Amber dragonfly

Если вам кажется, что человек, который рядом с вами улыбается, дурачится и заливисто смеётся, счастлив, беззаботен и не может в данный момент страдать, то это не так. Самая лучшая маска, скрывающая боль и надлом от остальных, именно эта. Пожалуйста, берегите себя и своих близких.

…прощупываем почву;

      Гермионе постоянно холодно, даже этой необычайно тёплой для Британии весной.       Она сжимает чашку горячего кофе, сидя в Трёх Мётлах за дальним столиком, их любимым с Гарри и Роном. Гермиона слушает музыку в наушниках, перелистывая песни в плеере, когда они ей кажутся не сильно атмосферными или надоедают.       Уже третий день она проводит в Хогвартсе, словно в старые-добрые времена. Прошло больше пяти лет после выпуска и очень многое изменилось в её жизни, но Хогвартс остался прежним пристанищем, вторым домом, в который хочется вернуться. Ей дали задание: «Проверить нового профессора Зельеварения и бывшего Пожирателя Смерти — Драко Малфоя». Дали скомкано, для галочки. Задание было скорее высылкой из Министерства. Героиня Войны стала Занозой В Задницах Чиновников. К ней не хотели прислушиваться, о её идеях все слышали, в ответ пожимая плечами, называя их слишком «прогрессивными».       — Прогрессивными, как же, — Гермиона усмехнулась и допила крепкий кофе.       Пришло время вернуться к обязанностям и выплыть из своих мыслей. Сегодня Гермиона следила за Малфоем, который вышел прогуляться и сейчас прохлаждался в Трёх Мётлах, сидя…       «Кстати, куда он пропал?»       Сегодня была суббота, по всем канонам выходной, поэтому надо было следить за Малфоем в оба, а не греться в компании чашки кофе и собственных мыслей.       Гермиона про себя чертыхнулась, оплатила кофе, вышла на улицу, огляделась, выискивая белобрысую макушку в толпе.       Нет, ну надо же было так его проморгать! И что теперь она напишет в протоколе?

***

      — Мисс Грейнджер, — Драко кивнул, поприветствовав бывшую однокурсницу, усевшуюся рядом с ним за столом.       Вечер выдался тяжёлым. У Гермионы за кипой бумаг, у Драко за тяжёлым разговором с Асторией.       — Мистер Малфой, — Гермиона наклонила голову, махнула волшебной палочкой, чтобы налить себе в бокал вино.       — Трудный выдался день? — это был просто вопрос из вежливости, но Гермионе показалось, что он издевается.       — Если бы кое-кто не смылся из Трёх Мётел, был бы значительно легче, — она не удержалась от колкости.       И почему их посадили рядом друг с другом?       — Значит, я виноват во всех твоих бедах и в твоей некомпетентности в придачу?       Гермиона смутилась, ощутив, как к её щекам прилила кровь.       — Нет.       Правда была в том, что во всём была виновата она.       — Вот и отлично. Извинений требовать не буду.       Даже в собственном плохом настроении.

***

      — Чай или кофе? — Драко посмотрел на неё, сидящую за партой и проверяющую его план лекций для пятого курса.       — Кофе, пожалуйста.       — Хорошо, — он поднялся со своего места, заварил себе зелёный чай, ей сделал кофе. Естественно, с помощью магии.       — Через полчаса хочу прогуляться.       — Ладно, — она зажала карандаш крепче, выводя им на полях слова. — Я постараюсь закончить.       — А я тебя и не приглашал, Грейнджер.       Драко левитировал чашку кофе на парту Гермионы.       — Даже если ты мне откажешь, я сама пойду за тобой.       Он беззлобно, искренне засмеялся.       — Может, и в туалет со мной пойдёшь?       — Если понадобится… — она замерла, подняла на него взгляд. — Не принимай на свой счёт, мне приказало Министерство.       — А ты правильная девочка, выполняешь всё на совесть, — его ирония сочилась ядом. Гермионе стало тошно.

***

      На улице была прекрасная погода. Солнце клонилось к горизонту, слышалось стрекотание цикад, а над озерной гладью летали стрекозы. Небо окрашивалось багрянцем, а зелёные новые листья деревьев были ещё липкими на ощупь.       Гермиона накинула на плечи уютный кардиган, включила свой плеер, поставила спокойную инструментальную мелодию и последовала в отдалении за Драко. Она брела за ним долго. Они почти подошли к Запретному лесу. Вдруг Драко остановился. Гермиона тоже остановилась в недоумении и оглянулась вокруг. Драко повернулся и пошёл к ней.       Он что-то сказал, но она не расслышала.       Гермиона вытащила наушники из ушей, встретилась с ним взглядом. Драко был решительно настроен, и это не пугало, ведь очень похоже когда-то давно на неё смотрел Гарри, вот только…       Вот только Гарри не пытался её поцеловать, прижав к стволу дерева неподалёку, обхватив ладонями её талию. Этот поцелуй был неожиданным и, самое интересное, приятным, совсем не откровенным, и это ей понравилось. Если Гермиона смогла бы классифицировать все поцелуи, то этот попал бы под «поцелуи, нацеленные на прощупывание почвы».       И Гермиона не была бы правильной девочкой, если бы его не оттолкнула, как только пришла бы в себя.       — Малфой, — она подняла палочку, — уйди.       — Грейнджер, — шёпотом произнёс Драко, но не отошёл от Гермиона, только поправил её палочку, нацелив себе на грудь, — делай, что собираешься.       И она сделала: толкнула его в плечи и сбежала, оставив позади себя. Наверное, вместе с храбростью ей отсыпали трусости в любовных делах.

