Патронус

Северус не думал, что произошедшее так выбьет его из колеи. Видимо, он действительно стал слишком сентиментальным… Или же все дело в Лили? Да, всегда все дело было в Лили. Но кто же знал, что опекая так долго ненавистного Поттера, он успеет… привязаться? Или, возможно, это случилось только после неудавшейся попытки убить Гарри? Северус до сих пор чувствует, как страх поднимается во всем теле, когда он вспоминает лежащее окровавленное тело Поттера посреди гостиной. Именно поэтому зельевар был рад тому, что теперь мог хоть проследить, чтобы его сына никто не убил. А желающих стало намного больше, поэтому Снейпу было только на руку их совместное проживание. И вот сейчас зельевар сидел в гостиной и смотрел на огонь. Он уже давно перестал делать вид, что читает книгу. Наверное, с того момента, как Гарри пошел спать. Северус чувствовал, насколько мальчишке неловко с ним: он действительно не знал, как вести себя с «новым» профессором зельеварения. Ведь Снейп никогда не вел себя с ним нормально, за что сейчас ругал себя: он даже не захотел увидеть в отпрыске Джеймса хоть что-то от Лили, а ведь именно ее характер он и унаследовал. Зельевар дал себе слово, что хотя бы постарается вести себя с ним более дружелюбно. Почему-то идея подружиться с собственным сыном крепко засела у него в голове. Хотя… Может, это Лили снова в его голове? Северус невесело фыркнул. Теперь, после рассказа мальчика, у него появилась настоящая проблема. А именно: эльфа, который напал на Гарри, нигде не было. Остальные домовики только руками разводили — никто не знал, куда подевался Добби, и только Винки рыдала в стороне, запивая свое горе, в виде умершего Крауча, сливочным пивом. Но это не означало, что у Снейпа не было зацепок. Была одна, и сейчас эта зацепка мирно спала в слизеринской спальне. Драко Малфой — вот настоящая загадка. Его оправдание, почему он вернулся раньше начала учебного года, казалось Снейпу очень подозрительным. Ну действительно, кто поверит, что Люциусу Малфою не понравились оценки сына? Это уже калька с версии Поттера. И опять его мысли вернулись к сыну Лили. К их сыну, который сейчас мирно спал в своей комнате. Северус знает, что из него вряд ли вышел бы хороший опекун, не то что отец, но попытаться-то стоит. То, что случилось недавно, заставило Снейпа переосмыслить всё, и он понял, что действительно хочет быть кем-то для мальчика-который-выжил (да, Лили, можешь радоваться на том свете). Вот с такими вот мыслями зельевар и погрузился в сон прямо в гостиной, сидя в уютном кресле, пока в камине догорали поленья. Северуса разбудил шум. Причем его инстинкт понял, что это прежде, чем он даже успел осмыслить происходящее. И это был, Гриндевальд побери, змееяз! Естественно, что у Снейпа одна реакция на этот язык: он тут же вскочил, выхватывая палочку. Вспомнив, что в его комнатах Темному лорду делать нечего, он вздохнул и потер лицо руками. Значит, Поттер. Гарри… Зельевару ничего не оставалось, как пойти и разбудить мальчишку. Когда Северус вошел, то увидел, как его сын лежит себе преспокойненько и втирает что-то кому-то из своего сна на змееязе. Что может быть страшнее? Только то, что время от времени он дергался во сне, будто отбиваясь или даже убегая. — Гарри! — позвал Снейп. Никакого эффекта. Потряс его — тоже самое. Поняв, что гриффиндорца так легко не разбудить, Снейп взмахнул палочкой — и ведро холодной воды тотчас вылилось на голову надежде всего волшебного мира. Гарри тут же подскочил на месте, чуть не свалившись с кровати. — С добрым утром, — ехидно сказал Снейп. Гарри продолжил пялиться на зельевара, словно впервые его видел. Наконец, видимо, он отошел от