Еще один в городе Икс

      Аспер выбрался из бара, еле передвигаясь на ватных ногах. Было ли то опьянение, волнение, отчаяние, тупо физическое недомогание и усталость – он понятия не имел. Оставшиеся крохи самообладания и стремления сделать хоть что-нибудь – что угодно! – побуждали его пойти на другую локацию, где этим двоим было суждено оказаться в эту ночь, но силы и решимость окончательно оставили его на первом же мосту. Опершись на парапет, Аспер уставился на свое отражение в волнующейся темной воде.       Ему показалось, что это бледное пятно – единственная стабильная точка в этой вселенной. Вся «весомость», вновь обретенная им вместе с одиннадцатью своими воображаемыми – а воображаемыми ли? – друзьями детства, растворилась, как будто и не было. Натруженные постоянным брожением по абстрактному, как мышление пьяного, Городу Икс, ноги в одно мгновение стали легкими, будто перышки, и Аспер почти физически почувствовал, как переваливается через ограждение и летит вниз, прямиком в воду. Ощущение собственной слабости, даже какой-то ущербности, больно укусило его за воспаленное, горячее, заходящееся слезами сердце. И тем больнее было видеть перед внутренним взором Аллу – живую, но – жестокая ремарка – только пока еще.       Неусмиримое, дикое воображение писателя, который весь – один обнаженный нерв, метало сводящие с ума кадры бесчеловечной расправы, как опытный крупье – карты. Синяки, расцветающие на нежном личике от каждого удара; паутина царапин на воздетых в тщетной попытке защититься руках; переполненные страхом глаза, слезы, стекающие по щекам вперемешку с косметикой; и, в завершение, чудовищная вишенка на монструозном торте, тонкий, как алая нить, порез на шее, в следующую же секунду раскрывшийся новым, жадным, кровавым ртом.       Аспер раскрыл глаза, даже не поняв, когда успел зажмуриться.       Он совершенно точно не писал этого момента. Но это случилось.       Потому что под рукой у Клима оказался осколок разбитого окна. Разбитого Аспером окна.       Его действия, вот что изменило эту реальность. Действия, а не слова. Что ж.       «Действие значит действие», – подумал Аспер с мрачной, усталой решимостью и крепче прежнего вцепился в парапет.       Его воображение – такое яркое! – с прежним маниакальным азартом переключилось на гибель другого персонажа – в этот раз самого Аспера. Несколько томительных секунд беспомощного полета – и вдруг жесткий удар о холодную воду, ее удушающие объятия со всех сторон. Аспер, все еще стоящий на мосту, очень явственно и живо ощутил, как мокрая одежда тянет его на дно, будто бы липкие щупальца диковинного монстра... Парень представил, как, охваченный первобытным ужасом, стремлением выжить во что бы то ни стало, начнет барахтаться, беспорядочно бить руками – а может, и ногами тоже – по воде, как ему в лицо полетят колючие брызги...       Горло с готовностью откликнулось на воображаемое утопление – трахея, бронхи, легкие начали гореть, да так сильно, что Аспер все-таки отпустил парапет и сложился пополам, хватая ртом воздух.       Нет, такой вариант не для него. Это слишком страшно. И слишком больно. Съежившись прямо на выщербленных камнях, Аспер принялся перебирать в голове знакомые ему способы самоубийства.       Повеситься? Найти веревку, перекинуть ее через крюк для люстры...       Не успевшее успокоиться горло снова сжалось, перекрывая доступ кислорода, но куда кошмарнее будет в последнее мгновение услышать, как ломаются твои собственные кости, твоя несчастная шея...       Зачем он столько читал о суицидах и казнях?       Невольно Аспер вдруг представил самого себя, наблюдаюшего за собственной гибелью в петле. Особенно отчетливо его внутренний взор нарисовал синеющее лицо и вываленный язык. Тот Аспер, что решил покончить с собой именно этим способом, еще царапал веревку скрюченными в предсмертных корчах пальцами, но тот, что смотрел на все это, уже отвернулся.       Нет.       Это слишком долго и слишком мучительно.       Перерезать вены, лежа в ванной? Говорят, горячая вода расслабляет, и это происходит почти безболезненно...       Вот только наверняка это очень долго.       Кожа Аспера ощетинилась мириадами мурашек, как будто он уже пролежал в остывающей ванне несколько часов, но, к сожалению, все еще был жив.       Нет, такое точно не для него. Его подвижный, живой, сука, чрезмерно активный разум вкупе с неугомонным воображением не позволят ему мирно валяться и ожидать прихода неспешной смерти, все прекрасно осознавая, чувствуя, анализируя...       