После тебя [03.01.18]
– И ещё одно… Не бойся плакать. От этих слов начинаю испытывать жалость к себе. «Ты не должен держать это в себе». «Говори о своих чувствах». «Здравствуй, как ты себя чувствуешь?». «Сочувствую, тебе сейчас так нелегко». Столько бесполезных и ненужных фраз. Все продолжают говорить о том, что им жаль. О том, что этот мир несправедлив, что они не могут поверить в произошедшее. Они продолжают уверять, что всё наладится, что вскоре всё снова встанет на свои места. Всё, что делают люди – говорят, говорят, говорят… Только они не понимают, что мне это не нужно. Каждый раз при встрече видеть их сочувствующие взгляды и слышать одно и то же. От всего этого никому не станет лучше. Я встаю с места и, ничего не ответив, захожу в кабинет. Психолог здоровается со мной и, предложив сесть, спрашивает, какой я предпочитаю чай. «С ядом», – хочу выплюнуть я. Сажусь за стол и качаю головой из стороны в сторону. – Сколько времени это займёт? – А вы спешите? – Не хочу терять время впустую. Психолог останавливается и как-то устало подправляет рукав пиджака. – Наши беседы каждый раз начинаются одинаково. Вы не думаете, что если откроетесь мне, нам станет легче разобраться с проблемами? – Но у меня нет проблем, – останавливаю её я. Её взгляд говорит «нет, они у тебя есть, и их больше, чем все вместе взятые проблемы твоих одногруппников». – Я смирился с ситуацией, я принял её, я в порядке. Я не понимаю, почему компания всё ещё хочет, чтобы я ходил к вам. Психолог кивает и подходит к столу. Садится в кресло и спрашивает меня, на чём мы остановились на прошлой консультации. Я запрокидываю голову назад, понимаю, что нет смысла спорить с ними. Как обычно начинаю отсчитывать время до конца сеанса. Я позволяю ей говорить, изредка отвечаю на её вопросы, лишь для того чтобы снова не получить выговор от одногруппников. Дают ли мне что-нибудь эти сеансы? Нет. Изменилось бы что-нибудь, если бы я стал прислушиваться к её словам? Нет. Все время я провожу в размышлениях. И во время того, когда я отсчитываю последние секунды, слышу вопрос, подготовленный будто специально: – Может быть есть слова, которые вы не успели сказать ему? Я чувствую, как кровь в жилах закипает. Как обычно сжимаю ладони в кулак, задерживаю дыхание и заставляю себя успокоиться. Никто не должен знать о том, что происходит в моей голове, потому что мои чувства это мои чувства, и они должны оставаться во мне. Мне не стоит показывать свои слабые стороны. Не сейчас. И никогда больше. – Время вышло, – говорю я. Не отвечаю на её вопрос, не смотрю на неё. Встаю и выхожу из кабинета. Мне нужно сейчас выйти на воздух. Мне нужно успокоиться. Освежить мысли. Занять себя чем-то другим. Забыться. Этот её вопрос заставляет вспомнить всё, что нужно забыть. Этот вопрос заставляет снова почувствовать то, что чувствовать не нужно. Я не даю себе отчёт о том, куда иду. Моя голова занята мыслями о том, что мне нужно подавить свои чувства. Мне нельзя вспоминать. Я должен просто жить дальше, а прошлое останется в прошлом. Я иду и, когда понимаю, куда, замедляю шаг. До его студии остаётся несколько шагов. Я знаю, что должен уходить, но не делаю этого. Я не останавливаюсь и не поворачиваю в другую сторону, хотя внутренне молю себя уходить, потому что знаю, что эта ситуация не закончится хорошо. Или... Останавливаюсь перед дверьми его студии. Несколько секунд я стою, медленно пододвигая руку к двери. Мысли смешиваются воедино и я будто слышу шипение змеи, а не свои мысли. Я паникую, чувствую нарастающее чувство боли в груди, и мои руки начинают трястись. Во мне зараждается вера в то, что я всё ещё могу что-то найти в этой студии. Сейчас я человек, который всё ещё верит во что-то несбыточное, цепляется за эту мечту, за эти мысли снова и снова из-за того, что боится. Боится потерять это. Точнее, боится смириться с тем, что потерял это. И это чувство порождает веру в то, что всё вернется на свои места, что ничего не менялось, что всё будет в порядке. Я вхожу в студию. Возможно потому что я сейчас одержим мыслью о том, что я могу найти какую-то подсказку. А возможно я просто ищу там человека, который помог мне подняться, который успокаивал меня в трудные минуты, который был моей поддержкой, которого я считал своим отцом, старшим братом. Возможно мне кажется, что если я зайду туда, все изменится и Джон всё ещё будет там. Он встретит меня с улыбкой на лице и сразу начнет подшучивать надо мной. Он будет там, потому что ничего не произошло. Джон не мог так долго молчать о своем психическом здоровье, о своих проблемах. Он всё ещё там. И будет там всегда. Потому что я нуждаюсь в нём. Я нуждаюсь в нём так сильно. Все нуждаются в нём так сильно. Он не сделал ещё так много. Я ещё не сказал ему так много, он обязан услышать. Он обязан быть здесь. Он не мог уйти сейчас. В кабинете царит полумрак. На подоконнике виднеются капли вчерашнего дождя, проникшего сюда из окна, оставленного открытым им, когда он уходил отсюда в последний раз. Здесь всё ещё витает слабый запах его одеколона. На полу стоит бутылка с недопитой водой. На стене висит список дел, которые нужно выполнить в этом месяце – больше половины из них не вычеркнуты. На пыльном столе лежит потрепанная тетрадь с песнями, из которой виднеются многочисленные закладки. Джона здесь нет. И никогда больше не будет. В мыслях крутится наш последний разговор, его последний взгляд, его последние слова, моё желание рассказать ему так много и чувство того, что время ещё не пришло. Теперь это время никогда не придёт. В этой студии больше нет жизни.После тебя
2 ноября 2018 г. в 21:59