описала ей злополучное ожерелье и спросила, кто его мог подарить ей. - Ах, «Колье Афродиты»… Конечно, наслышана. Ваш отец создал его, как дар для Изабель, к свадьбе. Использовал старинные записи из редкого испанского гримуара. Очень пикантная вещь, я вам скажу, но действует лишь на женщин. Надеюсь, вы его не надевали? Я густо покраснела, а герцогиня, заметив это, громко рассмеялась. - Ну, в обострённой чувственности нет ничего плохого, особенно если действо с мужем. Но, прошу вас, не носите это украшение долго - от желания оно может свести с ума. Как-то раз ваша матушка одалживала его мне на пару дней, - пояснила моя собеседница. - А что теперь орден будет делать с нами? - с опаской спросила я. - Ничего. Повторюсь: мы не убийцы, а мистики. К тому же, у вас острый ум и наблюдательность, а вашу тягу к знаниям Луи всегда хвалил. Так что, возможно, мы попросим вас об услуге. Когда-нибудь, потом… Герцогиня мило улыбнулась. На мгновение я представила, что в случае отказа она убьёт меня так же легко и непринуждённо, как Огюста. Не затягивая время, я кивнула. - Вот и славно! Главное, не болтайте о нашей тайне, а месье граф присмотрит за вами. - Месье де Ла Фер тоже член ордена?! - испуганно воскликнула я. - Ещё чего! И немедля прекратите визжать, у меня болит голова, - холодно оборвал мой панический приступ граф. - Увы, дорогая, но нет. Ваш будущий супруг просто образованный человек, который любит читать. Но и так тоже бывает, - рассмеялась герцогиня. - А Теофилия и аббат - они с вами? - продолжила я расспрос. - Для Рене я просто пронырливая аристократка, которая находит обиженным судьбой девицам хороших покровителей, - ответила мадам де Монтуар. - То есть, сводня, - объяснил мне граф. - Да. И, прошу, не рушьте мою милую легенду, - игриво заметила герцогиня и продолжила, - Конечно, я посмотрю; если Теофилия окажется подходящей, то непременно вступит в ряды ордена. А если же нет, то найдем ей богатого любовника и отправим в столицу. Вся эта ситуация со стороны казалась нелепицей. Герцогиня совершенно не создавала впечатления человека серьёзного, влиятельного и, уж тем более – опасного. С виду она казалась всего лишь одной из немногих дам, утопающих в роскоши, изобилии и мужском внимании. Её внешняя красота и грация никак не вязались с той ужасающей стороной её естества, свидетелем которой я стала... Всё же, я решилась задать ей мучивший меня вопрос: - А как вы столь быстро нашли меня в подвале? - За замком наблюдали. Огюст, может, и передвигался тайными ходами, но ранее он был вынужден проезжать через деревни и два города. Там его опознали и сообщили мне, правда, с неким опозданием. Иначе я бы не отпустила вас без своей компании. Насчет подвала - это единственное сокрытое и достаточно просторное место, которое сразу пришло мне на ум. К тому же, он часто бывал там, когда жил в вашем замке. По прибытии сюда, мы заметили, что слуги занимались вашими поисками. Я поняла, в какой вы беде, а остальное - везение… Подобное объяснение было вполне логичным, что меня абсолютно устраивало. Но слабость и усталость всё больше накатывали на моё сознание, делая мой взор равнодушным, а речь вялой. Нахлынувшее от пережитого опустошение свело на «нет» моё возбуждение и любопытство. Сон постепенно обволакивал меня, словно нечто мягкое и тёплое. Я тяжело выдохнула, и мои веки стали закрываться. - Нам лучше оставить в покое мадемуазель де Бельфор. На её долю выпало слишком много переживаний, - произнесла герцогиня, легонько погладив мою руку. Вместе с графом, она тихонько вышла из спальни, оставив меня наедине с всевластным Морфеем. На следующее утро Мод