Что еще можно сделать с собой? Шагнуть под поезд в метро? Тут-то все точно случится быстро! Если подгадать момент, когда поезд уже вот-вот появится из туннеля, все ограничится несколькими секундами дикого страха...       «Наверное, будет больно, когда тебя размажет по рельсам», – обеспокоенно подумал кто-то из его внутренних голосов, в то время как все остальные просто, как показалось Асперу, взъерошились всем своим естеством.       Было очень странно осознавать, что ты вот сейчас стоишь и смотришь на бесформенную красную массу, которая вот только что была живым человеком...       Черт побери! Вот это только что было тобой!       Настоящий Аспер усилием воли вернулся на мост и поплотнее обхватил себя руками.       Это все привлечение внимания! Несмотря на то, что мертвым, в общем и целом, все равно, живой Аспер – свидетель смерти самого себя – ощущал себя неуютно, будто бы оказался голым в общественном месте под пристальными взглядами множества осуждающих незнакомцев, мнение которых было для него, маленького и бессильного, почему-то до крайности важно.       Как покончить с собой быстро и камерно и никого этим не побеспокоить?       Память оказалась услужливой и в этом вопросе: Аспер тут же вспомнил, как несколькими часами ранее «ходил в гости». Вот же оно – тихо, буквально секундное дело, к тому же не мешающее никому добираться до дома или работы...       Он уже поднялся на ноги и направился было в сторону ближайшей станции метро, как вдруг очередное сомнение остановило его.       Во-первых, пока он доберется до Рика и безымянной меланхолички, все уже случится... Во-вторых, у Города Икс наверняка могут быть и свои планы – что, если он не позволит Асперу прийти туда?       Да и вообще – что самое главное: имеет ли он право «исправить» их историю? Или это скорее ее испортит? Кто знает, чем отзовутся его, по сути, эгоистичные действия... Неожиданно ярко он ощутил в руках холодную тяжесть настоящего автомата, и стоило ему моргнуть, как его сознание снова разделилось на Аспера-самоубийцу и Аспера-свидетеля. Они снова были в подъезде, где жили те двое, правда, судя по всему, в этой реальности девушка все же вернулась домой без автомата.       Его отобрали эти двое из ларца одинаковых с лица – бледный психопат, твердо решивший, что хочет уснуть раз и навсегда, да морщащийся, глядя на весь этот цирк, отстраненный скептик. Отобрали, будучи одним человеком, прежде чем расщепиться.       Первый трясущимися руками, поспешно, явно боясь передумать, пытался приладить дуло к виску, но удержать одной рукой без малого пять килограмм смерти не сумел. Автомат рухнул на бетонные ступени со страшным грохотом, но, конечно же, не выстрелил, хотя сердца обоих Асперов, признаться, на мгновение замерли. Тот, что вознамерился убить себя, со всхлипом схватил оружие обеими руками и неловко, словно девственница, решившая, что должна сделать парню минет, попытался всунуть ствол в свой непослушный, сведенный судорожными рыданиями рот. Дуло стучало о зубы, и Асперу-наблюдателю показалось, что он чувствует этот противный металлический лязг в собственном черепе.       Когда Аспер-суицидник все же справился со спусковым механизмом, Аспер-свидетель закрыл глаза, но все равно его чертово воображение красиво расписало стену, оставшуюся белеть перед его внутренным взором, экспрессивными алыми брызгами.       Со стоном, в котором намешались и боль, и раздражение, и отчаяние, Аспер вернулся туда, где сидел, пока еще живой.       Вернулся, беременный своим идеальным способом покинуть город Икс.       Его ему нашептало собственное, в кои-то веки не бесполезное воображение. Аспер поднялся на ноги и зашагал в сторону дома – полный энтузиазма и решительности. В отличие от всех предыдущих сценариев это не выглядело самоубийством, это был действительно выход.       Ведь он так хотел уснуть здесь, а проснуться – там, в настоящей реальности, в том мире, где существовали другие люди, где Аспером его называли только друзья, а официально он носил какое-то другое, настоящее, не уникальное, но весомое и значимое имя. Уснуть и проснуться – поменять все три свои классические единства разом, переместиться не только во времени из сегодня в завтра, а еще и в совершенно другое место, где ему предстоит совершать иные действия.       Снотворное – вот что ему поможет. Не глотать истерично таблетки десятками, пачками, рискуя вызвать рвоту и провалить все предприятие, а просто выпить немного больше, чем разрешается инструкцией – как раз столько, чтобы провалиться на другое дно сна.       