…притворяемся, будто ничего не было;

      Первое, что ощутила Гермиона после позорного побега от Малфоя: духоту. Вот, последние несколько лет ей было холодно, она вечно мёрзла, даже летом, даже в жуткую жару, когда большинство умирало от солнца, а сейчас… сейчас ей стало душно и…       …жарко.       Тело будто стало не её. Нет, не так. Гермиона очень хорошо чувствовала каждую клеточку своего тела. Ощущала, как по спине скатывается капелька пота, как ноги, ступни — горят, будто находились всё это время в кипящей воде или их растёрли разогревающей мазью.       Ей, чёрт подери, было жарко.       Щёки пылали, губы покалывало, на глаза навернулись слёзы. Она была потрясена до глубины души, её мир вдруг взяли и насильно встряхнули несколько раз.       Она сбежала, даже не ударила его по щеке, не назвала гнусным словом. Она просто оттолкнула его и сбежала. Как это?..       Она пробормотала что-то нечленораздельное.       Поднялась в Башню, открыла свою комнату, вошла первым делом в ванную, уставилась на себя в зеркало. Что она творит?       На пальце золотилось кольцо, которое ещё две недели назад вручил ей Рон.       Гермиона открыла кран, набрала в ладони холодную воду и опустила лицо, пытаясь остудить, прогнать из головы странные, спутанные мысли, которые порождали ещё больше вопросов — слишком странных, прямых, на которые у неё не было ответов.       Почему не ударила его?       Почему не укусила за губу или язык?       Почему не обозвала, не пригрозила?       Почему убежала?       И главное: почему ей понравилось?       Она любила Рона, и это было правдой. Любила его не меньше Гарри и, кажется, по-другому. Рон её, конечно, иногда подбешивал, она злилась на него, но всё проходило быстро и… безболезненно, всё забывалось, а осадок от ссор… Разве не у всех остаётся неприятный осадок после того, как они ссорятся с родными людьми?       У них с Роном были немного другие отношения. Джинни с Гарри уже поженились и у них родился сын. Гермиона с Роном не зашли дальше глубоких поцелуев, взаимных ласк и кольца на её пальце. Нет, конечно, были и ужины с семьёй Уизли и с родителями Гермионы. Были совместные поездки. Было всё, что входит в определение «свидание», но вот секса… занятия любовью… этого всего не было.       Они пытались, честно. Они пробовали это два раза, но оба останавливались. То ли из-за страха Гермионы, то ли из-за сильных эмоций обоих, то ли…       Гермиона не понимала. Она осознавала, что это проблема, но думала, что после свадьбы уж точно всё наладится, после свадьбы она его не оттолкнёт и не заплачет, уткнувшись в подушку лицом.       Рон был для неё родным, близким человеком. Мужчиной, с которым она хотела быть вместе до конца своей жизни. И этого должно быть достаточно. Наверное.       Раньше Гермиона не сомневалась и сейчас не будет.       Но глядя на своё отражение, ей приходилось сдерживаться, чтобы снова не вспомнить, как Драко решительно подошёл к ней, толкнул её к дереву, положил руку на талию, поцеловал.       Поцеловал, не спрашивая, не ожидая её согласия.       Это было грубым нарушением личного пространства, это должно было её, как минимум, разозлить, но что-то пошло не так. Ей по-настоящему, как бы это ни звучало, понравилось. Поцелуй стал целым откровением для неё, хорошей девочки, которая вдруг перестала ею быть. Если подумать, спокойно об этом порассуждать, она впервые предала Рона?       Поцелуй не по собственной воле был предательством? Или то запретное наслаждение, которое она испытала от губ Малфоя, — только представьте себе! — стало им?       Гермиона отказывалась понимать.       Стоя в ванной комнате, напротив зеркала, она решила притвориться, будто этим вечером ничего не было.

