О футболе и Венерах

      В полночь пришла смс-ка от Артёма с адресом. Прогуглив, Софи поняла, что Дзюба оказался настоящим джентльменом, соизволившем даже забронировать для неё номер в одной из питерских гостиниц. После перелёта у Архиповой не осталось сил, чтобы лицезреть красоты города на Неве, так что всю поездку на такси она продремала, прижавшись лбом к прохладному боковому стеклу. Сколько журналистка себя помнила, ей никогда не удавалось поспать в самолётах, а ведь однажды пришлось лететь в Нью-Йорк и просидеть без сна десять часов. Администратор гостиницы встретил её чуть ли не с распростёртыми объятьями. — София Архипова? Личный корреспондент сборной России по футболу? «Ого, мне уже должность придумали», — пронеслось в голове у девушки, но на все вопросы она ответила сдержанным кивком и полусонной улыбкой. Мужчина за стойкой остался доволен и, распорядившись помочь Софи с багажом, лично проводил её до номера. — Спасибо, я сама, — Архипова подхватила свой дутый рюкзак у носильщика и тихонько прошмыгнула в комнату. На часах уже было сорок минут седьмого. Софи с наслаждением стянула с себя джинсовую куртку, белый кроптоп, кеды и рухнула на одну из кроватей в одном лифчике и чёрных джинсах. Мелькнула запоздалая мысль, почему Тёма снял для неё двухместный номер, но, как говорила Скарлетт О’Хара: «Я подумаю об этом завтра». Подушка, в которую Софию по привычке уткнулась носом, пахла чем-то знакомым. Точнее, кем-то. Она уже не слышала, как через полчаса в номер вошёл ещё один человек. Он на секунду застыл в проёме, разглядывая женский силуэт на своей кровати, вспомнил хитрую ухмылку Артёма, а затем бесшумно и быстро переоделся к завтраку после короткой пробежки. Игорь Акинфеев не осмелился будить Софи. Ему всё время это казалось каким-то ужасным преступлением. Даже если в данный момент она слюнявила его подушку. Даже если её вещи валялись чёрт знает как. — Ну ты и придурок, Артём, — процедил вратарь, усаживаясь за один столик с Дзюбой. Вначале тот искренне пытался припомнить, чем заслужил такое обвинением, а после разразился приглушённым хихиканьем. — А что, собственно, произошло? — поинтересовался Головин, наблюдая за тем, как стремительно краснеет лицо нападающего от неконтролируемого приступа смеха. Черышев наклонился к нему и шепнул пару слов. Под пристальным взглядом капитана Сашка подавился чаем и, пока Денис похлопывал его по спине, пытался подавить лезущую на лицо улыбку. — Вы тут все в сговоре? — как можно спокойнее задал вопрос Игорь, заранее зная ответ. — Между прочим, от тебя что-то не слышно слов благодарности, — понемногу успокоился Артём. — Мы пытаемся исправить твои ошибочки. — Дело не во мне. Софи ведь тоже не в курсе? — Это сюрприз для обоих! — Тёма, а ты не подумал, что ей это не понравится? — Иногда мне кажется, что ты слишком редко смотришься в зеркало, — цокнул языком Дзюба. — А если серьёзно, то ты себя зря накручиваешь — Архипова меня за это ещё расцелует в обе щёки. Акинфиев бросил на нападающего прожигающий взгляд, так что Артём сразу же понял свою ошибку и поднял руки в капитулирующем жесте. — В свою защиту могу сказать, что я официально встречаюсь с другой девушкой. — Да, и они просто ужасающе сладкая парочка, — протянул Головин, перемигиваясь с Денисом. Они были похожи на тех бабушек у подъезда, которые знают непозволительно много и постоянно многозначительно намекают об этом, а иногда и прямо — в лоб. — Я рад, Тём, — выдавил улыбку Игорь, расслабив плечи. Нет, конечно, он не ревновал Софи к Артёму — это в любом случае было глупо. Станислав Саламович заметил, что Акинфеев выглядел посвежее, чем пару дней назад, поэтому позволил себе вздохнуть с облегчением. Капитан должен заряжать энергией и показывать команде хороший пример для подражания, а не выполнять роль призрака на воротах. Да и команда была в ударе — даже после изнурительной тренировки забегали в раздевалку под громкий гогот и шутки Дзюбы. Всё-таки родственная душа — это благодать, хотя неделю назад Черчесов корил себя только за одно решение разрешить журналистке ошиваться около сборной. Но потом вспомнилось, что и он когда-то потерял голову от своего соулмейта, будучи уже увлечённым футболистом. Тогда это казалось чем-то чужим, каждая секунда, проведённая вместе с родственной, была как вырванный из контекста эпизод, никак не вписывающийся в киноленту жизни Станислава Саламовича. Как хорошо, что это оказалось лишь выдумкой неискушённого сердца. Тренер был в курсе махинаций Дзюбы, в ходе которых Софи оказалась в одном номере с Игорем. Поэтому он был несколько удивлён, что, когда вся команда попряталась по номерам, чтобы успеть принять душ до обеда, Акинфеев задержался в холле. Капитан долго сверлил стойку администрации, но вскоре скрылся на втором этаже. Черчесов хмыкнул и прошептал чуть слышно: «Дети».

