***
Пока я шла по пустому коридору, где даже ни одной лавки не было, не говоря уже о людях, по ушам бил звук моих шагов, который отдавался эхом от кафельных стен. Мерзко трещала лампа на потолке, мда, зловеще, реанимация вообще, наверное, самое мрачное место в госпитале, не считая морга, естественно. Палата встретила меня специфичным больничным запахом, никогда его не любила — навевает негативные мысли, как и все это место в целом. А у меня и так предстояло общение не из легких. Девушку как ее… Цири, вроде бы, странное имечко для наших мест, хотя в наше время и не такое услышишь — не Даздраперма, и ладно, — усмехнулась я. О да, эта привычка отпускать свои дерьмовые шуточки в неподходящих ситуациях, откровенно говоря, цинизмом прет от меня за километр, плюс профдеформация сказывается, ну да, в конце концов, она же жива, что такого? Черт, походу она не спит, более того, она что-то умудрилась прошуршать — судя по всему, выругалась. А девка то живее всех живых, тем лучше… Надо быстренько что-нибудь сказать и загладить неловкую ситуацию. В привычной мне манере разговаривать слегка издевательски и с ленцой, я спросила: — Здравствуйте, девушка, меня зовут Мирослава. Это я вас нашла раненой. Вижу, вы румяная, отдохнувшая? Не то, что позавчера? Немного доброжелательной улыбочки, и готово. Осторожно садясь рядом на стул, на этот раз серьезно сказала: — На самом деле, я очень беспокоилась, как Вы? Помните хоть что-то? Как оказались там, например? Девушка заметно замялась, скомкав пальцами одеяло. Не к добру это, я такие вещи чувствую, интуиция меня еще не подводила. — Мне… лучше. Определенно лучше. Да всегда лучше, когда все твое внутри тебя находится, а не болтается по ветру. Не находите, мазель? — немного грустно усмехнулась девушка. Но по горящим глазам видно, что она в относительно хорошем настроении. Это хорошо, но на краю сознания ярким светом мелькала кнопка danger. Как она меня назвала? Я взяла ее за руку, нужно настроить контакт предрасположить к себе, чтобы доверяла, ведь, по сути, я реально беспокоюсь и хочу ей помочь. Если она не доверится, мне будет сложно что-либо сделать… Это хорошо, что она вообще со мной разговаривает. Вот что странно, на моей практике жертвы таких происшествий обычно наоборот замыкаются в себе, и клещами из них ничего не вытянешь, а изнасилованные — тем более. Я решила озвучить свои мысли. — Вы немного странная, обычно после такого не все пытаются шутить, да и что там, вообще разговаривают. Про странную я не наврала, у девчонки был шрам на всю щеку, необычные глаза, черт побери, да и одежда у нее тогда была необычная, и меч явно не бутафорский, с такими, как бы, вообще ходить — разрешение иметь нужно. Да и вспомнить, как она отреагировала на появление скорой… Хотя, стресс, черт, как-то мутно все… Надо будет еще раз осмотреть ее вещи. — Ай! Случаются промахи. На самом деле, О я и не такое переживала, спасибо что спасли, я в долгу не останусь, — усмехнулась она, дерзко задрав подбородок вверх, — ты лучше скажи мне, где я, что за мир такой, у вас тут есть железные птицы и кони? Я бы хотела еще раз на них взглянуть, хоть Аваллак’ху они не понравились, потому что он тот еще старикан и зануда. Только и может, что книжонки свои перекладывать, — затараторила она. А мне лишь оставалось тихонько подобрать свою челюсть с пола… Блять, не уж то психованная, что за бред она несет? Нет, это — не бред, это — дичь натуральная. Так, нам говорили, что с психами надо разговаривать спокойно и аккуратно, как с маленькими детьми, надо попробовать. — Погоди, погоди… Давай по порядку. И вообще я спрашивала, когда зашла, ты помнишь, кто с тобой это сделал? Кто такой этот Аваллак’х? — матерь Божья, ну и имечко… — Кхм… Кто сделал? Скорее что. Тут немного сложно. Если я правильно поняла, и это — один из тех миров, — она задумчиво, будто размышляя, начала озвучивать свои мысли. — Что, блин? Миров? О чем ты? — перебила я ее. Так, моя слабая психика этого не выдержит, однозначно! Блин, а выглядит вполне вменяемой… Нет, что-то тут не вяжется, она не может быть шизофреничкой. Я видела людей стакой болезнью, и она на них не похожа. Мне это все очень не нравится. На краю сознания встрепетнулся тоненький долбанутый отголосок из времен, когда мне было семнадцать, и я зачитывалась всякой чушью, пока кровь из глаз не пойдет. — «Бла, бла, бла, магия существует! Это так