Объект класса «Таумиэль»

В бесконечных коридорах Фонда слышится эхо шагов. Двое людей — ученый и агент — идут по нему вперёд в направлении камер для допроса. Минуют их, проходят дальше в защищенные отсеки. Ученый оглядывается назад, провожая взглядом двери камер, и одергивает агента за рукав: — Фокс, мы прошли. Миловидная брюнетка, слишком хрупкая для работника Фонда, сдавленно смеется и продолжает путь. — Ты будешь общаться с ним не там. Ученый тупит взгляд, на секунду задумавшись. — Я думал, мы будем сидеть в комнатах для допроса. Мужчина крутит головой, рассматривая изменившуюся обстановку коридоров. Стены здесь гораздо толще, а двери попадаются изредка, и за каждой из них — опасная тварь, изучаемый объект Фонда. Ученый ведет плечами. — Не говори мне, что мы будем общаться в его камере. — Именно, солнце, — агент мило улыбается мужчине. — Боишься? — Нет, просто, — ученый морщится. — А если он нападет на меня? В камерах же нет креплений, да и охрана вряд ли успеет помочь. — Уилсон, солнце, — девушка смеётся. — Если он решит напасть на тебя, мы узнаем об этом, только когда вытащим твой изуродованный трупик. От сладкой улыбки Фокс Уилсона передергивает. Он не собирается умирать в свои тридцать от какой-то неизвестной чупакабры. Конечно, работа в Фонде не самая безопасная (как раз наоборот), но все же надеяться на долгую жизнь хочется. Да это никто и не запрещает. — А что насчёт камер видеонаблюдения? — он с надеждой смотрит на девушку. — Ни камер, ни записывающих устройств — одно из его условий, — пожимает плечами агент. — Мы пробовали ставить, да только бесполезно — отрубает он их. Прости. — Черт, он точно собирается грохнуть кого-нибудь! — сплевывает Уилсон, и задумавшись, спрашивает — Почему именно я? Девушка закатывает глаза, вновь начиная объяснение: — Объект разрешил беспрепятственно изучать себя, если раз в день давать ему по 20 минут на разговоры с кем-то «равным по уму и образу мыслей», — цитирует Фокс. — Мы сначала отослали туда Вольфганга, — Уилсон поморщился, вспоминая неприятного заумного здоровяка, с которыми ему однажды пришлось поработать, — затем Уикерботтом, — суровая брезгливая старушка, с ней невозможно общаться, если до этого не выпить несколько чашек кофе, — потом Фонд решил послать агента вместо ученого и выбрал Уиллоу. — эту сумасшедшую? — Ну помнишь, эту сумасшедшую, ее еще уволили за поджег. — теплые воспоминания, — Потом еще парочку ученых и агентов, ты их не знаешь, но ему никто не понравился. Ни с кем не разговаривал дольше семи минут. Был правда один, которого он даже вытерпел, — девушка смеётся. — позвал на второй, так сказать, сеанс, но тот начал сливать информацию о их разговоре Фонду, что он, кстати, тоже запрещает. Он как-то прознал, мерзавец, и выкинул его, представляешь? — Выкинул в метафорическом смысле? — вставил свое слово в рассказ Уилсон. — А? — Девушка на секунду замолчала, а затем громко рассмеялась — Да, да, разумеется в метафорическом. Ученый вспоминает, как его угораздило подписаться на это. — Ну вот, теперь твоя очередь болтать с ним. Разве не здорово? — Фокс тихо похлопала в ладошки. — Конечно, — Уилсон натянуто смеётся и замолкает. Он ведь даже не знает, о чем он будет говорить. Ученого раздражает общаться и с обычными людьми, а ему придется находить общий язык с неуравновешенным объектом. Мужчина думает, что надо сделать всё, чтобы не понравится существу, но через секунду его мысли сменяются на совсем противоположные. Ради его работы можно вытерпеть эти 20 минут, пусть и терпеть придется каждодневно. Коридор расширился, а на стенах появилась защитная эмаль. Они подходят к камерам существ типа «Евклид» — тварей, которые либо недостаточно хорошо изучены для безопасного содержания, либо ведут себя слишком непредсказуемо. Еще дальше — камеры для типа «Кетер» — тех, полноценное содержание которых невозможно, либо требует чрезвычайно сложных и затратных условий. Оба типа опасны, и Уилсон даже не знает, к кому в камеру попасть лучше. Сам он разрабатывал технологии для содержания и изучения SCP-объектов, и пересекался