Кружевной зонтик

      Постепенно в доме становилось всё чище и чище, а Софи – всё мрачнее и мрачнее. Уборка как средство релаксации исчерпала себя. Хоул ничуть не изменился, и Софи, отчаявшейся дождаться хоть каких-нибудь приставаний, хотелось уже просто стукнуть его по голове магическим фолиантом (они были очень увесистые – как раз, что надо), чтобы хоть немного вправить мозги.       И вот наступил страшный день, когда мыть и чистить было просто нечего. Софи укладывала возле очага сухие веточки для Кальцифера, а Хоул, уходя как обычно по своим загадочным делам, с опаской посматривал на нездоровую чистоту вокруг.       – Узнаю нашу старушку Софи в ее лучшие дни, – пробормотал он.       "Старушка?! Ну все, – решила Софи, – еще что-то подобное, и я его точно стукну".       Но тут чародей вместо того, чтобы как обычно выскочить за дверь и умчаться в неизвестном направлении, двинулся к ней.       То, что Софи увидела в его глазах, заставило ее сердце радостно забиться, и, когда он обнял ее за плечи, Софи, не веря своему счастью, подняла лицо ему навстречу в ожидании поцелуя. Негодяй же только на мгновенье легко коснулся ее губ, а затем потерся носом о кончик ее носа и отстранился.       – Пока, солнышко, – бросил он, направляясь к выходу.       Софи сразу поняла – это было намеренное, тщательно продуманное издевательство. Терпеть такое обращение было никак невозможно.       Она тихо зарычала.       Хоул обернулся, вздернув бровь, и совершил третью и роковую за сегодняшний день ошибку (после «старушки» и жестокого надувательства с поцелуем).       – Надо же, маленькие мышки умеют рычать, – сказал он.       – Мышки?!       Это было последней каплей. Софи почувствовала, как все ее обиды, недовольство и раздражение последних дней взрываются внутри нее, и если она что-то не сделает, то сама разлетится на тысячу маленьких кусочков. Она схватила первый попавшийся горшок с какими-то корешками и со всей силы швырнула его об пол. Осколки и содержимое брызнули во все стороны. На грохот прибежал Майкл и успел увидеть, как под взглядом Софи на роскошном зеленом камзоле чародея проступают неправильной формы пятна разных оттенков. Он еле сдержал смех, а Хоул завопил:       – Софи, ты сведешь меня в могилу во цвете лет, что ты делаешь!       – В толпе, значит, он боится затеряться. Не знаю, как насчет толпы, но в лесу на фоне кустов и деревьев ты теперь будешь совершенно незаметен. Потому что ты просто дуб! Понял?       – За что? Ради всех богов!       – Ах, он еще и не догадывается, за что. Если не хочешь быть со мной, так и скажи! И нечего пропадать неизвестно где целыми днями. Ты явно только и думаешь, как бы получше меня проигнорировать.       – Это я не хочу, это я игнорирую?! Да ради тебя я торчу во дворце и исполняю идиотские поручения, как проклятый. Всё ради будущего семьи, черт возьми. И если я стану бывать там еще хоть чуточку чаще, то со мной случится то, от чего я бежал из Уэльса – я стану просто... офисным работником, – он произнес эти слова с таким ужасом и отвращением, что Софи сразу поняла – что бы это ни было – это худшее, что может случиться с человеком.       – А что такое «офисный»? – спросил Майкл, но на него никто не обратил внимания.       Кальцифер в очаге похрустывал тонкими веточками и с интересом наблюдал представление.       – Да я даже позволил тебе терроризировать моих паучков, а ведь они ждали, что я встану на их защиту! И после этого ты говоришь, что я тебя игнорирую? Да что я делаю не так, в конце концов?       – Ты не делаешь, а не делаешь! – закричала Софи уже просто вне себя.       Хоул впал в ступор от такой логики. Майкл тоже. Кальцифер перестал хрустеть, пытаясь понять, что бы это могло значить. Все-таки люди очень странные существа.       – Что-что?       – Ты... ты на меня не набрасываешься, как обещал!       На секунду воцарилась тишина, затем Хоул сделал знак Майклу, и тот покорно пошел погулять, хотя умирал от любопытства, а Кальцифер вылетел через дымоход чисто от благородства души.       Судя по выражению лица волшебника, некоторое просветление наступило. Но Софи была очень не прочь поспособствовать умственному прогрессу томиком потяжелее.       – Ты меня почти не замечаешь, – продолжала бушевать она. – А если бы я не убиралась тебе назло, то не замечал бы и вовсе. Фанни постоянно пугает, что ты меня чуть ли не растерзаешь. И где все это, я тебя спрашиваю? Сил моих нет ждать! Ты сам обещал набрасываться, ты обещал! И если не начнешь, предупреждаю, – я тебе устрою такую веселую жизнь, что о болотной ведьме ты будешь вспоминать с нежностью.       