Открытое настежь окно свободно наполняло прохладной легкой утренней свежестью каждый миллиметр пространства, заполняя собой абсолютно все уголки небольшой комнаты.
С трудом приоткрыв тяжелые веки, я увидела светлую стену своего номера в отеле. Начиная секунду за секундой отходить ото сна, я сразу уловимо почувствовала, как легко вдруг стало дышать. Вылившийся густым ливнем, ночной дождь принес спасительную прохладу японскому городу. И глубокие вдохи живительным воздухом, не оставив и следа тяжелой вязкой пыли, недавней ночью так нещадно липнувшей в горле неприятным слоем.
Еще находясь между сном и явью, я несколько секунд рассматривала стену напротив, сквозь густые ресницы, чувствуя кожей мягкую белую ткань тонкого одеяла, натянутого почти до подбородка, когда в голове начали появляться отдельные мысли, постепенно сплетаясь в единое целое, медленно образуя воспоминания вчерашнего вечера и ночи.
От чего с силой закрыв глаза, глухо застонала в уголок подушки.
Я резко перевернулась на спину и разомкнув веки, не мигающим взглядом, долго глядела в потолок.
Серость за окном, пришедшая на смену ночному дождю, ощутимо просачивалась в комнату, оставляя на ней свой угрюмый отпечаток. Яркое летнее солнце, отчаянно пыталось пробиться сквозь серую плотную пленку за окном, которой был затянут небосвод. Иногда у редких косых лучей это даже получалось и они падали то там, то здесь солнечными зайчиками, напоминая людям на улицах и в домах, что сейчас все-таки хоть и пасмурное, но лето. Такие лучики украдкой проникали в комнаты сквозь тонкие прозрачные стекла и не задернутые шторы, и задорно танцевали на стенах.
Но только не в моем номере. Здесь все выглядело настолько бледными и потухши безжизненным, что создавалось полнейшее ощущение, что от яркого летнего солнца все краски в этой комнате просто взяли и выгорели в один момент, не оставив и капли надежды на яркий цвет.
Особенно этот потолок, в который я сейчас впечатывала безмолвный взгляд и тяжело, с шумом вздыхала, вспоминая события прошлой ночи.
Сердце на мгновение замерло, когда память вновь и вновь начала подкидывать картинки нашего медленного танца, его мучительно внимательных глаз, контура его маняще мягких губ, до мурашек приятных касаний его теплой мягкой кожи и сумасшедшего поцелуя, в котором я тонула так глубоко и желанно в тот момент, полностью теряясь в пространстве и времени. А он и не пытался меня спасти, все больше увлекая в этот восхитительный пугающий водоворот чувств и эмоций, из которых я уже совсем не могла спастись...и хотела ли?...
Я невольно облизнула губы, словно стараясь вновь почувствовать вкус его поцелуя.
От такого желания резко вдохнула воздух и с шумом выдохнула, пропуская лишний удар сердца.
Его поцелуй...как прыжок с высокой скалы в воду с закрытыми глазами...Очень опасно, но отказаться от этого, стоя на самом краю обрыва, просто невозможно. Черный глубокий омут внизу слишком манит и пугает одновременно, да и нет уже абсолютно никакого желания сопротивляться. Страх отступает назад перед желанием и предвкушением.
И выход один.
Без шанса назад.
Только в пропасть.
Неудержимо на моем лице заиграла широкая глупая улыбка, которую я никак не могла стереть, как не пыталась. И можно было отрицать, но это было совсем бесполезно - мне безумно нравились наши поцелуи. Слишком сильно нравились, чтобы сопротивляться этим сумасшедшим ощущениям.
Но тут вдруг вспомнила, что было после вчерашнего поцелуя и улыбка сразу сползла. Я быстро натянула мягкую ткань до самой макушки, с силой прижав одеяло к лицу ладонями. Хотелось провалиться сквозь землю от стыда и больше никогда не показываться на глаза парню.
Мы же могли поговорить.
Мы же могли, наконец, обсудить наши отношения, а вместо этого я испуганно сбежала, так ничего и не сказав.
Я резко сдернула одеяло с лица.
Мы должны поговорить. Сейчас же.
Стоп.
У меня же рейс сегодня домой!
Сколько сейчас времени!?
Широко распахнув глаза, откинув мягкое одеяло в сторону, я резко потянулась рукой к тумбочке и удивленно приоткрыла рот, ощутив пальцами рядом с телефоном что-то шершавое и плоское.
Схватив это с тумбочки, быстро села в кровати, и непонимающе потирая переносицу пальцами одной руки, другой держала перед собой лист обычной белой бумаги, сложенный пополам, и скрывающим от меня свое содержимое.
Мои мысли резко заметались в голове, пытаясь понять, как этот лист появился здесь, если номер закрыт с этой стороны и ключ сейчас лежит на моей тумбочке рядом с телефоном. И что это вообще значит.
Я спешно развернула, ожидая увидеть что угодно, но только не этот слишком известный мне почерк Юзуру.
Что это?
Пальцы вдруг задрожали мелкой дрожью, а глаза, будто сами собой, начали нетерпеливо читать, аккуратно выведенные синей ручкой, английские слова.
Кое-где, несмотря на старания парня, буквы немного прыгали, видимо из-за сильного волнения автора.
"Женя, мои часы сейчас показывают почти второй час ночи, а я все никак не могу написать тебе этот текст. Раз за разом, сминая новую бумагу и отбрасывая ее в сторону, я думаю о тебе. О том, что никакие слова сейчас не смогут выразить мое отношение к тебе. Я сбился со счета, какая это попытка. Седьмая или восьмая? Да это и не важно. Всего лишь слова на бумаге. Важно то, что я чувствую к тебе. И что ты чувствуешь ко мне.
