Тридцать шесть вопросов

      Матвей не любил ненастную погоду. Справедливо будет даже сказать, что такую погоду он ненавидел. Ну какой смысл проводить время на улице, если у погоды плохое настроение? Нет, может, кому-то и нравится после легкой прогулки ощущать себя грязной тряпкой, которой вымыли пол в общественном месте, но сам он кайфа от подобных ощущений не испытывал. Он вообще превращался в вечно бубнящего недовольного великана, который проклинал абсолютно все, что видел в такую погоду — и трава раньше была зеленее, и солнце ярче, и тротуары ровнее. Правда, нельзя не сказать, что выглядел в такие моменты он уж очень забавно, а его, как он сам считал, праведный гнев окружающих лишь смешил.        Вот и сейчас он чувствовал себя «Ворчуном» из мультика про Белоснежку — все ему сегодня было не по вкусу. Дворники автомобиля, который он взял в аренду в сервисе каршеринга, упрямо выполняли свою работу. Матвей же был сосредоточен лишь на том, чтобы аккуратно доехать до места назначения. Навигатор помогать ему в этом совершенно не желал, поэтому он уже примерно двадцать долгих минут кружил по району. Молодой человек бросает косой взгляд в зеркало заднего вида, замечая сопящую на заднем сидении Машу. Забавно, ещё пятнадцать минут назад она громко щебетала обо всем на свете, а теперь, словно по щелчку пальцев, разгуливала в царстве Морфея.        Матвею хотелось засмеяться, потому что ситуация, в которой они оказались, была уж очень в его стиле. На данный момент они ехали на просмотр квартиры, которую молодой человек присмотрел для съема. Помещение он уже посмотрел, пришел в дикий восторг, и именно в тот момент, когда был готов выложить на стол все свои деньги, встретил предостерегающий взгляд хозяйки — женщины почтенного возраста. Как оказалось позже, она готова сдать свое драгоценное жилище только паре — одинокие жильцы казались ей ненадежными. Она была точно уверена, что одинокий юноша или девушка без всякого сомнения будут вести разгульный образ жизни, центром которого станет ее уютное гнездышко.        Матвей, твердо убежденный, что это самый идеальный для него вариант, сориентировался весьма быстро и сдаваться вовсе не собирался. Недолго думая, он выдал, что девушка у него на самом деле есть, вовсе он неодинокий, а почти уже женатый мужчина. Снимать жилище он будет для себя и своей ненаглядной, а один на просмотр он приехал лишь потому, что берет все организационные вопросы в их семье на себя.        Бабушка тогда почтенно улыбнулась, хотя и совершенно ему не поверила. Впрочем, молодой человек показался ей весьма приличным, а потому она решила дать ему шанс. Да и повеселиться ей тоже, отчего-то, весьма хотелось. В результате Матвей, сам того не ожидая, был вынужден стать главным героем в шоу «Давай поженимся». Реальная женитьба, к счастью, в его планы не входила, поэтому он просто выбрал для себя жертву в виде Маши, не дал ей шанса отказаться и уже тащил её, сонную и растрепанную, к нужному подъезду.        — Это все ещё не кажется мне хорошей идеей, ты знаешь? — C сомнением произнесла она, когда подъездная дверь открылась перед её лицом. Очень хотелось зевнуть, но она сдержалась. Последнее время она совсем плохо спала, все ночное время занимала подготовка к государственному экзамену, и только вчера, когда он успешно остался за плечами, а Маша стала на один шаг ближе к спокойному сну, случился он — Матвей. — Кто вообще придумал устраивать просмотр квартиры в 8 утра в субботу?        — Дамы вперед, — С улыбкой кинул Матвей, будто бы совершенно не сомневался в том, что делает. — Просто улыбайся, я все сделаю сам, — последние слова он непривычно растянул, но девушке, правда, было уже все равно. Еще секунда, и она просто заснет. — Как говорил классик: спокойно, Машка, я Самойлов.        — Это и пугает.        Звякнули двери лифта. Через минуту они уже оказались на нужном этаже, а еще через пару секунд перед их взором предстала бодрая седовласая старушка. Она оглядела их оценивающим взглядом и почтительно поздоровалась.        Матвей взял девушку за руку и представил ее, слегка качнув головой:        — Это Мария, — Он ослепительно улыбнулся, слегка притянув её к себе. — Совсем недавно она согласилась стать моей женой, — тут же добавил он, и Маша еле сдержалась, чтобы не ударить его локтем в бок.       Так они не договаривались.        Впрочем, бабушке этого оказалось вполне достаточно: узнавать их поближе в ее планы вовсе не входило. Достаточно было самого факта: пара. Будут жить вместе. Антонина Петровна — а именно так звали женщину — провела им очередную экскурсию, рассказала обо всех соседях и, кажется, была абсолютно готова заключать все необходимые соглашения. Окончательно войдя в роль, Маша пару раз улыбнулась своему «жениху», уточнила у хозяйки пару бытовых вопросов по напору воды и кухонной технике. Женщине ее энтузиазм понравился, молодой человек одобрительно ей улыбнулся. Вскоре Матвей и Антонина Петровна все же пришли к соглашению и удалились на кухню, чтобы подписать документы.        Маша же, сославшись на плохое самочувствие, присела в кресле в коридоре.        Неожиданно звякнул телефон. Пришедшее сообщение заставило её счастливо улыбнуться.

