Together

Они встретились в конце весны. Давно это было... Маленькая Люси гуляла в парке и срывала с веток яблоневый цвет. Подойдя к одному из деревьев, ветки которого свисали низко-низко, почти до самой земли, так, что легко было дотянуться до гроздьев нежных бутонов, Люси услышала треск веток повыше и глухой вскрик. После того, как осыпавшие ее снежным вихрем лепестки немного улеглись, она увидела перед собой сидящего на земле мальчишку. Пока Люси недоуменно хлопала глазами, пытаясь понять, откуда тот взялся, мальчик поднялся, отряхнул волосы от листьев и мелких веточек и, улыбнувшись, протянул ей руку: - Привет, я Нацу! - Люси, - протянула руку в ответ девочка. - А ты что, птица, раз летать умеешь? - Не умею пока, - отмахнулся новый знакомый. - Не получается. Но, знаешь, когда я вырасту, я стану самым настоящим драконом! В голосе Нацу было столько запальчивой убежденности, что Люси как-то сразу ему поверила. Таким было начало их истории. *** Их дружба была чем-то невероятным. В детстве после каждой шалости она серьезно, как взрослая, пыталась его отчитывать, а он, смеясь, развеивал всю ее напускную серьезность и подговаривал пойти к нему домой повидаться с Хэппи. Люси всегда соглашалась. Подростками они сбегали из дома и гуляли по улицам ночного города, прятались на крышах многоэтажек и много улыбались. - А вон там, вон, смотри, созвездие Дракона, Нацу, видишь? - Ага. Идиллия. Кто ж знал, что попасться под горячую руку уставшей Люси может привести к такому... - На-цу... - чуть ли не в отчаянии пробормотала Хартфилия. - Ты что, брал ту тарелку, которую я убрала в дальний угол и еще и написала крупными, нет, огромными буквами "НЕ ТРОГАТЬ"?! - Ну да. Я же немножко, - смущенно пожал плечами Нацу, смутно уже предчувствуя грозу. - Немножко? Да ты больше половины сожрал, троглодит! - Люси с грохотом захлопнула дверцу холодильника (кажется, внутри что-то упало). - Да ты хоть понимаешь, что ты натворил? Казалось бы, пустячный повод, но тогда они наговорили друг другу много глупостей. Позже, когда воздух, наконец, перестал искрить, и каждый из них понял, что был неправ, они сидели на холодном кафеле и обнимались. И говорили-говорили-говорили, взахлеб, как никогда до этого. В тот момент они осознали, кого по глупости чуть было не потеряли. *** Единственное, куда Нацу ни ногой - всякие светские сборища. Нет, он, конечно, за любую движуху, но только своей компанией и к кому-нибудь на хату, а еще лучше - куда-нибудь в поле, потому что: "Ну нет, Лю, это же ты у нас девушка из высшего общества, ну ты же знаешь, какой я неуклюжий, сломаю еще что-нибудь, платить придется. Мы лучше с парнями соберемся, пока спортзал свободный, у нас, вон, соревы в субботу, а команда ни к чертям". Каким образом Люси удалось уломать его в этот раз - Нацу понятия не имел. Нет, ну он, конечно, помнил, что: "Нацу, я сама там никого не знаю, но быть там я обязана и не пойти не могу, ты же не бросишь меня одну, правда ведь, спасибо!". Но почему все-таки в конце концов все-таки оказался здесь, а не сманил подругу в место попроще, попонятнее и повеселее, он так и не понял. Пробубнив что-то по типу "Женщины - страшная сила" и "Люси - странная" (черт его знает, как эти высказывания связаны, если честно), Нацу наконец нашел то, зачем вообще отошел от Люси - напитки. В зале было очень душно, еще темно и гремела музыка (кажется, это было празднование дня рождения сына брата друга отца Люси), а конвульсивно мигающие цветные огни ситуацию не проясняли вообще. Взяв два стакана с соком, Нацу стал пробиваться обратно к Люси, стоявшей чуть в стороне от людей. - Ну и зачем мы здесь, если все равно ничего не делаем? - проворчал Нацу, впрочем, не ожидая ответа. Люси только обреченно вздохнула, промолчав. Внезапно грохочущая музыка сменилась плавной композицией. - Ну хоть что-то