пришла с завтраком на подносе, решив, что я поем у себя в спальне. Но заверив её, что потрясения больше не тяготят меня, я попросила помочь одеться, намереваясь принять еду, как полагается, за столом. - Остальные господа уже завтракают, - сказала служанка, помогая облачиться в изумрудное платье. Как мне показалось, сегодня она с особой нежностью расчесывала мои локоны. - Я всю ночь не спала, когда узнала, где и как вас нашли, - прошептала она. - Всё в порядке. Этот человек мёртв, - спокойно ответила я, пропуская подробности, кто и как этому поспособствовал. Спускаясь вниз, я раздумывала над тем, что именно сказали слугам, куда дели тело Огюста. В зале я услышала голоса гостей - завтрак был в разгаре. - Знаете, я предлагаю выкинуть этого мерзавца в лесу, и пусть дикие звери позаботятся о нём, - сердито произнесла герцогиня. - Я против этого, сударыня, - возразил аббат, - Может, он и был злодеем и разбойником, но, всё же, он - тварь Божья. А сие значит, что он заслуживает христианского погребения. Мадам де Монтуар лишь фыркнула на это. - Я согласна с этим, - высказала я свое мнение, подходя к столу. Повернувшись, граф быстро встал и подвёл меня к месту возле своего. - Вы ещё слабы, зачем вы встали? – тихо, но сердито спросил он. - Мне нужно отвлечься от дурных мыслей. В моей комнате думы о том, что бы случилось в подвале, если бы меня не спасли, лезут в голову постоянно, - честно призналась я. - Дорогая, если вы захотите выговориться, я всегда к вашим услугам, - сказала Теофилия, сидевшая рядом с аббатом, напротив меня. - Дитя моё, лучшее средство для успокоения души и сердца это Библия. Я могу вам выделить в этой священной книге особые места, которые помогут забыть пережитый ужас, - заботливо предложил своё участие месье д’Эрбле. - Вздор полнейший, дорогой Рене. Женщину может успокоить только мужчина и новый гардероб, - возразила герцогиня, положив себе в тарелку добавки. - Как благородный человек, пока что могу обещать мадемуазель де Бельфор только гардероб, - усмехнувшись, ответил граф. - Если бы я была на месте вашей избранницы, то настояла бы на том, чтобы вы вступили в свои права, как можно скорее, - не смутившись, ответила наша собеседница. - Мадам, я в этом не сомневаюсь. Но моя невеста скромна от природы и подобное ей просто не пришло бы в голову. Однако, где вы похороните этого мерзавца? - было видно, что Оливье не нравится данная тема, он быстро ее перевел. - Я думаю, стоит сделать это на старом кладбище. В деревне, что поблизости. Его практически никто не посещает, - предложила я. - И похоронить его как бродягу. Он таковым и был, по сути, - добавила герцогиня. Мне вдруг захотелось спросить, как они похоронили Цезарию. Неужели так же, на старом безызвестном кладбище, без достойного надгробия, как нищую?! - Кстати, милый граф, я совершенно запамятовала, куда положила ваше приглашение на свадьбу, - тут же живо и восторженно герцогиня сменила мрачную тему, перейдя к более существенной. - Мадам, уверяю, что с вашей памятью всё отлично. Приглашения не было, его вам не посылали, - спокойно ответил Оливье. - Но, позвольте, уже самая пора рассылать их. Смею полюбопытствовать, кто же занимается организацией вашей свадьбы? - с интересом спросила она. Мы с графом встретились озадаченными взглядами. Слишком занятые моим вызволением из монастыря и последующими событиями, мы явно упустили это из внимания. - Неужели никто? - удивилась мадам де Монтуар. - Я попробую этим заняться. Думаю, что сие торжество мне будет вполне по силам, - быстро ответила я, но мои слова вызвали лишь улыбки у графа и герцогини. - Дорогая, ваше рвение