Дракон на соломе

      Новостей было три. Или, скорее, одна новость и два события, которые казались не слишком значимыми по сравнению с объявившимся драконом. Но от этих событий Инквизитор Эллана Лавеллан почему-то дергалась куда больше, чем от мысленных видений рычащей морды. Более того, определить, какая из новостей была хорошей, а какая плохой, не получалось. Слишком уж всё выглядело... неоднозначно.       Во-первых, всё-таки дракон. Донесения о гигантской ящерице, нападающей на лагерь Штормового берега, несомненно, были не слишком приятными.       Конечно, солдаты отбивались, как могли, и пока удачно. Зверюга, однако, попалась настырная, и даже файерболы и молнии срочно высланного на побережье мага не сильно ее обескураживали. С завидным упорством дракон каждое утро пытался напасть на стоянку. Прилетал он со стороны островка, расположенного дальше в море; угрожающе клёкоча делал пару кругов над лагерем и, потерпев очередную неудачу, направлялся охотиться куда-то вглубь берега.       В сегодняшнем же отчете интендант лагеря явственно намекала, что открытое столкновение – с жертвами, раненными и прочими нехорошими последствиями – являлось лишь вопросом времени. Однако, менять стратегически выгодную позицию на Штормовом берегу Совет Инквизиции категорически не собирался.       С другой стороны, огромные ящеры в Тедасе попадались не слишком часто, а вот эликсиры из их внутренностей и доспехи из шкур и кости ценились на вес золота. Так что, если умелые воины завалят обнаглевшую зверюгу, помимо синяков и шишек получат неплохую добычу. Уж что-что, но охотиться на драконов команда Лавеллан умела.       Во-вторых – Солас...       Девушка вздохнула и в который раз поднесла к губам массивную деревянную кружку. От кислого пива свело скулы, но Инквизитор упрямо протолкнула в себя мерзкое пойло. Может, противный вкус хоть немного заглушит неприятные переживания?       Так вот, Солас. С одной стороны, длинные пальцы, что то и дело чувственно прохаживались по ее, Элланы, запястью, куда откровеннее своего хозяина говорили о его желаниях. И это позволяло надеяться, что тот однажды перестанет слушать голоса долга, совести и прочих демонов в собственной голове и уступит, наконец, естественному зову тела.       Душевные терзания Соласа Лавеллан были не слишком понятны: дитя природы и кочевого племени долийских эльфов, она, пожалуй, острее всех соратников по Инквизиции чувствовала в себе биение жизни. Смена времен года – холодное дыхание осени, зимнее оцепенение, сменяющееся бурлящими весенними соками и плодоносным летом – всё это было частью привычного противостояния жизни и смерти. И в этой захватывающей картине Солас, с его снами и вечным отречением от реальности, иногда казался Эллане слепым пятном. Другой стороной. Изнанкой...       Вот и сегодня днем они уже успели разругаться. Девушка восторженно рассказывала о путешествии клана позапрошлым летом – война тогда еще не коснулась их края, и долийцы могли спокойно кочевать по Вольной Марке, ища для своих галл пышные пастбища. Солас слушал вполуха, думая о чем-то своем, и временами снисходительно кивал. В конце концов, Эллана в очередной раз почувствовала себя дикаркой перед ученым умником какой-нибудь Орлейской библиотеки и, отняв у Соласа свою руку, раздраженно поднялась.       Нет, мудрый эльф ей и вправду нравился. Она даже мирилась с его отстраненностью и некоторой занудностью, но очередного открытого пренебрежения к собственному народу на этот раз стерпеть не смогла. Раздраженно высказала в язвительно прищуренные серые глаза всё, что думает о его чванливости, нежелании опуститься до нужд долийцев и поделиться с ними накопленными знаниями. Оскорбившийся Солас с надменным видом отчитал Эллану за несдержанность, та окончательно вспылила и в завершении скандала с воплем "Да задери тебя Фен'Харел!" вылетела из беседки.       