Swan Song

      Телефон. И кто там такой настойчивый? Боже, и что вам всем от меня понадобилось в субботу с утра пораньше?       Ладно-ладно. Встаю.       Вытаскиваю голову из-под подушки, на лицо падают светлые растрепанные волосы. Поворачиваюсь на бок и на ощупь пытаюсь найти на тумбочке телефон. Вот только рука моя касается совсем не тумбочки. Боже, что за мужчина у меня в кровати.       Открываю глаза и вижу перед собой прекрасное создание. Голова под подушкой, как и моя пару минут назад. Но тело… просто огонь. Все это, конечно, замечательно, если бы я имела хоть какое-то представление о том, кто мой принц, и как он оказался в моей кровати. Оглядываюсь по сторонам и понимаю, что я не дома. Глубокий вдох и…       — Ааааааааааааааааа!       Мужчина вскакивает и смотрит на меня ошалевшими голубыми глазами. Боже, что здесь вообще происходит? Как я тут оказалась? Телефон вдруг перестал трезвонить, и я подпрыгнула, натягивая на себя простынь.       — Ты кто вообще такая? Что ты делаешь в моей квартире? Черт. Что ты делаешь в моей кровати? Я вчера никого не вызывал! Он еще и обзывается!       — На что это ты намекаешь? Вызывал? Я похожа на шлюху? Совесть имей! Я проснулась в чужой постели рядом с чужим мужиком! Стала бы я орать, если бы знала, что тут происходит? Вчера у меня был День Рождения. Наверное, я перебрала в баре…       — Знаешь, ты может и перебрала в баре, но я-то вчера по барам не ходил. Я только приехал из аэропорта, принял душ и дополз до кровати. При всем желании моих физических сил не хватило бы на то, чтобы дотопать даже до ближайшего бара.       — Но…       Резкая боль в висках, яркий свет, и я все вспомнила. Нееет. В баре я вчера вообще не была. Я была дома. Одна. Пирожное. Свечка… я зарыла руки в волосах и почувствовала, как что-то цепляется за всклокоченные пряди. Бросив взгляд на левую ладонь, я потеряла дар речи. Что? И когда это я успела обзавестись женихом? Попробовала снять кольцо, но оно не поддалось. Мужчина встал с кровати и прошел в соседнюю комнату, что-то насвистывая себе под нос. Я слышала, как отодвинулась дверь шкафа-купе, и он вдруг затих.       — Ты в порядке? Я слышу, как работают твои извилины…       — Кажется, это какой-то глупый розыгрыш? Тебя Тони нанял? Или, может, Уилл? Что за шутки? Когда вы вообще успели перевезти вещи в мою квартиру, если меня не было здесь весь предыдущий месяц? Вы сняли слепок с моих ключей?       Он вышел из, как я поняла, гардеробной, и направился к выходу из комнаты. Ворчал, взгляд напряженный и холодный, словно он задумал убийство. Где-то я его уже видела. Черт, слишком знакомая физиономия.       — Что за черт? Кто ты, черт тебя побери, такая? И откуда в моем доме все эти фотки? Я подняла глаза и встретилась взглядом с двумя холодными голубыми льдинками. В руках у него была рамка с фотографией. А на ней — мы вдвоем, мой пес, моя малышка Рейвен. И снято это где-то у моря.       — Ты была в Румынии год назад? Я с тобой фотографировался?       В Румынии? Черт возьми, какая Румыния? Я почти три года не выезжала за пределы штатов. Телефон брякнул — ему пришло сообщение, от которого из глаз полетели искры. Господи, да что такого там может быть написано, чтобы вот так вот разозлиться? Такое ощущение, что стоит мне сказать еще хотя бы слово, и он взорвется.       — Да вы что, ребят, поохреневали что ли? Мужчина ткнул мне в лицо телефон. Господи, кто такой умный?       «Себастиан Стэн, наконец, решился расстаться со статусом холостяка. Имя загадочной девушки, которой он вчера сделал предложение прямо в аэропорту, пока неизвестно, но, кажется, на одного горячего свободного мужчину скоро станет меньше. Девушки, торопитесь, а то ведь скоро всех расхватают».       После ссылки на твит — подпись: Поздравляю с помолвкой, друг. Рад, что ты решил жить дальше и перестал убиваться.       Я снова подняла глаза и поняла, от чего эта физиономия показалась мне знакомой. Ну, разумеется, Себастиан Стэн. Черт, он же актер и плейбой. И как меня вообще угораздило оказаться с утра в его постели, стать за один вечер его девушкой и «невестой» и вообще это вот все?       — Что за ерунда? Это ни черта не смешно. Я пару недель назад похоронил друга, и мне совсем не до веселья. А уж тем более не до помолвок с сомнительного вида и поведения девушками. Давай, одевайся и топай домой. У меня нет ни времени, ни сил, ни желания разбираться с тобой. Кольцо можешь оставить себе. Кыш отсюда.       — Слушай, может вызовешь мне такси? Я в этой части города не была ни разу. Вид из окна совсем незнакомый?       — Ты ни разу не была на Манхэттене? Быть того не может!       — Манхэттене? Каком, мать его, Манхэттене? Я вчера спать легла в Сакраменто. На другом конце этой чертовой страны. Что за нафиг?       Я вскочила с кровати и прошла в гардеробную. На стуле у одного из шкафов были аккуратно сложены мои джинсы и рубашка, в которых я ходила вчера. Шкафы просто ломились от разной одежды, и я с любопытством заглянула внутрь, отмечая, что у хозяина прекрасный вкус на шмотки. Боже, о чем я вообще думаю?       — Сколько он тебе заплатил? Я оценил шутку. Ха-ха, спасибо, посмеялись. Мэки я потом убью, но спасибо, что пытаешься меня развеселить. Я заплачу больше, только давай выметайся. У меня вечером фотосессия, и ты никак не вписываешься в мои планы. Ну вот вообще.       — Никто мне не платил. Я одеваюсь и ухожу. Можно у вас попросить купить мне билет? — я закусила нижнюю губу и высунула голову из гардеробной, щенячьим взглядом смотря в глаза актера. Он прошел в другую комнату и вернулся с бумажником и компьютером, — спасибо огромное.       Пара нажатий кнопок, и я счастливый обладатель билет до Сакраменто, штат Калифорния. Стоп, а паспорт мой где? Я вернулась в гардеробную и нашла на том же стуле мою сумочку, но паспорта в ней не было. Зато там были ключи, мои, с брелоком в виде яблока. Точнее, брелок-то мой, а ключи чужие. Да что тут вообще происходит? Что за чушь? Каким-то чудом паспорт оказался среди документов Стэна. Он открыл его и удивился.       — Дэннил Энн Джефферсон. Чудненько. Так вот, мисс Джефферсон, пакуй штанишки — пора в путь.       Мужчина выхватил у меня из рук связку ключей и швырнул на стол. Боже, какой нервный. Ему в больницу бы, а не на фотосессию. Я вернулась в гардеробную и забрала свою куртку. Странно, что все лежало точно так, как я вчера оставила. Вот только не в моем доме, но это мелочи.       Мистер Стэн оказался весьма негостеприимным хозяином и буквально выставил меня за дверь, вышвырнув вслед мои туфли, сумку и дав указания, куда идти. Мда, а на вид — милейшее существо. Я вызвала такси и на последние 5 долларов, завалявшиеся в кошельке, купила кофе и круассан в ближайшей кафешке. Есть хотелось так, словно меня не кормили неделю. Машина подъехала через долгих сорок минут. Водитель, молодой паренек лет двадцати, а может мой ровесник, но явно не больше двадцати двух, улыбался и бросал на меня взгляды полные восторга и благоговения. И что ему вообще надо? В чем дело? У меня вроде крылья за спиной не растут, разве что рога на голове.       — Ну, спрашивай уже, чего хотел? — буркнула я и уселась поудобнее, ожидая долгую и пламенную речь о том, что он хочет отвести меня в ресторан или на пикник. Обычное дело, к которому я привыкла в Сакраменто. Чего только не предложат симпатичной молодой девушке, чтобы залезть под юбку, — эй, парень. Ты в порядке?       — Это ведь вы, да?       — Я бывают разные. О чем ты?       — Ты та самая? Невеста Себастиана Стэна? Я был вчера на месте происшествия, когда он делал тебе предложение. Мой отец работает журналистом. Может расскажешь что-нибудь интересное?       — Парень, не забывайся. Ты везешь меня в аэропорт, и я не на сеансе психолога, чтобы рассказывать кому-то о своей личной жизни. Себастиан сам расскажет, когда будет готов.       Вот это я его сейчас подставила. А нечего было меня выкидывать из квартиры, словно я девочка по вызову. Пусть еще скажет спасибо, что я не стала распускать сплетни про него.       