Сойтись-расстаться-вернуться

— Бенто от Рей-тяна! — подпрыгнула девушка-гримёр, когда Котобуки зашёл к ней в кабинет. — Даже не буду спрашивать, как ты угадала, — беззлобно хихикнул шатен, стая пакеты на стол. С этой девочкой они уже долго знакомы. Торугаки Акира, гримёр Сияющего Агентства, любитель мультиков, панд и азиатской электроники. На год младше самого айдола, выкрашенные в светло-сиреневый цвет волосы в два пучка собирает, как китаянка. И при этом у неё глаза голубые, несмотря на чисто монголоидное лицо и смуглую кожу. Гяру её не назовёшь, конечно, но все почему-то так привыкли думать. — Рассказывай, как дела? — Рейдзи распаковал две коробочки с обедом и протянул одну коллеге по цеху. — Да так же, ничего нового, — отмахнулась Акира, принимая коробку. — Цуккерман всё ещё готовит головы в кастрюльках, Элге диплом никак не допишет, а тётя Катя и дядя Ваня внуков хотят взять на лето. Котобуки улыбнулся. Акира жила в коммунальной квартире, где всё, кроме комнат, было общим. Эдакий привет из СССР в Японии. Один-единственный дом был именно таким на весь Токио. И в нём жила гримёр. Саотоме предлагал девушке более комфортные условия в своём общежитии при Магистратуре, но Акира наотрез отказалась со словами: — Я эти рожи каждый день на работе вижу. Не, спасибо, начальник, за предложение, но мне и в своей халупе хорошо. Шатен не назвал бы квартиру, в которой жила подруга, халупой: довольно чистая многокомнатная квартира, хоть и с узкими коридорами, низкими потолками и кругом растянутыми верёвками с влажным после недавней стирки бельём. Что Акира находила чарующего в этом месте он не понимал. Ну, не ему давать советы, где и как жить. — Кстати, по поводу голов, — вспомнил парень. — Цуккерман, надеюсь, больше животные головы не варит? — Обижаешь! Нет, конечно. — Гримёр отправила в рот порцию риса на палочках. — Он теперь человеческие варит. — Что, прости?! — Человеческие, тебе не послышалось. — Больной ублюдок… — Зато неплохо получает за такую работку. Тут уж не поспоришь. Чокнутый на всю голову еврей-анатом Цуккерман возьмётся за любой труп и сделает нужный препарат, какой попросят. Вот только он всем этим дома занимается. И вонь стоит — хоть стой, хоть падай. — Слушай, Акира, я тут хотел поговорить… — внезапно посерьёзнел Рейдзи. — Не надо, — перебила его Торугаки. — Мы уже давно всё обсудили, разве не так? — И всё-таки… — Нет. Не надо. Пожалуйста… Шатен больше ничего не сказал. Дальше друзья ели молча.

***

— Опять неудача… — сказал сам себе Котобуки. Кинул ключи от комнаты на стол и поплёлся в душ. Греясь под струями тёплой воды, парень потёр шею и уткнулся лбом в кафель на стене. Уже год прошёл с их с Акирой расставания. Об их отношения вообще мало кто знал: кохаи да согруппники, больше некому. Казалось бы, у них было всё отлично: друг у друга перед глазами находились во время работы, возвращались домой вместе, гуляли. Что послужило разрыву — никто так и не узнал. И не узнает. Потому что не всё так идеально было, как в книжках. Спустя три года отношений начались вспышки гнева. С обеих сторон. Акира не хотела менять свой уклад жизни. Её абсолютно устраивало нынешнее положение вещей. Чего Рейдзи никак не понимал и пытался переубедить девушку переехать хотя бы на съёмную квартиру. И Торугаки приводила кучу аргументов, держащихся фактически на соломинках, чем хороша жизнь в коммунальной квартире. Это и бесило больше всего. Эти разговоры крутились вплоть до момента, пока гримёр не припомнила айдолу его ночные рандеву. Он никогда не рассказывал, куда ходил, с кем был, ведь после репетиций вся группа расходилась по комнатам (Акира знала это лишь из-за того, что иногда ночевала в общежитии). Чем дальше в лес, тем гуще хвоя. Спустя двух месяцев выноса мозга друг другу, Акира предложила остаться друзьями. Так будет проще обеим сторонам. Да и стоило отдохнуть друг от друга тоже. Рейдзи не возражал, сам считал это разумным решением. И на тихой ноте они разошлись по разные стороны студии. Но теперь, когда прошёл уже год, шатен для себя кое-что понял. Как бы он ни кричал на неё, как бы ни злился… он любит Акиру. Девочку, которая показала мир мультипликации с другого ракурса. Девочку, которая терпела блюз в его машине ради парня, хотя у самой чесались руки включить какой-нибудь евробит. Девочку, которая радовалась как маленькая, когда Рейдзи заявил о поездке в Китай в качестве волонтёров дабы поухаживать за пандами. Такую несносную. Такую яркую. Такую честную. Тяжело вздохнув, Рейдзи вышел из душа, вытерся висевшим на двери полотенцем и отправился спать. Мимолётом глянул на календарь. Завтра его День Рождения. Наверное, глупо, но парень всё же надеялся на чудо, в которое верить перестал уже давно.