круто! Вот бы оказаться в другом мире. Уиии! Да я им покажу, бла, бла, бла». Я шикнула на него. Походу, это я кукушкой крякнулась. Еще не хватало начать разговаривать со своей внутренней богиней, так, возьму отпуск и схожу к психотерапевту, не к добру все это, ох не к добру… Старость — не радость, маразм — не оргазм, как говорил папа: «Бухай меньше», не хватало мне в двадцать семь уже и на трезвую голову белочку ловить. Что-то я задумалась, а она тем временем продолжала что-то рассказывать. Эдак меня накрыло то, я как бы должна внимательно слушать, что эта странная особа здесь городит, а не предаваться самобичеванию. — Так вот, на самом деле, миров много, как и форм жизни в них… Нельзя скидывать со счетов существование иных миров. В моем, например, есть магия, и много разных существ прегнусных там хватает, это, кстати, один из этих существ меня и подрал, но это все моя вина. Говорил мне дядюшка Весемир: «Цири, ты — ведьмачка, а не фокусница, оставь свои пируэты для циркачей, когда-нибудь тебе это выйдет боком, уж послушай меня!» — девушка смешно кривлялась, передразнивая этого самого дядюшку Весемира. А я все еще не получила ответы на свои вопросы. Моя челюсть все также валялась на полу, а глаза повылазили из орбит. Так, надо остановить этот фонтан бреда, иначе мне прям отсюда придется и в отпуск уходить, и к психотерапевту в сопровождении этой девчушки и санитаров… — Постой! Остановись, это все какой-то бред! Какие миры? Какие существа? Ты меня за идиотку держишь, что ли? Отвечай нормально, пока я не психанула и не отвезла тебя в отдел или сразу в 5 звездочный отель с мягкими стенами! — вскрикнула я. Мда, видимо стресс сказался — обычно я контролирую себя, но это реально уже выводит. Она должна понимать, с такими вещами не шутят, особенно после серьёзных ранений, если конечно… Да, давай, дебильный голосок детства, вставь свои пять копеек про магию и то, что нет ничего невозможного, мы в реальном мире чудес, блять, не бывает, как и любви, и прочей ереси из книжек. В этом я уже убедилась после развода и не только. Девушка замолкла и нахмурилась. Ну наконец-то! Сейчас нормально поговорим, подумала и устало выдохнула я. — Я… спасибо, что спасла меня, а я тут сижу и валяю дурака. «Так, начало хорошее», — подумала я, откинувшись на спинку стула и сжав переносицу. Стоит припугнуть обезьянником, так сразу дела в гору идут. — Но я говорю тебе правду, поверь мне, прошу. А! Я знаю! Я сейчас тебе докажу, и ты сразу мне поверишь! Только надо сосредоточиться… Ты знаешь, у вас не то чтобы совсем нет магии, она есть, но ее настолько мало! Наверное, потому что природе тут плохо — все эти железные птицы и много чего еще, что я не могу объяснить. Придется пожертвовать немного своего резерва, — воскликнула она, зашевелившись на койке и откинув одеяло. Я уже просто тихо скулила от происходящего, взявшись обеими руками за лицо. Этакий двойной фейспалм, а на неделе — беззвучные рыдания. «Нет, я конечно много дерьма в жизни сделала, но чтоб настолько?!» Да за что мне все это? И, кажется, я еще не раз буду повторять эту фразу. Девчонка тем временем продолжала пороть чушь. — Так, для портала я еще слаба, но что-нибудь простое смогу сделать, надеюсь этого будет достаточно. Мира, смотри! — я со страдальческой физиономией посмотрела на нее. Она что-то говорила на каком-то непонятном языке. Я бы подумала, что какой-нибудь латинский, и девка сверхъестественного пересмотрела, но то, что я увидела, заставило мне ей поверить. А вы бы не поверили, когда в воздухе появилась какая-то не то голограмма, не то иллюзия — я не знаю, как это объяснить, где девушка отчетливо показала свое детство. Иллюзия, которую можно быть потрогать и почувствовать запахи… Я тогда еще минут 15 в ступоре сидела и пыталась осознать это дерьмо. Вот за что люблю свой дурной мозг, так это за то, что в чрезвычайных ситуациях он начинает усиленно работать, а сила его нужна была, чтобы лихо провернуть дела так, дабы никто ничего не заподозрил, и спрятать девушку у себя дома, а дальше решать дела по мере их поступления. Цири, к моему счастью, смекнула ситуацию довольно быстро, даже помогла побеседовать с врачами и убедила их ее отпустить, плюс волшебные пять косарей творят чудеса, ну тем более они поверили, ведь я, как никак, в полиции работаю.Глава 1
27 июня 2018 г. в 20:07
Примечания:
Немного исправлено содержание.
