Она изменилась.

Став вампиром, Кэтрин первым же делом усвоила две важные вещи. Первое: никогда не доверяй другим вампирам, как бы настырно они не пытались сблизиться с тобой; и, второе: даже если у них это вышло – будь начеку. Живя по этим двум принципам на протяжении нескольких столетий, Кэтрин давно научилась мгновенно распознавать даже самых искусных притворщиков, замышляющих какие-либо злодеяния на ее счет. А таких «доброжелателей» было немало. Охотники, бывшие парни, по чистой случайности ставшие кровососами, даже гибриды. Приспешники Клауса возглавляли длинный список главных врагов Пирс, выслеживая вампиршу с целью доставить хозяину. Были так же и ведьмы, обиженные на Кэтрин из-за всяких незначительных мелочей (как считала сама девушка) и остервенело желающие ей мучительной смерти. У кого у кого, а у Кэтрин врагов было предостаточно. И всю свою сознательную жизнь она то и делала, что держала глаза на затылке. Но как же так получилось, что в свой самый мирный период существования она недоглядела и попала в сети к Элайдже? Кэтрин не знала ответа на этот вопрос, но он мучил ее долгими бессонными ночами, заставляя при каждом малейшем шорохе боязливо вздрагивать. Ей постоянно мерещились заговоры, непонятные тени, а порой и вовсе невообразимые ловушки, расставленные по всему периметру дома, в которые она могла угодить в любую минуту. Кэтрин жила в вечном страхе. С того вечера, как они вернулись из ресторана, она больше не видела Майклсона. А ведь прошла ровно неделя. Элайджа ни разу за это время не появился в доме, даже вечером, как он это обычно делал. И это отнюдь не радовало. Она пробовала разговорить темнокожего телохранителя, выпросить у него, где пропадает первородный, но тот будто воды в рот набрал. Поначалу, он отбивался нейтральными фразами, вроде: «Он занят» или «Вам это знать не положено», но когда девушка усилила напор и начала ходить за ним по пятам - замолчал. Просто стоял с каменным лицом, уставившись поверх головы брюнетки, и делал вид, что не слышит сыплющегося потока вопросов. В конце концов, Кэтрин оставила попытки. Из головы никак не выходила последняя реплика древнего: «С чего ты взяла, что мне нужно лекарство?». Тогда, сидя в ресторане и услышав подобный ответ, Кэтрин даже опешила, но с невероятной быстротой пришла в себя. Как никак, искусством обмана она владела не хуже других, а может даже и лучше, и раскусить Элайджу не составило особого труда. Она решила, что он попросту выбрал тактику, которую она сама часто использовала – сдружиться с врагом, выведать у него нужную информацию, а потом либо сбежать, либо убить. Действенная методика, ни разу не подводившая. Как же она раньше не догадалась? Поэтому, тогда, в ресторане, Кэтрин ничего не сказала в ответ. Она просто сделала выводы. Если Элайджа хочет ее нагло использовать, то она, разумеется, сыграет свою грандиозную роль. Но вовсе не ту, которую ожидает Майклсон. После ужина они ехали по ночному Парижу, разглядывали яркие огни ночного города и молчали. Кэтрин обдумывала варианты обмана и план побега, а Элайджа смотрел в окно. И только после того, как они вышли из машины и остановились на парадном крыльце, древний с какой-то невероятной осторожностью взял ее за руку, поднес кисть к губам и произнес: - Мне было приятно в твоем обществе, Катерина. - Взаимно, Элайджа. Короткий поцелуй руки, взгляд темных глаз и вот его уже след простыл. Кэтрин не сомневалась, что первородный вернется. Не сегодня, так завтра. Не завтра, так послезавтра. Но дни летели, а Элайджи все не было. Черная туча, зависшая над головой девушки, начала понемногу сгущаться. Подозрения росли, мания преследования не отставала, и Кэтрин сходила с ума, сидя взаперти и не имея возможности даже выйти на улицу – охранник не позволял. Догадки по поводу так ловко обнаруженной тактики Майклсона плавно сошли на нет. Как можно сблизиться со своим врагом, не видя его целыми