***

— С Днём Рождения! В студии, помимо съёмочной команды, его встретили «STARISH» и «QUARTET NIGHT» с тортом и коробками наперевес. Конечно, было до жути приятно. И было уже плевать на предыдущие проблемы и переживания. Сейчас хотелось просто веселиться. Съёмки на сегодня режиссёр решил отменить и организовал поездку к себе на дачу. Второй сюрприз за день ещё больше поразил айдола. С чего бы это вдруг режиссёру-то напрягаться? Списав это на заскоки человека, Котобуки и компания поехали за пределы городской линии Токио. Дачный дом поражал габаритами. Режиссёр объяснил это тем, что народу у него часто много ночует в это время года, поэтому знал, к чему готовиться. Видимо, и мы тут тоже заночуем, подумал Рейдзи, но против не был. — Ниже речка, так что можете охладиться, — расхохотался хозяин участка, когда Отоя спросил у него про душ. И правда, день выдался жарким. Пышущая жизнью природа так и манила к людям комаров. Поэтому остудить голову и спастись от насекомых было очень кстати. Те, кто хотел, пошёл к речке. Рейдзи отправили насильно. — Ты — гость в моём доме, — назидательно сказал режиссёр. — А у меня есть правило: «Гостей ты должен радовать сам». Так что иди, парень, я справлюсь сам, не впервой. И расхохотался. Шатен спорить не стал и пошёл по тропинке, устланной кирпичом. Вдоль дорожки росли виноградники, пахло зреющими сливами. — Рей-тян, — раздался сзади знакомый голосок. Таким тоном только она могла его звать. Остановившись, Котобуки обернулся. Акира редко надевала платья, даже когда они были вместе. А тут на ней вдруг был зелёный сарафан. — Я думал, ты уже там, — улыбнулся айдол. — Нет, я только сейчас решилась. Сам знаешь, как я долго принимаю решения. — Хах, ну да. Она не была на себя похожа: щёки красные (возможно, от жары), взгляд неуверенный. И за спиной что-то прячет. Уже интересней. — Акира… — начал было Рейдзи, но его перебили: — Погоди. Можно я первая скажу? Шатен кивнул. Гримёр вздохнула и начала: — Знаешь… эммм… хоть мы уже не пара… Но… я хочу тебе подарить кое-что. Такая неуверенная. Прямо как в первый раз, когда она сбивалась с мыслей, говорила невпопад. И всё ради того, чтобы подарить плетёный брелок в виде совы. Пока Рейдзи вспоминал, Акира выудила из-за спины небольшую коробочку и протянула со словами: — Носи на здоровье. Внутри лежал галстук. Да не какой-нибудь, а именно с вышитыми золотым нитками фразами на французском из любимого фильма Рейдзи «Ангел-А». — Ты ведь… давно хотел его, — почесала затылок Акира. И ойкнула, когда Котобуки её обнял крепко и горячо зашептал: — Пожалуйста, прости меня за всё, что было плохого между нами. Я… Я не могу так больше. Не хочу потерять ещё одного дорогого мне человека. Торугаки обняла в ответ. Она знала историю с Айне. И что Рейдзи несёт этот грех на себе. Однако это тяжело делать одному. Вдвоём легче. И девушка знала это. — Акира… Пандочка... Милая… Выходи за меня. — Конечно, — ответила она куда-то в его плечо, крепко прижимаясь. Давно пора было это сделать, подумал Рейдзи. И не прогадал. Отстранившись и взяв теперь уже свою невесту за руку, айдол кинулся к речке, где уже вовсю воевали с водяными пистолетами. — Прямо так? — спросил шатен. — Прямо так! — кивнула с блестящими глазами сиреневолосая. И, сбежав вниз по склону, оба прыгнули в реку прямо в одежде. Всё-таки, иногда чудо случается.