сна, потому что моргнул и напялил очки себе на нос. — И что это было? — спросил Северус. Если этот гаденыш сейчас скажет про сны с участием Темного лорда… — Вы облили меня водой, профессор, — недовольно сказал Гарри, выглядя при этом, как помятый воробушек. Стараясь сохранять свой строгий вид, Снейп страдальчески вздохнул и пояснил: — Я о том, что тебе снилось. — А вам какое дело? Гарри поежился от холода. Мокрая одежда неприятно липла к телу. Северус взмахнул палочкой — и волосы с одеждой стали сухими. — Это мое дело, раз ты говоришь во сне на змееязе. Гарри округлил глаза, явно не понимая, о чем речь. — Я не… — он явно хотел сказать что-то другое, но внезапно передумал: — Я не помню свой сон. «Да, вот оно, Северус, мальчик тебе все еще не доверяет. Не стоит сейчас срываться — только поорете друг на друга, и это уж никак не сочетается с «гармонией в семье». Мерлин, до чего я докатился, » — подумал зельевар. — Как ты можешь не помнить? — рискнул Снейп. — Ну не помню я! Это не был Волан-де-Морт, если это важно. Вот как раз с ним сны я все помню. Повисла тишина. Северус раздумывал, что ему стоит сделать дальше. Он и сам знал, каково это, когда снятся кошмары — уж после собраний Темного лорда спать хорошо не получалось. А теперь стоит представить, что точно такие же сны могут преследовать ребенка. Да, Поттер старается казаться взрослым, сильным волшебником — точно таким, каким хочет видеть его Дамблдор, но на самом деле он еще ребенок, которому не хватает и никогда не хватало настоящей поддержки. Не от друзей — они-то старались помочь, как могли, а от настоящего взрослого. — Хочешь чай? — наконец принял решение Северус. — Что? — тупо переспросил Гарри. — Чай, По… гхм. Кофе, какао, тыквенный сок? Что-нибудь. Мне надо с тобой поговорить. — Ну… Тогда чай. Снейп облегченно кивнул и пошел на кухню. Одним движением палочки он приготовил чай и поставил на стол. Он специально дал мальчишке немного времени прийти в себя. Явился гриффиндорец минуты через две, неловко сев за стол, к чаю так и не притронувшись. — Или это, или зелье, — сказал Снейп. Это подействовало, и мальчишка тут же осушил почти всю свою чашку. Хорошо, теперь можно было сказать ему. Давай, Северус, это не может быть настолько сложно. — Я понимаю, что ты привык полагаться только на себя и никому не доверять. Я понимаю: сам был таким и, смотри, куда меня это привело. Гарри растерянно смотрел на профессора. Он явно, как говорится у студентов, «очень удивился» от такого психоанализа. Дав ему немного времени переварить сказанные слова, Северус продолжил: — Просто чтобы ты знал: ты можешь поговорить со мной в любое время. Но только не когда я занимаюсь своим неоплачиваемым хобби, — немного подумав, добавил он, намекая на свой шпионаж. Гарри усмехнулся. Ну хоть что-то, а то уже скоро можно было бы его отправить вместо дементора в Азкабан. Они немного помолчали. Гриффиндорца хватило минут на пять, после чего он спросил: — Почему вы это делаете? Снейп вопросительно посмотрел на сына, подняв бровь. — Это из-за Дамблдора вы так печетесь обо мне? Лицо зельевара окаменело. Возможно, раньше так оно и было, но сейчас многое изменилось, а в планы Северуса не входило посвящать Поттера в… А хотя, какая разница? Все равно когда-то стоило состояться этому разговору. — Как же ты должен меня ненавидеть, раз думаешь, что твоя смерть нисколько бы не взволновала меня. — Я и раньше был в смертельной опасности. Еще с первого курса. Но вы меня ненавидите… Возможно, когда-то и ненавидел. Но не в Гарри было дело, а в том, насколько он был похож на того гавнюка, который портил ему «лучшие годы жизни». Как объяснить это вспыльчивому