с ними редко или же косвенно, поэтому выбор Фонда назначить его «разговорщиком» одной из этих тварей был поистине странным. Ученый силится вспомнить, к какому типу принадлежит его объект, и через несколько минут ему удаётся. «Таумиэль» — SCP, используемые для содержания других объектов. Звучит вполне безопасно. — И все же, Фокс, почему именно я? — возобновляет разговор ученый — У Фонда ведь полно работников. — Ну знаешь, — девушка переходит на шепот. — Скажу тебе как давнему другу, только цыц! Они с самого начала хотели отправить тебя, ну только потом решили, что перераспределять работников и оплачивать все твои перелеты сюда — слишком затратно, поэтому на пробу послали парочку других людей. — С самого начала хотели отправить меня? — Уилсон наклоняется ближе. — Но почему? — Ну, — тянет девушка — Ты же у нас проблемный, — ученого перетряхивает от этих слов — И зануда. Проблемный зануда. Умный проблемный зануда, а что ещё надо для умного проблемного объекта, а? — девушка хихикает. — На самом деле — она останавливается перед большой титановой дверью — Осторожнее со всем этим, Уилсон. Они запросто могут кинуть тебя при удобном случае. — Ученого тревожат последние слова Фокс, и он нервно одергивает рукав. — Так что не давай им удобного случая, солнце! — Смеется девушка напоследок и уходит, оставляя ученого один на один с закрытой дверью. Мужчина тянется в карман за карточкой и вытаскивает тонкий пластмассовый прямоугольничек с зеленым напылением. Он ученый типа «B», что дает ему доступ почти во все отсеки.  Уилсон несколько секунд мнется у двери, и, набравшись решительности, открывает ее и входит. Дверь за ним захлопывается с громким металлическим лязгом. Он заходит в шлюзовую камеру перед комнатой. Взгляд невольно падает на закрепленный на стене отсек с оборудованием для экстренной медпомощи. Он висит как раз рядом с набором для экстренной дезинфекции персонала. Ученый задумчиво смотрит на настенную коробочку, маркированную красным крестом. Если объект решит сломать ему пару ребер, сможет ли он сам оказать себе первую помощь? Или вызвать персонал? Черт, могли бы и оружие выдать, так, на всякий случай. Правда, он не умеет им пользоваться, так что вряд ли это поможет… Дверь в коридор закрывается непробиваемой железной плашкой, отрезая ученому путь наружу и вырывая его из раздумий. Уилсон делает глубокий вдох. Шлюз в комнату существа открывается. Мужчина перешагивает порог и оказывается внутри камеры типа C-2. Взгляд ученого скользит по полупустой комнате, обитой пластинами из смеси каких-то металлов. Объект живет здесь же, поэтому в углу стоит аккуратно заправленная кровать, рядом с ней — небольшая тумбочка в английском стиле, полка для книг в таком же исполнении, доверху набитая книгами. Глаза сразу цепляются за знакомые названия на корешках — «Война и Мир» Толстого, «Мастер и Маргарита» Булгакова, «451° по Фаренгейту» Бредбери, «Краткая история времени» Хокинга, «Физика невозможного» Митио, и множество другой художественной и научной литературы. Ниже на полках — книги на других языках, и те, чьи названия ученый прочитать не может. Справа в углу находится дверь, ведущая в ванную комнату. На потолке мирно жужжит вентиляционная система. Уилсон переводит взгляд на середину комнаты, где стоит большой, как в комнатах допроса, стол. Разница лишь в том, что этот, как и всё остальное в камере, сделан из дерева. «Из липы» — предполагает учёный, переводя глаза на сидящий за столом объект. Все изучаемые Фондом SCP-объекты были разными. Среди них были как и похожие на людей: SCP-017 — дымчатое существо, выглядящее как человеческая тень, SCP-029 — черная половозрелая девушка с синдромом Бога, SCP-040 — белая девочка восьми лет; так и совершенно не похожие ни на что: SCP-002 — так называемая «живая комната», SCP-885 — живой бесформенный вакуум, SCP-005 — ключ, открывающий все двери, SCP-911 — египетская Книга Мертвых. В общем-то не все объекты Фонда обладали своим разумом или были живыми. И все же его объект отличается от всех других, ранее виденных Уилсоном. Он не раз слышал о