Игра теней - Затемнение

      Съёмки каждого эпизода «Изгнания призраков» по традиции отмечались небольшой попойкой, следующей за разбором полётов. Сам разбор полётов обычно занимал совсем мало времени, поскольку члены пяти семей Хинамиямы свои обязанности знали хорошо, выполняли их исправно, а ситуации, выходящие за рамки стандартных инструкций, происходили редко. Поэтому ассистирующие на съёмочной площадке люди быстро отчитывались о проделанной работе, и с чистой совестью переходили к собственно попойке и обмену новостями в уютном семейном кругу.       Но раз в год и палка стреляет.       — … благодаря своевременным действиям охраны, — отчитывался Тецуёши, — удалось полностью избежать паники. Никто из зрителей и съёмочной группы не пострадал.       Члены пяти семей снова собрались в храме Каракуры. Во главе собрания сидел Тецуген, по правую руку от него — Ядо, по левую — Накая. Чуть сбоку сидел Тецуёши, остальные представители семей были рассажены по комнате квадратом. Место Канонджи оказалось прямо напротив главы, что не добавляло медиуму самообладания — Накая-сама была недовольна.       И она как раз подала голос:       — Не ошиблись ли вы, Тецуёши-сан? Разве Канонджи-сан не пострадал?       Прокашлялся Хомура Тоору:       — Всего лишь несколько ссадин, Накая-сама, ничего больше. Разумеется, раны были сразу же обработаны.       — Благодарю, Тоору-сан, — женщина кивнула, и перевела ласковый взгляд на Канонджи. — И покуда мы вас упомянули, Мисао-сан, не соблаговолите ли просветить почтенное собрание о причинах, которые сподвигли вас пойти ёкаю вослед?       От любезной улыбки Канонджи покрылся холодным потом. Он ошибся — Накая-сама не была недовольна, Накая-сама была в ярости.       — Ужели вы плохо учили заветы Первой Провидицы? — женщина печально покачала головой.       Склонили головы сёстры Харуми и Цукихо:       — Как представители семьи Морита в Каракуре, смеем выказать своё глубочайшее раскание в подобном недосмотре, Накая-сама, — скорбно сказали обе.       Прикинув, какие кары могли бы пасть на опекающую его семью в целом и двух старушек в частности, Канонджи в ужасе замахал руками:       — Я помню заветы! При встрече с ёкаем или отступить, или обездвижить ёкая и отступить, или укрыться за скрывающим барьером и отступить. Но там люди смотрели, и я думал…       — И вы порешили, что поддержание вашего героического образа много ценнее, нежели сохранность людей?       Накая-сама улыбалась так мило, что Канонджи хотелось завыть и удрать.       — Там был тот мальчик, о котором вы говорили, — вместо этого сказал он слабым голосом, — ну и я…       — Мисао-сан, — женщина снова покачала головой, — не просила ли я не мешать этому мальчику? Пусть это и было лишь моё пожелание, я смела надеяться, что вы последуете ему, а не пойдёте наперекор. Ужели мои слова так мало значат?       Канонджи всхлипнул как маленький мальчик и бухнулся лбом в пол:       — Простите, Накая-сама! Мне очень жаль, Накая-сама!       Женщина выдержала паузу и устало вздохнула:       — Пожалуйста, больше не подвергайте себя опасности, Мисао-сан. Я не сержусь на то, что вы решили поступить по-геройски, но я бы хотела, чтобы вы осознавали свои возможности, и не пытались прыгнуть выше головы.       — Я больше не буду, Накая-сама! — горячо заверил Канонджи, всё ещё не отрывая лица от пола.       — Сядьте уже, Мисао-сан.       Мужчина опасливо выпрямился, но женщина, по всей видимости, уже смягчилась.       — Раз уж мы помянули того мальчика, — подал голос молчавший всё собрание Тецуген, — я ведь правильно думаю, что его все видели?       Члены собрания покивали.       — Лично я с ним не знаком, конечно, но пацан приметный, — продолжил глава Хаганэ. — Кто его знает?       Цукихо чуть выдвинулась вперёд.       — Это старший сын семьи Куросаки, его зовут Ичиго.       — Ах да, семья Куросаки, — покивал Тецуген, будто только что их вспомнил. — Сильный дар был у покойной матери семейства, этот же дар унаследовал сын, и в меньшей степени — одна из дочерей. Не поэтому ли мы за ними приглядываем, Куре-кун?       Женщина даже не вздрогнула.       — Именно поэтому.       — А напомни-ка, почему мы только приглядываем, а не берём их под опеку? — тем же вкрадчивым тоном спросил Тецуген.       — Потому что Куросаки Масаки была из семьи квинси, — стоически ответила женщина. — По договору, мы не вмешиваемся в их дела.       — Семья отреклась от Масаки, когда та вышла за Ишшина, — отрезал Тецуген, — так что квинси этого дела их больше не касаются. Придумай другую отговорку.       