Водитель нахмурился и перевел глаза на дорогу. Ну и славно, пусть лучше следит за движением, а не расспрашивает о том, кто я, что я, зачем я! Проблема этого мира в том, что людей интересует твой социальный статус, а не то, о чем ты думаешь или что чувствуешь.       Автомобиль остановился у аэропорта, и я вдруг осознала, что денег у меня наличных не осталось. На карте тоже гроши. Черт. В надежде заглянув в кошелек, я обнаружила там платиновую банковскую карточку на свое имя. Интересно, когда это я открыла счет в JPMorgan Chase. Но еще интереснее, откуда у меня деньги, чтобы позволить обслуживание в таком банке. Эй, что это за мир, и куда делся тот, в котором я жила? Где моя жизнь?       Я приложила карту к терминалу в машине, ответ поступил мгновенно, а в сумке завибрировал телефон, оповещая о списании денег со счета. Я забрала свои вещи и направилась к центральному входу JFK — John F. Kennedy International Airport. Достала телефон, который за ночь вдруг превратился в iPhone 8, и прибалдела.       «С Вашей карты списано 2,73 $. Остаток на счету — 3471,94 $».       Просто вау. Других слов у меня не было. Не то, чтобы очень много, но для человека, у которого зарплата в разы меньше, это сумма весьма и весьма ощутима.       Пройдя все необходимые процедуры в аэропорту, я, наконец, уселась в самолет. Ох, бизнес-класс. А он не поскупился, за что огромное ему человеческое спасибо. Долетим с комфортом.       Стюардесса осведомилась, нужно ли мне что-то. И я попросила плед и подушку. Приветливая девушка лет тридцати мило улыбнулась и исполнила просьбу, объяснив, что в 12.50 будет посадка в Финиксе, а приземлимся в Сакраменто мы не раньше половины четвертого. Я поблагодарила ее и, всунув наушники, прикрыла глаза и задремала.       Дом, милый дом.       Я повернула ключи в замке и зашла в свою скромную обитель. Я снимала эту квартиру на лето, когда приходилось уезжать с капмуса. Со своей работой я могла позволить себе только такие апартаменты, далеко от центра. Но здесь было очень светло и уютно. Все соседи мило общались друг с другом, были приветливы и помогали в сложных ситуациях. Хозяева квартиры берегли ее специально для меня, потому что каждое лето на протяжении последних четырех лет они звонили мне и говорили, что ждут, когда я снова приеду.       Рейвен встретила меня в коридоре, радостно виляя хвостом. Я почесала своего лучшего друга за ушком и отвела в кухню. Миски пустые. Насыпала корм, налила воды и снова погладила. Да, дорогая, и как мне найти в себе силы, чтобы тебя выгулять? Ума не приложу.       Я зашла в комнату, стянула одежду и бросила ее на стул у шкафа. Душ, мне нужен горячий душ и чашка мятного чая.       После водных процедур я почувствовала, как меня разморило и, не одеваясь, легла в кровать, укутываясь в пушистый плед. Боже, как же прекрасно просто вернуться домой и лечь.       И каково же было мое удивление, когда через несколько часов я очнулась от пронзительного звука разрывающегося телефона. Господи, люди, имейте совесть. Я попыталась засунуть голову под подушку, но она оказалась слишком мягкой. Боже, я же специально выбирала твердые, чтобы можно было спрятаться от шума. Придется вставать и смотреть, кто там трезвонит.       Открыла глаза и увидела над собой два больших, очень разозленных голубых глаза. И кривую усмешку. Что, мать вашу, тут вообще происходит. Оставьте меня в покое!       — Что за фокусы? Я лег спать вчера один. Какого хрена я снова очнулся в кровати рядом с тобой? Не хочешь объясниться?       — Ты меня спрашиваешь? Я была в Сакраменто. Решила вздремнуть. И вот, что из этого вышло. Почему я снова здесь?       — Я задаюсь тем же вопросом. И я больше всего в жизни хочу найти ответ, чтобы как можно скорее от тебя избавиться. Одевайся, я хочу позавтракать, а оставлять тебя одну в своей квартире я не намерен. Чтобы через пять минут была готова, — на его телефон снова пришло сообщение, и Стэн тут же изменился в лице, — что за чертовщина? То же, что и в прошлый раз. Ума не приложу.       Он вышел, оставляя меня одну лежать в мягкой постели и размышлять, как же все это могло произойти.       