***

      Утром, позавтракав, Гермиона села за последнюю парту в кабинете зельеварения, устроившись в самом углу и зарывшись в кипу бумаг. Она избегала Малфоя, как могла. Не то что просто оставаться с ним наедине не хотела и опасалась этого, так ещё и взгляд на него не поднимала, игнорируя полностью.       Ну или пыталась игнорировать.       Она делала вид, что ничего не произошло по нескольким причинам. Лучше избегать этого неуютного разговора. Поэтому весь урок она наблюдала, как он вёл его, выполняя параллельно и другую работу.       Малфой оказался хорошим учителем, который всё доходчиво объяснял. Правда, доброжелательного отношения от учеников от трёх факультетов, исключая Слизерин, он не получал. Скорее, от них веяло безразличием, иногда злостью. «Действительно, — думала Гермиона, наблюдая за тем, как один класс сменял другой, — это неприятно, но Малфой всё заслужил».       Время шло, бумаги заканчивались, оставался последний урок у выпускного курса. Гермионе ничего не оставалось делать, кроме как начать медленно складывать бумаги в аккуратные стопки, а потом, с ужасом поняв, что все бумаги она собрала, встретиться с Драко взглядом.       Ей было холодно ещё вчера.       Она, правда, мёрзла.       Но сейчас Гермиона обожглась. Драко первый разорвал зрительный контакт, ни на секунду не переставая рассказывать о новом зелье, открытом японцами. Он стоял перед своим столом, скрестив руки на груди, немного нахмурившись, наблюдая за учениками.       Одни писали лекцию, некоторые дремали, другие, которых было большинство, перешёптывались, искоса смотря на него.       Не то чтобы Драко не понимал их, он прекрасно помнил свои школьные годы, но всё-таки такое открытое неуважение задевало его гордость.       — Приготовить на следующее занятие эссе на шестьдесят страниц от руки, — серьёзно и, надо признать, ни капли не грубо произнёс он, не повышая голос, — на тему: «Достижения Махотокоро и профессора Арато Мацуока в зельеварении за последнее десятилетие».       — Профессор, но у нас скоро экзамены.       — Не у вас одних.       — Профессор, но как же мы успеем подготовиться?       — Это будет в экзаменационных вопросах.       Класс начал недовольно перешёптываться: «Он это серьёзно?», «Почему он на нас взъелся?», «Что с ним не так?», «Этот Малфой!.. Отыгрывается на нас!».       Гермиона даже возмутилась поведением учеников, но не стала влезать, заметив, что Малфой никак не реагировал на то, что услышал, пока класс выходил в коридор. Драко только собирал свои вещи в портфель, а слегка растрепавшаяся чёлка скрывала выражение его глаз.       — Мисс Грейнджер, — окликнул он её, когда Гермиона поднялась со своего места, попятившись к выходу, — будьте добры остаться.       — Я не могу, — возразила она. — У меня срочные дела.       — Разве не я ваши дела?       — Вы, — без смущения произнесла она, — слишком большого о себе мнения, профессор Малфой.       Он поднял взгляд на неё, откинул волосы со лба и недоверчиво спросил:       — Да? — взял свой портфель в руки, спустился вниз, сделал пару шагов к ней. — Правда, что ли? — и рассмеялся, увидев, как щёки Гермионы стали пунцово-красными.       — Извините, но мне пора. Хорошие занятия, мне понравилось, — затараторила она, быстро отвернувшись от Малфоя.       — Понравилось, значит, — медленно протянул он, достав палочку и махнув ею, запирая дверь. — Может, повторим?       — Ты чего это себе позволяешь, хорёк? — закричала Гермиона, ощутив его губы на своей шее. — А ну отпусти меня!       Он открыл дверь и отпрянул от неё.       — Я собирался погулять перед ужином, — Драко поравнялся с ней, взяв Гермиону за руку. — Тебе же надо меня преследовать, не так ли? Поэтому пошли.       И Малфой потянул её за собой.       — Ты сам не свой, — вслух произнесла Гермиона. — С ума сошёл, да?       — Наверное, — он усмехнулся. — Мне кажется, очень давно это произошло, просто симптомы стали проявляться сейчас.       Они вышли из замка, и Драко повёл Гермиону к озеру. Солнце клонилось к горизонту. Малфой бросил портфель на землю, снял мантию и постелил её на траву.       — Садись, — приказал он.       — Я не хочу.       Он сел сам и потянул её за собой, пока Грейнджер не плюхнулась.       — Так из-за чего тебя из Министерства вытурили?       — Меня не выгоняли, я выполняю важное поручение.       — Врёшь и не краснеешь, Грейнджер. Как же так, хорошие девочки не обманывают. Ай-яй-яй! — Драко покачал головой.       — Меня не выгоняли, — вновь возразила ему Гермиона, но после небольшой запинки, добавила: — формально.       — А-а, — протянул он. — Вот, значит, какая она, правда. Ну так из-за чего тебя отправили в Хогвартс?       — Это… — Гермиона отвернулась, покраснев, — …не твоё дело.       — Ладно, я не против, но мог бы тебе помочь, — он поднял голову и посмотрел на небо, легко улыбаясь.       — Ты? — она даже рассмеялась. — Интересно, чем бывший Пожиратель Смерти сможет помочь Героине Войны?       Он толкнул указательным пальцем её в лоб.       — Дурочка, я же Малфой. Я всё могу.       — Ага.       — Не веришь? — он прищурился. — Я даже могу разорвать твою помолвку с Уизелом, мою с Асторией и обручиться с тобой.       — Я Рона люблю, поэтому не лезь, иначе… — она вспыхнула, поднялась с мантии Драко и посмотрела на него сверху вниз, не понимая, почему вела себя с ним, как старая подруга, а не как заклятый враг. — Иначе пожалеешь. Я тебя испепелю.       — Да ты серьёзна, Грейнджер, — он усмехнулся, добавляя: — поэтому я тебе не уступлю.

