Узы

      Они были встревожены.       Прошло чуть менее минуты с тех пор, как группа из десяти оставшихся шахтеров последней смены, погрузившись в дребезжащую клеть, начала спускаться вниз к остальным. Прутья клети проржавели и при спуске задевали грубую породу, что заставляло рослых мужчин поплотнее прижиматься друг к другу, тихо сопя. Именно сегодня вечером в шахте из-за поломки оборудования потребовались абсолютно все рабочие, что были задействованы на сменах и даже вне их.       Видимо, авария внизу была действительно серьёзной.       — И когда нам пришлют замену? — дыхнул кто-то, слегка закашлявшись. Из-за плохой вентиляции частицы пыли витали в воздухе, забиваясь в организм и разрушая лёгкие.       В ответ ему промолчали, да и что зря тратить силы на бессмысленные разговоры. Все уже давно поняли, что хозяин шахты — Арчи Макмиллан — выжил из ума, раз, наплевав на все известные нормы безопасности, раз за разом заставлял рабочих спускаться под землю, оставляя их без света и воздуха в душных подземельях всё дольше. Объёмы и часы труда увеличивались с каждой неделей, равно как и недовольство шахтёров, оставивших свои семьи где-то там, на поверхности. Однако выбора у них не было. Местная безработица делала своё дело. Как бы ни было тяжело это признавать, но шахта была единственным источником пропитания для отчаявшихся жителей небольшого городка на окраине штата Северная Дакота. Нищета беспощадно косила население, и у местных жителей оставалось лишь два пути: умереть от голода или согласиться на тяжёлую, но всё же хоть сколько-то оплачиваемую работу у семьи Макмиллана.       Однако в последние полгода и без того непростая ситуация начала резко ухудшаться. Отсутствие ли конкуренции или нездоровый ум сделали из Арчибальда местного сумасшедшего. Всё чаще люди стали замечать, как амбиции и недовольство их хозяина росли с каждым днем. Рабочие инструменты постепенно изнашивались, однако Арчибальд отказывался покупать новые и поддерживать благосостояние шахты. В связи с этим стали учащаться обвалы. Горно-перерабатывающий завод тоже работал на износ. Оборудование приходило в негодность, травмы на производстве уже стали чем-то обыденным. Кое-кто роптал, что шахта больше не будет приносить достаточно прибыли. Однако Макмиллан пресёк общее недовольство достаточно жёстким образом. За даже малейшую провинность он мог лишить работника недельного жалования и еды, отправив беднягу в шахту на несколько суток. Уголь горел, не переставая, денно и нощно согревая печи большого завода, не умолкающего даже по ночам. А последние пару недель до людей доходили безумные слухи, что Арчибальд сёк плетью тех, кто хоть как-то попытался образумить выжившего из ума старого хозяина поместья, и запирал их в подвалах, оставляя несчастных на волю случая.        Ещё пару метров вниз, и старую клеть слегка тряхнуло, отчего один из щуплых мальцов, слишком молодых для такой работы, вздрогнул, покрепче сжимая небольшую клетку с канарейкой. Та, возмущенно чиркнув, взмахнула короткими крыльями.       — Не вздумай уронить! — кто-то похлопал парня по плечу. — Еще голосит?       — Вроде да, — последовал ответ, а пара любопытных глаз с опаской уставилась на клетку.       Тощая небольшая птица — аварийный сигнал на случай, если в шахте будет слишком много метана, — снова подала голос, тихо запев. Это немного успокоило шахтёров.       — Не дай Бог где-нибудь рванёт…       — Плохая это примета — работать в праздник.       — Вот ты с этими своими жалобами и приметами к младшему Макмиллану иди.       — Слышал, сегодня Эван совсем не в духе был…        Шахтёры снова замолкли. В последнее время работники перестали видеть хозяина лично, всё чаще ведя переговоры с его единственным сыном Эваном. И хотя младший Макмиллан не являлся полноправным хозяином поместья и шахты, был так же строг и полностью выполнял требования своего отца, рабочие предпочитали не портить с ним отношения, втайне надеясь, что скорый маразм Арчибальда заставит молодого наследника полностью взять бизнес в свои руки. А уже там на молодого юнца можно будет как следует надавить, потребовав улучшений условий труда.       По подсчетам до конца спуска оставалось каких-то пару минут, когда клеть ощутимо тряхнуло от резкой остановки, отчего несколько людей чуть не упали на металлический пол.       — Что за чёрт?!       — Э, парни, они что, тормоза там наверху проверяют?        Громкий шум спусковых механизмов прекратился, и старая клеть застыла в подвешенном состоянии, слегка покачиваясь, стоило одному из шахтеров совершить хотя бы небольшой шаг в сторону. По правилам проверка тормозов должна была осуществляться каждый месяц. Вот только бывалые шептались, что последние проверочные тесты проводились чуть ли не пять лет назад. Что очень некстати спустя уже минут пять вспомнил один из присутствующих.       — Мы что, здесь застряли?       — Спокойно, Джон. Не паникуй.       — Действительно, — уже вторил другой сиплый голос, — мы застряли в клетке, которая, как моя теща, настолько одряхлевшая, что вот-вот должна рухнуть вниз! И ты говоришь мне не паниковать?       — Эй, там наверху, — кто-то уже начал кричать, — вытащите нас отсюда!       Тишина. Кто-то снова закашлялся, и спустя секунду уже несколько громких голосов отчаянно взывали из глубины шахты.       — Запустите роторы!       — Включите подъёмник!       — Нас кто-нибудь слышит?! Позовите хозяина!       — Подождите-ка… вы ничего не заметили?       Кто-то в толпе раздраженно огрызнулся.       — Что?!       — Канарейка не поёт.       Шахтеры мгновенно замолчали, остолбенело уставившись на маленькую клетку, на дне которой лежала мертвая птица.       А мгновение спустя до ушей несчастных людей донесся оглушительный звук взрыва.