Сакура цветет в ноябре

Выпроводив всех за дверь и, наконец, переодевшись, я почувствовала облегчение. Сердце по-прежнему продолжало отбивать ритм, и дело было вовсе не в парнях, которые несколько минут разглядывали мое нижнее белье. Рисунок на левой лопатке словно горел. Татуировке уже несколько лет, раньше даже намека на стеснения из-за нее не было, и я забылась на мгновение. Она словно клеймо, вечное напоминание о прошлом. Как бы мне хотелось смыть ее, стереть, чтобы никто и никогда не узнал об этой стороне меня. Прислонившись к двери, я пыталась восстановить дыхание, когда мобильник в руке мяукнул. «Что новенького? Встретилась с подругами кузины? Они красотки?» «Если только ты предпочитаешь волосатые ноги, широкие плечи и кулаки размером с арбуз)» Стоило Касперу напомнить о себе, как все тревоги отступили. Между нами словно была некая связь, и стоило депрессии подкрасться, как он тут же отгонял ее одним сообщением. Видимо, это и есть дружба. «Ты, кажется, писала, что твоя кузина тихая и милая девочка. Тогда откуда у нее такие «интересные» подруги? Изменяешь мне?» Прочитав сообщение, словно на аттракционе у меня внутри все перевернулось и превратилось в один теплый узел где-то под грудью. «Я сейчас же напишу Рыжику и расскажу, что ты променяла нас на гору мышц! Вот все вы, девушки, одинаковые тт» Под Рыжиком он подозревал Розу. Мне от его сообщений в голову уже глупые мысли начали лезть… — Мелоди, спускайся быстрее, все ждут только тебя, — раздался за дверью голос Сары. Улыбнувшись, я быстро написала ответ и вышла. «Не напишешь. Ты слишком жадный, чтобы делить что-либо, даже такую мелочь. Тем более, раньше ты никогда не сливал ей информацию, как и она тебе. И именно поэтому я с вами дружу, балда» Миллеры сменили мебель, но остались неизменны в своем предпочтении светлого тона и кожаной мебели. Все настолько вычурное, классическое и светлое, без единой пылинки, что аж мурашки пробежались вдоль лопаток. Мой прошлый дом был до одури похож на этот. И пусть ностальгия накатывала и грозилась укрыть с головой, я была не готова к нахлынувшим чувствам и пыталась затолкнуть воспоминания обратно в свою шкатулку секретов. Мальчики чувствовали себя как дома и расположились перед белоснежным диваном, напротив плазмы, уткнувшись в свои телефоны. Девочек же не было видно, и, судя по доносившимся голосам из кухни, они обсуждали фильмы на вечер. Не долго думая, я развалилась в кресле около Джека, кажется, так звали второго представителя сильного пола. Идти на кухню не было желания. Кухонная утварь не особо радовалась моему присутствию, а мама терпеть не могла переведенные продукты в корм для собак. Поэтому мои ноги сами обходили стороной все, что связано с царством чайных сервизов, королевством серебряных вилок и четой дворян из разряда сковородок и кастрюль. Дар ошпаривания, обжаривания и выпекания, передававшийся из поколения в поколение нашей семьи — просто исчез на моем рождении. В гостиной повисла тишина, было скучно, и я продолжала зевать, уткнувшись в свой айпод и изредка поглядывая на парней. За этим занятием меня застукал Джек. В краску, конечно, не вогнал, но смутиться заставил. В ответ на мой взгляд он только улыбнулся и подмигнул. Джек был так же высок, как и его друг, но внешность и манеры прибавляли ему баллов. Сероглазые шатены были в моем вкусе, но чересчур добрые и отзывчивые личности, как он, обычно не вылазили из френд-зоны. — А у вас низкорослость — наследственность или болезнь? — Майкл был весьма… «вежлив» и атаковал, когда я этого не ожидала, не отрывая и взгляда от экрана телефона. Он определенно никак не походил на молодого человека девушки, что уже стояла рядом со мной. — А у вас тупость в крови или приобретенная с годами? — в его взгляде промелькнул огонек, и он уже хотел было ответить, но я не дала ему такой возможности и продолжила. — Если бы размер мозга у человека зависел от длины его ног, то, возможно, я бы потратила на этот разговор свое время. Но, так как одно с другим не взаимосвязано, то и поднимать эту тему не стоит. Иначе, придется напомнить, что у мужчин два мозга, но вместе, к сожалению, они недееспособны, — более лениво ответила я. — Да ну, будет вам. Я понимаю, что вы не виделись столько лет и так выражаете свою любовь, но вам не кажется, что вы слегка увлеклись? — сначала я пропустила слова Анны мимо ушей, но, прокрутив в голове услышанное, повернулась к Миллер. — «Не виделись столько лет»? А мы что, разве с ним знакомы? Девушки вернулись в гостиную с кексами и печеньем, расставляя все на журнальном столике перед парнями. — Мел, а ты прям актриса, я почти тебе поверил, — наконец поднял на меня свой взгляд новый