…простужаемся и пьём чай;

Michael Jackson — You Are My Life

      Ночью Рон прислал записку, что завтра приедет по работе в Хогсмид, поэтому они смогут увидиться. Гермиона обрадовалась. Ей, правда, нужно было увидеть Рона, обнять его и ощутить их близость. Это было необходимо, ведь наваждение, в котором она находилась сейчас, быстрее бы рассеялось.       Малфой мог сколько угодно кружить Гермионе голову, однако это могло означать не только то, что её связь с Роном слабеет, но и очередную малфоевскую издёвку. В его искренность она не верила. Да сколько Гермиона от него слышала обидных слов, обзывательств, как он её ненавидел и всё время строил пакости? После такого поверить в какие-то там чувства, поцелуи? Нет, увольте! От него и раскаяния днём с огнём не сыщешь, а тут высокопарное «любовь».       Поэтому всё это неправда, издёвка, очередная пакость, ничего большего.       У него есть невеста? Прекрасно. Астория, да? Замечательно. У Гермионы тоже есть жених. Если ему наплевать на их троих, то ей нет. Она поскорее разделается со всеми проблемами и вернётся в Лондон. Подальше от Малфоя и его нелепых игр.       А если подвернётся случай, то и сделает ответный шаг — напишет такую рецензию, что его на пушечный выстрел к Хогвартсу не подпустят. О, Гермиона была во все оружии. Она представляла, как зайдёт завтра утром в его кабинет и выскажет всё, обсмеёт, пригрозит рецензией и докладом.       Эти мысли доставляли удовольствие. Она лежала на кровати, обняв Живоглота и слушая в наушниках последний альбом Майкла Джексона. Закрыв глаза, она представляла всё и не заметила, как заснула.

***

      В семь утра, после скудного завтрака из небольшой тарелочки овсянки на воде и стакана молока, Гермиона направилась к комнате Малфоя. Ждать, пока Драко пойдёт на урок, она не хотела, поняв это ранним утром, только открыв глаза. Почему? Потому что она смертельно соскучилась по Рону и хочет скорее его увидеть и больше времени с ним провести. Да, у неё есть обязанности, но все важные дела, исключая слежку за Малфоем, она закончила ещё вчера. Осталось дело за малым — написать рецензию и закончить точный отчёт о наблюдении за ним.       Собственно, это то, чем Гермиона припугнёт Малфоя. Козырь, которым надо было воспользоваться ещё после того поцелуя, а не трястись от страха, поджав хвост сбегая в свою комнату.       Гермиона решительно постучала в дверь его комнаты.       — Доброе утро! — Грейнджер широко улыбнулась, когда Драко открыл дверь и выглянул в коридор.       — Ну, привет, — он усмехнулся и открыл дверь шире.       Возможно, встречаться с ним утром в его комнате было не самой хорошей идеей, но её, Гермиону, малфоевское полураздетое, вернее, полуодетое тело смутить не могло. Всё-таки двадцать первый век, она и не такое видела, чего там смущаться и краснеть.       — Я хотела поговорить, — она оглянулась. — Сейчас же, пока меня никто не увидел возле твоей комнаты.       — Входи.       Он отступил в сторону, и Гермиона вошла, отвернувшись к нему спиной, мимолётно осмотрела комнату, зацепившись взглядом только за рубашку и мантию, которые отсутствовали на теле Драко, зато устроились на мятой постели. Девушка тяжело сглотнула.       — В общем, я по делу.       — Угу, — Драко обошёл её и взял рубашку в руки. — Говори, я слушаю.       Он надел рубашку, но не застегнул её, а бессовестно долго возился с манжетами.       — Если ты не отстанешь от меня, я напишу разгромную рецензию о тебе, а так же сообщу обо всём в отчёте.       Гермиона улыбнулась, ощущая, что уже теперь-то она находится в более выгодном положении, но услышала от него только безразличное:       — Валяй.       Ей даже пришлось сделать вид, что она это не расслышала.       — Твоей карьере и помолвке придёт конец.       — Плевать, они для меня не настолько важны, чтобы за них держаться.       — Ну, если тебе всё равно, — Гермиона улыбнулась, — значит, я пойду и сделаю свою работу.       Девушка повернулась к нему спиной и подошла к двери, но открыть её не смогла.       — Погоди, — Драко уже стоял за её спиной, — я, конечно, понимаю, что много чего натворил когда-то, но неужели ты… ничего не чувствуешь?       Он прикоснулся пальцами к шее Гермионы, горячим дыханием обдав её затылок.       — Совсем ничего?       Гермиона резко развернулась и ударила его ногой в маленькой туфельке прямо по колену, а после наступила ему на пальцы.       — Давай будем честны, Малфой, — елейным тоном проговорила она, нажимая на его пальцы ещё сильнее и наблюдая за тем, как Драко морщился. — Я люблю Рональда Уизли, а ты — Асторию Гринграсс. Тебе захотелось подшутить надо мной, не более. Я оказалась не той девочкой со второго курса, которую можно обидеть и уйти безнаказанным. Ещё раз ко мне подойдёшь ближе, чем на полметра — ощутишь сектумсемпру во второй раз.       — А ты кровожадная, аж раздражает, — он толкнул её в плечи и освободил ногу, прижав Гермиону к двери со всей силы. — Вот он я. Давай. Скажешь потом, что я к тебе приставал, затащил к себе в комнату, попытался изнасиловать, а ты… меня остановила. Героине Войны всегда поверят. Только, знаешь, Гермиона, я не лгал. Странно это, да, но ничего с собой не могу поделать. Поэтому, раз мы честны и мне грозит смерть от кровопотери, хочу, чтобы она была ненапрасной.       И Драко ещё раз поцеловал Гермиону, обняв лицо руками, ни на дюйм не отступив от неё, только плотнее прижавшись. И если Гермиона сначала была готова достать палочку, оглушить его и проклясть, то теперь лишь нерешительно сжимала древко, так и не достав его из кармана. Гермиона плотно сжала зубы, пусть это и был страстный и жадный поцелуй Малфоя, но она старалась никак на него не реагировать. Только обессиленно стояла перед ним, а когда всё закончилось, Драко, казалось, вышел победителем.       — Прощение просить не собираюсь, — прохрипел Драко на ухо Гермионе, — но хочу предупредить тебя: ещё раз войдёшь в мою комнату — одетой отсюда не выйдешь.       И отступил, открыв замок, безмолвно махнув палочкой и отвернувшись от неё.

