Недолго, но счастливо

      Затаив дыхание, Озай слегка подался вперёд и выглянул из уже ставшего привычным укрытия в кустах. Урса неподвижно сидела на берегу пруда — точно в том же месте, что и утром. Её хрупкая фигурка была едва различима при свете звёзд.       Сделав глубокий вдох, принц выбрался на поляну из чащи веток и тихо окликнул:       — Урса…       Девушка вздрогнула и словно застыла: её поза ничуть не изменилась, но теперь в ней чувствовалось заметное напряжение.       Озай опустился на траву рядом с женой и, немного помедлив, продолжил:       — Слушай… мне кажется, нам надо поговорить… о том, что произошло вчера вечером.       Урса не отвечала, лишь слегка наклонив голову. Озай не мог понять, как она реагирует на его слова, и от этого говорить становилось ещё труднее. Но он должен был, наконец, разобраться, что происходит. Отступать было нельзя.       — Если я… сделал что-то не так, я прошу прощения… только, пожалуйста, объясни мне, в чём дело… Урса…       — Тебе не за что извиняться, Озай, — голос девушки был едва различим среди всплесков воды и шорохов листвы над их головами. — Ты не сделал ничего плохого…       — Тогда почему ты избегаешь меня? — через силу проговорил принц.       — Я… — Урса запнулась и потрясла головой, словно отгоняя сон. — Мне просто… надо подумать.       — О чём?       Ответом ему снова была тишина. Озай зажмурился, вспоминая сегодняшний разговор со старшим братом.       Вполне возможно, всё дело именно в том, что ты ей небезразличен… Может, она решила, что ты её не любишь…       Это казалось странным и невозможным… но что, если Айро был прав? Что, если Урса и впрямь страдает от безответных — по её мнению — чувств? Ведь… честно говоря, до сих пор Озай всем своим поведением демонстрировал полное равнодушие к ней…       Быть может, настало время это изменить.       Запрокинув голову, он взглянул на ночное небо, набираясь смелости для того, что ему — теперь он понимал это ясно — придётся сейчас сказать.       Крупные звёзды мерцали в просветах густой листвы, казалось, так низко, что до них можно дотянуться рукой и сорвать. Откуда-то из травы доносился монотонный стрёкот насекомых. Воздух наполнял какой-то неуловимый пьянящий аромат.       И, вдохнув этот воздух полной грудью, Озай ощутил, как тревоги и сомнения покидают его.       Ведь он любил Урсу. Действительно любил. Сейчас она уже не казалась ему бесплотным видением из иного мира. Но та насмешливая и наивная девушка с ужасным чувством юмора и привычкой метать молнии почти без всякого повода, которую он начал узнавать за прошедшее после свадьбы недолгое время, стала ему только ещё дороже.       И он верил, что так будет и дальше.       — Урса… — он решительно повернулся к своей жене, и его взгляд встретился со взглядом её светло-янтарных глаз. — Я должен тебе сказать…       Глаза девушки чуть расширились, но их выражение было неразличимо в темноте. Собираясь с духом, Озай двинул рукой, и его пальцы соприкоснулись с лежащей на траве ладонью Урсы.       Вздрогнув, словно от удара тока, Урса вскочила на ноги и торопливо пробормотала:       — П-прости… к-кажет-тся, я з-замёрзла… п-пойду-ка я в-во двор-рец…       — Урса! Подожди! — крикнул Озай, протягивая руку ей вслед. Но девушка уже скрылась за деревьями.       Принц застонал и повалился на траву лицом вниз, проклиная тот день и час, когда его угораздило влюбиться.       Вот что, что мешало ей дослушать его до конца?       На одной из выходящих в дворцовый сад веранд ярко горел светильник, вокруг которого кружились в бесконечном танце белые мотыльки. Великий Дракон Запада, сидя в одиночестве у чайного столика, размышлял о чём-то, устремив задумчивый взгляд на колеблющийся огонь.       Внезапно он настороженно повернул голову и прислушался. Где-то в саду отчётливо раздавался женский плач.       Быстро поднявшись на ноги, Айро спустился с веранды и направился на звук. Вскоре он увидел Урсу, которая стояла, прислонившись спиной к большому дереву и закрыв руками лицо. Её плечи вздрагивали от рыданий.       Некоторое время генерал смотрел на плачущую девушку, наклонив голову, и наконец громко произнёс:       — Сейчас холодно, не так ли?       Урса оторвала ладони от лица и с удивлением взглянула на Айро. Тот безмятежно улыбнулся и предложил:       — Мы можем выпить чаю… нет средства лучше чаепития в хорошей компании, чтобы перестать чувствовать холод.       И, развернувшись, генерал пошёл обратно к веранде. Девушка неуверенно последовала за ним.       Пока Айро разливал чай, Урса сидела не двигаясь, погружённая в собственные мысли. Потом она механически взяла протянутую ей чашку и начала рассеянно рассматривать плавающие на поверхности чая пузырьки. Айро не нарушал затянувшегося молчания, и долгое время в тишине были слышны лишь удары мотыльков о стекло лампы.       Наконец Урса оторвала взгляд от чашки и тихо произнесла:       — Скажите мне, Айро… вы знаете, что такое любовь?       Генерал медленно кивнул и поднял перед собой руку. Над его ладонью вспыхнуло пламя, постепенно меняющее свой цвет с оранжевого на практически белый.       — Истинная сущность огня — это жизнь, свет и тепло. К сожалению, в нашем мире огонь несёт ещё и разрушение. Но так не должно быть… Это же можно сказать и о любви.       Тоже засветив в ладони огонёк, Урса в задумчивости уставилась на мерцающее пламя.       — Значит, любовь — это огонь, который греет, но не обжигает? — прошептала она.       — Такова её истинная природа, — подтвердил генерал.       И на какое-то время на веранде вновь воцарилось молчание.