«Самолет приземлился. Буду в Москве примерно через час. Не успела натворить дел?»

       Все события, которые произошли между ними в последние пару недель были такие правильные и неправильные одновременно. Будто из скучной и размеренной жизни она внезапно попала в другую — скоростную, активную, завораживающую. Возможно, она чувствовала себя немного чужеродно в изменившихся обстоятельствах, но отчетливо убеждала себя в том, что все нормально.       Это все тот же Саша — парень, с которым она познакомилась из-за неугомонности лучшего друга.       Это тот же Саша, который одолжил ей свою кофту и рассказал почти всю свою жизнь за первые два часа их знакомства.       Тот Саша, который не хотел брать у нее деньги за купленный и, честно говоря, совершенно невкусный напиток.       И это все тот же Саша, от присутствия которого у нее просто сносило крышу.       Она все еще злилась, что он не был честен с ней с самого начала, но в глубине души она понимала, почему он так поступил. Теперь она надеялась лишь на одно: что больше он не будет ей врать. Забавно, но как бы Маша не хотела прогуглить его в Интернете, почитать какие-то сплетни из его жизни, она четко решила, что делать этого не будет. Ей бы хотелось узнать человека самостоятельно, а не из статей на желтых спортивных сайтах. «Заключила фиктивный брак с Самойловым, чтобы он смог снять квартиру. Это достаточно глупо?»

«Как жаль. Получается, теперь я не смогу жениться на нем? Обсудим при встрече».

      Завьялова отложила телефон подальше ровно в тот миг, когда слух уловил небольшие шаги из кухни: то Матвей прощался с хозяйкой. Только дверь за ней захлопнулась, он счастливо обернулся и победно взмахнул в воздухе полученными ключами. Светился он похлеще начищенного до блеска трофея.       — Поздравляю, — вяло отозвалась Маша, но для приличия все же выдавила из себя улыбку. Почему-то сейчас она чувствовала себя так, будто вся усталость этого мира легла только на ее хрупкие плечи.       Самойлова же такое положение дел не устраивало:       — Ну нет, так не пойдет. Чего ты грустишь? Неужели потому, что мы Уругваю проиграли? Так нам там не выиграть было!        — А мы проиграли?        — А тебе Саша не говорил?        — А должен был?        — Ой, Маша, — Молодой человек отмахнулся с таким видом, будто она ему уже порядком поднадоела. — Кого ты лечишь? Все я знаю о Вас. Ты в том клубе мне всю душу излила, — Матвей говорил непринужденно, без упрека и сарказма, который обычно ему свойственен, но Маше все равно хотелось пробурить землю насквозь и провалиться сквозь нее.        Щеки тут же залил румянец.        — Короче, не могу позволить даме грустить. Давай так: сейчас я отвезу тебя в общежитие, ты переоденешься, — Брови Маши медленно ползли вверх с каждым новым словом молодого человека. — Сделаешь там все свои женские дела — то-се, а я в это время соберу основные вещи. Можешь поспать, если есть желание. Потом мы с тобой вернемся сюда, ты сходишь со мной в магазин…        — Ты уверен, что это все меня развеселит?        — Не перебивай, пожалуйста, — Произнес с нажимом, Маша в ответ подняла руки в сдающемся жесте. — Сходишь со мной в магазин, мы купим немного домашней утвари, еды и бутылочку вина. Устроим небольшой вечерок в честь победы нашей с тобой гениальной команды над предубеждениями и заодно отпразднуем новоселье. Санчо тоже позовем, он уже приехал?        — Не знаю, — буркнула Маша, отвернувшись и принявшись натягивать легкую кофту.       Матвей закатил глаза, устала выдохнув.       — Ладно, я сам ему позвоню.