подростку? Хороший вопрос. — Я не могу ненавидеть тебя, потому что люблю ее. Гарри явно не ожидал таких слов от зельевара и ошарашено посмотрел на него. Интересно, заметит? — Вы сказали это в настоящем времени. Все-таки, заметил. А говорят, извилин у Поттера мало, но он же теперь не Поттер, и никогда им не был. Ох, Лили-Лили… — Да, — подтвердил Снейп. — Оу, — все, что смог выдавить из себя Гарри. «Вот именно, что «Оу», — подумал зельевар, думая, какая же у него, черт возьми, прекрасная жизнь. — Мне очень ж… — хотел сказать Гарри, но осекся, увидев, каким взглядом наградил его Снейп. Обычно он смотрел на него так, когда гриффиндорец приходил неподготовленным. Или просто приходил на его урок. — Думаете, у нас может получиться? — неуверенно спросил Гарри, спустя несколько минут. — А ты хочешь? — встречный вопрос. — А вы? Северус тяжело вздохнул. — Так мы к консенсусу не придем. — Че? — недоуменно спросил Гарри. Зельевар наконец вспомнил, что его сын не Гермиона Грейнджер и не знает таких заумных слов и, как говорится, сбавил обороты. — К общему решению, Гарри. К общему решению. Гриффиндорец покрутил немного чашку в руках. Оставшийся чай, наверное, стал уже ледяным. — Сэр? — Да? — Вы называете меня Гарри. У Снейпа появилось выражение лица, которое так и кричало «Да ладно. Серьезно?» — Только не говори, что тебе не нравится твое имя. Уж Джеймсом я тебя точно называть не буду. Гарри с секунду не понимал, к чему тут вообще Джеймс, но вспомнив, что это его второе имя, прыснул. Атмосфера благодаря этому стала более уютной, чем была до этого, что уже стало нехилым достижением. — Нет, мне нравится Гарри, — сказал гриффиндорец, отсмеявшись. — Слава Мерлину, — саркастично ответил Снейп, — знаешь, сколько Лили держала это имя у себя в голове? Гарри заинтересованно посмотрел на профессора. — Нет. — Считай со школьных лет. Повисло молчание. Гарри задумался о чем-то своем и ушел в себя довольно надолго. Северус подумал, а не уснул ли его сын с открытыми глазами, сидя на стуле, но тот снова подал признаки жизни, заерзав. — Сэр? Снейп вопросительно посмотрел на него. — Мы могли бы попытаться…

***

Драко Малфой стоял перед покоями своего декана, не решаясь постучать. Его одолевало смутное сомнение, что ему не очень-то рады в Хогвартсе. Но ему действительно некуда было идти, кроме как к своему крестному. После всего того, что произошло… Кто-то пытался убить Поттера, и он даже знал кто. Но стоило ли рассказывать об этом Снейпу? И Драко решил, что не стоит: наверняка Поттер видел того, кто пытался его убить (и смог бы, если бы не Драко), вот Поттер пусть и рассказывает. Кивнув своим мыслям, Драко постучал в дверь. Слизеринец сглотнул, понимая, что это практически единственный его шанс выпутаться из своих проблем, которые накапливались, как снежный ком. Внезапно дверь открылась, и на пороге появился его декан. — Мистер Малфой, — сказал Снейп своим официальным тоном. — Профессор, — кивнул в знак приветствия Драко. А Драко и забыл, когда они в последний раз общались с глазу на глаз. Малфой предпочитал со своими проблемами справляться сам, а Северус был не из тех, кто лез в личную жизнь других учеников. Но сейчас Драко было очень надо, чтобы крестный понял его, при этом не задавая вопросов. Возможно, это была самая бредовая мысль за всю жизнь Драко Малфоя, ведь мужчины сами по себе не понимают и никогда не понимали намеков. — Вы так и собираетесь торчать на пороге? — насмешливо поинтересовался зельевар. Малфой мотнул головой, тихо проклиная себя за «плохие манеры» — так бы сказала его мама. При воспоминаниях о ней Драко почувствовал себя отвратительно. Он ведь не только сбежал от