Бывшее настоящее

      Какого это утонуть? Утонуть в безграничной любви близкого человека или же в его ненависти... Утонуть в одиночестве, в себе? Иногда кажется, что вся твоя жизнь катится в бездну, глубокую и беспроглядную, в которой нет места для света...       Несмотря на кардинальные грядущие изменения в жизни, Алла продолжила работу в творческом объединении, продолжила работать бок о бок с Адилем, так как другой исход его все равно не устроил бы. Занимаясь его гастрольным графиком, у нее ловко получалось избегать мысли о беременности и о ребенке вообще. Мысли о том, что в скором времени она станет мамой наводили на нее панику и необъяснимый страх. Пускай каждый раз перед глазами вставал обеспокоенный взгляд Кирилла, пытающегося быть полезным. Но все что от него сейчас требовалось это необходимое время, для того, чтобы разобраться в себе и во всей сложившейся ситуации.       Алла отвечала на его многочисленные сообщения в Whats App, когда в ее небольшой номер в гостинице постучали. За дверью стояла Оля, ее легкая хлопковая рубашка промокла насквозь от дождя, решившего обрушится на северную столицу. Тушь под ее глазами заставила Аллу невольно издать смешок, потому что не улыбнуться было невозможно, не то что засмеяться вслух.       Блондинка быстро сбрасывает свои промокшие конверсы, попутно расстегивает пуговицы на рубашке. Она бормочет себе что-то под нос, заставляя Аллу еще больше рассмеяться. — И долго ты тут будешь прятаться? — резко, но со смехом в голосе спрашивает Ольга. В ее светлых волосах запуталась мокрая резинка, от чего она забавно хмурит брови, поглядывая на Аллочку. — Кто тебе сказал, что я прячусь? Я приболела, поэтому решила остаться в номере. — Бросает в ответ брюнетка, укутываясь в теплый плед. — Твой взгляд мне сказал, Ал. — Ой, я только тебя прошу, давай без вот этого всего, правда... Я так устала, больше этого не вынесу. — Хорошо, тогда скажи мне, почему вы оба так старательно избегаете друг друга? — Что тут непонятного, я жду ребенка от его друга, по определению уже мы не сможем общаться как раньше. Все стало еще только в сто раз хуже, Оль, — Алла накрывается одеялом с головой, прячась, словно страус в песок. — Нет, у нас все хорошо, мы оба так решили. Решили, что будет лучше общаться как можно меньше и тогда мы привыкнем... Привыкнем друг без друга. — Алла, солнце, ты такая забавная, неужели можно вот так просто отпустить человека, которого любишь? За него надо держаться, слышишь? — Это не просто, Оля, разве это не означает, что мы не можем быть вместе? Все это, Я имею в виду ребенка и вообще... — Оля не находится что-то ей ответить, она смотрит на свои руки, старательно избегает взгляда подруги.       Телефон Аллы издает трель из-за чего обе девушки вздрагивают, затем она быстро отвечает на вызов. Нежный тембр Кирилла с улыбкой в голосе ласкает ее ухо своим: "Привет". — Кирилл, привет, я как раз хотела тебя набрать, — врет девушка, она отводит взгляд от Ольги. Лишь бы только не прочитать в ее взгляде укор или что-то вроде того. Алла машинально поправляет лямку своей майки и босиком идет по холодному полу в сторону ванной комнаты. — Алла, я тут подумал, может, я приеду к тебе сегодня. Можем провести время вместе, нам есть о чем поговорить. — Есть, согласна, но... — Но что? — Кирилл опять улыбается, искренне не понимая, в чем может быть дело. — Алла, я понимаю, что ты не готова вот так вот все вернуть или хотя бы начать все заново, но это зависит от нас двоих. — Дело не в этом, уже второй день идет дождь и я не хочу, чтобы ты из-за меня простудился... — Алла, неужели ты думаешь, чтобы увидеть тебя мне помешает дождь? Родная, я безумно скучаю по тебе... Дыхание Аллы сбивается, после его слов. Не от того, что она так не ожидала, что он когда-то скажет ей такое, а скорее из-за того, что она не готова сказать что-то подобное в ответ. — Хорошо. — Только и отвечает Алла, еле слышно, что ему приходится убедится в услышанном. — Хорошо? — На другой стороне ничего не слышно. — Позже позвоню.       