_______
Отбечено
Это был один из тех дерьмовых дней, когда все идет не по плану. Ты думаешь, куда уж хуже, и, черт побери, долбанный закон Мерфи! Все станет еще неприятнее, как и вышло со мной.
Начнем с того, что в мой самый что ни на есть законный выходной, выстраданный на прошлой неделе, мне позвонил начальник и вызвал на службу. Спорить с ним было себе дороже, поэтому я, крепко сжав булки и челюсти, дабы попридержать свое недовольство, так и рвущееся из всех щелей, пошла надевать долбанную ментовскую форму, как я любила про себя ее называть. Что может быть круче вечера пятницы, который ты планировала провести как истинная алкогольвица и ценитель современного кинематографа, то есть, проще говоря, долбить свою физиономию в ноутбук и хлестать вино из ближайшего магазина, где даже уже начали беспокоиться, когда ты не заходила больше 4 дней?
Так вот, мой вечер, как и мои планы плавно шли по пизде. Приехав в отдел, узнала, что у нас ЧС — человек мало: кто в отпуске, кто в командировке, а надо было ехать накрывать какой-то очередной ссаный притон нарколыг, будь они неладны. Как и было ожидаемо, начальство решило пойти в ва-банк и вызвать всех, кого можно вызвать, даже таких малахольных, как я. Нет, конечно, на службе своей я не просто зад в форме протираю 24\7 в кресле, но, как правило, женщин не берут на облавы, а тут, видимо, крайний случай… Мне уже это не нравилось, хоть и обычно нас, полицейских, гораздо больше чем так называемых преступников на облавах, и состояние у нас, на худой конец, трезвое. Но что-то подсказывало — быть беде.
Ладно, не буду вдаваться в нудные описания работы нашей доблестной полиции, переместимся немного. Как я и ожидала, приятного в этой операции было мало. В этом бараке чем только не несло, и, видимо, я знатно надышалась. Даже спустя несколько часов было все еще худо, благо до дома можно было пройти пешком и через парк. Не став особо заморачиваться, все же решила не тратиться на такси и прогуляться.
Да, все-таки сказывается бессонная ночь и чертовы ароматы майских роз в притоне нарколыг — голова кружится, надо бы присесть, но моим задумкам не суждено было сбыться. Поодаль, за высокими кустами, я услышала стоны, судя по всему, женские. Блять, надеюсь, это не какая-нибудь изнасилованная бедняга. Совсем нет сил разбираться и ждать, когда приедет наряд и скорая, давать показания. Смачно выругавшись, я встала и пошла проверять, что, собственно, там стонало.
Твою мать! Лучше бы это была изнасилованная девка или пьянчужка. То, что предстало перед моим взглядом, не очень вписывалось в утреннюю картину небольшого парка, где и деревьев то было раз-два и обчелся. Я, конечно, всякого успела повидать за пять лет работы в органах, но такого у меня еще не было. Девушка с разодранным брюхом, как будто диким и, сука, большим животным. По ранам явно видно, что не человека рук дело, даже если бы тот и попытался такое подделать. Но откуда, тем более в парке? Может, выкинули по дороге ее дружки? Не захотели проблем? Такие себе, я скажу, у нее приятели… Играй с ними потом в реконструкторов, или как это у них называется. Что за молодежь пошла — никакой социальной ответственности! Тем более одежда была странной, и еще этот меч… Эти чудики тут за городом особенно по лету любят такое устраивать, совсем забывая, что в наших краях тигры, которые выходят на трассы и в деревни — это нормальное явление. Набирая скорую на телефоне, быстро подошла к ней. Так, она еще в сознании, это хорошо.
— Девушка, держитесь, я вызвала скорую, сейчас вам помогут! — девушка же что-то промычала и попыталась встать.