похвально, но неуместно. Как правило, этим занимаются старшие родственницы, со стороны жениха. Даже месье граф не может в полной мере понять, как всё должно организовать, - возразила она, - Поэтому, я искренне, предлагаю свою помощь. Вы не представляете, сколько своей родни я переженила… Она говорила довольно оживлённо, и быстро. Её речь больше походила на болтовню, что мало обнадёживало. Тем не менее, я не могла не заметить, что этот щебет вызвал некие сомнения относительно её помощи и у графа. - Это будет прекрасная практика и для Теофилии. Я научу её организации свадеб. Это поможет ей в дальнейшем. Надломив булочку , она обратилась к девушке: - Дорогая, вы не представляете, как ценятся в Париже люди, сведущие в достойных организациях этих мероприятий. Вы обеспечите себе прекрасное будущее, если у вас будут хорошие рекомендации. Я думаю, что месье граф вам обеспечит оную, после своего бракосочетания. Вы же не хотите лишить это несчастное создание лучшей доли? – внезапно обратилась она к нам. В ответ пришлось уверить герцогиню, что её помощь в таком важном деле - большая честь. Как только согласие было получено, наша собеседница объявила о том, что завтра все мы едем в Амьен, за их с Теофилией вещами. А через день необходимо тронуться в путь, в Прованс. Мысли о свадьбе захватили мадам де Монтуар более, чем меня. Было видно, что для неё это приятное развлечение, стезя, где она себя чувствовала, как рыба в воде. - Как много гостей вы планируете созвать? Три сотни? Пять? - расспрашивала она, когда мы, встав из-за стола, направились к выходу из залы. - Я думаю человек пятнадцать, более и не нужно. Только самые близкие друзья и родственники, - ответил граф, пропуская нас с Теофилией вперёд. - Мой дорогой, вы с ума сошли! - воскликнула герцогиня так, что Оливье поморщился при этих словах, - Вы же граф, а не мещанин! Ваша свадьба должна годами вспоминаться своей роскошью, размахом! - воскликнула мадам. - У нас мало родственников и друзей. А с соседями я и подавно не поддерживаю дружеского общения, - холодно ответил Оливье. - Так вот и прекрасный повод, чтоб начать сие общение и наладить связи, - возразила герцогиня. - Мадам, гостей будет не более тридцати человек и это не обсуждается, - отрезал Оливье, дав понять, что разговор окончен. Его холодный тон был весьма убедителен и непоколебим. Поняв, что последнее слово, граф в любом случае, оставит за собой, герцогиня лишь молча проводила его взглядом. - Управляющий должен был принести свой отчет о делах в библиотеку. Если понадоблюсь, вы знаете, где я, - пояснил он мне коротко, поклонившись, и исчез за дубовыми дверьми. Аббат тоже не стал более задерживаться, видимо, решив составить ему компанию. Меня же торопливо заняли мадам де Монтуар со своей новоиспечённой подопечной. - Дорогая, надеюсь, что вы хотя бы заказали свадебное платье? - с улыбкой спросила она. - Увы, но нет. Столько всего навалилось, произошло… Болезнь дяди, моя вынужденная отправка в монастырь… У меня совершенно не было сил и времени думать об этом, - призналась я. - Святая Леонора!!! Да какой же месяц? Вам полгода понадобится, чтобы более или менее сносно подготовиться для похода к алтарю. Платье в столице шьётся не менее месяца. К тому же эти мошенницы-портнихи на редкость ленивые создания, и вечно норовят в таких случаях накинуть лишнюю сотню пистолей за вашу фантазию, да венецианские кружева. - Можно заказать в Провансе. Я уверена, прекрасные швеи есть и там, - ответила я. - Не спорю, но благородную ткань всё равно придётся везти из столицы или Марселя. Да и у таких портних фасон не всегда свежий. - Послушайте, в