Весь оставшийся вечер Алла пролежала в кровати под ворохом одеял, которые принесла ей Оля. Ее самочувствие заметно ухудшилось, но она продолжала параллельно заниматься рабочими делами, то и дело созваниваясь с Ольгой. Температура ее тела достигла 38 градусов, когда за окном появился полумесяц, сверкающий уже на чистом ночном небе. Тучи рассеялись на удивление быстро и черно-синее небо казалось ровным выглаженным полотном, на котором аккуратно вышили неяркие звезды.       Чуть было засыпая, по привычке укутываясь в одеяло еще сильнее. В дремоте, в ее голове медленно вырисовываются заветные образы. Алла ощущает себя будто в другой коже, чужие взгляды со стороны, что летят на нее начинают угнетать, но отвернуться сил уже нет. Мужественно проходит мимо, цепляя за собой фигуру в черном одеянии... Силуэт движется за ней настолько бесшумно, что начинает казаться, что его и вовсе нет, но Алла оборачивается назад, на сто восемьдесят градусов, пока цепкая хватка ее друга не останавливает ее.       Движения Адиля становятся медленными, размеренными. Он аккуратно притягивает ее к себе, касается своими горячими губами ее собственных. Палит как огонь... Однако ей это только нравится, ее губы растягиваются в улыбке, слегка обнажая зубы. Он что-то шепчет ей на ухо, но разобрать невозможно. Еще больше заставляет ее улыбнуться, пока его дыхание щекочет ухо. — Алла... Проснись, любимая...       Она медленно поднимает свои веки, вдыхает его аромат, дабы поверить в реальность. В малиновом излучении настольной лампы, что одиноко стоит на полу, Алла пытается разглядеть Адиля, но заметив его улыбку, собирается с мыслями. — Что ты тут делаешь? — Оля сказала, что тебе совсем плохо, так что... мне плевать на все уговоры. — Я уже лучше себя чувствую, правда. — Ал, я тебя слишком хорошо изучил, чтобы вот так поверить. — Парень усаживается по правую сторону от Аллы, назойливо рассматривает ее своим пытливым карим взглядом. — И что же ты изучил? Давай только на чистоту, — предлагает. Ее горячие тонкие пальца дотрагиваются до его грубоватых рук, которые в миг становятся безвольными и податливыми. — Ты любишь все контролировать. — Так не честно, об этом тебе каждый скажет... — Хорошо, ты лучше всех завариваешь дошик, — Алла легонько ударяет его по руке, от чего парень громко смеется, двигаясь ближе к подруге. Оба отвлечены, они умело наслаждаются компанией друг друга, намеренно не затрагивая темы о насущном. — Ты любишь мой черный пиджак, и носишь его практически на каждое мероприятие. Да он уже пропах тобой, скоро совсем станет твоим. — А ты что против? Посмотри на меня и скажи, — рукой разворачивает его за подбородок. — Еще когда ты злишься несешь всякую чушню про бедняжку Аллу и всеобщую несправедливость, — он опять хохочет, позабыв о своей брутальной стороне. — Так не честно, — скрещивает руки на груди. — И ты всегда смываешь свой макияж, но делаешь это на удивление быстро... Хотя, нет, пожалуй, был раз, когда ты осталась в нем.       Вопросительное выражение ее лица еще больше веселит казаха. Он было собирается закурить, но рука на автомате останавливается, хотя желание слишком велико. — Это было тогда в моем коттедже. Ты наверно не помнишь, как поцеловала меня тогда. — И почему ты тогда не сказал мне? — Ты бы видела свое лицо, когда проснулась в моей кровати, а что бы ты сказала на это. Блять я не знаю, почему не сказал. Ты тогда так много выпила, а поцелуй был сладким... И еще я знаю, что ты задерживаешь дыхание, когда я нахожусь рядом. Вдыхаешь мой запах, а затем перестаешь дышать. Пристальный взгляд глаза в глаза. Его взгляд медленно перемещается на ее губы, а ее сами собой глаза накрывают отяжелевшие веки.       