днями? Нет, тут что-то другое. А вот что – на этот вопрос у нее не было ответа. И сейчас, лежа в постели и страдая привычной бессонницей, Кэтрин перевернулась на бок и посмотрела на прикроватную тумбочку. Электронные часы показывали три часа ночи. Осознав, что теперь она точно не уснет, Пирс со вздохом поднялась со своего ложе, надела шелковый халатик и побрела в коридор. Злополучный охранник стоял на месте. Кэтрин всегда удивляло, что он день и ночь бодрствует. Они ни разу не видела, как темнокожий спал, иначе давно бы сбежала. По сути, он никогда не отходил от нее, всегда маячил в поле зрения, как столб, который ни сломать, ни обойти. Покопавшись в памяти, Пирс с удивлением отметила, что даже не видела, как он ест. Телохранитель никогда не сидел, никогда не выходил по нужде и даже не размахивал руками при ходьбе, что обычно делают все нормальные люди и не люди. Очень сомнительный кровосос. Но в три часа ночи ее это мало волновало, поэтому, махнув рукой на охранника, она спустилась на первый этаж и побрела в сторону кухни, надеясь откопать там что-нибудь интересное. Поравнявшись с аркой, она в шоке замерла и воскликнула: - Элайджа?! Майклсон невозмутимо восседал на высоком стуле, сложив руки на поверхности дубового стола. Заметив потрясение на лице вампирши, он слегка улыбнулся: - Я слышал, как ты встала. Не веря своим глазам, Кэтрин прошествовала в кухню и, встав перед древним, скрестила руки на груди: - Как долго ты здесь? - Пару часов. - И что, все это время ты просто сидел и ждал, когда я соизволю спуститься?! Незаметно для себя, Пирс перешла на крик. Элайджа же, напротив, вел себя уравновешенно и сдержанно, но не переставал улыбаться, что очень раздражало вампиршу. - Я не был уверен, но… - он на секунду замялся, - ты не изменила традициям. - Ты что, каждый день ждал меня, сидя на этом самом стуле, на протяжении всей этой недели?! Майклсон расплылся в широкой улыбке, но не ответил. Кэтрин была готова взорваться. Затянув потуже поясок на халате, она отбросила густые волосы за спину и заявила: - С меня хватит! Развернувшись на пятках, вампирша ринулась к входной двери и только успела схватиться за так желаемую ручку, как кто-то резко схватил ее за талию и потянул назад. Грубые руки резко повернули ее, и Кэтрин увидела лицо первородного. - Отпусти меня, немедленно! - прошипела Пирс, не переставая брыкаться. Но Элайджа только крепче сжал ее, не давая освободиться. Кэтрин извивалась, словно змея, но сила и мощь были явно не на ее стороне. В итоге, устав биться с каменной стеной, которую не сдвинуть даже на миллиметр, она остановилась и как-то повисла. - Успокоилась? – заботливый голос раздался над самым ухом. Пирс только слабо кивнула, чувствуя горячее дыхание в области шеи. Тело пробило мелкая дрожь и ей показалось, что она вот-вот упадет, но стальные руки Элайджи надежно сомкнулись на ее спине, как бы доказывая, что бояться ей нечего. Она в безопасности. Внезапно, ее шею начали покрывать поцелуями. Ненавязчивыми, практически невесомыми, но она явственно их ощущала и не смела пошевелиться. Губы первородного изучали каждый сантиметр, каждый изгиб или вздувшуюся от напряжения венку. Изучали до тех пор, пока плавными движениями не перешли к губам девушки. Кэтрин не сразу поняла, что собственно, произошло. Она стояла, закованная в мертвую хватку древнейшего и вдруг почувствовала на своих губах чьи-то мягкие губы. Раскрыв глаза от удивления, Кэтрин наткнулась на проницательный взгляд шоколадных глаз Элайджи, которые как будто бы заглядывали ей в самую душу, обнажая все самые скрытые страхи и желания. Кэтрин мечтала спрятаться от этих глаз, скрыться или растаять – все, что угодно, только бы не нарываться на внимательный, изучающий взгляд. Но никто не позволил. Оставалось лишь сдаться. Майклсон, разглядев в ней какое-то сомнение и панику, прошептал: - Не бойся. Я не причиню тебе вреда. И Кэтрин, сама не ожидая, поверила.