Swan Song

POV Себастиан. И кто там звонит в такой безбожно ранний час. Оглядываюсь по сторонам в поисках будильника, но нахожу его на полу. Наверное, последствия веселенькой и жаркой ночи. Черт, сейчас только шесть. Если это Уилл, то я его убью, честное слово. И даже не пожалею Алиссу. Пусть воспитывает своего мужа. С ума они там посходили со своим звонком? Сегодня суббота, и я хочу спать. Я откинулся на подушку и прикрыл глаза, пытаясь уснуть. Мне снились странные сны, но в них я был счастлив. И я безумно хотел вернуться туда. Туда, где было хорошо, чтобы больше не жить в этом мире без волшебства. И снова звонок. Не дай Бог это не самое важное дело на Земле, и я прикончу этого идиота. Нащупал рукой тумбочку, не открывая глаз, и стал шарить в поисках телефона. Какой-то кулон. На ощупь явно не мужской, а значит это не мой жетон. Хм… Странно, меня ведь тут давно не было. Кто бы мог его забыть? Кто был здесь, пока я месяц находился в Румынии? Неужели Уилл заходил «полить цветы»? И что за странный эвфемизм? Знаю я, кто у них кого и чем «орошает». Но Уилл не брал ключи. Да и все цветы я выбросил. Тогда чье это украшение? Что за черт? Я взял подвеску в руки и внимательно рассмотрел. Лебедь. Свон. В мыслях всплыла девушка с татуировкой лебедя на боку. Точнее не девушка, а сама татуировка. И когда это я успел с ней переспать? Серия вспышек, и я вижу ее белокурые волосы, точеную фигуру, тонкую шею и запястье. А на нем тату. Бесконечность. Что-то я таких не припоминаю. Стэн, мне кажется, что тебе точно пора завязывать с выпивкой. Третий звонок, и я буквально срываюсь с цепи. Беру телефон и рычу в трубку: — Да? Уилл? Что тебе нужно в шесть утра? — друг начинает тараторить о том, что я худший человек на свете, раз забыл о том, что мы планировали встретиться утром перед работой, но с интересом расспрашивает, уж не подцепил ли я какую-то девушку в баре, — Нет, я дома. Я вчера не только не ходил по барам, я едва дополз до кровати и завалился спать. А еще я мечтал выспаться, а не пасть жертвой твоего тошнотворного утреннего заряда бодрости. Избавь меня от своего противного радостного, а главное бодрого голоса, — Уилл рассмеялся, говоря, как скучал по моему брюзжанию. Еще слово, и я сброшу трубку, — У меня сегодня съемка в пять. Вечерком можешь заглянуть. И Алиссу приводи. Я позвоню Марго, она обещала заскочить, — от упоминания имени бывшей подружки засосало под ложечкой. Но совсем не так, как это было раньше, — Хорошо, мужик. Я рад, что ты скучал. Я знаю, что тебе было плохо без меня, — я усмехнулся, представляя, как это звучало со стороны, — Но я все еще не понимаю, разве обязательно было звонить в шесть, мать твою, утра? Друг выругался в трубку о том, что все свои хорошие манеры я оставил в Румынии, и он быстро научит меня, как быть вежливым. Я посмеялся и сбросил, укладываясь, все еще надеясь досмотреть свой странный сон. Девушка, та, что с татуировкой. С утра в моей постели. И вот мы вместе. Занимаемся умопомрачительным сексом, и кажется, я у нее первый. И я говорю ей, что люблю. И она любит в ответ. Вот только лица ее я не вижу. Зато пахнет она яблоками. Красными сладкими яблоками и корицей. И она в моих объятьях. На балконе моей квартиры. Холодно. Ноябрь. Я снова шепчу ей в волосы, что люблю ее. И я люблю. Вот только это не Марго. Странно. Но более странно то, что это уже не сон. Это больше похоже на обрывки воспоминаний. Воспоминаний из прошлой жизни, которой у меня никогда не было. Я на сто процентов был уверен, что не знал эту девушку. НикоГде. Вечером Уилл и Алисса принесли с собой пару бутылок виски, а я заказал пиццу, луковые колечки и торт. Наполеон. Марго, немного опоздавшая, удивилась, что я захотел именно этот десерт, потому что никто из нас его не ел. Я лишь пожимал плечами, ссылаясь на то, что почему-то мне казалось, что кроме этого торта я последние месяцы не ел ничего с таким удовольствием. — Ну, ребят, вы снова вместе? — Уилл заметно опьянел и теперь был готов выступить в роли нашей свахи. Левиева улыбнулась и присела ближе ко мне и обняла меня за плечи, оставляя