***

      Игорь вернулся в номер, как раз тогда, когда Софи щеголяла после душа в одном банном халате. При виде вратаря у неё предательски похолодело внутри и пробежали волнительные мурашки по всему телу. — Мы… соседи? — выдавила Архипова, желая разрушить молчание. — Да. Но если ты против… Журналистка не дала ему закончить, оказавшись совсем рядом и стягивая с его правой руки напульсник. Она растеряла всё своё терпение, пока летела в самолёте, поэтому даже не спросила разрешение Игоря — подушечкой большого пальца она невесомо коснулась Венеры. По позвоночнику пробежал разряд тока, а в голове как будто бы разом взорвались праздничные фейерверки, от которых у Софи подкосились ноги, но Акинфеев удержал её, положив руку ей на поясницу. Архипова глупо улыбнулась — наконец-то, коснувшись чужого рисунка, она почувствовала далеко не обычное тепло, а целый океан эмоций. Судя по сбивчивому дыханию Игоря, он тоже тонул в неизвестных ранее ощущениях. У вратаря вырвался стон, когда Софи прижалась к его губам нежно, невесомо, едва касаясь. Он крепче прижал девушку к себе, боясь потерять её в эту секунду, упустить, как мираж, но Архипова охотно сокращала расстояние меж их телами и целовала всё напористей, как будто бы весь воздух заменил ей Игорь. Игорь, чьи руки сжимались на её талии так правильно и долгожданно. Игорь, целующий её так жадно, как будто бы она для него — всё. Игорь, смотрящий на неё расфокусированным взором и жарко дышащий на зацелованные губы. — Почему мы не сделали этого раньше? — Потому что я идиот. Софи рассмеялась, мягко оглаживая плечи голкипера. — Неправда, я виновата даже больше тебя. — Это не… — Ладно, давай сойдёмся на том, что мы оба идиоты, — журналистка не удержалась и зарылась пальчиками в волосы Игоря. Тот издал звук, похожий на мурчание довольного кота, и повалил Софи на кровать. Она тут же перебралась к нему на колени и наигранно задумчиво произнесла: — Как же нам теперь всем рассказать о нас? Акинфеев вдруг помрачнел и, присев на кровати, оказался нос к носу с выжидающей девушкой. Ей не понравилась его реакция. — Софи, я думаю, нам не стоит стремиться афишировать наши отношения. — Да ну? Я недостаточно хороша для тебя? — Не говори глупостей, — бросил голкипер, глядя в очаровательные янтарные глаза. — Просто я не хочу, чтобы команда без конца обсуждала нас и видела во мне не капитана, а твоего… парня. Игорь выглядел так, словно собственная идея ему была не по душе, поэтому Софи смягчилась и мысленно посмеялась над соулмейтом. Она заранее понимала, что всей этой «конспирации» — не долго жить, но раз Акинфеев хочет поиграть — пожалуйста, Софии не сложно! Только вот правила она будет устанавливать сама. — Окей. Я понимаю, — вслух вымолвила Архипова и соскочила с колен Игоря прежде, чем он успел возразить. — Кажется, нам пора на обед. — Софи, ты… не обиделась? — А похоже? — красноречиво взглянула журналистка и чуть не рассмеялась, когда разглядела в карих глазах напротив растерянность. Акинфеев вдруг напомнил ей плюшевого медвежонка, которого хочется крепко-крепко обнять, и она не сдержала улыбки. — Игорь, давай договоримся так, — Софи приблизилась к сидящему на краю постели капитану и взяла его лицо в чашу ладоней, — если мы чем-то недовольны — говорим об этом прямо. И я прошу тебя об этом на полном серьёзе — я не хочу потерять тебя из-за причин, о которых даже не ведаю. — Ты читаешь мои мысли? — Возможно, — лукаво хмыкнула журналистка и оставила на губах Акинфеева ещё один поцелуй. — Я скоро подойду. Когда за вратарём закрылась дверь, Софи прикоснулась пальцами к горящим губам и поглядела на себя в зеркало — такой счастливой она себя никогда не видела. Она ухмыльнулась своему отражению — пора собираться на обед. На входе в столовую Софи столкнулась с Антоном Миранчуком и приветливо помахала ему рукой. Пока она подходила ближе, футболист не сводил взгляда с её одежды. — Мои глаза выше, Антон. — Я смотрел на… герб, — полузащитник облизнул губы, кивком головы указав на нашивку в углу форменной олимпийки. — И давно ты разгуливаешь в вещах