отца, но и от мамы… От той, кто несмотря ни на что поддерживала его. Так, Драко, соберись, не будь пуффендуйцем. Слизеринец прошел в гостиную, где за столом, как ни странно, сидел Поттер. — Поттер, — поздоровался Драко. Он уже был в курсе, что из-за покушения мальчик-который-выжил был вынужден жить вместе с отвратительным профессором зелий — весь Слизерин об этом перешептывался очень громко. И всех, как одного, волновал вопрос: «Кто кого?». — Малфой, — сказал в ответ Гарри, сдержанно кивнув. Драко поразился. Ого, самоконтроль! Это что-то новенькое! Это Снейп его так уже успел натаскать? — Теперь, когда вы закончили пялиться друг на друга, хочу, наконец, перейти к главному. Драко, расскажи, что ты знаешь про то происшествие. В принципе, ничего другого Драко и не ожидал. Снейп уже расспрашивал его об этом инциденте, и теперь Малфой ясно понимал, что декан всего лишь хотел, чтобы и гриффиндорец это послушал. Вот только зачем ему это? Хочет, чтобы Поттер понял, что не все слизеринцы — злодеи? Похоже на то. — Я прибыл в Хогвартс и пошел в гостиную слизерина, чтобы поздороваться с однокурсниками, как вдруг из моей… кхм, нашей, комнаты вывалился Поттер. Он был весь в крови, и я не мог не помочь, — Драко посмотрел гриффиндорцу прямо в глаза. — Это все, что я видел. — Это я уже знаю, — спокойно сказал Северус. — Я хотел бы выяснить, зачем ты приехал в Хогвартс раньше начала учебного года. Разумеется, я получил твое письмо, но все же хотелось бы услышать настоящую причину твоего странного поведения. Губы Драко сложились в тонкую линию. Он уперто молчал, показывая, что не намерен выдавать свои тайны. — Может, он из-за меня не хочет говорить? — спросил вдруг Поттер у Северуса. Тот неопределенно покачал головой. — Он вообще-то здесь! — вспылил Драко. Он не понимал, почему его декан так спокойно общается с гриффиндорцем. Это явно было чем-то ненормальным. И почему вдруг и Снейпу начал нравится Поттер?! За эти двадцать минут, что он тут сидит, не было ни одного злого/презрительного взгляда в сторону мальчика-который-выжил. — Извини, — примирительно сказал Гарри и, от неожиданности, весь пыл слизеринца куда-то исчез. Вот уж он не ожидал, что перед ним будет извиниться сам Гарри Поттер. Это же прям достижение какое-то. Ладно, с этими странностями Драко не сильно хочет разбираться. Ему бы свои проблемы решить… — Поттер прав, я хотел бы поговорить с Вами наедине. Гарри, как ни странно, пожал плечами и куда-то ушел. Очевидно, в соседнюю комнату. Драко тяжело вздохнул, собираясь выяснить, что уже известно его декану. — Вы нашли убийцу? — Нет, — последовал короткий ответ. Драко замялся. Так, это с одной стороны хорошо, но с другой — очень осложняло ситуацию. Значит, придется рассказать все, как он собирался. — Понимаете, сэр, мой отец, по приказу Темного лорда, пытался выяснить, кто в рядах пожирателей — предатель. Мой отец начал пристально следить за каждым, кто есть во внутреннем круге, и составил список. Тех, кого он смог, он проверил Веритасерум, но они так никого и не нашли. Ночами пытали, все без толку. И тогда они поняли, что не призвали пока что только одного человека — Вас. Снейп вскочил. Его лицо побелело. — КАКОГО МЕРЛИНА, ТЫ НЕ СКАЗАЛ МНЕ РАНЬШЕ?! — Вообще-то я для этого и приехал. Но тут вся эта катавасия с Поттером… И я решил рассказать вам позже. Тем более, я слышал, как Темный лорд говорил, что хочет вывести предателя на чистую воду в первый учебный день, так что у вас, можно сказать, еще достаточно времени. Снейп тяжело дышал, не зная, стоит ли ему еще поорать на глупого ребенка за его безрассудство или поблагодарить, потому что только что Драко Малфой буквально