Что ж, наверное, чтобы понять, что привело меня сюда, нужно начать с самого начала. Меня, как мы уже выяснили, зовут Дэннил Энн Джефферсон. С недавних пор я учусь в Стэнфордском университете имени Леланда Стэнфорда на юридическом. Я живу в Калифорнии уже четыре года, и из самых близких у меня только собака.       2014 год. Соединенное королевство Великобритании и Северной Ирландии 🇬🇧       — Дэннил, вы опоздаете.       — Мама, это мой день рождения, и я могу появляться на своей вечеринке тогда, когда захочу. Джесс, подвезешь меня? — миловидная восемнадцатилетняя девушка показалась из-за двери в гостиную. Светлые волосы до пояса, голубые глаза, подведенные черной тушью, красные губы и идеальная светлая кожа. Черное платье едва достигало середины бедра, открывая взгляду прекрасную фигуру обладательницы. Рядом тут же возникла копия, только выглядела она совсем иначе. Джессика Мария Джефферсон. Моя старшая сестра-близнец. Ну как старшая, разница-то на три с половиной минуты, но она считает, что этого достаточно, чтобы быть умнее, образованнее и лучше.       Ее внешность, хоть нас было не отличить, все же была несколько другой. Она скрывала фигуру за мешковатой одеждой, не пользовалась косметикой, собирала волосы в высокий хвост или пучок, под настроение. И при этом она все равно выглядела лучше всех раскрашенных кукол, которых я встречала в своей жизни. Моя дорогая Джесс.       Характером мы тоже отличались. Если Джессика пошла в родителей и представляла из себя хорошо воспитанную, образованную и интеллигентную девушку, то я, как обычно говорят, была оторвой, занозой в одном месте, школьной Королевой Ди и просто большой проблемой. Джесс достался ум, и она использовала его так, как полагается. Обладая теми же интеллектуальными способностями, я все же выбрала другое. Вместо постоянного сидения дома за уроками, я всю старшую школу развлекалась с друзьями, строила планы на будущее, откладывала деньги на кругосветное путешествие: в которое собираюсь отправиться этой же осенью.       Джессика поступила в Оксфорд, как настоящая гордость родителей. Она пошла по их стопам и готовится стать юристом, чтобы потом открыть свою коллегию адвокатов и вытаскивать людей из передряг, решая самые запутанные дела. Скукаааа! Не мое это. Я же решила «взять годичный отпуск», чтобы попутешествовать, побыть в разных странах мира, познакомиться с культурой и традициями, а потом решить, где я хочу жить, учиться, работать. Не жизнь, а мечта.       — Джесс, прошу, не упрямься. Ты же знаешь, что родители не позволят мне взять машину. Пожалуйста, пожалуйста.       — Хорошо. Но только потому, что ты моя младшая сестренка. И я тебя люблю, — на наших лицах появились совершенно одинаковые улыбки, и я бросилась на шею сестре.       — Погоди, не торопись. У меня для тебя подарок, — я подмигнула и, вбежав по лестнице на второй этаж, вернулась с небольшой коробочкой, — с Днем Рождения, дорогая!       Джессика протянула руку и взяла подарок. Внутри была подвеска, которую она хотела купить себе в прошлом году в Аргентине, но потеряла адрес магазина, и очень расстроилась, когда уехала домой ни с чем. Но ведь мечты должны осуществляться.       — У мудрецов мысли сходятся.       Она подошла и повесила мне на шею невероятно красивый кулон с лебедем, инкрустированный парочкой бриллиантов.       — Боже, как красиво. Спасибо, Джесс.       Сестра подмигнула и, схватив ключи с тумбочки, махнула в сторону двери, призывая меня поторопиться. Я всунула ноги в туфли на шпильках и пошагала к выходу.       — Почему именно лебедь? — я уселась на соседнее сидение и искренне улыбнулась сестре, — мы вроде львы по гороскопу?       — Ты олицетворяешь свободу, любовь к жизни, красоту и чистоту, Дэнни. Ты все то, чего нет у меня. Чего мне так не хватает. И я так завидую тебе. Ты делаешь то, что хочешь ты. И ты не боишься маму и папу. Как бы я хотела быть такой, как ты. Как бы я хотела быть самой собой, а не делать все это, лишь бы добиться признания с их стороны.       — Господи, глупышка. Завидовать мне? Это надо быть сумасшедшим. Ветер в голове и шило в заднице — лучшие мои описания. А я так хочу быть похожей на тебя. Чтобы хоть раз папа и мама увидели во мне что-то, кроме разочарования. Даже не думай губить свою жизнь, дорогая. В семье должен быть только один гадкий утенок, не забывай.       — Но для меня ты самый настоящий лебедь.       Я ткнула сестру локтем в бок и рассмеялась. И в жизни не думала, что мне может завидовать тот, кто настолько лучше, чем я. Знала бы она, как я завидую ее усидчивости, ее интуиции, любви и тяге к знаниям. Как я хочу получить стипендию и учиться в Оксфорде и быть гордостью своих родителей. Но, я не создана для этого, так же, как Джесс не создана для разгильдяйства и тунеядства.       — Не хочешь присоединиться к нам? Знаю, ты миллион раз говорила, что ты не любишь вечеринки, но может все же изменишь мнение? Это ведь наш День Рождения. Восемнадцатый, один из самых важных.       — Нет, Дэнни. Я проведу его с мамой и папой. Я обещала им, что мы вместе поужинаем, посмотрим комедию, и я буду дальше готовиться. А ты повеселись за нас обеих, хорошо?       Доехать до клуба нам было не суждено. Не в этот час. Не в этот день. Никогда.       Джессика засмотрелась на кулон, который я подарила ей и отвлеклась от дороги. Она на пару секунд выпала из реальности, и этих секунд хватило, чтобы случилось непоправимое. Не успела затормозить, лишь чуть выехала на перекресток, и в машину со стороны водительской двери на всей скорости въехал черный пикап. Последними словами моей сестры, которые я услышала перед тем, как потерять сознание, были «Дэннил, я люблю тебя. Передай маме и папе».       Я проснулась и услышала противный писк. Вокруг странные провода, капельницы, аппарат жизнеобеспечения. Осмотрелась по сторонам, не помня, как оказалась в больнице. Рядом никого, за окном ночь. Напротив — часы. Двадцать третье августа. Я провалялась без сознания шесть дней.       Ничего себе.       Джесс!       Собрав все силы в кулак, я нащупала кнопку вызова дежурного врача. В палату вошла медсестра и улыбнулась мне.       — Мисс Джефферсон? Как Вы себя чувствуете? Доктор Смит скоро будет здесь, а пока давайте я проверю показатели приборов. Так, пульс в норме, давление слегка понижено, но это нормально. Вы родились в рубашке, Дэннил, вы знаете? Сейчас будет немного больно, но я хочу проверить реакцию зрачков на свет.       — Моя сестра, — я не узнавала свой собственный голос. Хриплый, тихий. В горле пересохло, и говорить было трудно.       — Ваша сестра в реанимации. Ей повезло меньше, но наши врачи делают все, чтобы сохранить ей жизнь, — она посветила мне в глаза и продолжила, — у вас черепно-мозговая травма и перелом четвертого, шестого и седьмого ребер. Внутренние органы не задеты, но доктор приказал отслеживать показатели работы головного мозга, потому что вы чуть не умерли на операционном столе. Едва успели остановить внутреннее кровотечение.       Если честно, мне было просто наплевать на то, что со мной. Все, чего я хотела, увидеть Джесс, знать, что она жива, что с ней все будет в порядке. Я попробовала сесть, но силы с каждой секундой меня покидали. В голове вдруг повело, и мне пришлось положить ее обратно на подушку.       — Не так быстро, мисс, — в палату вошел пожилой мужчина, предположительно доктор Смит. Он поблагодарил медсестру и принялся производить осмотр, проверяя швы, состояние ссадин и ран, а также ощупывая ребра. Болело безумно, — вы определенно будете живы. У вас очень хороший Ангел-Хранитель.       — Доктор, моя сестра…       — Не сейчас, мисс Джефферсон. Вам сейчас нельзя волноваться. Думаю, через пару-тройку дней вы сможете ее навестить. Пока она в реанимации, но состояние стабилизировалось. Мы с доктором Вессеном надеемся, что к концу следующей недели она должна прийти в себя.       — Спасибо.       Было странно и невообразимо больно, что родители даже не зашли в мою палату ни этой ночью, не в следующие три дня. Сердце щемило от ужасной несправедливости, но я знала, что сейчас Джесс нуждается в них больше, чем я. Сейчас нужно направить все силы на то, чтобы хотя бы ментально помочь моей сестренке бороться, чтобы она скорее пришла в себя.       