поцелуй на щеке. Ее липкая помада оставила свой след на скуле, и я поморщился. Благо никто не заметил, — ну, наконец. Я думал, этот, — Друг указал на меня, — так и умрет в одиночестве. Ты же знаешь, Марго, он от тебя без ума. Надеюсь, что мы с Алиссой еще потанцуем на вашей свадьбе. — Не торопись, дорогуша, — Марго засмеялась. Ее смех больше не звучал так, как раньше. Теперь он скорее напоминал звонкий, обычный смех, чем мелодичный перезвон колокольчиков, каким казался мне раньше, — дай Себу решиться на то, чтобы сделать предложение. Ты же знаешь, что в прошлый раз мы именно это не поделили. Ну, в тот последний, когда расставались уже после недолгого воссоединения, — она опустила глаза и смущенно улыбнулась, — надеюсь, дорогой, теперь ты будешь более решительным. Я нахмурился. На что это она намекает? Рука Маргариты переместилась на мою щеку, разворачивая лицом к ней. Она коснулась моих губ своими, и Уилл громко зааплодировал. Я поддался на ее ласку и ответил на поцелуй. Вот только он не показался мне таким, как раньше. Никакой сладости или нежности. Черт. В голове только… — Дэннил. — Как ты меня назвал? Я отпрянул от еще когда-то любимой девушки и ошалело посмотрел в ее глаза. На мгновение мне показалось, что на меня смотрит голубоглазая блондинка с пухлыми алыми губками. Но ее лицо тут же сменилось лицом Марго. Ее карие глаза горели огнем. — Как ты меня назвал? Себ? — она вскочила с дивана, попутно одарив меня звонкой пощечиной, — ты названиваешь мне каждый день. Просишь дать один последний шанс, клянешься в вечной любви. А потом называешь меня именем другой девушки? Ну и кто она? — Марго, постой. Это совсем не то, о чем ты подумала. — Да, Марго, остынь. Ты же знаешь, Себ сам не свой последние недели. Дай ему объясниться, — Алисса с жалостью посмотрела на нас и поджала губы. Я вздохнул. — А что здесь объяснять? Все яснее ясного. Он решил двигаться дальше. Нашел себе девушку, но смелости не хватило сказать мне об этом. Зачем было приглашать меня сюда, разводить все эти разговоры? Пошел ты к черту. Не звони мне больше, Стэн. Мы хоть и друзья, но видеть твою лицемерную физиономию я не желаю. Она покинула квартиру, а у меня было странное ощущение, что сзади сейчас меня обнимут тонкие руки, и я почувствую нежность и тепло хрупкого тела. Но чуда не произошло. Только воспоминания новым потоком посыпались перед глазами. А дальше все, как раньше. Дом — работа. Работа — дом. Иногда нечастые встречи с Уиллом. Я стал пить, как раньше, и не было никого, кто мог бы вытянуть меня з этого состояния. Марго по-прежнему отклоняла мои звонки, и после некоторого времени я перестал звонить ей. И, как по волшебству, рана в сердце затянулась, и душа больше не просила Левиевой. Я, наконец, освободился от этой больной любви. По ночам ко мне продолжала приходить все та же блондинка с татуировкой. Я не видел ее лица. Точнее сказать, не мог различить его в свете, который окружал ее тело. Девушка была рядом, и ее голос услаждал мой слух. И я не хотел просыпаться, желая днем и ночью слушать ее рассказы. А в голове все так же звучало — Свон. Время шло. И август сменился сентябрем. А дальше октябрь. Ноябрь. И он уступил место декабрю. Нью-Йорк замело снегом, и я, готов поспорить, впервые в жизни видел такую зиму в штатах. Малышня строила снеговиков и снежные стены, играли в снежки, ложились в сугробы и рисовали фигурки ангелов. Снег хрустел под ногами, и я, то и дело, останавливался и ловил белые хлопья ртом. Я вспоминал девушку из снов, которая рассказывала, что часто делала так в Лондоне. Может она всего лишь полет моей фантазии, но она научила радоваться меня жизни и ловить момент. Приближались праздники, и мне нужно было лететь в Сакраменто, где меня ждала Элисон Джонс, фотограф, для которой я буду сниматься в фотосессии для рекламы какого-то белья. Я тысячу раз пожалел, что согласился на эту затею, но отступать было некуда. Да и подводить подругу крайне не хотелось. По правде говоря, меня по какой-то причине даже тянуло в Калифорнию, и я был рад, что все же решил не отказываться от съемки.