Эти руки. Руки так крепко прижимают Аллу к себе, попутно расправляя ее длинные густые волосы. Она томно выдыхает, наслаждаясь его ласками и нежными прикосновениями. Пересохшие губы находят его так быстро и стремительно сливаются воедино в настойчивом поцелуе. Поудобнее устроившись сверху, не слишком навалившись он оставляет небольшие укусы по хрупким плечам девушки, прислушивается к ее довольным вздохам.       Еще один ее такой вздох и выдох окончательно не позволит ему остановится. — Прости, — вырывается из ее уст. Ладонью упирается в его грудь, при этом желая приблизить его к себе еще ближе. — Я опять все испортила... — Хватит уже винить себя. Это я не должен был идти сюда, к тебе. — Адиль застегивает кнопки на клетчатой рубахе, которая успела расстегнуться. — Меня к тебе тянет и тебя тоже, я это чувствую. — А я по твоему ничего не чувствую?! Я такая пустая и жестокая сука, которой на все плевать! Неужели ты думаешь, что мне плевать на тебя? Я уже не знаю куда себя деться от мыслей о тебе! И я себя ненавижу, что все порчу! — Беспомощно садится на пол, обхватывает себя руками. Глаза уже давно на мокром месте, их застилает пелена слез отчаяния, хотя она старательно избегала реветь в его обществе. Получалось плохо. — Ал, я прошу тебя успокойся. Подожди меня здесь, пойду покурю на улице.       Он закрывает за собой дверь, что чуть ли не с визгом хлопает вслед за ним. Спустя несколько минут, Алла поднимается с колен, голова кажется деревянной. Она быстро выбегает из своего номера, заплетая волосы в невысокий хвост. Проносится мимо местного персонала, она наспех нажимает кнопки лифта, не особо различая цифры, словно в бреду.       На улице небо снова затянулось тучами, а холод пробирал еще в главном холле. Немного помедлив у входа, она все же выходит на улицу. Босиком идет по холодному мокрому асфальту, судорожно оглядывается по сторонам в поисках одного единственного человека.       Ее волосы потихоньку тяжелеют под крупными каплями дождя, что уже застилают ей глаза. Контур ее губ размывается, приобретая при этом синеватый оттенок. Блеск от вывесок магазинов и салонов отражается в ее глазах, фиолетовый цвет играет различными оттенками на ее светлой коже. Непонятный страх сковывает ее действия, пока прямо перед ней не появляется Адиль, такой же с ног до головы мокрый.       Он быстрым движением расстегивает все пуговицы на своей мокрой рубахе, чтобы прикрыть девушку. — Что ты? Зачем ты вышла, Ал, ты итак болеешь... Что ты вообще делаешь? — Прости, прости меня. Я думала, ты не придешь, думала, ты ушел. Навсегда. — Носом зарывается в его шею, в то время как его рука гладит ее мокрые волосы. — Ты же совсем босиком, иди ко мне. — Поднимает ее на свои кроссовки, чтобы она окончательно не замерзла в его руках. — Нужно вернуться, ты вся дрожишь...       На тонкой маечке, в которой была Алла, не осталось сухого места. Ткань нагло просвечивала грудь девушки, которая поднималась от каждого вздоха, ее буквально колотило от холода. Все же она целует Адиля в губы, крепко обхватывая его шею. Алла чувствует его прикосновения, от которых покрывается мурашками. Улыбка едва касается ее губ, прежде, чем она успевает провалиться в темноту.       Наблюдать за ними было больно, но промокший до нитки блондин, исподлобья стоял где-то в стороне. Он крепко сжимал в руке ключи от квартиры, чтобы вернуть их ей, чтобы вернуть Аллу обратно...