нашего капитана? Где-то из глубины столовой её уже сверлил взглядом сам Игорь, но она демонстративно игнорировала его, продолжая общаться с Антоном. — А кто тебе сказал, что это его кофта? — Вы живете с ним в одном номере. — Это ничего не доказывает, — пожала плечами Софи и зашла в столовую под одинокий смешок Миранчука, который старался не смотреть в сторону Акинфеева и не лыбиться так сильно. — Всем добрый день! — Архипова присела за один стол с Артёмом, Игорем, Денисом и Марио со стаканом чая и бутербродом. Голод её совершенно не мучил, вся её сущность была сосредоточена на ведении не совсем честной игры с Акинфеевым. — Софи, зачем ты надела мою кофту? — О, прости, ты против? — журналистка кинула на капитана извиняющийся взгляд. — В таком случае, я могу снять, — она потянула молнию вниз и уже через две секунды была остановлена рукой Игоря, которая застегнула кофту до самого горла. Все присутствующие переваривали мысль, что у Архиповой под форменной олимпийкой был один бюстгальтер. Марио так вообще глотал воздух, словно выброшенная на берег рыба, пока Денис не пощёлкал пальцами перед его лицом. Федя молча уставился на куда-то в область нашивки, думая лишь о том, что произошедшее минуту назад — самое горячее из всех событий, случавшихся со сборной по футболу. — Значит, белый? — первым подал голос Артём. — Кремовый, вообще-то, — перебила Игоря журналистка и спрятала довольный блеск в глазах за кружкой чая. Ей хотелось засмеяться в голос, но тогда Акинфеев может раскусить её слишком рано. Зато за соседним столом послышался взрыв смеха — Миранчуки держались за плечо друг друга и, согнувшись в три погибели, пытались перестать ржать вместе с Головиным, который несильно барабанил ладонью по столу. Прервал это веселье вошедший в столовую Станислав Саламович, один взгляд которого заставил футболистов тихо-мирно вернуться к своему обеду. Тренер посмотрел на Архипову, одетую в олимпийку Игоря, но ничего не сказал. Хороший знак. Акинфеев был очень раздосадован, что не успел толком переговорить с Софи после обеда, потому что Саламыч согнал всех в автобус, и журналистку посадил в первый ряд рядом с собой. Видимо, не хотел, чтобы она отвлекала капитана, который всю поездку до стадиона мог только разглядывать темноволосую макушку своей родственной. На стадионе Архипова ни разу не подошла к Игорю: вначале она сосредоточила всё своё внимание на Денисе, у которого собиралась взять интервью, а потом наблюдала за тренировкой недалеко от Саламыча, добавляющего круги сборной за неуместное веселье. Игорь не хотел признавать, но он был бы не прочь, чтобы посреди разминки Софи подошла и поцеловала его на глазах у всей команды, которая никак не могла забыть эпизод в столовой. Чёрт возьми, Акинфеев просто сошёл с ума от вида журналистки в его одежде. Он кинул быстрый взгляд через плечо: Архипова была одета в то, в чём приехала из Москвы. — Честно говоря, я думал, что вы проведете весь этот день в своём номере, — ляпнул Артём, пытаясь пробить вратарю пенальти, но тот с неизменным мастерством ловил мяч. — Саламыч бы нас из-под земли достал. — Ну, мы бы с ребятами вас прикрыли. Игорь окинул нападающего мрачным взглядом. — Давай только без намёков. У нас продолжается Чемпионат, он и остаётся самым важным событием. Артём подумал, что было бы хорошо, если капитан не высказал что-либо подобное Софи, но надеяться на это было бы слишком наивно. Они себя вели с Игорем, как… как обычно. Как люди, которые вроде знать друг друга не знают, но исподтишка кидают голодные взгляды. Архипова, конечно, держалась особняком, сколько Дзюба её помнил — даже пресловутому Ваньке Суслову не давала вывести себя из равновесия. Впрочем, Игорь Акинфеев — это та самая ахиллесова пята Софии. И довольно забавно было наблюдать за тем, как она демонстративно обращала внимание лишь на Черышева и не давала себе даже взглянуть на капитана, не то что любоваться им. На секунду Дзюбе показалось, что он их раскусил, но говорить об этом Игорю желанием не горел. Хотелось посмотреть, что же выйдет из их заведомо обречённой игры.