***

      Гермиона умылась, почистила зубы, переоделась, несколько раз прополоскала горло и вымыла руки до скрипа.       Если бы она сказала, что ей было противно, это было бы наглым враньём. Наоборот, Гермиона снова чувствовала липкое предательство. Но ничего, спустя несколько дней этот кошмар наяву закончится, и она вернётся к своей обычной жизни, перестанет бояться и обретёт шаткое психологическое равновесие, которого ей так не хватает. Нужно свести к минимуму количество встреч с Малфоем.       Через несколько минут, полностью собравшись, Гермиона вышла из своей комнаты и спустилась вниз, по пути зайдя к профессору Макгонагалл, чтобы предупредить её о своём отсутствии и узнать, не нужно ли ей что-нибудь из Хогсмида. Она пешком пошла в Хогсмид, переключая в плеере музыку, пока не нашла ту, которая её немного развеселила. Поставив её на повтор, Гермиона осматривала окрестности, идя по неровной обочине. Было облачно, но солнце проглядывало из-за туч, поэтому Гермиона не взяла с собой зонт.       Зайдя в Сладкое королевство, именно здесь Рон сказал, что будет ждать её, Гермиона поправила платье и джинсовую курточку, огляделась, но его не нашла. Рона не было, но это значит лишь то, что она пришла раньше, не более. Девушка посмотрела на циферблат наручных часов: полдесятого. Да, конечно, она так спешила, что пришла первой на полчаса раньше. Ничего, она его, конечно же, подождёт.       Заказав чашечку горячего шоколада и взяв небольшой кулёк конфет, Гермиона устроилась на скамейке неподалёку от кондитерской, чтобы хорошо было видно и Сладкое королевство, и дорогу с прохожими.       Дул приятный прохладный ветерок. Время медленно текло, наполненное ожиданием встречи. Гермиона пила горячий шоколад и листала миниатюрный сборник стихов, который умещался на ладони. Каждый раз, когда звоночек звенел, девушка отрывала взгляд от книжечки и смотрела на новых посетителей.       Шоколад давно закончился, а сборник стихов был перечитан несколько раз от корки до корки. Стрелки медленно приближались к полудню.       Может быть, она что-то перепутала? Рон указал не то время? Или что-то непредвиденное случилось?       Её взгляд скользил по улице, а сборник лежал на коленях. Нет, она подождёт ещё, вот только ещё раз войдёт в Сладкое королевство и оставит там для Рона записку, если вдруг он придёт, а её ещё не будет.       Гермиона пошла к лавкам, посмотрела товары, купила несколько необычных перьев и новый ошейник для Живоглота. Зашла в Дэрвиш и Бэнгз, чтобы забрать небольшую коробку, за которой всё никак не может зайти сама Минерва из-за большой занятости.       После Гермиона погуляла немного по парку и вернулась к Трём мётлам. Уже было полтретьего. Ну если Рон не пришёл, значит, и не придёт. Гермиона зашла в Сладкое королевство, и снова Рона не было. Она забрала свою записку и, выйдя за пределы Хогсмида, подожгла её на камне.       — Ничего страшного, но ты меня мог хотя бы предупредить.       Пепел развеял порыв ветра, а Гермиона пошла дальше. Дорога до Хогвартса была хоть и не самой близкой, но приятной и навевала воспоминания. Идти нужно было около сорока минут, если никуда не сворачивать и не пытаться срезать.       Но неожиданно погода испортилась, показывая свой северный и не самый приятный характер. Возможно, Гермиона была взбудоражена и сильно расстроена, а, может, много времени прошло со времён учёбы, поэтому она и забыла, что северный климат имеет переменчивый нрав.       Резко начавшийся сильный и холодный дождь с ветром перерос в ливень. Грунтовая дорога быстро размякла, превратившись в вязкую и скользкую глину. Гермиона воспользовалась палочкой, чтобы сделать над головой купол, который бы защитил её от воды, но ей пришлось разуться, потому что туфли были абсолютно непригодны и неудобны. Они совершенно не защищали её ноги, но, хуже того, мешали идти, так как застревали в грязи.       Добралась она до Хогвартса через час: грязная, злая, дрожащая от холода. Плюхнувшись на порог, девушка с помощью заклинаний очистила себя и свою одежду от грязи и высушила, однако это ни капли не помогло. Было всё равно холодно, а ещё, когда она обернулась, за её спиной снова стоял Малфой, вот только теперь вид его был совершенно другим.       — Ты где была?       По его лицу бежали капли воды и вся одежда была мокрой.       — Тоже под дождь попал?       — Я тебя искал, — Драко протянул руку, чтобы ей было легче встать, но Гермиона оттолкнула её, поднявшись самостоятельно. — Где ты была?       — Тебя это не касается.       Гермиона чихнула, прикрыла рот ладонью и обошла его, направившись к двери.       — Ещё как касается! — рявкнул Малфой. — Я переживал, потому что тебя нигде не было, а…       Она открыла дверь и тут же её захлопнула, поднявшись наверх и зайдя к себе в комнату, Гермиона разложила пакеты, высушила содержимое, искупалась и потеплее оделась. Она услышала короткий стук, поэтому слезла с кровати, чихнула, ощутила, как её щёки начали гореть, открыла дверь и увидела поднос с чайником, чашкой и сладостями.       — От эльфов, что ли? — девушка огляделась, но никого не было рядом.       Гермиона подняла поднос, занесла в комнату и налила себе горячий чай. Он оказался травяным и очень приятным. Когда девушка выпила весь чайник, она легла под одеяло и, уткнувшись в подушку, тихонько заплакала.       То ли из-за испорченного дня, то ли из-за витиеватой «М» на подносе, хотя вряд ли она её заметила.