спас ему жизнь? А в том, что слизеринец говорил правду, зельевар не сомневался — Драко врать никогда не умел — это он еще понял пять лет назад. — Значит, слышал, как Темный лорд говорил… Драко побледнел, настолько, что стал походить на призрака. Все-таки, его осечку заметили. Ну все — пиши пропало. — Знаете, как называется то, чем вы сейчас занимаетесь? — спустя некоторое время спросил зельевар. — Благотворительность? — Измена, — твердо сказал Снейп. — Чистейшая. У тебя, должно быть, есть хороший повод. Советую сейчас рассказать мне всё, как оно есть на самом деле, если надеешься на сотрудничество с моей стороны. Драко быстро-быстро замотал головой из стороны в сторону. — Нет? Тогда вот что я скажу: если твой отец узнает о нашем разговоре, то ты станешь врагом номер один для пожирателей смерти. И кто тебе тогда поможет? Можешь назвать хоть пару человек на стороне Дамблдора, которые бы поверили тебе? Особенно, когда ты только что отправил свой шанс на спасение в соседнюю комнату. Драко, если это возможно, побледнел еще сильнее. — Северус, мне нужна твоя помощь. «Ну наконец-то одумался!» — подумал Снейп. — Хорошо, а теперь будь так добр объясниться.

***

Гарри сидел в своей комнате, тупо глядя на учебник, не прочитав за это время ни единой строчки. Он не собирался подслушивать, но они говорили слишком громко, а слух у Гарри на такие вещи был просто отличный. Главное было не спалиться, что он действительно все слышал. Ну, или частями. Гарри жалел, что не мог позадавать Малфою конкретные вопросы, но это означало бы выдать себя, а ему этого не хотелось. Внезапно раздался стук в дверь и, не дожидаясь ответа, вошел Малфой собственной персоной. Теперь он не выглядел как напыщенный индюк — мальчик был бледен, словно только что побывал у Волан-де-Морта. К сожалению, Гарри не слышал ту часть, в которой слизеринец делился своими секретами. Видимо, Снейп наложил Silencio, так что Гарри оставалось только ждать, пока сам Малфой соизволит что-то сказать. Гарри не пришлось долго ждать: как только слизеринец закрыл дверь, он произнес: — Поттер, возможно, это странно прозвучит, но… Ты считаешь меня пожирателем смерти? — Ну… Твой отец Пожиратель… — Это не ответ, — покачал головой Драко. — И это попросту нехорошо оценивать человека по заслугам его отца. Гарри невесело усмехнулся. Его так и подмывало сказать: «Пойди, скажи это Снейпу». Это ведь он все время считал, будто Гарри — точная копия его отца. Но отец-то оказался совсем другой. Да и не похож он. Не похож же, правда? — Я не знаю, — честно ответил Гарри. Драко кивнул, словно ничего другого и не ожидал. — Спасибо, — сказал Гарри после недолгого молчания, — что спас меня, — разъяснил он, увидев вопросительный взгляд Малфоя. Гарри подумал, что это действительно важно — поблагодарить Малфоя. Насколько бы отвратительным человеком он его не считал в прошлом, но благодаря ему он обрел хоть какой-то шанс на семью, да и, в конце концов, благодаря кому он сейчас дышит? — Всегда пожалуйста, — растягивая слова, сказал Драко. — Главное, чтобы это не вошло в привычку. Кстати, я наведался в нашу комнату. Драко достал из верхнего кармана пиджака колбу. Гарри сразу узнал ее: это был тот самый подарок Сириуса. Малфой протянул ее Гарри. — Нашел на полу. Не стоит так разбрасываться воспоминаниями. — Они не мои, — быстро ответил Гарри. — Все равно не стоит. Гарри кивнул и убрал в карман колбу. Они могли бы и дальше так оценивающе поглядывать друг на друга, но тут Снейп зачем-то позвал Малфоя. — Я не имею к эльфу никакого отношения, — напоследок сказал Драко, прежде чем покинуть комнату, оставив Гарри с несколькими десятками вопросов в голове.