На третий день мне позволили вставать с кровати. Я взяла костыли и медленно прошла в соседнюю палату, где теперь лежала моя сестра. Приборы показывали неутешительные прогнозы, хотя угрозы смерти больше не было. Мама держала Джесс за руку, отец стоял рядом, вытирая слезы, текущие по ее лицу. Я тихонько подошла и встала с другой стороны. То, что я увидела, повергло меня в шок.       И не нужен был врач с объяснениями, потому что было более, чем очевидно. Множественные переломы рук, ног. Перелом шеи, ключицы и скулы. Но ничего, все пройдет. И мы снова будем лучшими сестрами в мире. Ведь больше всего пугало не это. Мама с ненавистью посмотрела на меня, и я все поняла.       — У нее сломан позвоночник. И она вряд ли сможет чувствовать нижнюю половину тела. Она будет парализована. Моя маленькая девочка больше не сможет ходить.       И я расплакалась. Почему она? Почему это должно было случиться с моей любимой Джесс? Так не должно быть! Она должна жить полноценной жизнью, окончить университет, выйти замуж, родить мне племянников, как мы мечтали с самого детства. Она должна победить в этой схватке со смертью. Иначе и я не переживу.       Врачи привезли каталку и забрали меня в палату, аргументируя это тем, что мне нужен покой.       Через пару дней Джессика умерла, так и не приходя в сознание. Я лежала на кровати и вдруг почувствовала, как внутри меня что-то происходит. Должно быть, связь между близнецами не выдумка. Сердце разрывалось на куски, и я услышала крики из соседней палаты. Мама плакала.       — Неееееет! Только не так, — я разрыдалась и, вскочив с кровати, тут же упала на пол, — Джесс, ты не могла меня оставить. Не так. Не сегодня. Слезы градом сыпались на пол, и я никак не могла подняться. Дверь в палату распахнулась, и я увидела маму.       — Ты! На ее месте должна была быть ты! Это только твоя вина. Ты одна виновата в том, что моя маленькая девочка мертва! Если бы не твои глупые вечеринки, она бы сейчас была жива. Лучше бы ты умерла вместо нее.       — Кейт, что ты такое говоришь?       — Питер, уведи меня отсюда, умоляю. Я не хочу видеть ее лицо. Она напоминает мне о моей Джесси и о том, что я навсегда ее потеряла.       В глазах отца застыла жалость, которая тут же сменилась ненавистью. Он не знал, что должен чувствовать в этот момент, и поддался порывам. И я не винила его в этом. В данную секунду я сама себя ненавидела. И я безумно желала, чтобы мы с Джессикой поменялись местами.       — Мама, тебе было бы легче, если бы я умерла тоже?       — Намного. Это было бы справедливо.

Наши дни.

      — Эй, ты готова? Ты должна мне многое объяснить. И забери это здоровое животное. Она меня чуть не загрызла.       Себастиан Стэн боится собак? Вот это новости. Здоровое животное — черный лабрадор, которому едва исполнилось полгода на днях, так что не такая уж она и здоровая. И уж тем более не стала бы грызть его. Он не в ее вкусе.       — Идем?       Стэн оценивающе взглянул на меня и отправил переодеваться, потому что я, как он заявил, не соответствовала.       — За окном дождь, а мы идем в шортах и майке. Ты бы еще купальник надела. Это тебе не Калифорния и не Флорида. Твоя куртка на этот раз висит в коридоре. Найди себе джинсы и сапоги в гардеробной. Раз уж поселилась тут со своими шмотками. И не зли меня. А лучше вообще молчи, пока я не попил кофе. И даже нос не чеши.       Я фыркнула, но послушно направилась переодеваться. Рейвен с бешеными глазами забежала ко мне в гардероб и, схватив за шорты, потащила куда-то.       — Негодная девочка. Сидеть! Дай мне переодеться, и я выгуляю тебя, обещаю.       Малышка чуть успокоилась и, давая мне отдышаться, убежала на кухню. Даже из этой комнаты я слышала ворчание Стэна. Господи, да что же за наказание? И почему из всех квартир в США я должна была проснуться в его? Да еще и рядом с ним в придачу? И почему он такой злой? Я ведь сама нахожусь в такой же ситуации. Странный мужчина, черт бы его побрал! Кто его разберет?