***

       — Матвей, — Маша тихо позвала молодого человека, когда они уже сидели у него дома. Пока вдвоем, Саша обещал приехать чуть позже. — Моть? — Самойлов был глубоко увлечен распаковкой пакетов с доставленной едой. На столе уже стояла бутылка хорошего белого вина, бокалы терпеливо ждали своей очереди, а Маша… а Маша просто поняла, что другого шанса поговорить с Матвеем по душам на эту тему может и не случиться. — Нальешь?        Молодой человек поднял взгляд, сухо кивнув и забрав бутылку.        — Я думал, ты больше вообще никогда пить не будешь.        — Я реалист, зачем мне было обещать то, что я бы не смогла выполнить, — Она пожала плечами, принимая бокал. Золотистая жидкость сверкнула в её руках, и девушка тут же сделала глоток. Поморщилась: довольно кислое. — И ведь по итогу та ситуация дала мне больше, чем отняла.        — И то верно, — Матвей охотно согласился, наполняя и свой бокал. — Ты только не налегай раньше времени, а то ваши с Санчо свидания будут ассоциироваться для тебя исключительно с запоем.        Девушка сощурилась. Хотелось по-детски показать ему язык и топнуть ногой, но все же она сдержалась.        — Расскажи про свой эксперимент. — Маша отставила бокал чуть дальше, потянувшись за куском пиццы. — Почему ты решил выбрать именно меня? Почему не предложил Кате, например? Сколько вообще было участников?        — Почему тебя? — Матвей хохотнул, слегка прищурившись. — Люблю тебя, наверное, потому что. Как друга, — добавил торопливо, тут же покосившись на ее реакцию. — И вы с Саней как раз единственные из моих друзей, кто в этом участвовал. Иронично получилось. Пар было десять, случайным образом их комбинировал.        — Знаешь, когда ты мне это предложил, подсознательно мне так хотелось, чтобы ты поставил меня в пару с собой! Мне так хотелось узнать тебя лучше. Сейчас мне вообще кажется, что ты мне нравился — только ты совсем меня не замечал.        — Тренеры не играют, — Маша только сейчас заметила, что вино Матвею пришлось не по душе, и в его стакане уже бушует что-то наподобие виски. — Замечал, — молодой человек поморщился от горького вкуса алкоголя, — но я всегда относился к тебе как к сестре. Не скрою, я начинал испытывать к тебе романтические чувства, думал начать ухаживать, но понял, что я не смогу тебе ничего дать, а вот потерять тебя как друга после этого смогу. В какой-то момент я почти заревновал тебя к Саньку, а потом поймал себя на мысли, что это все же ревность немного про другую любовь. Давай выпьем, — И они вновь чокнулись. — Теперь-то это уже неважно, да? — Он улыбнулся так широко, так доброжелательно, что Маша просто не могла не захотеть обнять его в ответ.        Действительно, чувства к Матвею были какими-то другими. Он ей нравился, но она никогда не была в него влюблена. С Сашей же было совсем не так: он не нравился ей, но она умудрилась в него влюбиться? Получается, что так? При мысли об этом внутри что-то обернулось и перевернулось — признаваться в этом чувстве ни себе, ни Матвею совершенно не хотелось. Хотя всем и все было давно ясно.        Мысли прервал неприятный звук домофона.        — Санчо, наверное, — Матвей пожал плечами и вынырнул из-за стола.        Скрипнула дверь, прозвучал хлопок, будто два старых друга обнялись где-то за её спиной, а Маша даже оборачиваться боялась. Рука вновь потянулась у бокалу, терпкая жидкость коснулась горла, а позади Маши раздался такой бархатный, такой необходимый ей сейчас смех.        — Ты будешь пить перед каждой нашей встречей? — Он обращался ласково, даже с какой-то нежностью, и девушке показалось, что еще немного, и она расплавится как мороженое на солнце. Носа коснулся запах его одеколона, а уже через мгновение она почувствовала легкий поцелуй в макушку. Вот так просто и так легко, будто они каждый день так делали.       Саша тут же упал на соседний стул.        — Да, — Маша просто пожала плечами, улыбнувшись. Смотреть на него оказалось тяжело. Просто потому, что она безумно соскучилась — она могла злится на него, ругаться в собственных мыслях, думать про симпатию к Матвею, но все это просто рассыпалось, когда он смотрел на нее так. Как будто она что-то для него значит. Как будто ему действительно не все равно на то, что она сейчас пьет уже четвертый бокал, и с каждым новым приятное тепло все больше расходится по телу. Поспешно отогнав все эти мысли, она резко отвернулась. Сашиных губ коснулась усмешка. Не смотря в ее сторону, он коснулся ее ладони под столом, сжав ее.        — Не нужно тут в сторону моей Машки гнать. Мы сегодня с ней такую аферу провернули… — Матвей задумчиво налил еще один стакан виски, передав его Саше. Тот, на удивление, отказываться не стал и почти сразу поднес напиток к губам. — Пока тебя не было мы говорили про 36 вопросов. Хотел рассказать Вам итоги.        Александр с интересом посмотрел на присутствующих. Маша сильнее сжала его руку под столом, но виду не подала.        — Да, ну, в общем, продолжу. У нас было десять пар и, как спойлер, вы оказались самой успешной, — Матвей поднял руку прежде, чем Маша успела что-то сказать. — И не надо говорить мне, что ничего не сработало. Этот опросник — не волшебная палочка, он не сможет заставить чувствовать симпатию людей, которые неприятны друг другу изначально. Например, на том же подсознательном уровне. Значит, с первой секунды, как Вы зашли в тот кабинет — Вы уже были симпатичны друг другу, но вполне вероятно совершенно этого не осознавали. Вполне вероятно, что в других обстоятельствах, вы бы, скорее всего, общаться не начали, но... Опросник работает так, что он заставляет Вас давать большие, развернутые ответы. Вам приходиться думать, рассуждать и, по сути, в какой-то мере даже обнажать свою слабость перед другим человеком. Такие моменты сближают намного сильнее, чем если бы Вы сидели в кафе и говорили про погоду. Он как будто ускоряет Ваш процесс общения друг с другом. Этот опрос не может сотворить любовь, но он может сблизить Вас, а дальше результат уже зависит от воли случая. Из всех пар только вы у меня дошли до какого-то подобия отношений, — Матвей вновь увидел Машин взгляд и вновь ее перебил. — Да не говори ты ничего, заманала! — Александр рассмеялся, отчего девушка тут же вырвала свою руку из его хватки и вернула ее на стол. Матвей очень удачно подлил ей в бокал алкоголь. — Остальные довольно хорошо общаются, поддерживают общение, переписываются. Так что это в какой-то мере тоже успех.        — Ты экспериментом доволен? — Без намека на усмешку произнес Александр. Голос его был спокойным и серьезным, глаза смотрели только на лучшего друга. Они чокнулись стаканами. — И все же что это за пойло… — выдохнув, произнес футболист.        — В следующий раз приноси с собой, — несколько обиженно буркнул Матвей, но почти сразу же вернулся в доброжелательное расположение духа. — Доволен ли? Дайте подумать. Мой лучший друг, — он показал пальцем в сторону Головина. — Моя лучшая подруга, — палец указал на Машу, — Сидят у меня на кухне, — Матвей обвел взглядом свое новое жилище, — держатся за руки, хотя думают, что я ничего не вижу, — это он уже сказал в пустоту. — И все потому что я заставил их пару часов участвовать в моем эксперименте. — Конечно, я чертовски доволен! — он хлопнул в ладоши и осушил бокал до дна. — А Вы-то довольны итогом?        — Не знаю, как она, — Александр улыбнулся, качнув плечом в сторону девушки. — А я доволен, — и он тут же легко поцеловал ее, не дав ответить и вызвав одобрительный возглас Матвея.        Он никогда еще не был так доволен собой.        Они еще долго сидели и говорили по душам на кухне еще совсем необставленной и неуютной квартиры. На улице было темно, на кухне горела единственная лампочка, но в помещении было так тепло и солнечно, будто все радость этого мира сконцентрировалась именно в этой комнате с пиццей и вином на столах.        Величайшая ценность — быть собой. Говорить всякие глупости и не думать о последствиях, громко смеяться над черными шутками, рассказывать самые разные истории из жизни и ощущать себя таким живым и оторванных от всех обстоятельств, что летать хотелось от этой эйфории.       И сегодня у всех троих это было.