стоящее. Кажется, эта песня тебе нравится? Потанцуем? - Ты еще помнишь? - Люси улыбнулась. - Я уж думала, ты не пригласишь. - она взяла протянутую руку и потянула Нацу в сторону танцующих. Чувствуя крепкие-осторожные-горячие руки на своей талии, она сама положила ладони на плечи друга. Они кружили по залу, не замечая никого вокруг, и толпа невольно расступалась перед ними. До этого Нацу даже не думал, что можно настолько раствориться в музыке и другом человеке. Он не мог оторвать от Люси взгляда. Сейчас, под влиянием атмосферы (черт бы побрал эту романтику!) и настроения, подруга казалась ему сказочной принцессой, за один только взгляд которой появлялось желание вынести всех, кто еще всего лишь посмотрел в ее сторону. Нацу внезапно захотелось стать, нет, не принцем и даже не рыцарем, а драконом, чтобы безо всяких угрызений совести можно было рявкнуть и послать всех этих напыщенных индюков (желательно к чертовой бабушке), закинуть Хартфилию на плечо и утащить ее в свою башню/берлогу/пещеру (что там у драконов в сказке обычно бывает, нужное подчеркнуть) Нацу останавливало только то, что сейчас Люси так доверчиво льнула к нему, подстраивалась под его, честно сказать, неидеальные движения и так нежно улыбалась, полуприкрыв глаза. А она, в свою очередь, была благодарна ему за то, что Нацу хоть и ворчит, но всегда рядом с ней, когда это нужно, и всегда спасает ее от одиночества и равнодушия на этих холодных приемах. После, возвращаясь домой, Люси заметила, что за столько лет дружбы они танцевали вдвоем сегодня впервые, на что Нацу шутливо поклонился и предложил ей станцевать во второй раз, под какофонию ночных улиц и тусклый свет фонаря. *** Конечно, Нацу видел, что Люси общается с другими девушками и что проводит с ними довольно много времени: и в кино сходить, и по магазинам, и просто так собраться в кафешке посидеть - Люси всегда была в центре событий. Но в то же время она почти всегда была рядом с Нацу. Когда бы он ни нуждался в ней, Люси готова была все бросить, чтобы составить ему компанию. И Драгнил делал ради нее то же самое. *** А еще Люси читала. Нет, не так. Она _очень_много_ читала. Непонятно, как она умудрялась, с ее-то сумасшедшим графиком, постоянным времяпровождением в компании подруг и особенно, больше всего, в компании Нацу, с которым не расставалась практически никогда. Хотя, когда Люси читала, Драгнил обычно ошивался где-нибудь поблизости. В большинстве случаев он лежал поперек дивана, закинув ноги на его спинку, на котором умостилась та же Хартфилия с очередной книжонкой (по мнению одного скромного непризнанного дракона) в руках. Находясь в таком положении, Нацу было очень удобно наблюдать за тем, как в процессе чтения меняется выражение лица Люси. На самом деле эти моменты Драгнила куда больше, чем просто устраивали. *** Одним из нескончаемых достоинств Люси было то, что она редко плакала. Хартфилии вообще на людях не позволялось показывать свои слабости - выучка с детства, да и гордость к тому же. Однако с Нацу это почему-то не срабатывало. Он всегда откуда-то знал, когда Люси была в шаге от того, чтобы разреветься, и держалась буквально на одной только силе воли. Вроде бы все как обычно: счастливая улыбка, ровный тон голоса, даже глазам юная Хартфилия могла придать такое выражение, какое она хотела. Абсолютно все было под контролем! Но каким-то невероятнейшим способом Нацу всегда чувствовал, что на душе у подруги. - Люси, что случилось? - Все в порядке, Нацу, а почему ты спрашиваешь? Слушай, а мы же с тобой сейчас хоте... - Лю, у тебя хоть когда-нибудь получалось меня провести? Мы же выросли вместе, ну. В такие моменты Драгнил становился до ужаса серьезным и яростным. Он приобнимал Люси за подрагивающие плечи, на секунду прижавшись горячими сухими губами к ее прохладному виску, позволял ей выплакаться. Успокоив подругу, Нацу