На этом месте ты, наверное, захочешь закрыть глаза и не читать дальше. Прочитай, пожалуйста. Это очень важно. Для нас обоих.
Я знаю, знаю, что не хочешь меня слушать. Ты ушла полтора часа назад. Нет, ты сбежала полтора часа назад. От меня. От себя. От нас.
Но нам нужно поговорить. Бегать друг от друга вечность не получится.
Земля ведь круглая...И пытаясь убежать достаточно далеко...ты убежишь...чтобы столкнуться...вновь...
Я не знаю, что ты думаешь о том, что происходит между нами в последнее время.
Снова закрываешь глаза и глубоко вздыхаешь?
Пожалуйста, дочитай до конца.
Мне тоже очень тяжело даются эти слова.
Женя, я не буду сейчас просить прощения за то, как себя вел в последнее время с тобой. Ты же понимаешь почему? Не отрицай...Ну хорошо, скажу: в этом нет смысла.
Все к тому шло, давно уже шло. Наше общение, наши взгляды, наши улыбки, наши объятия...Все давно вело нас к этому.
Никак не могу сказать более важные слова, но я скажу.
Женя, ты мне очень дорога. Очень. Слышишь? Ты мне больше, чем очень дорога. И я же вижу, как ты на меня смотришь. Эти глаза не могут лгать.
Я также вижу, что сейчас ты не готова к серьезному разговору.
Но я буду ждать. Я буду ждать тебя столько, сколько понадобится. Слышишь?
Я. Буду. Ждать. Тебя.
Женя, не стану сейчас произносить громкие фразы и признания. Нет, сейчас не то место и время.
Придет момент, и я скажу.
Тихо.
Выдыхая каждое слово в твои губы.
Но не сейчас.
Оставлю эти слова на то мгновение, когда ты будешь готова. И захочешь меня выслушать.
А сейчас я чувствую, что ты совсем не готова, что тебе нужно время. И я даю его тебе. Но не бесконечно, Женя. Не бесконечно. Потому что у всего есть срок давности. У всего есть начало и конец. Все меняется. Мы меняемся. Эмоции, ощущения, чувства...они ведь тоже меняются. Подумай об этом.
И я думаю, нет, я уверен, ты примешь правильное решение. Каким бы оно не было, я знаю, оно будет верным и твоим. А пока ты еще не приняла этого решения, можно тебя попросить? Пожалуйста, доверяй своему сердцу. И своим чувствам. Они не обманут. Я в этом уверен.
А если тебе все же будет сложно принять это решение, можно я чуть подскажу? Ищи в недрах души и на поверхностях ладоней, в ударах сердца на кончиках губ, в чувствах медленно, в мгновениях и тишине. Ищи в себе наедине.
А я буду ждать.
Ю.Х.
P.S.: Женя, я поменял свой билет на самолет. Прости, что не сказал тебе. Мы должны были улететь почти в одно время. Но я должен дать тебе время спокойно подумать. Подумать одной. Без меня.
Мой рейс не в 11:30, а в 6:30 утра.
Я оставлю это письмо рядом с твоей кроватью, чтобы ты сразу его прочитала (и не спрашивай как я прохожу через закрытую дверь). Прости и за то, что поцелую тебя спящую в уголок губ на прощание. Я не могу по-другому. Давно уже не могу.
Увидимся в новом сезоне.
Удачи".
Читая последние слова, моя голова ужасно шла кругом.
То, что написал Юзуру, и то, как он это написал, не укладывалось в голове.
Только сейчас заметила, что давно сижу, прижимая ладонь ко рту.
Я с трудом отняла руку от лица и дрожащими кончиками пальцев аккуратно провела по последним буквам его строчек.
Разум был в смятении, сознание отчаянно пыталось донести до меня какие-то мысли, но я уже ничего не понимала, просто перечитывала раз за разом его послание, но это абсолютно не помогало.
И все-таки оторвала глаза от бумаги в руках и медленно обвела комнату пораженным взглядом, уже понимая, что он все-таки сделал это. Он сказал за нас обоих ту причину, по которой я так упорно каждый раз сбегала от Юзу.
Какая-то часть меня еще пыталась настаивать на своем, но другая...другая уже была готова броситься вперед с головой и решиться на то, на что и в мыслях не могла себе представить...До этого письма.
Мой взгляд упал на телефон лежащий на тумбочке.
Я сразу потянулась к нему и схватив, посмотрела на время.
Черт.
Он улетел больше двух часов назад.
Черт.
Быстро спрыгнула на ноги, поморщившись от неприятного ощущения ледяного пола теплой кожей, оставляя одеяло и лист бумаги на кровати. Тут же покрылась мурашками от холодного воздуха, лившегося невидимым потоком из окна. Но я этого абсолютно не замечала.
В голове крутились обрывки фраз его письма. И мои едва уловимые мысли, которые никак не могли сложиться во что-то целое.
Сама не понимая своих действий, схватила телефон с кровати, но почти сразу бросила его назад и села рядом.
Он прав.
Я взяла лист бумаги с кровати и свернула пополам, как он был сложен Юзу. Медленно пригладив подушечками пальцев сгиб.
Он тысячу раз прав.
Мне нужно время, чтобы привести свои мысли в порядок.
Мне нужно время, чтобы разобраться в себе.
Мне нужно время, чтобы понять и принять свои чувства.
Мне нужно время...
Увидимся в новом сезоне, Юзу.
