Дема не контролирует нас

      – Статистика убеждает нас в том, что протестные движения, организованные мирным путём, наиболее эффективны…       Девушка, сидящая за одной из последних парт большой лекционной аудитории, подняла руку в воздух, деловито поправив волосы.       – Да, мисс Севилл? – снисходительно позволила профессор.       – Эта статистика выстроена касательно демократических стран? Не думаю, что при тоталитарном строе такая стратегия будет иметь успех…       – Эта статистика составлена с учётом всех исторических протестных событий, известных исследователям.       – Это полнейший бред, – девушка покачала головой с негодованием, она произнесла эти слова тихо, опустив взгляд в тетрадь, на страницах которых царила пустота.       – Ты о чём? – соседка Джоанн Севилл, которая до этой минуты, казалось, совсем спала, пользуясь удобным расположением галёрки, теперь проснулась и с интересом смотрела на свою приятельницу.       – Сами бы попробовали протестовать против твердолобых псевдосвятош мирно, познали бы прелести гильотины, – резко сказала Джоанн, повысив голос.       – Мисс Севилл, у вас есть возражения касательно темы? – отозвалась профессор строго.       – На самом деле, миллион, – шёпотом сквозь зубы проговорила девушка сдавленно, но в ответ преподавательнице продемонстрировала только тишину и тяжёлый, исподлобья, взгляд.       – Джо? – соседка по парте в негодовании искривилась, с пожирающим интересом, разглядывая Севилл. – Я вижу здесь личную заинтересованность. Я, конечно, тоже терпеть не могу профессора Спарроу, но…       – Всё в порядке с профессором Спарроу, – шикнула Джоанн, мельком поглядывая на лектора, очевидно, опасаясь опять нарваться на замечание. – Просто…       – Просто что? – девушка, вероятно, была уже заражена высоко вирулентным любопытством, потому что начинала мало-помалу ёрзать на стуле – Джоанн была её неплохой приятельницей, но информации о ней было известно слишком мало, поэтому мельчайшие крупицы новых сведений просто разрывали её от любопытства.       – Прю…я расскажу тебе на перемене.       – Океееей, – разочарованно протянула девушка, пытаясь усмирить своё тело от микродвижений. – Но я запомнила.       Эта лекция казалась Прю слишком долгой. Девушка успела переоценить вообще всю свою мотивацию поступления на исторический факультет калифорнийского университета, ценности и пользы обучения, а в её голове выстроилась длинная причинно-следственная цепочка её провалов и неудач касательно учёбы. Всё сводилось к тому, что порой сплетенки, типа тайн Джоанн Севилл были намного интереснее.       – Ну, так что? – увязавшись за одногруппницей, спросила Пруденс.       Джо закатила глаза, явно не ожидая, что её соседка по парте удержит свой интерес на сомнительной теме.       – Тебе и правда это интересно? – с недоверием прищурилась девушка, поправив очки на своих глазах.       – Интересно ли мне, почему Джоанн Севилл чуть ли не с пеной у рта проклинает тоталитарный строй? – Прю рассмеялась, но, не встретив должного оптимистичного ответа приятельницы, мгновенно умолкла, захлопнув рот. – Мне показалось это странным, – тихо пояснила она. – У тебя, что, родственники живут в Северной Корее? Или…сбежали из СССР…       – Боже мой, Прю, не неси чепуху!       – Ну а что тогда?       – Слышала про город под названием Дема?       Прю нахмурила лоб так, будто складки на коже смогли бы расшевелить её не особенно наполненный знаниями мозг.       – Нет, – она пожала плечами. – А где это?       – Его больше не существует. Был уничтожен повстанцами сорок лет назад.       Прю всё ещё не снимала с себя напряжённо-недоверяющего выражения лица.       – Располагался на западном побережье, на острове, почти у канадской границы, входил в состав штата Вашингтон почти всё своё время существования, пока местная церковь не решила установить там свои порядки, возвращая людей буквально в средневековье…       – Ты точно мне не сериал сейчас описываешь? – прищурилась Прю.       Джо прыснула от саркастичного смеха:       – Вообще-то мой дед сбежал оттуда во время восстания.       – И почему я об этом не знаю? Это что…из разряда секретных материалов?       – Может, потому что ты не светило истории?       – Сейчас было обидно, – Прю надула губы. – Ну а если серьёзно?       – Ну а если серьёзно, то материалов действительно мало. Всё произошло не так уж и давно, и я уверена, живые свидетели этого ещё есть. Только вот наше правительство не особенно гордится тем, что упустило разрастающийся тоталитаризм внутри собственных стен. Поэтому историю о Деме замяли.       – Твой дед ещё живой? – история начинала захватывать девушку, она ещё подозревала, что Джо может издеваться над её излишней доверчивостью, но с каждой секундой сомнения испарялись.       – Умер два года назад…       – Сожалею, – с неловкостью промямлила Прю.       – Ничего, – отмахнулась Джо.       – И сейчас всё под грифом секретно?       – Не совсем…что-то можно найти. В старых архивах наверняка есть газеты с новостями тех времен, можно найти людей. Конечно, официальные документы тебе никто не даст. Но разве сухие формулировки расскажут историю людей?       Прю задумалась. Внутри неё поднималось воодушевление, подгоняемое близостью какой-то неописуемой тайны, раскрытие которой было ей подвластно. С детства Пруденс была любительницей детективов и всегда мечтала попробовать себя в роли такового, однако всё ограничивалось только выведыванием второсортных сплетен.       – А у…твоего дедушки…остались какие-то фотографии? – осторожно спросила девушка, косясь на приятельницу так, как будто ожидала агрессивного отказа.       – Тебя это действительно заинтересовало? – Джо недоверчиво усмехнулась.       – А почему не должно было?       Джоанн лишь хмыкнула и продолжила свой путь по коридору университета, протискиваясь сквозь толпу спешащих по своим делам студентов. Прю быстро уловила её скептический настрой, поэтому, покрепче стиснув тетрадки в руках, прибавила газу, догоняя одногруппницу.       – Твой дедушка тоже был повстанцем? – не унималась она.       – Да, был.       – Там…что…всё было очень жестоко? – с неловкостью спросила Прю.       – Очень. *** 1977 год.       – Мы потеряли Тайлера, – светловолосая девушка в объёмной куртке, крепко стиснув кулаки и тяжело дыша от волнения, переминалась с ноги на ногу, явно не находя себе место.       – Когда ты видела его последний раз? – мужчина, сидящий на камне, посмотрел на неё снизу вверх, щурясь от яркого солнца.       – Он ушёл куда-то час назад, и с тех пор я не могу его нигде найти, – девушка в отчаянье всплеснула руками, возведя взгляд к небу.       Сегодня было подозрительно солнечно. Очевидно, ненадолго.       – Оставайся здесь, – строго сказал мужчина.       – Ты думаешь, он вышел за периметр? – блондинка хвостиком последовала за мужчиной, который направлялся прочь из лагеря.       Большие брезентовые палатки колыхались от поднявшегося ветра, из небольших деревянных домиков раздавались изредка бренчания ложек. Время обеда. Солнце в зените.       – Я же сказал, оставайся здесь.       – И что? Один пойдёшь за стену? – выпалила грозно девушка, нахмурившись. – Чтобы тоже там затеряться? Надо собрать поисковый отряд!       Мужчина отвёл взгляд, тяжело вздохнув, при этом, совершенно не скрывая поднявшуюся внутри волну раздражения. Нарушение дисциплины в лагере всегда приводило за собой последствия, которые приходилось разгребать ему. А Тайлер был той ещё занозой в заднице. Неугомонная горящая спичка, которая упала в стог сена, коим и являлся их отряд. Этим он невероятно восхищал, но в то же время, умел филигранно вывести из себя.       – Он и рацию с собой не взял? – мужчина и не надеялся на положительный ответ.       Девушка помотала головой, подтверждая его догадки, и огорчённо потупила взгляд.       – Хорошо, время обеда заканчивается, и выдвигаемся.       Блондинка уже собиралась возразить, потому что хотелось поскорее пуститься на поиски, но лидер выглядел непоколебимым. По нему и так было хорошо заметна та тень чувства вины за то, что их человек ускользнул из лагеря незамеченным, ещё и потерялся. Он всегда ощущал, что несёт на себе ответственность за этого неугомонного.       Девушка тем временем отошла в сторону, почти приблизившись к границе лагеря. Она смотрела вдаль, прикрыв глаза ладонью от прямых лучей солнца. Там, на горизонте виднелась тёмная линия, опоясывающая покрытую зелёной травой землю.       Бетонное кольцо, стискивающее свободу. Олицетворяющее те тиски, в которых они находятся.       – Они говорили, стена – для того, чтобы защитить нас, – тихо пробормотала девушка, услышав за спиной приближение лидера. – На деле же, это символ того, что мы в ловушке.       – А вот, кто в ловушке, это мы ещё посмотрим, – мрачным тоном сказал мужчина, накинув на себя куртку с капюшоном, и подняв на лицо повязку, которая скрывала всё, кроме его глаз. – Через десять минут выдвигаемся.       – Я же с вами, да? – в надежде пробормотала блондинка.       Мужчина кивнул, кратко обернувшись на неё.       – Внимание, мне нужны двадцать добровольцев для выхода за стену!       В воздух взметнулось сразу несколько рук, очевидно, даже больше, чем нужно. Выход на стену был для них воодушевляющим достижением, а если удавалось дойти до Траншеи, то у них за спиной вырастали воображаемые крылья, готовые унести их куда угодно и, желательно, подальше от этого гиблого места.       Девушка снова оглянулась на восток. Туда им и предстояло идти. Там был тоннель. Один из немногих. Маленький мостик, отделяющий их от большого свободного мира. Где всё иначе.       А вокруг была только пустошь, кажущиеся бескрайними мёртвые земли Некрополя. Здесь они и прятались. Только прятаться больше не имеет смысла.       – Ты выводишь большую группу за стену неспроста, не так ли? – к лидеру подошёл один из добровольцев – хмурый, большой, словно стена, но добрый в душе, пусть и прирождённый бунтарь.       – Мы год прятались. Пора показать всем, что мы не можем больше молчать.