…роняем книги

      Утром, когда Драко и не думал, что Гермиона выйдет из комнаты и придёт завтракать, она появилась. В министерской мантии, с убранными от лица волосами в высокий и достаточно нелепый хвост, чтобы улыбнуться. Но её лицо было опухшим, а глаза красными. Что ей снилось? Что случилось вчера?       Драко не знал, но подумал, что неплохо бы положить себе добавку, хоть он уже и наелся, чтобы посидеть лишние минут десять в компании Грейнджер. Не убьёт же она его за то, что они соседи по столу, не так ли?       — О, мисс Грейнджер! — поприветствовал он её с улыбкой. — Какая встреча! Тоже проспали?       Хоть он и не проспал, но было интересно, чем была занята Гермиона этой ночью.       — Нет, — буркнула она. — Решила, что вы уже ушли, мистер Малфой, но я ошибалась, — с нескрываемым разочарованием произнесла девушка, усевшись на высокий стул, — вы всё ещё здесь.       — А где же мне, позвольте узнать, быть?       Она проигнорировала его вопрос, но Драко осмотрел её, совсем не скрывая заинтересованного взгляда. Её болезненно-бледная кожа сильно контрастировала с алыми щеками, губы были обветренны, но она их чем-то смазала, поэтому, хоть губы и выглядели болезненно, но немного блестели. Глаза были какими-то пугающе потухшими ещё со вчерашнего вечера.       — У тебя всё хорошо? — понизив голос, едва слышно поинтересовался он, слегка наклонив голову к ней.       Гермиона заметно вздрогнула, склонилась над своей тарелкой и покачала головой. Ожидаемой от неё колкости Драко не услышал, только прерывистый вздох, будто она пыталась сдержать слёзы и всхлипы.       Малфой уронил нож, которым намазывал булочку апельсиновым джемом, поэтому опустился под стол, чтобы поднять его, и заметил, как Гермиона, которая была достаточно невысокой для этих стульев, мотала ногами, не касаясь пола. Её ноги, которые были прикрыты мантией, когда Гермиона стояла или ходила, теперь были видны Драко полностью. Она была в джинсах и в кедах, из-под которых выглядывали розовые носочки с кроличьими ушками.       — Нелепо, но мило, — прошептал себе под нос Драко, улыбнувшись и, наконец, достав нож, вернулся на место.       Пусть это и выглядело как-то странно и, возможно, ему не следовало лезть за ножом под стол, это могли сделать и домашние эльфы или он мог бы воспользоваться палочкой, но, чёрт, пусть это выглядит как угодно, потому что, чёрт возьми, розовые носочки с кроличьими ушками! Он и представить не мог, что подобное может носить Астория или Пэнси. Нет, нет, нет, никогда и ни за что. Но вот Грейнджер, она то уж точно.       — Сегодня у меня будут уроки на природе, — обратился он к Гермионе. — Я буду показывать первокурсникам, как стоит правильно собирать компоненты для зелий и хранить их. Думаю, что профессора Стебель и Лонгботтом ко мне тоже присоединятся.       Гермиона мягко улыбнулась ему и, чёрт побери, Драко готов поклясться, что его сердце ёкнуло.       — Удачи.       — А ты не присоединишься?       — Нет, мне нужно в Министерство.