***

       — Можете вызвать мне такси до общежития? У меня телефон сел, — примерно в третьем часу ночи сказала Маша, взглянув на разряженный и бесполезный мобильник.        — Нет, мадам, Вы едете со мной, — Саша засмеялся, передавая девушке её кофту и натягивая кроссовки на ноги. В этот же миг он забрал ее мобильный телефон и убрал его в задний карман собственных брюк. — На такси, естественно, — ответил на ее предостерегающий взгляд. — Нам еще о многом нужно поговорить.        — Все разговариваете и разговариваете, лучше бы уже чем-то полезным занялись, — кивнул Матвей, тут же спрятавшись за дверь от летевшего в него тапка.        — Тебе разве не на базу?        — Нет, у нас пара свободных дней перед испанцами. Да и если бы я в таком состоянии на базу приехал, меня бы сразу отправили обратно.        На ночной улице было приятно — спокойно и умиротворенно, даже воздух пах иначе: травами и водой. За горизонтом постепенно проступало утро, расплескивались первые лучи солнца, пели редкие птицы, над городом витал легкий шлейф тумана от скопившейся в воздухе воды и близости парковой зоны.        — Знаешь, — после недолгого молчания проговорил Саша, взглянув на телефон — от них отказывалась уже третья машина такси. — Я правда рад, что Матвей уговорил меня поучаствовать в том балагане, — он усмехнулся. — Мне не хотелось тратить на это время: я думал, что он посадит меня с какой-нибудь девочкой, которая и двух слов связать не может, а вдобавок будет меня знать. А зная его, он бы и с мальчиком мог меня посадить. Матвей грозил мне такой перспективой, если буду слишком долго думать.        — Да? — Маша улыбнулась, остановившись и оказавшись прямо перед его лицом. — А тебе разве не такая попалась? Двух слов связать не может, когда тебя видит. Футбол теперь смотрит…        — Правда?        — Нет, — она звонко рассмеялась.        В тот вечер они были восхищенными и безумно счастливыми, ночь казалась прекрасной и неповторимой. Вокруг же не было ни души, но поэтому, наверное, этот момент и казался таким особенным.        — Если ты хочешь получить подтверждение, что ты особенная, я могу тебе его дать.        — Хочу, — она хотела поцеловать его, но Головин увернулся, а хитрая, лисья улыбка появилась на его лице.        — Кстати, по поводу футбола, — легкий порыв ветра принес не только прохладу, но и разочарование, которое она почувствовала после того, как он сбил весь романтический лад. Александр тут же поймал ее за руки, сжав их и заглянув ей в глаза. — Ты должна мне желание, помнишь? Пришло время его исполнять.        — И что ты придумал? — Маша говорила почти шепча — не хотелось портить прекрасный момент, в котором он заправляет выбившуюся прядь за ее ухо.        — Я бы хотел, чтобы ты пришла на матч с Испанией. Он будет в Москве, — лицо девушки немного скривилось, но Саша, не желавший сдаваться, продолжил с небольшим нажимом. — Мне нравится эта игра — это моя жизнь, мне нравишься ты, и я бы очень хотел, чтобы вы существовали в моей жизни не порознь.        — Что ты сказал? — Голос ее немного дрогнул. Маше казалось, что она перестала дышать. Легкие горели, а сердце так ускорило свой бег, будто она только что взобралась на самую высокую гору и сиганула прямо вниз, с разбега.        — А что я сказал? — лицо Саши озарилось самой широкой улыбкой, которая у него только была. — Разве это не очевидно? Мне казалось, нам не пятнадцать, чтобы бегать друг от друга и отрицать очевидное. Чем дольше не признаешь, тем сложнее сказать. Это я уже знаю.        Маша опешила. В душе роились тысячи самых разных эмоций: от плеска шампанского до страха перед неизвестностью. Она не знала, как люди признаются в симпатии — давно не испытывала это на себе — но почему-то была уверена, что точно не так. Но и плевать собственно, что это было, возможно, некрасиво и не очень романтично, для нее это было самое прекрасное из того, что она могла услышать.        — Если для тебя это важно, черт с ним — я попробую принять твой футбол, — она улыбнулась. Не дав ей сказать еще хоть что-то, рядом сверкнул свет фар подъехавшего такси.