этом платье я пробуду пару часов, не больше. А поскольку для своей родни я и так не блещу красотой, то, думаю, фасон - последнее, что они заметят, - возразила я, давая понять, что помпезность или модные новшества попросту некому будет оценить. - Моя дорогая, это как дочь виконта средней руки, как сирота со скромным приданным, вы могли выслушивать подобную ересь, от своих недалёких родичей! Но, считайте, вы уже графиня из древнего рода, с богатыми землями, почётным титулом, красивым мужем… Вы должны быть на три порядка выше прежнего положения, - возмущённо произнесла мадам де Монтуар. - Быть может, в таком случае пригодится какое-нибудь платье моей матери? Многое должно было сохраниться, да и ростом мы наверняка схожи, - предложила я, вспомнив, что наряды матушки всегда отличались изысканностью и шармом. - Полагаю, в таком случае нам непременно нужно взглянуть на её гардероб. Помнится мне, Изабель отнюдь неплохо одевалась, - кивнула, соглашаясь, герцогиня. - Насколько хорошо вы знали мою мать? – поинтересовалась я, видя, что мадам наверняка было, что вспомнить. - Мы довольно тепло и любезно общались. Хотя близкими подругами не были. Однако она была одной из поистине образованных и умных дворянок данной округи, с кем было интересно поддерживать разговор, - ответила де Монтуар, направившись вслед за мной в гардеробную, в комнате моей матушки. Позвав Мод, мы начали вместе перебирать многочисленные наряды. Практически все они были тёмных тонов. Жизнь в этих землях не пестрела праздниками или мероприятиями, для которых можно было бы держать в гардеробе десяток нарядных платьев. Так что большинство их было довольно простого кроя, хотя из дорогих тканей. Всё же, даже в непритязательных облачениях, моя мать имела довольно тонкий вкус. Наконец, мы нашли белоснежное одеяние, с множеством кружев и золотистых лент, украшенное мелкими сапфирами. - Что ж, вполне похоже на свадебное, - пробормотала я приложив платье к себе. Оно было в моде лет двадцать назад, если не более. Причём, при его создании портной явно вдохновлялся шедеврами Эпохи Возрождения. А может, оно на самом деле увидело свет в веке XIII? Кто знает… - Скажу вам, не все так плохо, - герцогиня рассматривала платье, щупая ткань, - Добросовестной портнихе не составит труда привести его в достойное состояние. Ушить в талии, заменить эти кружева на более свежие… Оно будет весьма премило на вас смотреться. Мы поднимем вам волосы, выпустим ваши прекрасные локоны, украсив их белыми лентами, или покроем их длинной фатой. О, как кстати, я даже вижу её отсюда, - указала она на длинный отрезок кружева, который я приняла за мантилью. - У вас будет наряд по последней моде Венеции, - подвела итог она, - Думаю, вашему супругу непременно понравится. К тому же, на корсаже на редкость красивая вышивка, - заметила она, внимательно рассматривая данную часть платья. После нескольких замечаний, относительно перешива платья, мы вернулись к остальной части свадебного наряда. - Остались башмачки, новые чулки, сорочка… Но это можно купить и в Амьене, - подмигнула мне герцогиня, и я согласно кивнула. Отдав Мод распоряжение упаковать платье, я уже решила было выйти из комнаты за своими спутницами, но подумала, что пара-тройка нарядов из этого гардероба может пригодиться мне в будние дни, в замке. К тому же новая накидка была бы как никогда кстати. Выбрав пышное сапфировое и простое коричневое платье, я потянулась к прекрасной бежевой накидке, на меху. Её вполне можно накинуть сверху на платье во время церемонии, если будет слишком холодно. Она выглядела ново, совершенно неношеной, тёплой, да и фасон