Накая сидела, опустив ресницы, и молчала.       — Куре-сан, — нарушила тишину Цукихо, — Я помню, как описывала богов смерти Первая Провидица — чёрные одежды и мечи, способные ранить ёкаев. Мало кто видел их воочию, но если судить по записям пяти семей и тому, что рассказал Канонджи-кун… Неужели Ичиго-чан стал шинигами?       Догадка и так витала в воздухе, но кто-то должен быть решиться её озвучить, чтобы и остальные члены собрания смогли начать её обсуждать.       — Тишина в зале! — прикрикнул Тецуёши.       Зарождающийся ропот и правда умолк, а все взоры обратились на Пятую Провидицу.       — Куре-кун? — Тецуген только что локтем её не пихнул. — Что скажешь?       Женщина наконец подняла глаза. Ответ явно дался ей непросто:       — Было предсказано, что от смертной женщины родится бог смерти, не ведающий своего наследия. Воистину, пророчество сбылось.       Члены собрания снова зашушукались, но на этот раз никто не стал обрывать гул голосов.       — Вы знали, что это будет младший Куросаки? — спросил Ядо.       — Были знаки, — туманно ответила Накая, отводя глаза.       — И почему мы об этом узнаём только сейчас? — поинтересовался Тецуген.       Женщина обвела глазами собравшихся — и на обращённых к ней лицах было лишь желание услышать ответ.       Кончиками пальцев она молча коснулась пола перед собой и поклонилась — достаточно низко, чтобы все оторопели.       — Первая Провидица завещала нам избегать богов смерти, и не вмешиваться в их дела, — сказала Накая глухим голосом. — Обстоятельства встречи родителей Куросаки Ичиго указывали на то, что он может оказаться тем самым предсказанным шинигами. Поэтому, следуя указаниям предшественницы, я распорядилась наблюдать за этой семьёй, не выдавая своего присутствия. И поскольку пророчество сбылось, я прошу всех так же последовать завету Первой Провидицы, и не вмешиваться в действия Куросаки Ичиго, если только это не ставит под угрозу членов пяти семей и вверенных им подопечных.       Она наконец завершила поклон, коснулась лбом пола:       — Нижайше прошу пять семей Хинамиямы оказать мне помощь.       Многие помнили Куренай двенадцатилетней девочкой, и потому имели все основания ожидать от неё такого почтения — не будь она Пятой Провидицей.       — Ну хватит, сядь ровно уже, — пробурчал Тецуген, озвучивая всеобщий дискомфорт. Накая не пошевелилась.       Он обвёл собравшихся взглядом, серьёзным и решительным, и сказал уже громче:       — Семья Хаганэ поддерживает Пятую Провидицу дома Накая!       Подобрались и остальные, зазвучали голоса:       — Семья Ядо поддерживает Пятую Провидицу дома Накая!       — Семья Хомура поддерживает Пятую Провидицу дома Накая!       — Семья Морита поддерживает Пятую Провидицу дома Накая!       — Семья Сотогава поддерживает Пятую Провидицу дома Накая!       Выпрямившаяся было женщина снова склонила голову.       — Дом Накая от лица Пятой Провидицы благодарит пять семей за поддержку. Обещаю не злоупотреблять оказанным мне доверием.       Один вопрос повестки дня можно было закрыть — но увы, он был не единственным.       — Итак, на нашей территории появился новый шинигами, — начал глава Хаганэ деловым тоном, — и я думаю, что Урахара уже в курсе.       — Он был на съёмках — подал голос Тецуёши. — И тоже наверняка всё видел.       — Думаю, хитрый жук не преминет прибрать пацана к рукам. Но мы заветам следуем, и в дела шинигами не вмешиваемся, так, Куре-кун?       — Так будет лучше всего, — кивнула она. — Возможно, в будущем Куросаки Ичиго узнает о пяти семьях, но пока в этом нет необходимости.       — Значит, продолжаем работу в штатном режиме, — подытожил глава Хаганэ, и бросил взгляд на Провидицу, ожидая подтверждения.       Преемницы учились держать лицо — а поскольку делали это по одной и той же методике, то и эмоции проявляли похожим образом. И Тецуген видел, что под маской сдержанности Накая чем-то обеспокоена, и хочет о чём-то попросить, но не решается это сделать, неизвестно уж по какой надуманной причине.       Глава семьи Хаганэ вздохнул.       — Надо будет свернуть деятельность? — спросил у неё Тецуген.       — Напротив, — женщина покачала головой. — Я боюсь, что помощь пяти семей понадобится очень скоро.       Гордость, по всей видимости, тоже передавалась от наставницы к ученице. Почему-то все провидицы дома Накая вели себя так, будто им надо было в одиночку тащить на себе весь небесный свод.       Но именно на этот случай и существовали пять семей Хинамиямы.       — Хватит уже вокруг да около ходить, — недовольно сказал Тецуген, — Что от нас требуется?