знакомый, а Джек же наоборот — отвернулся. — Серьезно не помнишь меня? Я изменился, но мы ведь не так мало общались раньше. Майкл не сводил с меня глаз. Словно игра в гляделки, только вот он пытался заглянуть куда-то внутрь меня. Вытянуть ту маленькую девочку, которая с каждым годом уходила все дальше в тень. Та самая я, невинная, чистая, еще совсем юная, что пыталась спрятаться и убежать. Желание сохранить хотя бы ту частичку себя не давали дать слабину. И неизвестно почему, но этот блондинчик словно в душу смотрел, пытаясь одним взглядом вывернуть ее наизнанку. Я также внимательно изучала его черты лица и пыталась воссоздать в памяти его юный образ. Он сглотнул и начал мять пальцы, словно нервничая, вспоминая о чем-то, и только после этого жеста что-то показалось знакомым. Все будто смешалось в голове, и картинки были нечеткими. Люди сливались, и мое подсознание никак не могло выделить кого-то с такой же внешностью. — Ты заставляешь меня нервничать, Мел, — эта фраза была подобна пощечине. И тут я вспомнила. Чистые голубые глаза, уже тогда с глубоким взрослым взглядом, скрывавшиеся за стеклами очков, ломавшийся тихий голос и редкие улыбки из-за брекетов, дополняющие образ ботаника. Мальчишка, из-за которого я сломала ногу. Человек, с которого я впервые пыталась писать портрет. Из-за его эффектной внешности, мне казалось, что будет интересно и кропотливо пытаться написать его. С помощью него я создавала себе испытания и пыталась их преодолеть, изображая на бумаге. — Этого не может быть. Ты Майкл Саммерс? Очкарик с брекетами? Ты еще постоянно таскался за Анной, потому что она тебе нравилась. Вы были соседями, и другие мальчишки постоянно тебя дразнили, — я просто не верила своим глазам. Но, чем дольше мы смотрели друг на друга, тем уверенней была в обратном. Он вырос вдвое, и дело было не только в росте. Его плечи стали шире, взгляд изменился, да и характер, видимо, тоже подстать под внешность. — Наконец-то узнала, Мел, — расслабившись и улыбнувшись, ответил Майк, на что я лишь кивнула в ответ. Это действительно был он и от осознания этого у меня внутри потеплело. Мы смеялись весь вечер и полностью забыли о фильмах. Было приятно вспомнить о наших забавах и мелких трудностях, которые создавали своим родителям. Время остановилось, нет, мне хотелось, чтобы оно остановилось. И пусть это выглядело эгоистично, но я хотела сохранить этот момент и, подобно губке, впитать тепло и улыбки новой компании. Оставшиеся выходные пролетели быстро и незаметно. За каких-то пару дней я смогла вести себя немного раскованней. Так как меня долго не было, то я сразу заметила, как сильно изменились Сара и Анна. На сколько они изменились, на столько же остались прежними. Чувства Майкла все так же плескались в его ярких глазах и в теплом взгляде, когда он смотрел на Анну. Глядя на нее он напоминал мне прежнего себя. Кузина же удивила меня куда больше. Раньше ее никогда не интересовали парни, а лишь печатные буквы, сливающиеся в слова на страницах очередного произведения с увлекательным романом. Но Джеку удалось тронуть сердце Сары, но, как бы печально это не прозвучало, его сердце принадлежало только ему одному. С Эш было все намного проще. Мы мигом нашли общие темы для разговора, у нас даже были схожие вкусы относительно фильмов, музыки и парней. Также Эшли в шутку постоянно повторяла, что я ее пара и что до меня она была словно пятым колесом в телеге. И все бы хорошо, но я совершенно забыла о новой школе. Всеми фибрами души я терпеть не могла школу в Ричмонде, в Александрии дела обстояли чуть лучше. Джек заехал за нами рано утром, и всю дорогу меня мутило от внутреннего переживания. Ладони вспотели. Были ли на моем лице нотки паники — неизвестно, но спокойствием и не пахло. Раньше я училась в другой школе, она находилась на въезде в город и мама предложила вернуться в нее. Думать долго не пришлось, огромного желания возвращаться у меня не было. Да, возможно, многие из моих знакомых перевелись и уже учатся здесь, но мне все равно хотелось уменьшить риск встречи с ними. Я пока не готова рассказывать, почему вернулась и где сейчас мой отец и брат. Погружение в себя — довольно частое явление, бороться с этим довольно сложно. Жизненный парадокс, будто ты вступаешь в спор с самим собой, а победитель и проигравший никогда не изменится. — Мел. Мел, ты меня слышишь? Прием, земля вызывает Мелоди. Что с тобой, нервничаешь? — Эш пристально смотрела на меня, чуть склонив голову, когда я вновь копалась сама в себе, устремив пустой взгляд на учебный план в своих руках. — Ах, прости, что ты сказала? — Прекращай нервничать, самое страшное тебя обошло. Вот когда я перевелась посреди