был универсальный. Когда я снимала её с крючка, что-то с приглушённым стуком упало к моим ногам. Две небольшие книжки, туго перевязанные фиолетовыми лентами, лежали на полу. Одна - стихи Петрарки к Беатриче. На первой странице красивым почерком было написано по-итальянски, выцветшими чернилами «Самой прекрасной дочери, с любовью, от любящего отца». Следующая книга была рукописным дневником и, судя по первой странице, он начинался вестись моей матерью с момента тринадцатилетия. Я решила не показывать моим спутницам эти находки. Они показались мне слишком личными, поэтому прикрыв их накидкой, наброшенной на руку, я вышла вслед за ними, в коридор. - О, и эта накидка лишней не будет, добротный материал, - герцогиня потрогала капюшон и похвалила мой выбор. Остальной день прошёл в сборе моего багажа и перебирании нарядов. Мадам де Монтуар шёпотом напомнила мне про шкатулку и необходимость положить её в тайник. Но перед этим я забрала оттуда серьги, браслет, диадему и колье из изумрудов. К моему ужасу колье Афродиты внутри я не обнаружила. Я стояла возле стола и лихорадочно перетряхивала мешочки, стараясь вспомнить, куда ещё я могла его положить. - Вы заняты? - раздался голос за спиной. Не дожидаясь ответа, граф спокойно зашёл в мою спальню и сел на кровать. - Колье Афродиты… я не могу его найти, - в моём голосе явно слышалась паника. - Зачем оно вам? Насколько я помню, его примерка чуть не стоила вам рассудка, - удивленно посмотрел он на меня. - Но это всё-таки подарок моего отца матери. Памятная вещь, какой бы она ни была, - ответила я расстроенно и села рядом. - Поэтому я и подумал, что такой редкий предмет не должен лежать в пустующем замке, - произнёс он, и вытащив из рукава мешочек с колье положил его мне в ладони. - Заберём с собой, может, даже рискнёте снова примерить. - Примерить? Да в нём я вела себя, как уличная девка, - сквозь зубы прошипела я. - Вы слишком строги к себе. Потом поймёте для чего оно, - загадочно ответил Оливье. Я непонимающе уставилась на моего собеседника, ожидая, что он, всё же удостоит меня пояснениями. - Кстати, уже ночь, а значит время сказок, - напомнил мне граф. - Какие ещё сказки? Вчера меня чуть не задушили, - возмущенно заметила я. - Ну, то было вчера. Всё прошло, и вы достаточно отдохнули, - мило улыбнулся он мне, после чего добавил: - За это я вам сделаю подарок - не одену сие прекрасное ожерелье перед алтарём, на вашу прекрасную шею, - и игриво похлопал по мешочку с проклятым украшением. - Вы серьёзно? - с ужасом воскликнула я. - Абсолютно. Тогда свадьба точно надолго запомнится. О ней, знаете ли, будут говорить десятилетиями, - иронично и воодушевлённо прокомментировал он. - Да, от такого подарка нельзя отказываться, - саркастично ответила я, представив, как буду извиваться на полу в церкви, если это украшение будет на мне. - Дорогая, не стоит дуться. Я просто хочу отвлечь вас от горьких мыслей. Скажу Мод, чтобы она подготовила вас ко сну, а вы тем временем продумайте сказку. Я так соскучился по вашему наивному лепету… Он вышел из спальни, забрав колье с собой. Служанка, раздевая меня ко сну, решила поделиться своими наблюдениями: - Месье граф в хорошем настроении сегодня. Он послал меня, чтобы я подготовила его «Шехерезаду». Кстати, кто это? – полушепотом щебетала она, развязывая мой корсет. - Куртизанка восточного владыки, - буркнула я. - Ну, что вы! Месье граф не мог бы вас так грязно назвать, - возразила Мод. - О, у месье своеобразное чувство юмора. Ему нравятся раскрепощенные женщины, - усмехнувшись, ответила я, сбросив юбки и натянув длинную рубашку для сна. - Но женится-то он на