***

      За последние пару месяцев Урахара достиг среднегодового лимита на отлучки из магазина, и теперь уверенно шёл на превышение. Когда-нибудь это должно было случиться, просто он всегда думал, что это произойдёт из-за Айзена.       Впрочем, учитывая широкую область действий последнего — в каком-то смысле, так и было.       Собственного производства как такового в Каракуре не было, но подобие промзоны всё же образовалось, и различные предприятия, магазины и рестораны по мере необходимости использовали её под свои нужды. В основном, на этой территории находились складские помещения; владельцы складов постоянно менялись, кто-то съезжал, кто-то выживал с места соседа, кто-то по-тихому выкупал отдельные стеллажи и распихивал коробки по нескольким помещениям.       Один из складов стоял на отшибе, и представлял из себя порядком обветшалое здание. Если бы все предприниматели Каракуры собрались вместе и поставили на повестку вопрос «Чей амбар?», то с удивлением обнаружили бы, что ни один из них им не владеет — но все были уверены, что склад закреплён за кем-то из соседей, а потому вопроса никто не задавал. Налоговой до склада не было дела, административно-техническая инспекция о его существовании не знала, и даже для падкой на приключения молодёжи он представлял мало интереса.       Туда-то Урахара и направлялся.       Склад он, как и магазинчик в своё время, нагло экспроприировал, выкрав документы у свежеиспечённых покойников, взамен отправив их в благополучные районы Руконгая — так что по документам, считался законным владельцем. Таким же образом он в своё время собирался завладеть каким-нибудь жильём, но сбежавшие с ним сто лет назад лейтенанты и капитаны на тот момент пребывали в глубокой депрессии, и складское помещение их вполне устраивало.       Со временем они его даже благоустроили, отгородили себе личные комнаты (маленькие войны за их границы вспыхивали до сих пор), и вообще привели в жилой вид. Половина вайзардов даже вполне тихо и мирно друг с другом уживалась, да и во второй половине самые частые скандалы были только между Хирако и Хиёри, из-за давней взаимной неприязни — а Маширо хоть и бесила Кенсея своими выкрутасами, но делала это не специально.       Урахара привычно проскользнул сквозь барьер, не менее привычно уклонился от Хиёри, летящей с кулаками в сторону Шинджи — учитывая, что оба были без масок, скорее всего, это была обычная драка, а не спарринг — и направился к комнате наблюдения.       Комната хоть и носила такое серьёзное название, по факту была лишь углом, отгороженным гипсокартоном и барьерами Хачигена (для прочности), в котором находился стол с картой Каракуры, спионеренная из какого-то центра тренингов белая доска, разномастные фломастеры из списанных товаров канцелярского магазина, и прочее барахло для планирования действий.       Как и ожидалось, в комнате уже был Хачиген, с задумчивым видом вымеряющий что-то на карте, и Лав с очередным томиком Шонен Джампа в руках. В углу Лиза читала какую-то мангу с таким серьёзным видом, будто это был научный талмуд по квантовой механике, хотя обложка у манги была совершенно непотребная. Урахара аж засмотрелся, пытаясь понять, как расположены конечности нарисованной девушки относительно многочисленных ленточек и цепей.       — Романтическая история о любовном треугольнике, — вывел его из транса голос Лизы. — Главную героиню одновременно хотят её друг детства и коллега по работе. Один из них садист, и имеет большую коллекцию…       — Ядомару-сан, но я вовсе ни о чём не спрашивал! — натянуто улыбнулся Урахара.       — Подумали очень выразительно. Одолжить?       — Нет-нет, спасибо, я сегодня совершенно по другому вопросу, — заверил он, и бочком пробрался к Хагичену.       Тот молча кивнул вместо приветствия, и обвёл район вокруг больницы Мацукура.       — Вот здесь во время съёмок был повышенный фон Мглы, восемь баллов.       — Хммм, — Урахара достал пару листов с распечатками, сверил показатели. — Я был на самой съёмочной площадке, и замерил не больше пяти. Кто был на обходе?       Лав поднял руку, не отрываясь от Джампа.       — Сверим детекторы? — спросил Хачиген.       — Давай. Чёрт его знает, может, калибровка слетела…       Несколько минут спустя оба детектора — один вайзардов, второй Урахары — выдали совершенно одинаковые тестовые значения.       — Гм, — глубокомысленно изрёк Киске.       — Возможно, Мгла была гуще у краёв аномалии? — предположил Хачиген, обводя в уже отмеченной на карте зоне круг поменьше. — Там было довольно много духовно одарённых, они могли разредить фон.       — Чтобы фон разредить, нужно сначала этот фон иметь, — Киске покачал головой. — А если он был изначально восемь баллов, то туда в принципе никто бы не смог попасть, все бы шли мимо. Кроме того, посмотри-ка на более ранние показатели.       Хагичен вгляделся в поданную распечатку.       — Пять баллов?       — Пять баллов, — подтвердил Киске. — И за последние два года отклонения составляют не больше балла. Самые ранние замеры — за месяц до съёмок, и там тоже показатель в пять, что в эти отклонения укладывается.       — Но в сам день съёмок на границе этой зоны фон повысился до восьми… — задумчиво протянул Хачиген.       — И по всей видимости — именно что незадолго до начала съёмок.       — А после них какой был показатель?       Съёмки были всего лишь накануне, и замеры Киске сделать не успел.       — Сейчас выясним, — вздохнул он. — Маширо на месте?       Получив в ответ кивок, Урахара выглянул за дверь.       — Маширо-чааан! — крикнул он в глубину склада. — А подойди, дело есть!       Несколько минут спустя девушка свалилась ему практически на голову, и с радостно-приветственным воплем повисла на шее.       — Привет-привет, — Урахара похлопал её по спине, — Не сбегаешь ли до больницы Мацукура? Надо сделать замеры фона Мглы, очень срочно.       — Будет сделано, сэр! — гаркнула Маширо, комично отдавая ему честь.       Получив один из детекторов, девушка проскакала по горке ящиков и выскочила через окно.       — Минут пять, и будет у нас текущий показатель, — сказал Киске, возвращаясь к столу. — На чём мы остановились?       — Изменения фона, — отозвался Хачиген.       Он стоял у белой доски, и рисовал на ней ярко-розовый бублик неправильной формы.       — Месяц назад фон вокруг больницы составлял пять баллов, — он указал маркером на аморфный блин с цифрой пять, нарисованный выше. — Что происходило с фоном после этого, мы не знаем, — он прочертил линию к бублику, подписал её «один месяц», а с другой стороны добавил знак вопроса, — но во время самих съёмок в центре зоны фон остался на отметке в пять баллов, а на её границе поднялся до восьми.       Возле закрашенной части бублика появилась цифра восемь, а в его дырке — цифра пять.       — Причём фон поднялся только после того, как около больницы собралась съёмочная группа и зрители, — добавил Киске, — иначе они не смогли бы подойти.       Доска обзавелась соответствующими отметками.       — И теперь встаёт вопрос, — задумчиво проговорил Хачиген, — что всё это значит.       — Кто-то закрыл двери, чтобы больше никто не вошёл? — подал голос Лав.       Урахара и Хачиген обдумали это предположение.       — Или сделал ловушку, чтобы никто не вышел, — сказала Лиза.       Урахара и Хачиген подумали ещё немного.       — Это скорее всего, — кивнул Урахара. — Во-первых, Пустой там появился, и если бы не временный шинигами, то ему было бы чем поживиться. Во-вторых, Уруру заметила чьё-то присутствие, но ни я, ни Тессай ничего не почувствовали.       — У нас всё ещё нет подтверждения тому, что за Мглой кто-то стоит, — заметил Хачиген.       — Но ведь все признаки на это указывают? Даже если никто не создаёт эту аномалию целенаправленно, явно есть тот, кто может ей управлять, или использовать её изменения в своих целях. Вспомни случай с Иноуэ — думаешь, там случайно цукирэй был на самом краю аномалии, да ещё запечатанный?       — Иноуэ, Иноуэ, — Хачиген потёр лоб, — А, да… та девочка с латентным даром? Куросаки Ичиго недавно уничтожил Пустого в непосредственной близости от неё. Но разве печати там были не местных экстрасенсов?       — Печати местных экстрасенсов не смогли бы так долго удерживать полноценного Пустого столько времени, — настойчиво проговорил Урахара, — Ты же не думаешь, что там кто-то по соседству дежурил круглые сутки, и постоянно обновлял печать?       — Морита, — подала голос Лиза.       В стенку ударилось что-то большое, заставив барьер низко завибрировать.       — Шмакодявка, прибью нафиг! — раздался снаружи вопль Хирако, а затем стремительно удаляющийся топот ног.       Никто из вайзардов в комнате даже не вздрогнул.       — Кто кого? — рассеянно спросил Киске.       — Хиёри съела его пудинг, а Шинджи не простил, — пояснил Хачиген. — Что ты сказала?       — Морита Шигео, — повторила Лиза, переворачивая страницу. — Сосед Иноуэ Орихиме. Имеет связи с Хаганэ.       На лицо Урахары набежала тень.       — Видимо, Хаганэ наблюдают за девочкой, — миролюбимо заметил Хачиген, — они же для этого приехали в Каракуру, следить за городом и его жителями.       — Найти бы их провидящую бабку, да потрясти хорошенько, чтобы рассказала, чего она там им напророчила, — тоскливо сказал Киске. — Может, это они Мглу по Каракуре распространяют?       — Исключено, — авторитетно сказал Хачиген. — Никто из них не может обладать достаточно развитым навыком манипуляции духовной энергией, чтобы это сделать. Максимум — они могут наблюдать за изменениями в энергетическом фоне, и избегать наиболее опасных мест.       — Но в зону с повышенным фоном Мглы они же зачем-то заявились! Да ещё и притащили своего распиаренного медиума! Они что, другого дзибакурэя для съёмок найти не смогли?       Урахара всегда чувствовал, что-то упускает из виду, когда дело касалось вопросов Мглы, каракурских экстрасенсов, и возможных взаимоотношений между ними. Но у него никогда не получалось выяснить, что именно он упускает, что не добавляло ему душевного равновесия.       — За Хаганэ и их подчинёнными могут наблюдать, — сказал Лав. — Как раз тот, кто связан с Мглой.       У Киске заныло где-то в затылке. Хаганэ и их подчинённые — духовно одарённые разных мастей. Если наблюдать за духовно одарёнными, то до управления ими же — рукой подать. Если ими управлять…       — При такой концентрации сильных душ, Каракура становится отличным местом для охоты Пустых, — сказал Хачиген. — Появление Пустого во время съёмок это подтверждает. И дежурного шинигами в городе официально нет.       — Официально-то он как раз есть, — сказал Киске, — приблуда клана Кучики.       — Это которая передала свои силы Куросаки Ичиго и теперь ходит в обычном гигае?       — Она самая. Судя по всему, её пока не хватились, а в дежурной части вообще лежит распоряжение, что она в Каракуре жить будет в собственных апартаментах. Так что думаю, хватятся её только если она сама явится с повинной.       — А документы подлинные? — поинтересовался Лав.       — Не знаю… так, мы уходим от темы, — Урахара подошёл к белой доске, взялся за маркер. — Во время съёмок повысился фон на границе аномальной зоны, из-за чего в эту зону невозможно было проникнуть извне. Также во время съёмок в центре зоны скопилось много душ с высоким уровнем рейрёку. Проход в зоне, как выяснилось, открыть можно, и Пустой в зоне появился. Можно сделать два предположения.       Урахара начертил от бублика две стрелочки:       — Предположение первое, — фломастер заскрипел под одной из стрелочек, — кто-то намеренно собрал в одном месте души с высоким уровнем рейрёку, чтобы их съел Пустой, вероятно, для ускорения его роста. Предположение второе, — Урахара перешёл к другой стрелочке, — учитывая присутствие местных экстрасенсов, а также Куросаки Ичиго, все эти люди были собраны для наблюдения за их реакцией во время появления Пустого… или скорее, для наблюдения за непосредственно Куросаки Ичиго, и оценки его способностей.       — То есть, ты предполагаешь что за этим стоит Айзен, — уточнил Хачиген.       — То есть, я уверен, что за этим стоит Айзен, — сказал Киске, сверкая глазами из-под панамки, — Кто ещё будет подобным заниматься, Маюри? Или всё ещё будем считать, что это просто естественные изменения фона, а всё остальное — просто цепь случайностей?       — Гм, ну, если сегодня фон тот же, что и вчера, то возможно, что он постепенно менялся в течение того месяца, что мы его не наблюдали…       — Кстати, а люди оттуда ушли? — подала голос Лиза.       — В смысле?       — Если из-за повышенного фона в центр зоны нельзя было проникнуть снаружи, — сказала девушка, невозмутиво переворачивая страницу, — то по идее, из-за этого же фона выйти из неё тоже было нельзя.       — Люди должны были уйти после съёмок, — сказал Лав, поднимая голову. — Если бы такая большая группа осталась там, то это бы заметили.       — К тому же, фон не мог повышаться постепенно в течение месяца, — добавила Лиза, — ведь в таком случае туда никто не смог бы подойти, так?       Если бы работа мозга сопровождалась реальным звуком, то в комнате был бы слышен только он.       — Хэээй, я вернулась! — на стол прямо с потолка шлёпнулась Маширо, и торжествующе воздела руку с зажатым в ней детектором. — А кому свежие показатели фона Мглы вокруг больницы Мацукура!       Киске и Хачиген одновременно вгляделись в экранчик.       — Четыре балла! — удовлетворённо сказал Киске.       — Ну хорошо, запишем это на счёт Айзена, — не стал спорить Хачиген. — И что мы теперь будем делать?

***

      Ишида Урью не был обычным японским подростком, и этим втайне от всех очень гордился.       Во-первых, он был отличником, что уже ставило его на довольно высокую ступеньку. Во-вторых, несмотря на отличные оценки и интеллигентный вид, его не причисляли группе ботаников и не подвергали гонениям одноклассники. В-третьих, он состоял в кружке труда, и за свои божественные навыки кройки и шитья имел хорошие отношения с многими девочками.       Но академические успехи, социальное положение и симпатии противоположного пола проигрывали самому главному — родословной.       Пусть из близких родственников в живых остался только отец, общение с которым свелось к минимально необходимому, а теплотой напоминало снега Заполярья, происходил Урью из благородной семьи квинси, представителей голубой крови среди духовно одарённых. В отличие от медиумов, экстрасенсов и всяких там экзорцистов, Урью мог уничтожать Пустых, расщепляя их нечистые души с помощью тайных умении, передаваемых из поколения в поколение. И пусть он лишь полукровка, но всё же являлся последним квинси, а значит, должен соответствовать.       И всё было спокойно в его родной Каракуре, пока однажды духовная сила одноклассника не сменила свой цвет, а сразу после этого к ним перевелась странная девочка — причём они оба как-то подозрительно быстро сдружились, несмотря на нелюдимость первого и странное поведение второй.       Историю квинси Урью знал хорошо, и о взаимоотношениях предков с шинигами знал не хуже, но за одноклассником всё же проследил. Вопреки ожиданиям, не какой-то шинигами заменил Куросаки Ичиго, а сам Куросаки Ичиго стал шинигами, и выходило так, что как раз из-за Кучики Рукии, у которой собственной духовной силы почти не осталось.       И поскольку медиум из Куросаки был так себе, то и шинигами получился не лучше, а Кучики или сама была посредственностью, или не считала нужным его чему-то нормально обучать. И сам Куросаки даже не думал как-то тренироваться и совершенствоваться, и только бестолково бегал по городу, отправляя ненавистных Пустых в Общество Душ. И много он так набегает, размахивая своей гладильной доской?       Вот и получалось, что вменяемых защитников у Каракуры, в которой было полным-полно духовной энергии, и не было. Так что волей-неволей, а пришлось пойти в обход отцовского указа и взяться за лук.       Не сваливать же заботу об охране простых смертных на местных экстрасенсов?