Почти пробежав уютный садик с недавно разбитыми клумбами и сделав три глубоких вдоха, Эллана ступила в общий зал Скайхолда. Натянув на лицо привычную улыбку, раскланялась с парой аристократов, праздно болтающихся у трона, и поспешила юркнуть в коридорчик, что вёл к ставке командования. Желание сразиться с драконом в тот момент возросло в девушке многократно.       – Жози, где у нас... – потребовала Эллана, стремительно приближаясь к столу посла, и осеклась на полуслове, некстати настигнутая третьей новостью. На столе леди Монтилье в каменной гномьей вазе стоял подувядший букет хрустальной благодати.       – ... отчет со Штормового берега... – Лавеллан обескураженно хлопнула ресницами. Нет, она, конечно, слышала краем уха, что Блэк... вернее, Том Ренье, оказывал знаки внимания леди послу, но серьезно к этому не относилась. В ее глазах это, скорее, выглядело нелепой игрой и страшным мезальянсом. Подумать только, утонченная аристократка Жозефина и грубый вояка, оказавшийся на самом деле еще и давно разыскиваемым преступником! Однако, букет на столе и, особенно, взгляд леди Монтилье, то и дело дергающийся к вазе и теряющий при этом осмысленное выражение, явно свидетельствовали, что дело сдвинулось с мертвой точки. И Эллане бы порадоваться за подругу, ведь найти счастье в сердце Морозных гор, посреди войны и опасностей – редкая удача. Но отчего-то не вышло. Более того, многострадальный дракон в её мыслях потерял обе передние лапы и часть хвоста.       – Инквизитор? – Жозефина подняла глаза на Эллану и вздрогнула, когда та непривычно рявкнула:       – Отчет! Из лагеря. Дракон!       – Ах, да! Прошу прощения, миледи, я...       – Шевелись!       Жози подскочила, как ужаленная, и, метнувшись к шкафчику, потащила берестяную тубу с кипы наваленных книг. Несколько томов следом посыпались на пол. Лавеллан нетерпеливо выхватила из рук леди Монтилье донесение и, не говоря ни слова, ринулась обратно к двери.       – Эллана... – донесся ей в спину растерянный голос посла, – если я чем-нибудь могу...       Дверь хлопнула, и Инквизитор, уже не имея ни сил, ни желания улыбаться кому-бы то ни было, со смурным видом вылетела во двор.       И вот теперь, заняв укромный столик на втором этаже таверны, глотала кислое пиво и тщетно пыталась вникнуть в отчет.       – Бу! – жарко выдохнули в ухо, и, вздрогнув, Эллана встретилась взглядом с веселыми глазами Сэры. Лучница ловко юркнула за стол и уселась напротив, подперев круглые щеки кулачками.       – Бу, – мрачно согласилась Эллана, раздраженно протарабанив пальцами по пергаменту. Как ты ни проси трактирщика не беспокоить, обязательно найдется кто-нибудь, кто плевал на указания главы Инквизиции с высокой сосны.       – Эй, Инки, ты чего киснешь? – Сэра сунула любопытный нос в кружку соседки и скривилась: – Фу. Оно и понятно.       – Дракон. Всё никак не могу решить, каким образом уложить винсомера с наименьшими потерями.       – Счас все будет, – пообещала Сэра и, вытянув шею, завопила что есть сил: – Кабо! А ну-ка поднимай свою гномью задницу и тащи сюда нормальное пойло!       Инквизитор горько вздохнула. Впрочем, трактирщик расстарался, и после второй кружки терпкого вина жизнь показалась не такой мерзкой.       – Так вот... – Эллана неуверенно провела пальцем по строчкам отчета. – Тут пишут, что винсомеры бьют молниями, молний же не боятся, устойчивы к ранам и быстрее дохнут, если им в еду подсыпать яд.       – А кто будет едой? – нахмурилась Сэра. Эллана мысленно насчитала аж три кандидатуры, но только криво усмехнулась: – Можем отравить оружие.       – Жаль. – Сэра фыркнула, очевидно, тоже лелея в душе мстительные планы. Девушки переглянулись и дружно захихикали.       – Ладно. – Отсмеявшись, Лавеллан хлопнула ладонями по столу. – Мы с тобой с ядами управляемся лучше всех, так что вместе и отправимся. Кого берем в команду? Варрика?       – Можно и его. – Сэра пьяно повела тонким пальцем перед носом Инквизитора. – А еще нам нужен надёжный авангард. Блэкволл.       – Бык! – поспешно сказала Эллана. – Он дюжий, он вытянет. К тому же, не простит, если отправимся в поход без него. Он этих драконов коллекционирует.       – А что нам мешает взять обоих? – удивилась Сэра.       – А лодка выдержит? – засомневалась Инквизитор. – Назад ещё и с добычей поплывем. Если справимся, конечно.       – Тьфу на тебя! – Сэра постучала себя по макушке острым кулачком. – Когда это мы не справлялись.       – Всё когда-то бывает в первый раз. – Эллана снова вздохнула и сделала еще один крупный глоток. Сэра подозрительно прищурилась.       – Не нравишься ты мне сегодня, Инки. Рассказывай, какая муха тебя цапнула.       – Какая уж тут муха. – Эллана скривилась. – Неваррские легенды говорят, что взмахи крыл винсомера подобны урагану, а дыхание – грозовой буре.       – Значит, тем более два крепких мужика на передовой нам не помешают. Лучше уж Варрика оставить в замке, но Блэкволла взять обязательно.       – Ренье! – Перед глазами Элланы снова возник злополучный букетик на посольском столе, и голос прозвучал, как удар хлыста. Сэра насупилась:       – Знаешь, Инки, я тебя, конечно, люблю, и всё такое, но и Блэкволл мне друг. А он просил звать себя по-прежнему.       – Придется привыкнуть, – отрезала Лавеллан и упрямо стиснула губы. – Ненавижу враньё.       – Да-а... – лучница снова смерила подругу испытующим взглядом. – Ты сегодня дюже злющая. Что, снова отшил этот твой зануда?       – Не твоё дело. – Эллана дернула плечом.       – А-а... ну, ясно.       Сэра отхлебнула вина, кинула в рот соленый сухарик и, хитро подмигнув, заговорщицки приблизила круглую мордаху: – А, хочешь, я ночью всех воронов Лелианы из клеток повыпускаю? И они нагадят твоему аманту прямо на лысую башку!       – Сэра! – Эллана возмущенно вскинулась, а потом, представив себе картинку, нарисованную подругой, не выдержала и уткнулась лицом в ладони.       – Ладно! – всхлипнула она, отсмеявшись. – Уговорила. Едем вчетвером, без Варрика. Только пожалей несчастного Соласа.       – Ура! – Сэра вскочила на скамью и ступнями отбарабанила на ней какой-то лихой танец. – Ты, я и пара грубых мужиков. И, главное, в жопу магов, от них одни неприятности! Никаких магов! Эй, ты ведь согласна, да?!       Внизу, в зале, мягко светил очаг, потрескивал огонь; до Элланы долетали приглушенные разговоры и негромкое пение менестреля. И на душу вконец захмелевшего Инквизитора в первый раз за сегодня снизошло долгожданное успокоение.       – В жопу магов! – удовлетворенно кивнула Эллана и, отсалютовав подруге кружкой, лихо опрокинула в себя остатки выпивки.       Обрадованная Сэра ринулась вниз, скатываясь по перилам и выкликивая вечно торчащего в таверне Быка.       