отправлялся искать хорошей драки. И не приведи Боги столкнуться с разъяренным драконом. А если в слезах его подруги виноваты были не обстоятельства, а слишком наглые люди, наверняка уверенные в своей неприкосновенности и считающие себя, по-видимому, бессмертными, то Саламандр мигом разубеждал их в этом. В большинстве случаев больница для его противников становилась милым домом на долгие месяцы. На следующий день Нацу, правда, тоже приходилось несладко. Стараясь не попасться на глаза Люси, он обычно бывал пригвожден к месту одним лишь только ее гневным взглядом, так как она, в свою очередь, всегда откуда-то знала, где его искать. По дороге к ней домой Нацу приходилось стоически переносить всю тираду подруги, выговаривавшей ему за всю его безответственность. После, когда Люси обрабатывала его сбитые костяшки и ссадины (Мальчишки! Никогда ведь сами о дезинфекции не позаботятся!), ворча при этом, Нацу уже улыбался, так как видел благодарность в ее глазах. *** Улыбка Нацу была абсолютноточносовершенно невероятной. Люси не раз ловила себя на мысли, что хотела поймать эту улыбку и носить у сердца. Чтоб грела. Ну или хотя бы запечатлеть на фотографии. Но неизменно на каждом фото, вырванная из контекста, улыбка ускользала. Люси думала, что у Нацу лучшая улыбка в мире. Люси отказывалась верить, что ее собственная также прекрасна. *** Люси совершенно точно не была идеальной. Да, конечно, ей были присущи красота, грация, изящество и прекрасные манеры, однако периодически Люськина неуклюжесть могла превзойти по своей разрушительности даже Нацу. А это уже о многом говорило. - И... и вот, - Люси стояла с самым растерянным видом, держа в руках совершенно непонятно каким образом распавшуюся на две половинки... вещь и стараясь не смотреть на так и светившегося от самодовольства Драгнила. - Моя девочка! - этот придурок еще и ухмыляется! В такие моменты Люси дико хотелось запустить в друга первым, что попадется под руку. Что она, собственно, и делала... Ситуация усугублялась. Откуда-то мгновенно появлялись Грей, Гажил и вся остальная их буйная компания в полном составе и начиналась куча-мала/потасовка/драка (драка? Нет! Нет-нет-нет-нет-нет-нет, никакой драки. Никакой драки, я сказала!). Расходились все обычно (и быстро!) после громового окрика Эрзы. Люси, чудом оказывавшаяся на каком-нибудь подоконнике, переосмысливала только что произошедшее с нервно дергающимся глазом. Хотя это и в следующий раз не мешало юной Хартфилии повторить ту же ошибку. *** Сказать, что Нацу удивился, когда Люси завалилась к нему в полвторого ночи в субботу пьяная в хлам - это ничего не сказать. - На-а-ацу~, - почти пропела Хартфилия, попросту вваливаясь в квартиру Драгнила и размахивая рукой с зажатой в ней почти пустой бутылкой шампанского. - Мать моя женщина, Лю, да ты ж в дрова! - Непра-авда~, - все также томно растягивала гласные Люси. - Я стекла, как трез-выш-ко! - и снова взмахнула рукой, чуть не заехав злосчастной бутылкой Нацу по носу. - Ага-ага, топай давай на кухню что ли, трезвышко ты наше. Теперь Нацу понял, почему Люси была ну просто образцом трезвости. Да ее ж к спиртному подпускать нельзя! Ну только попадись ему Кана! В причастности Альбероны он не сомневался ни на секунду. В раздумьях, что же делать дальше, Драгнил уселся за стол напротив подруги. - Ну и что за повод был? - Влюби-и-илась, - прохныкала Хартфилия. - Э-э... - Вот тут Нацу оканчательно выпал. За неимением лучшего он отхлебнул шампанское. - Ну-у, это наверное, скоро пройдет, да? - Дурак ты, Нацу, - а вот Люси почему-то обиделась. Через день Эрза назвала его бесчувственным чурбаном. *** Какого черта на дне рождения Леви Люси согласилась играть в "Правда или действие"? Какого черта она выбрала "действие", когда ее противницей оказалась чертова Альберона? Вот и отдувайся теперь, мучайся, сгорая со стыда