***

      — Рональд Уизли! — Гермиона, вошедшая в кабинет своего жениха, была вне себя от ярости. — Джинни сказала, что ты был вчера в лондонском баре вместе с другими аврорами. Ты сказал, что придёшь к десяти в Сладкое королевство, и я тебя там, как идиотка последняя, ждала весь день!       У неё болело горло. Гермиона была простужена, голова её раскалывалась и вообще она была не в лучшем расположении духа. Рон сидел за столом и бросал мячик правой рукой, а потом ловил его левой, ни капли не изменившись в лице от её крика.       — Здравствуй, милая, — самым приветливым и дружелюбным тоном из всех произнёс он, нелепо улыбаясь. У Рона на щеках появились ямочки, а в глазах загорелся огонёк.       — Милая? — она переспросила, ощущая тяжесть в груди. — Милая, да?       Гермиона махнула палочкой и тут же стопка с бумагами разлетелась по всему кабинету.       — Вижу, ты разозлилась, — Рон встал со своего места и распростёр для Гермионы объятия, выйдя из-за стола. — Я так соскучился по тебе. Ну же, иди, давай обнимемся и всё обсудим после.       Гермиона на это только передёрнула плечами и одарила его самым острым взглядом, на который была способна.       — Я, конечно, всё понимаю, Рон, — начала она более снисходительно, постепенно ускоряясь и всё больше мрачнея. — Наши отношения не сахар, теперь мы ещё и не виделись две недели, как раз после помолвки разлучились, но, чёрт, Рон, подумай обо мне, прежде чем идти куда-то! Пришли хотя бы сову с запиской: «Гермиона, появились срочные дела, поэтому я не могу придти», — Гермиона сглотнула ком в горле, чтобы продолжить свою гневную речь. — Но даже не это самое обидное, — она стихла прежде, чем снова начать кричать. — Мы не виделись две недели, я скучала по тебе, ты мог бы в выходные сколько угодно раз сходить с парнями в бар, но ты предпочёл пойти именно вчера, когда у нас была назначена встреча!       Рон подошёл к ней и положил руки на плечи, сжал их крепко и сказал спокойно:       — Не кипятись так, Миона, — он улыбнулся, наклонился к её щеке и поцеловал. — Я тоже скучал, любимая. Знаешь, не меньше твоего, но ты меня даже не хочешь выслушать, а сразу, как всегда, делаешь выводы.       — Да пошёл ты, — Гермиона отошла от него. — Я не знаю, что и сказать. Почему я всегда должна выслушивать тебя, если ты никогда меня не слышишь?! Если бы это был первый раз, но ведь это не так. По-твоему, я должна была привыкнуть к этому, да? Но я не могу. Понимаю, что ты такой необязательный, но, знаешь, я другая и тебя не дополняю, что естественно. Мы только терпим друг друга. Не хочу тебя терпеть — хочу любить.       Гермиона прижила к груди ладонь, её дыхание сбилось и неизвестно какой по счёту раз она заплакала за сегодня, но осознав, что плачет, стала резко стирать слёзы пальцами, будто это исправит то, насколько жалкой она сейчас выглядит перед ним.       — Почему ты всё всегда усложняешь, Гермиона? — недовольство в голосе Рона было почти осязаемым.       — Ничего я не усложняю, это ты слишком простой. Не хочу прощать тебя по умолчанию, поэтому, когда всё поймёшь, сделаешь ещё раз предложение, — она сняла с пальца кольцо, взяла его ладонь в руку и вернула ему, сжав пальцы Рона. — Пока.       И Гермиона ушла, дрожа всем телом. Её сердце разрывалось с каждым шагом, но каждый обязательно нужно было пройти и не рухнуть, чтобы не сожалеть в будущем о проявленной слабости и совершённых ошибках.