Хоул в два шага преодолел расстояние между ними, обнял Софи и горячо поцеловал.       – Так лучше?       – Да, – ответила она, переводя дыхание и уткнувшись лицом в жуткий пятнистый камзол.       – Так вот в чем дело, а я-то думал, что у меня просто самая сварливая невеста на свете. Наказание за все прошлые грехи, – проговорил он с облегчением, устраиваясь в кресле и сажая Софи к себе на колени.       – Я не сварливая.       – Еще какая. Я уже начал подозревать, что заключил сделку с новым демоном. Я тут ценой невероятных усилий держусь от тебя подальше, порчу свою репутацию, заработанную с таким трудом, а, оказывается, все эти жертвы зря. Прости, что неправильно тебя понял. Мне казалось, что ты хочешь, чтобы все было очень чинно-прилично, а на самом деле только и ждешь, когда же тебя растерзают?       – Уж хотелось бы, – произнесла Софи с таким чопорным и благопристойным видом, что Хоул рассмеялся. – И вообще, как можно было не понять, ведь я же намекала.       – А когда я сказал, что буду набрасываться, ты так покраснела.       – Ну и что? Просто положено краснеть в такие моменты, вот я это и сделала. Может быть даже через силу.       – Ага, а потом побледнела.       – Имею право. Хочу – краснею, хочу – бледнею.       – Потом снова покраснела. Так что я пришел к заключению, что твое отношение к данной перспективе довольно неоднозначно.       – Ну, может, на тот момент и было. Но потом-то я определилась!       На этот аргумент Хоул ответил поцелуем.       – К тому же то, что ты говорила Фанни тогда в парке...       – Подслушивал?       – Разумеется, – без малейшего раскаяния ответил Хоул. – И вообще проблема твоих тетушек. Мне бы не хотелось, чтобы они смотрели на меня волком до конца моих дней, так что их требования надо принять во внимание.       – Ну конечно, если и принимать во внимание чьи-то требования, то именно тетушек, – проворчала Софи, но уже гораздо спокойнее.       Оказавшись, наконец, в объятьях любимого, она начала расслабляться, нервная дрожь почти прекратилась. Софи положила голову Хоулу на плечо и намеревалась просидеть так до вечера, пусть даже земля разверзнется.       Вдруг у нее мелькнула догадка: а не сработали ли это ее мольбы о том, чтобы Хоул не узнал о ее мыслях... Если это и так, решила Софи, то она ни за что ему не признается. А то ведь получается, что она совершенно зря испортила уже третий его камзол.       Майкл тем временем брел по улице Маркет-Чиппинга, и, когда ему повстречалась Фанни, явно направляющаяся к ним в гости, юноша счел своим долгом ее предупредить:       – Не могли бы вы прийти попозже, миссис Смит? – сказал он со всей учтивостью. – Сейчас не очень подходящее время – там Хоул, наверное, набрасывается на Софи.       От такой информации Фанни чуть было не лишилась чувств, но, сообразив, что на это важное дело совершенно нет времени, ринулась спасать свою крошку.       Вихрь из юбок, шляпки и зонта влетел в дом настолько решительно, что даже огненный демон не посмел встать на его пути. Ожидая увидеть уже по крайней мере наполовину растерзанную Софи, она с некоторым разочарованием уставилась на полностью одетую девушку, сидящую на коленях жениха.       Впрочем, Софи тут же соскочила, и вид у нее был скорее разъяренный, чем смущенный. Тем не менее, Фанни вскинула зонтик и, как архангел с пылающим мечом, бросилась на Хоула.       – Немедленно оставьте мою девочку в покое. Знала же, что нельзя было ее бросать в логове такого типа как вы, Пендрагон, – обрушилась она на него, трепеща всеми оборками платья.       – Какого это «типа», хотелось бы знать? – спокойно спросил Хоул, но Софи показалось, что его терпение подходит к концу. А что может сделать самый сильный маг Ингарии, когда у него заканчивается терпение, она еще представляла довольно смутно, поэтому застыла в нерешительности, не зная, то ли подойти к нему поближе, чтобы защитить от бушующей Фанни, то ли отойти подальше на всякий случай.       – Во-первых, дорогая миссис Смит, попрошу убрать ваше страшное оружие, несущее смерть и разрушения, – попросил он.       – Не преувеличивайте, молодой человек, какие еще разрушения, – ответила Фанни так, что сразу стало ясно – отсутствие смертей она отнюдь не гарантирует. Тем не менее, кончик зонта перестал смотреть точно в сердце бедного беззащитного чародея.       – Во-вторых, это мой дом, а не проходной двор. Кальцифер, это к тебе относится, у нас что, двери вообще перестали закрываться?       – Я вам не дворецкий! Я свободный независимый демон. Очень опасный, если что. Так что не обязан тут двери закрывать.       – Правильно, Кальцик, дорогой. Этот негодяй собирался в дом меня не пускать, вы только послушайте! Софи, ты точно уверена, что хочешь за него замуж? Я бы на твоем месте всерьез задумалась.       – А я бы на вашем месте не мешал людям жить. Зонтик, брысь! – в этот момент голубой зонтик, который снова стал направляться к своей излюбленной мишени, прямо в руке Фанни превратился в голубую кошку, вырвался и убежал на улицу. Фанни на мгновение остолбенела, а потом взорвалась. Такого оскорбления снести она уже не могла.       Схватив Софи за руку, она потащила ее к выходу, явно намереваясь увести из столь негостеприимного дома хотя бы и силой. Софи уперлась каблуками, пытаясь сопротивляться, а Хоул вскинул руку в направлении двери, и она захлопнулась, чуть не прищемив нос Майклу, который тот засунул в щель, дабы быть в курсе происходящего.       Кальцифер, поняв, что Софи могут увести, и ему не светит никакого ужина, кроме пары поленьев, взвился и заревел:       – Хоул, не отпускай ее, я хочу пирог!       Из-за двери раздавались глухие удары и крики:       – Откройте дверь, я тоже здесь живу, что вы там делаете? – Майкл пытался прорваться внутрь, но дверь честно исполняла приказ Хоула и стояла насмерть.       – Хочу пирог! – ревел Кальцифер.       – Хи-хи-хи-хи, – раздались тоненькие голоса из-под потолка. Это радостно смеялись пауки, сидя на своей геометрически и эстетически выверенной паутине.       Хоул ошеломленно воззрился на них.       – Софи, – сказал он с явной ноткой уважения в голосе, – ты бы поменьше с ними разговаривала, что ли.       Среди всего этого магического хаоса Фанни растерялась и даже немного испугалась, хоть и старалась не подавать виду.       – Всё, хватит! – рявкнула Софи. – Все немедленно прекратите этот балаган! Так дальше продолжаться не может. Никуда я не пойду, так просто вы от меня не отделаетесь, – строгий взгляд заставил пауков умолкнуть. – Фанни, я тебя очень люблю, но не могла бы ты не нападать на... на моего будущего мужа. Понимаешь, все это несколько мешает... прийти к взаимопониманию, – продолжила она, слегка порозовев.       – Но, ласточка моя, – сказала Фанни с обидой в голосе, – я ведь переживаю за тебя, беспокоюсь и хочу позаботиться. А полного доверия кое к кому, – добавила она довольно угрожающим тоном, – у меня пока нет. Так что я не оставлю тебя без присмотра, даже не проси.       Софи опустилась на табурет.       – Ужас какой-то, а не жизнь. Что же нам делать?       – Ясно что. Надо пожениться немедленно, – отрезал Хоул.       – Как так немедленно? – взвилась Фанни. – Еще ведь ничего не готово.       – Как немедленно? – одновременно с ней воскликнула Софи. – У меня нет платья!       – Еще как есть, я прекрасно видел, как ты его несколько раз перешивала, непрерывно с ним разговаривая. Страшно даже представить, на что оно теперь способно. Но выхода нет, придется рискнуть. Иди, надевай его, у тебя три минуты.       Наверное, он применил какое-то заклинание послушания, мелькнула мысль у Софи. Потому что Фанни перестала спорить и только засуетилась. А прислушавшись к себе, девушка поняла, что хочет поскорее надеть платье и бегом бежать под венец, выбросив из головы все "но". "А, может, это просто мое настоящее желание", – попыталась она быть честной с собой.       Дверь резко открылась, и Майкл кубарем влетел в прихожую – наверное, прижимался ухом.       – Нельзя без Марты, она расстроится. Она так мечтает побывать на свадьбе сестры. Софи, ты же понимаешь! Без Марты я вас не пущу.       – Ой, и правда. И Летти тоже. И миссис Ферфакс. Может, завтра?       – Майкл, бери семимильники и иди в Нижние Горки, оттуда в кондитерскую, – командовал Хоул, – терпение мое лопнуло. В конце концов, до завтра я могу просто не дожить, – он с отвращением взглянул на свой камзол. – Или Софи прикончит меня своей уборкой...       – Это да, вполне возможно, – буркнул Майкл, покосившись на Софи.       – ...или миссис Сашеверелл Смит изрешетит зонтом, – Хоул непритворно содрогнулся. – В любом случае, жизнь моя висит на волоске. Так что, никаких завтра. Я еще слишком молод и красив, чтобы умирать.       Фанни на это пренебрежительно фыркнула, а Софи подумала, что Хоул и правда ужасно красив, но от нее этот павлин такое не услышит.       – Фанни, – позвала она с мольбой в голосе, – платье...       И они помчались одеваться.