***

       Ехать с ним в одном такси было тяжело — он будто издевался, касался ее кожи, водил по ней, дразнил, а сам разговаривал с водителем о какой-то бессмыслице. Маша физически чувствовала свое напряжение. Ей казалось, что еще немного, еще секунда, и она набросится на него прямо здесь, прямо в этой машине, и плевать ей будет на то, смотрит кто-то на них или нет.        Саша был здесь, рядом, и от одного взгляда на него — такого расслабленного и счастливого, растрепанного и безумно красивого — внутренности скручивались в узел, поднимаясь к самому горлу. Мария не знала точно, говорит это сейчас алкоголь в ее крови или ее сердце, но была уверена, что будь она трезвая — она бы думала точно также. Молодой человек вновь коснулся ее кожи, скользнул рукой к внутренней стороне бедра, под платье, и остановился.        Будто ничего не делал.        — Я тебя убью, — она мило улыбнулась, прошептав это буквально ему в ухо. Саша глухо засмеялся, а его ладонь мгновенно двинулась дальше. Какое бы разочарование она не испытывала, но приличия заставили ее сильно сжать его ладонь своими ногами.        — Я думаю, мы найдем занятие интереснее, чем убийство, — прошептал он ей в ответ и тут же легко, почти невесомо, поцеловал в шею, отстранившись.        Расстояние от такси до квартиры они преодолели со стремительностью ямайских спринтеров. Поцелуи начались еще в кабине лифта: развязные, быстрые, ничего друг другу не обещающие, но такие приятные и такие нужные. Сознание заволакивала дымка от такой долгожданной близости. Он прижимал ее к стене в коридоре, целуя и пытаясь вставить ключ в замок входной двери собственной квартиры. Задача казалась непосильной, руки не желали слушаться, а мозг отказывался думать.        Моменты после того, как дверь все же поддалась и открылась, она помнила слабо. Помнила, как полетела в стороны одежда, как он стоял за ее спиной — такой близкий и горячий — как целовал ее в плечо, в шею, как огибал талию и касался груди.        Она помнила, что он прошептал о том, как скучал, а она в ответ, будто бы желания распалить и так горячий факел, с вызовом ответила ему:       — Докажи.        И он послушался. Он целовал ее так, что дрожали коленки. Так, что она больше не могла стоять на ногах и совершенно не понимала, в какой момент оказалась у него на руках, а после уже сидящей у него на коленях. Каждое его движение бурей отзывалось в ее теле, каждое прикосновение сводило с ума. Но ей нравилось это, ей нравилось чувствовать то, что он мог ей подарить — особенно, когда брал чуть больше власти в свои руки.       Даже если в эти моменты он не был с ней слишком нежен.        Он был здесь, они были вместе, и Маше казалось, что это самое важное.

***

      Они еще долго разговаривали друг с другом. Казалось, что темы для разговоров никогда не иссякнут. Она лежала у него на плече, а он мягко перебирал ее волосы своими пальцами.        — Саш, я не ответила тебе на признание, — Шепчет. Вновь не хочет разломать мгновение, в котором было так хорошо.        — Тебе и не нужно. Я все понял, — Он усмехнулся, шутливо сдергивая с ней одеяло. — Даже несколько раз.        — Отстань! — Маша возмутилась, отобрав край одеяла назад, и засмеялась. — Мне кажется, что я влюбляюсь в тебя, а ты все портишь!        — Ты уже влюбилась в меня, — он улыбнулся, притянув ее ближе.        — Нет, — на самом деле это значило «да».        Саша проигнорировал лживый ответ, на секунду задумавшись. Не был уверен, что ему стоит говорить то, что он собирается сказать прямо сейчас, но решил рискнуть:        — Маша, — его голос стал более серьезным, более строгим и вмиг потерял все игривые ноты. Девушка нахмурилась, кинув взгляд на него. — Скорее всего, после этого сезона я уеду в Монако. Ты хочешь поехать со мной?