— Так, а вот этого делать не нужно! Лежите и не дергайтесь, иначе станет хуже! — она опять что-то сдавленно простонала.
— Надо тебя отвлечь, пока скорая на подходе, ты, главное, не смей отрубаться поняла?! Слышишь?!
Черт, тут уже собиралась приличная лужа крови! Быстро сняв куртку, прижала к туловищу.
— Ц.ц…ири, мое имя Цири, — промычала она.
— Цири, милая, потерпи немного, сейчас приедут врачи!
Я уже дико нервничала. Где они едут?! Дерьмо, пиццу и то быстрее везут! Черт, как медленно тянется время, она же умрет! Главное — не проваливаться в истерику. Ей нужна помощь, а от меня в истерике будет мало пользы. «Соберись!» — мысленно приказала я себе.
— Что… что это за дикий звук? –девушка испуганно начала озираться по сторонам.
«О чем это она? О, фух, наконец-то, это скорая! Их, блять, только за смертью посылать, в самом деле, » — тихо материлась я.
— Не бойся, это скорая, сейчас тебя увезут, я поеду с тобой, тебя подлатают и все будет хорошо, — как мантру повторяла я ей. Судя по ее испуганной физиономии, она вообще мало что понимала из того, что я говорю, лишь озиралась своими огромными горящими зелеными глазами, но да, блин, вы бы тоже не врубались, лежа с дырявым брюхом хрен пойми где.
— Где пострадавшая? –санитар быстро направлялся к нам с обеспокоенным взглядом, — Отойдите, девушка! Да оторвитесь же от нее, все хорошо!
— Так, это, походу, мне адресовано. Черт, у меня, похоже, тоже шок — нихрена не соображаю.
— Эй, парни, тащите носилки и грузите ее. Аккуратно! Тут сейчас кишки вывалятся походу!
Кишки? Что, вашу мамашу?! Походу, меня сейчас стошнит…
— Эту тоже забирайте! Вы ее лицо видели? Она сейчас в обморок хлопнется, тоже мне, блин, капитан полиции.
— Вообще-то я вас прекрасно слышу, блин, — промямлила я.
Меня подтолкнули и повели к машине. Кажется, я отрубилась, потому что пришла в чувство в приемной, когда миловидная медсестра, по виду, женщина лет под 60, мне что-то колола.
Мда, башка квадрат… Постепенно накатывает произошедшее в парке. Ну и треш… Может, меня накрыло после смены, и я вырубилась где-то по дороге, и мне все приснилось?
Нет, я вся в крови… Походу, не приснилось. Дерьмо, я говорила, что это был тот еще денек?
— Давайте, приходите в себя, вашу девчушку повезли в реанимацию, и надо документы подписать. А то при ней ничего не было, может, вы забрали? Хорошо, что вы успели, она буквально на грани была. Бедное дитя, кто же с ней такое смог сотворить, — запричитала медсестра.
— Да… здравствуйте, я … Я не видела документов при ней, черт, давайте разберемся после того, как она придет в себя, ее все равно надо будет допросить.
Тут с ошалевшим взглядом, чуть ли не брыжжа слюной, залетел мужик. Бегло мазнув по нам глазами, он проорал.
— Вера, где та женщина, которую с ней забрали?
— Анатолий Иванович, не шумите. Тут она, что стряслось?
— Да, Вера, пробей документы и группу крови ее. Срочно, Вера, очень, поторопись! Степаныч, алкаш чертов, должен был сделать запрос на первую, ее еще должны были на той неделе привезти, сама понимаешь!
— Милочка, пойдемте в процедурную быстрее, похоже, что вам еще придется поработать спасительницей!
Черт, охренеть утро… Вернусь домой — нажрусь и отключусь на пару суток!
Я была рада, когда узнала, что кровь подойдет, ибо не хотелось чтобы из-за такой нелепой случайности девушка коней двинула. Вообще все это утро напоминало какой-то дерьмово снятый артхаусный фильм в духе хипарей под кайфом.
Я даже не помню, как добралась наконец-таки до дома из этой больницы, как уснула, как звонила на работу — сказать, что не выйду, все как в тумане. Помню, что подорвалась от звонка на телефон. То, что я там услышала, заставило меня быстро проснуться, собраться, залить в себя одним махом кофе и помчаться. Что-то мне в этой истории подсказывало, что нужно сначала поговорить с девушкой, а потом мчаться к своим и заниматься бумажной волокитой. И моя интуиция меня не подвела.