и неловкости. И не увильнуть, мол, "карточный долг - долг чести" (пусть не карточный, но долг-то есть!). Нет, ну это надо же додуматься до такого! И, главное, ей ведь перекрыли все, абсолютно все пути отступления, идеально "организовав" ситуацию. От Люси требовалось только выполнение "действия". Она тоскливо покосилась на дверь, перед которой маялась уже некоторое время. "Ну попадись мне только Кана! Да и Мира тоже". Вздохнув, Люси нажала на ручку двери и быстро, пока не успела передумать, зашла в класс, захлопнув за собой дверь и даже прислонившись к ней. Получилось громковато. Удивленно-ошеломленный взгляд Нацу уверенности не прибавил. Ну а как ему еще оставалось реагировать, когда он спокойно (!) ничего не делал, дожидаясь слинявшего Грея, как вдруг в этот самый класс врывается подруга и, судя по ее смущенному и раздосадованному виду, она не очень-то хотела это делать? - А... а ты чего один? Где Грей? Вы же вместе должны были дежурить, - медленно-медленно отходя от двери и усаживаясь прямо на парту, спросила Люси. - Смотался. Его Джу куда-то попросила сходить помочь, - Нацу уселся на парту напротив, прожигая пристальным взглядом Хартфилию, которая пробурчала себе под нос что-то подозрительно похожее на "И эта туда же". - Лю, что происходит? - Да так, - Люси совершенно точно избегала встречаться с ним взглядом. - Слушай... научи меня целоваться! Выпалила - и зажмурилась. Слово сказано, дело - почти сделано. А вот что она будет делать, если он сейчас ее пошлет? Всё - конец их многолетней дружбе. А если он сейчас просто посмеется, откажет и предложит забыть? Она ж сгорит со стыда. А что, если... Лихорадочное метание мыслей было прервано накрывшей ее тенью. И обжигающим дыханием на щеках. Сначала Нацу выпал от такого заявления. Его челюсть медленно стремилась к встрече с полом. Чтобы Люси, его скромняшка Люси (это вот точно та Люси-которую-он-знает-всю-свою-жизнь?) и вдруг такое? Что-то внутри, однако, возликовало от этой просьбы. Нацу приблизился к подруге, (слишком близко) наклоняясь к ней. - Почему ты просишь об этом меня? - трудноопределимым тоном спрашивает он у до чертиков смущенной Люси. - Ну а кого еще? - огрызается та. - Нет, хочешь, пойду Локи попрошу. Хартфилия делает попытку сползти с парты, чтобы с позором удрать, черт с ним, с этим "действием"... - Стоять! - ее перехватывают и усаживают обратно. Люси смотрит на руки, расположенные теперь по бокам от нее. Сначала на одну, потом на другую. Поднимает голову. Встречается взглядом с Нацу. Тот смотрит на нее серьезно, внимательно. Настороженно. Люси морщится. Непривычно. - Я думал, ты не попросишь, - почему-то шепотом произносит Нацу. - Я тоже, - коротко усмехнувшись, отвечает Люси. Тоже шепотом. - Лю, ты уверена? - Нет, но... - как в такой ситуации можно вообще быть уверенной?! - Знаешь, мне кажется, что об этом я жалеть не буду. Она тянет Нацу к себе за неизменный шарф, одновременно с этим чувствуя на своей талии руку давно_больше_чем_просто_друга. Люси устала от своей нерешительности. Поцелуй получился неловким. Но какое это имело значение. Люси утыкается лбом Нацу в плечо, как делает всегда, когда хочет спрятаться от всего мира. Нацу привычно сгребает ее в охапку. - Ты понимаешь, что пути назад уже нет? - Ага. - И это... всё? Конец? - ему показалось или Люси всхлипнула? - Эй-эй-эй, ты чего? - Нацу отстраняется и заглядывает ей в глаза. - Никакой это не конец, это только начало, слышишь меня? Он снова обнимает ее. - Разве что-то изменилось? Просто сейчас мы можем позволить себе... немного больше. Люси отчетливо слышит, как этот Драгнил хитренько так улыбается. - Дурак ты, Нацу! - она мстительно пнула его в коленную чашечку. И, не дав ему разразиться возмущенным воплем, снова притягивает к себе. - Теперь ты так просто от меня не отделаешься. - Странная Люси. Я и не собирался.