Эх, ханзаде

В стенах холодной темницы, Евнух, испуганный, лысый, К пленнику — раненой птице, С речью своей обратился: — Молоды вы — и беспечны. Жизнь еще не испита… Время покажется вечным В этой темнице забытой. Эх, ханзаде…  — Помолчи ты! Я, Чингисхана потомок, В этих засаленных плитах… Ложь! Клевета! Незаконно! Будь же ты проклят, предатель! Чтоб тебя съели шайтаны! Спрятавшись сам под кроватью, Шлешь мне пройдоху-Рейхана?  — Эх, ханзаде, ведь не всякий… Хитрый — и сразу предатель?  — Ты скажи этой собаке — Мы теперь больше не братья! Пусть я умру в этих стенах, Проданный жалким Османам, Но до конца в моих венах Древняя кровь Чингисхана. Прошлое продал он, знаю, Крым — нашу родину. Предков… За назначение калгаем И за какую-то девку!  — Эх, ханзаде, защищал он. Сам — под угрозой кинжала. Чтоб уберечь…  — Не прощаю! Шел бы ты прочь, подпевала.  — Я-то причем?  — Убирайся. Врет, не краснеет, отребье! Грешник, Аллаху покайся… Вон! Задушу этой цепью! Сквозь коридоры темницы, Евнух во власти печали, Словно подбитая птица, Шел, пожимая плечами.  — Эх, ханзаде — чистый кремень. Видит же, чувствует, знает! Дай же Аллах мне терпения, Трижды уже прогоняет…