вас, - улыбнувшись, заметила служанка, подобрав мои вещи, и ожидая пока я сниму чулки. - Вот это меня больше всего удивляет, - честно призналась я ей. Оливье появился через несколько минут, после ухода Мод. На нём был длинный зелёный бархатный халат. - Вы не возражаете, что я воспользовался гардеробом вашего старшего брата? Мы с ним оказались одного роста, - он указал на халат. - Всё, что в замке, принадлежат вам. Этот подарок я вам сделала в Лилле, - язвительно указала я на эту деталь. - Как и всё, что есть в моём замке - вам , - ответил на это граф, - Если бы вы читали договор внимательно, а не начали бы биться в истерике, при виде строк о деторождении, то поняли бы, что я позаботился о вас на случай своей смерти. Или неспособности управлять землями, - спокойно ответил он на мои колкости. В этот момент мне стало стыдно за свои дерзкие реплики. - Простите, я не знала, - пристыженно ответила я. - Порой вас захлестывают эмоции. Но всё же халат довольно удобен, - он улыбнулся и указал на мою сторону кровати, - Однако, я не привык спать сидя или стоя, а тем более слушать при этом ваши рассказы. После того, как мы легли, некоторое время я молчала. - Герцогиня, наверное, подумает, что мы ведем себя вызывающе, - наконец заметила я. Оливье, усмехнувшись, фыркнул. - Меньше всего меня волнует мнение этой развратницы, - ответил он, - Но мы отвлеклись, начинайте же вашу сказку. - Жили- были король и королева. Долгое время у них не было детей, но всё же, наконец, родилась у них дочь, - начала я. - Дорогая, вы явно не хотите иметь первенцем сына, - подметил граф, - В ваших сказках всегда рождаются девочки. - Они приятнее в общении, - аргументировала я, улыбнувшись. - Не могу не согласиться, но вы продолжайте, - усмехнулся он. - Родилась у них дочь, и назвали её Аврора, в честь утренней зари. На радостях в королевстве был устроен большой праздник с множеством гостей. Король и королева позвали фей, чтобы стали те её крестными и оберегали юную принцессу. Но про одну старую волшебницу они позабыли. В качестве благодарности за внимание к девочке феям преподнесли золотые шкатулки с украшениями. Но вот на праздник внезапно явилась неприглашенная фея. И ей ничего не досталось. Она сильно разозлилась и решила проучить королевскую чету. Когда другие феи пожелали принцессе всяких благ, здоровья, красоты, счастья, голоса, несравнимого красотой ни с одной чудесной птицей, то разгневанная фея заявила, что в шестнадцать лет принцесса уколет палец о веретено и умрёт. Но тут появилась юная фея, которая не успела преподнести свой дар. Взмахнув сияющей пыльцой звёзд над колыбелью, она сказала, что принцесса не умрёт, а уснёт беспробудным сном, на сто лет. И только поцелуй истинной любви сможет пробудить её… - Какое абсурдное утешение. Лежать в пыли, паутине и испражнениях лет сто, и ждать, что кто-то захочет это поцеловать, - усмехнулся мой слушатель. - Раз сказ абсурден, то я прекращу его, - обиженно ответила я. - Дорогая, продолжайте. Ваш прекрасный лепет волен прервать только я. Так что же дальше? - улыбнулся Оливье. - В ужасе король и королева повелели уничтожить все прялки в королевстве. Но всё-таки проклятье сбылось. Королевская чета была вынуждена уехать по делам, на другой конец своей страны, а шестнадцатилетняя принцесса осталась во дворце. Решив его осмотреть, она стала бродить по комнатам. - В одиночестве, по заброшенным спальням, рыться в тайниках, - весело продолжил граф, - Эту сказку явно сочинили, глядя на вас. Но, видя ваш хмурый вид, я умолкаю, - сказал он, поцеловав мне руку. - В одинокой дальней башне, где уже давно никто не жил, принцесса