Дальнейшее Лавеллан помнила не слишком хорошо – поначалу она вроде бы столкнулась с кем-то на выходе и насилу удержалась на ногах – а, может, и ее удержали. И, вполне возможно, что даже добраться до собственной комнаты ей удалось без особых приключений. Холодный вечерний воздух, тянущийся шлейфом от приоткрытого балкона, привел девушку в чувство только когда та уютно устроилась в собственной постели.       Прямо в одежде растянувшись на одеяле, Эллана подтянула к животу подушку и загляделась на звезды, разбивающиеся в витраже окна. Прокрутила в еще хмельной голове разговор с Сэрой и недовольно поморщилась.       Вообще-то, отказываться от помощи магов было не лучшей идеей. Они и защиту набросят, и подлечат; да и магические школы одной грозовой стихией не ограничивались. Но делать было нечего – Сэра уже наверняка разболтала всем и каждому, в каком составе отправится завтра на Штормовой берег группа Инквизитора. Внезапная смена решения и состава отряда поутру не только отдавала дуростью – была небезопасна.       Эллана повернулась на спину и уставилась в потолок. Снова поморщилась, чувствуя себя капризной дурочкой – ведь в ее отказе от помощи чародеев главную роль сыграла глупая обида на Соласа. Хорошо еще, что не настояла взять вместо Блэкволла Кассандру. Кас, безусловно, прекрасный драконоборец, но всё же женщина есть женщина – по части силы мужчинам она уступала. А в опасной драке с винсомером даже небольшой перевес на стороне противника мог сыграть решающую роль.       Эллана отпихнула от себя подушку и заложила руки за голову. Действительно, и какая муха ее сегодня укусила? Стоило подумать о Блэк... О Томе – поправилась Инквизитор и прикусила губу, поняв, что даже в мыслях чужое имя прозвучало несколько... интимно.       Милость Митал, а ведь Лавеллан уже давным-давно твёрдо решила, что между ними не может быть ничего, кроме дружбы!       Даже тогда, когда они только прибыли в Скайхолд и Том пригласил Эллану осмотреть укрепления, она понимала, что так будет правильно. Даже, когда поддавшись дурацкому порыву, ляпнула, что ни за что не отдаст его Корифею, держала в уме их разность. Угрюмый могучий шемлен, больше всего напоминающий Эллане лесного медведя, и она – хрупкая долийка. Солас однажды сказал, что Лавеллан похожа на галлу. Такая же изящная, грациозная и белая... тогда ей это польстило...       А Том в тот раз, на стене, где колючий злой ветер так и норовил пробраться под тонкую курточку Элланы, кажется, почувствовал себя страшно неловко. И явно испытал облегчение, когда Инквизитор не слишком умело обратила заботу и невесть откуда взявшуюся нежность в легкомысленную шутку. Наверное, он тоже опасался долиек...       Почему же теперь вдруг ни с того, ни с сего всколыхнулось забытое? Старательно загнанное в самый дальний уголок памяти? Из-за букета?       Она вспомнила, с какой злостью рявкнула на лапушку-Жози, и тихонько застонала от стыда.       Когда Эллана была совсем маленькой, Хранительница рассказывала забавную сказку о глупом драконе. Тот долгие дни и ночи лежал на соломе ("И самому не годится, и уступить жалко" – почти вживую донесся сквозь время смеющийся голос Дешанны). Всё отойти боялся, вдруг растащит кто? А в итоге сам себя и извел – подох от голода. И теперь Эллана отчаянно напомнила себе того дракона.       Нет, – тряхнула она головой, – надо будет обязательно извиниться перед леди Монтилье и впредь держать себя в руках, что бы ни случилось. В конце концов, Инквизитор Эллана, или вздорная дура?!       А потом подумала, что, вполне возможно, Том в этот час распевает серенады под окном прекрасной Жозефины и смешливо зафыркала. Снова подтянула к себе подушку и, засыпая, почти смирилась с тем, что ей самой в ближайшее время светит свидание исключительно с винсомером.