В глаза ему ударил луч зеленого света, и Аспер словно бы очнулся от своей задумчивости – эдакого предварительного сна.       «Ну надо же, аптека, – произнес чей-то издевательский голос в его голове. – Кто бы мог подумать!»       Но цельного, основного Аспера это только обрадовало – ведь если Город Икс дал ему добраться туда, куда он хотел, значит, их желания и идеи если не совпадают, то по крайней мере не противоречат друг другу.       По-видимому, он все делает правильно.       Набравшись смелости, он зашел в аптеку, поздоровался с безликим фармацевтом и... принялся диктовать названия. По большей части это были совершенно невинные препараты: что-то от жара, что-то от кашля, пачка снотворного, витамины и гематоген.       Собрав заказ в пакетик и привычно не взяв со своего автора денег, сотрудник аптеки пожелал Асперу:       – Доброй ночи!       «Ох, как же ты прав!» – подумал Аспер, но вслух отвечать ничего не стал и лишь кивнул на прощание.       Очутившись дома, он некоторое время тупо сидел на полу в коридоре, прислонившись спиной к стене. Визит в аптеку к очередному человеку без лица как будто бы выпил его силы до самого конца. Аспер понял, что если не сегодня, то он не покинет города Икс уже никогда. Он просто погибнет здесь от бессилия. Физического, не эмоционального.       Немного передохнув, Аспер все же поднялся, отогрелся под душем, поставил чайник и принялся собираться. Конечно же, первой ему в руки попалась его волшебная записная книжка – и вдруг он неожиданно остро ощутил желание подстраховаться и сочинить самому себе благоприятный исход. Устроившись на кухне, он почти уже схватил ручку, когда один из голосов внутри – Аспер надеялся, что его собственный, настоящий, умный и рациональный – напомнил, что в этом городе слова до сих пор ни к чему хорошему не приводили.       Задумавшись, он сфокусировал взгляд на ручке и напряг лоб. Книжка-то была его, а вот стило он нарыл уже здесь.       А все ли свои вещи он собрал?       Почему-то уходить в той же комплектности – с тем же лутом – что и попал сюда, казалось ему необъяснимо важным.       Что же тогда было у него в карманах?       Аспер закрыл глаза и сосредоточился. Теперь, когда у него сформировался четкий план действий, ему стало гораздо, гораздо легче.       Совершенно без труда он вспомнил свой первый день в Городе Икс и то, как пытался понять, кто же он такой, по содержимому собственных карманов. У него была зажигалка – но не было сигарет, это он точно помнил. Зато была пачка жвачки, неначатая – видимо, Аспер жевал после курения, а вот в этот раз не пришлось. И ключей у него тоже никаких не было. И были две карточки.       Аспер нахмурился. Желто-черный шахматный узор глянцевой визитки службы такси ярко всплыл в его памяти, а вот что было на второй...       Ладно, к черту. Наверняка они обе бесполезным мусором так и осели в карманах его куртки.       Аспер сходил в коридор, натянул куртку, вернулся на кухню и, вдохнув как пловец перед прыжком в воду, сунул руки в карман, не открывая глаз. Жвачка, зажигалка и одна из карточек были тут, а вот вторая отсутствовала.       Сердце Аспера ухнуло в пятки. Потеря артефакта, который любой другой человек счел бы мусором, в новой системе ценностей, уже успевшей пустить корни глубоко в его сущность, значила для него потерю последнего шанса вернуться домой.       Он был уже готов расплакаться от бессилия и отчаяния – от мысли, что у него ничего не получится, Аспера пронзило могильным холодом, словно смерть уже была здесь, стояла за его спиной и шумно дышала своим отсутствующим носом. Силясь согреться, он нахохлился и снова сунул руки в карманы.       Одно движение и...       Она была здесь.       Его картонная драгоценность, тираж сто тысяч экземпляров, была здесь – приклеилась к своей соседке, всего-навсего. Аспер случайно отделил ее – и, наверное, это был первый случай в мире, когда оффлайновому спаму с картой метро на обороте так радовались.       Ну что ж, все было готово.       Аспер чувствовал себя идиотом, укладываясь в постель в куртке, но даже это не могло побороть озноб от слабости и волнительного ожидания. Мысленно перекрестившись и нащупав все свои вещи в карманах, парень разжевал и проглотил несколько таблеток снотворного. Запивая, он прополоскал рот, чтобы избавиться от ощущения, будто бы только что наелся мела.       Было ли то психосоматикой, действительно быстродействием таблеток – или же просто прощальным подарком создателю от Города Икс, но уснул он практически сразу. Он лишь только успел понадеяться – позволить себе понадеяться – что все получится. В последний раз.