увидела старушку, прядущую пряжу. Никогда ранее девушка не видела такого. Она попросила научить её работать с прялкой, но как только взяла в руки веретено, укололась и упала, погружённая в мёртвый сон. Вернувшись, король с королевой чуть не сошли с ума от горя. Тогда одна из фей предложила усыпить всех, кто был в замке, дабы проснувшись, принцесса не была в одиночестве. На том и порешили. Время шло, а легенда о ней распространилась по всем королевствам… - И пошли во дворец мародёры, разграбили его, подожгли… И сгорела принцесса со всеми слугами и родными, - вмешался граф. - Подождите, но как же поцелуй истинной любви?! - недоумевала я. - Сударыня, вы правда верите, что посмотрев на неряшливую, спящую девицу принц или любой дворянин захочет жениться? - на меня внимательно посмотрели. - Я не знаю… - растерянно ответила я, отчаянно пытаясь вообразить в действительности данную картину. - А я знаю. Поэтому пропускаю то, что делали мародёры и остальная чернь с телом принцессы, проникая в неохраняемый замок. Это не для ваших невинных ушей. Так что пожар спас её доброе имя. Так какую мораль для себя выявили вы? - Лучше организовывать праздники? - предположила я. - Ну, это само собой. Но прежде всего не стоит водиться с колдуньями и уповать на их милость. Вы, как добрая христианка, всегда должны это помнить. Заметьте, во всех ваших сказках проблемы от ненормальных женщин, у которых довольно странное и неполноценное восприятие мира, - нравоучительно сказал граф. - Почему вы не верите в чудеса и в чистые чувства? - спросила я. - Вы, правы, в чудеса я больше не верю. Я доверяю логике. Что же на счет чувств, то иногда я могу быть и романтиком, - он нежно обнял меня, - Вспомните, какой чудесной была наша первая встреча; я - на белом скакуне, вы - в снегу, живопись… - Месье, вы издеваетесь?! Меня чуть не затоптала Даная, вы поиздевались над слугой дяди, отобрали мои эскизы, что так дороги мне, - воскликнула я, и, не желая продолжать, отвернулась от него. - Анна, если бы тогда с вами случилось нечто ужасное, я бы, безусловно, нарушил пресловутую границу и спас вас. Насчёт слуги - это урок старику за браконьерство. А ваши рисунки меня поразили - они прекрасны… - Я думала, что вы их уничтожите. Из вредности, - честно призналась я. - Знаете, мадемуазель де Бельфор, я дорожу тем, что мне с трудом достаётся. Например, вы. Вы забрали у меня уже достаточно времени, нервов, средств… - Так откажитесь от меня, - вновь язвительным тоном предложила я. - Зачем? Вы уже моё прекрасное вложение, которое начало приносить дивиденды, - ответил граф. - Например? - Внутренняя чистота. Она помогает не только вам, но и мне. С вами интересно, вы как глоток чистой, родниковой воды, после продолжительного поглощения вина. Это странное ощущение, но мне не хочется с ним расставаться, - попытался объяснить Оливье. - Ну, а вы мне просто нравитесь, - призналась я, чувствуя, как к щекам приливает кровь. Граф внимательно посмотрел на меня. - Вот и славно, - ответил он, нежно поцеловав меня в лоб, - Но теперь нам стоит лечь спать. Герцогиня что-то говорила про свадебное платье, когда спускалась вниз, - вдруг вспомнил он. - Я взяла платье своей матери. Мы можем привести его в порядок, и оно будет великолепным, - улыбнулась я. - Что ж, если все-таки захотите новое, то дайте знать. Цена в этом случае не имеет значения. - Ну, что вы… Оно дорого мне ещё и как память. Брак моих родителей всё-таки был счастливым. Так что, надеюсь, он будет таким и у нас, - заверила я графа. Он молча кивнул мне в ответ и обнял, уткнувшись лицом в мои распущенные волосы. Мы оба погрузились в сон.