***

      Драко заметил Гермиону первой. Она брела по мокрой от прошедшего дождя траве и мяла рукава своей мантии, опустив голову вниз. Если бы он её не знал, скорее всего, подумал бы, что Грейнджер провалила экзамен или что-то ещё. Из-за чего может волноваться заучка?       Но была одна проблема: Драко слишком хорошо знал и её, и Уизли.       Ему следовало бы не вмешиваться, но он почему-то не следовал общепринятым и работающим не первое тысячелетие правилам — не лезь между влюблёнными. Только вот Малфой понимал, что любви между ними нет. Если бы Уизел Гермиону любил, вряд ли допустил бы её слёз, не пренебрегал бы ею, не выставлял бы её влюблённой дурочкой перед всеми.       Безоглядно влюблённой.       Драко даже не собирался скрывать, что завидует ему, но Уизли относился к Гермионе, как к чему-то непреложному, что само собой разумеется. Если он её и любил, то любовь эта была какой-то извращённой, слишком эгоцентричной. С другой стороны, он не знал об их отношениях всё и не мог судить полностью. Только видел, что в Гермионе наивности и детскости больше, чем в остальных. Хрупкости, которая больше свойственна девочкам-подросткам, будто она замерла в шестнадцать, так и не выросла.       Астория, его невеста, была другой, отличной от Гермионы, пусть и младше гриффиндорки, однако взрослее в поведении, поступках, привычках. Пэнси, его подруга и бывшая девушка, вообще казалась Драко взрослой женщиной и в сравнение с Гермионой не шла.       Может быть, поэтому её хочется оберегать, следить, ухаживать за ней, помогать и быть рядом с нею? Может быть, из-за того, что он полгода назад увидел?       То, как Рон играл в квиддич вместе с другими парнями, проводил время беспечно и смеясь, наслаждаясь жизнью, а Драко, стоящий в отдалении со своим знакомым, увидел Гермиону одну, сидящую на скамье. Она казалась ему одинокой. Или как Малфой видел, конечно же, случайно, как Гермиона в одиночестве возвращалась домой, в то время как Уизли был в компании приятелей. Или как Малфой заметил Уизела с Ханной Аббот в кофейне, в маггловском Лондоне, как он целовал и сжимал плечи пуффендуйки. До Драко ещё в школе доходили слухи о том, что Рональд Уизли изменяет Гермионе Грейнджер с Ханной Аббот, что у них любовный треугольник. Но Драко посчитал, что это не его дело, он решил, что они сами со всем разберутся. Да и потом, кто верит всем слухам? Но недавно он получил их подтверждение, и это не могло не раздражать.       Драко видел слишком много, но думал, что это не его дело. Ему было страшно копаться в себе, потому что, если заглянуть внутрь, можно увидеть то, что тебе не понравится с первого раза. Правду, которую скрываешь даже от самого себя.       Всё, может быть, было бы по-другому, если бы он её не поцеловал в тот вечер. Тогда и правда взяла верх над ним, и нужда в самокопании отпала.       И как он, Драко Малфой, вот так принял, что свербело все эти годы внутри не только раздражение, но и непризнанная им самим влюблённость в Гермиону Грейнджер? Как давно он в неё влюбился? Наверное, постепенно, с каждым новым годом, который проводил поблизости от неё, с каждыми новым грубым словом, сказанным в её адрес, поступком, не заслуживающим прощения. То, как она вела себя и держалась, её сила, знания, сердце. Она была прекрасной, но не его.       Только сейчас он это понял, стоя в шагах пятнадцати от Гермионы, что беспокойно ходила кругами по траве, а когда он сделал несколько шагов к ней, та и вовсе упала на колени, закрыв лицо ладонями.       — Что же я наделала? Что же я наделала? — повторяла и повторяла она.       Ученики, наблюдавшие со стороны, тихо разошлись, оставив их наедине.       Драко ощутил холодок, который прошёлся по его коже. Слухи расползутся, он был уверен, со скоростью света, и к утру Уизли и Астория всё узнают.       Он бы, конечно, хотел разорвать помолвку не так, объясниться наедине, выбрав подходящий момент и подобрав нужные слова, но не вышло. По-хорошему нужно было сначала разобраться в себе, потом давать ответ на признание Астории. Если бы он изначально отказал ей в ответных чувствах, не провёл бы помолвку и задумался о своих чувствах самого начала, ещё до того, как всё зашло так далеко, было бы всё по-другому. Правильнее, что ли.       — Не реви, — грубо и сухо произнёс он. В руках Драко держал старые книги по зельеварению, принадлежавшие профессору Снейпу. Недавно прошли пары.       — Я его бросила, — Гермиона дрожала и всхлипывала. — Бросила, потому что я эгоистка. Хочу, чтобы Рон был только моим и уделял мне время. Я хочу, хочу… Я…       Стоило бы промолчать, но Драко не смог.       — Правильно, что бросила, этот Уизел тебя был недостоин. Тоже мне король волокит за юбками.       Гермиона оторвала ладони от лица, покраснела ещё сильнее, прищурилась и посмотрела на него.       — Сам ты волокита! — она повысила голос. — Это ты, Малфой, бабник! За каждой юбкой бегаешь с третьего курса!       — Ну уж нет, — Драко вспыхнул и легко рассмеялся, — это юбки всю жизнь за мной носились!       — А ты не слишком-то и отбивался, я посмотрю.       Драко присел на корточки и ухмыльнулся:       — Что я вижу и слышу? Ревность, Гермиона?       Она промолчала, только губы поджала и голову опустила. Он искреннее рассмеялся. Гермиона милая до чёртиков, но Драко хотелось кости все переломать Уизелу за её слёзы. Малфой нерешительно накрыл своей рукой её ладонь и ужаснулся: она была такой горячей, что ему самому стало дурно.       — Эй, Грейнджер, посмотри на меня.       — Да чего тебе ещё надо?       Она резко подняла на него взгляд и пошатнулась.       Драко выронил книги, но поймал Гермиону, подставив руки, а потом осторожно встал с ней на ноги и, не спрашивая разрешения, потому что знал, что его никогда не получит, поднял на руки.       — Ты вся горишь, — испуганно произносит он. — Не выпила чай, который я принёс тебе, потому что он от меня, Грейнджер?       — Пила я, но поставь меня на землю, — она еле шлёпнула его по плечу.       — И не проси, всё равно не отпущу.