учебного года, то мне пришлось целый день на каждом уроке представляться перед всем классом, — Эш устало откинула назад светлые волосы и, подцепив их резинкой, завязала тугой хвост. — Не прибедняйся, ты была не одна. У нее есть сестра, — уточнила для меня Сара и, схватив за локоть, поволокла на первый урок. — У нас история. Увидимся позже. После классного часа и истории мы с Сарой разошлись. Топографическим кретинизмом я не страдала и ориентировалась в новых местах интуитивно, только лишь на долю секунду растерялась, вспоминая какой именно шкафчик принадлежал мне. Старый школьный инвентарь потерся, и номерки на большинстве дверцах отсутствовали. Раз уж я тут надолго, то позже стоит пометить свою территорию, как делали многие, подписывая свои учебники и парты. Беспокойство отступило ближе к обеду, а увидев нашу компанию за одним столом в большом зале и вовсе испарилось. Самое людное место в каждом учебном заведении, конечно же, столовая. В отличии от скучных выцветавших стен классов, здесь они были яркими и светлыми за счет высоких окон. Деревянные столы блестели от лака, а холодильники забиты газировкой. С моей прежней школой не сравнить, но атмосферка была той же. Дележка по интересам и социальным классом бросалась в глаза с порога. В левом ряду сидели лузеры и отшельники, далее неформалы, ближе к центру ботаники и, чем дальше вправо, тем выше ступень иерархии. Команда по футболу и группа поддержки занимали верхушку. Наш стол был справа от центра, значит, мы были где-то на уровне золотой середины, что уже было не плохо, но и не хорошо. Подсев к ребятам, я молча поглощала йогурт с пончиком, слушая, как они обсуждают новости, накопившиеся за лето среди других учеников. Мальчики были увлечены разговорами о предстоящей игре в новом сезоне, а девочки лишь ахали на слова Сары. Некая Кенди Майлз потеряла девственность этим летом, и видимо для Миллер и Кан данный факт был весьма неожиданным. — И что здесь такого? — не выдержала я. — Лишиться девственности — преступление? Мне кажется, это выбор каждого и никто не вправе осуждать и обсуждать человека за его спиной. Вы так не думаете? — обращение было ко всем присутствующим. Я не люблю, когда лезут в мои дела, поэтому не сую нос в чужие. — О Боже, Мел, ты! — расширенные зрачки Сары ввели в ступор. Кузина прикрыла рот рукой, будто сказала что-то ужасное, или же пыталась сдержать то, о чем подумала. Что происходит в голове этой девчонки? — Кан Саран, я вовсе не это имела в… Меня прервала смятая жестяная банка из-под колы, которая прилетела со стороны королевского стола и приземлилась прямо в центре нашего. Хохот раскатился по столовой, и даже обычные зеваки тоже захихикали, наблюдая, как Анна пытается стереть остатки газировки, брызнувшие из банки, со своей футболки. — Хей, Миллер, у меня кола закончилась. Принеси, — не просьба, — приказ поступил со стола около группы поддержки. — Подними свой зад, Вуд, и возьми себе сам, — грубо отозвался Майкл и уже собирался встать из-за стола, но был остановлен Джеком. — Одумайся, если в первый же день влипнешь в неприятности, то можешь вылететь из команды, — парни были частью команды "Медведей" по футболу, и вылететь в начале сезона было не лучшей идеей. Решив проигнорировать некого Вуда, я не могла оставить все как есть и начала искать глазами владельца мусора на нашем столе. Фамилия была мне знакома, но мало ли сколько Вудов водится в штате Вирджиния, тем более мой знакомый уже окончил школу. Пробежавшись взглядом по дальним столам, я сразу заметила высокого шатена. Его волосы, словно колючки, торчали во все стороны, само лицо серое и ничего не выражающее. Секунду назад он скалился, выдавливая улыбку, а теперь сидит, втянув голову, и вяло ковыряет свою котлету. Тощий на вид парень напоминал мне друга Алана. Нашего друга. Но что-то отталкивало от этого парнишки, в то время как Вуд, которого я знаю, притягивал всех своей улыбкой и аурой. — Кто это? — указала я на интересующего меня парня. — И почему он ведет себя так по отношению к вам? — Стивен Вуд. Заноза этой школы, — ответила Эшли, пережевывая одновременно яблоко. — В прошлом году он был нормальным, но после смерти брата совсем съехал с катушек. Возможно, связался с не той компанией, да еще и отец Анны причастен к гибели Криса. Я не говорю, что это мистер Миллер виноват, просто… — Крис? — выдохнула я, не веря своим ушам. Показалось, что кислород закончился, будто разучилась дышать, и мои слова были больше похожи на шепот. — Кристофер? — Мел, что с тобой? Все хорошо? — Анна сжала мою руку и смотрела так, будто читала мои мысли. Кристофер Вуд был лучшим другом моего брата. И только благодаря ему я была сейчас здесь.