SCP, неотличимых от людей, но видел такой впервые. До этого самые человекоподобные существа, которых он встречал, были больше похожи на гуманоидов из дешевой научной фантастики. Этот был вылитым человеком, что очень удивило ученого. Обмануться не давали руки — даже несмотря на длинные рукава рубашки и тканевые перчатки, ученый видел, как они дымятся густой чёрной тьмой. Аналогия с тьмой слегка смутила мужчину, но он решил не зацикливать на этом внимание. — Здравствуй, — кивнул ученый существу. — Мое имя — Уилсон Хиггсбери, а твое? — Максвелл, — отозвалось оно и рукой указало на стул. Уилсон подошел ближе и сел напротив объекта. Оказавшись так близко к SCP, учёный не упустил возможности подробно осмотреть его. Человечность существа поражала. Возможно, встреться они не в лаборатории, а, например, в парке или магазине, Уилсон бы вполне мог принять его за обычного мужчину средних лет. На вид ему было не больше тридцати пяти, так что они были почти одногодки. Несмотря на это объект был намного выше его — под метр восемьдесят с хвостиком против метра шестидесяти пяти. Почти обидно. На деле Уилсон и не пытался прикинуть его реальный возраст, зная, что ему могло быть как и все сто, так и всего несколько месяцев отроду. — Не хочешь ли сыграть в шашки? — предложил Максвелл, доставая из-под стола сложенную доску. Он выглядел вполне дружелюбно, и, что более важно, вполне адекватно, что не могло не радовать ученого. — Шашки? Может, лучше в шахматы? — намного безопаснее было бы промолчать и согласиться, но Уилсон был не из тех, кого пугают последствия. А может, он никогда не задумывался о них. — Почему же? — Максвелл наклонил голову набок. — Ненавижу шашки. Для меня они слишком скучны, ведь все ходят одинаково, — фыркнул ученый. — Разве игра становится интереснее от обилия фигур? Как по мне, с простыми пешками можно разыграть более сложную партию. — Как по мне, люди, любящие шашки больше шахмат, не слишком умны, ведь в итоге они просто не любят заморачиваться. Объект сузил глаза, слабо улыбнувшись. Ученый запнулся, вдруг резко понимая, что спорить, а уж тем более почти оскорблять непредсказуемое существо слишком опасно для его и так некрепкого здоровья и таких же некрепких костей. Да, вот что имела ввиду Фокс под «проблемным». — Вот значит, как? — Максвелл ухмыльнулся. — Именно, — кому-то сегодня явно пробьют голову. — Интересное мнение, — к удивлению уже попрощавшегося с жизнью ученого изрек объект, пряча коробку с шашками. — Но нам все же надо будет сыграть в них, Уилсон, думаю, мне есть, что показать тебе. Шахматы находятся с твоей стороны. Уилсон кивнул, открывая ящик стола рядом с собой. Там, помимо шахмат, лежали нарды, домино и колода игральных карт. «А этот объект — большой любитель настольных игр» — думает ученый, доставая из ящика нужную игру. Открывая резную коробку, Уилсон замечает, что это не совсем обычные шахматы. Они довольно старые, и ученый с уверенностью может сказать, что такие сейчас не купишь в обычном магазине, а если и купишь, то за баснословную кучу денег. Его догадка про возраст вещи подтверждается, когда он открывает коробку — сами фигуры были сделаны не из деревянной стружки, а из приятной на ощупь крашенной керамики. — Я буду играть черными, — говорит Максвелл, забирая из коробки черные фигурки. Уилсон кивает, раскладывая доску, и начинает расставлять свои фигуры на доске. Он не играл в шахматы уже несколько лет, и теперь старался вспомнить все правила и тактики. — Белые ходят первыми, — говорит он сам для себя, когда все фигуры стоят на своих местах, и передвигает пешку на две клетки вперед. Время со странным существом летит быстрее обычного, и они даже не успевают доиграть партию, как раздается несколько громких стуков. Уилсон облегченно вздыхает, поднимается со своего места и кивает Максвеллу: — Мне пора. — С вами приятно играть, мистер Хиггсбери, — отвечает ему объект, улыбнувшись. Ученый отвечает ему тем же, вяло улыбаясь в ответ. Титановая дверь захлопывается за ним, и двое агентов-охранников ведут его наверх сквозь бесконечные коридоры Фонда.