***
Врачи не знали, почему Гермиона Грейнджер не приходит в себя. Все обследования указали на то, что девушка давно должна была открыть глаза, но этого никак не происходило. У неё была повреждена лишь нога, но вовремя поставленный жгут сделал своё дело и врачи говорили о полном восстановлении. Спустя день после трагедии, когда соседка на несколько часов покинула девушку, а потом вернулась, она обнаружила, что Гермионы Грейнджер и след простыл. Лишь смятое в кучу постельное белье говорило о то, что совсем недавно здесь кто-то лежал. Врачи на все вопросы лишь отвечали, что за ней пришёл какой-то дальний родственник и забрал в платную клинику. Но соседка знала, что, кроме родителей, у девочки никого больше не было. Так Гермиона Грейнджер бесследно пропала и никто из соседей больше никогда ничего о ней не слышал.***
В больнице святого Мунго, куда привезли молодую волшебницу, находящуюся без сознания, царствовал хаос. Много раненых волшебников, в особенности полукровок и маглорожденных, занимали почти все палаты, так что для ещё одной пациентки еле нашли место. Все Министерство Магии собралось здесь, опрашивая тех, кто мог дать хоть какие-то показания. Но все опрошенные, как один, говорили, что видели людей в чёрных мантиях, в капюшонах. Пожирателей Смерти. И из-за этой неразберихи человек, привезший Гермиону Грейнджер, на своё счастье смог остаться неузнанным. С помощью оборотного зелья, изменив внешность, он оставил девушку на одного из целителей, а потом незаметно вышел через главный вход, слившись с толпой. Целители, как и обычные врачи, тоже не знали, что было с девушкой. Единственное, что отличало их догадки от догадок маглов, заключалось в том, что они не сомневались в использовании какого-то Темного заклинания. Один за другим, специалисты в этой области оценивали состояние волшебницы, но все пожимали плечами, не давай точного ответа. Никто не знал, какое заклинание было использовано, даже предположений не было. Девушке давали одно зелье за другим, смешивали разные компоненты, надеясь, что хоть что-то поможет. И, когда они уже потеряли веру, перестали часто навещать больную, она очнулась. Открыла глаза, вздохнув так резко, что в груди закололо. Хватая ртом воздух, оглядывала незнакомые лица. Никого не узнавала.***
Гарри уже был в Норе, в гостях у Уизли, когда по волшебному радио, которое он выключал только на ночь, сообщили последние новости. Уже до боли знакомый голос комментатора звучал необычно грустно с первых слов. «Дорогие мои слушатели, вынужден сообщить прискорбные новости. Пожиратели смерти напали на несколько небольших городов возле Лондона, где жили маглы. К сожалению, там также жило много волшебников. Многие из тех, кто выжил, сейчас находятся в больнице Святого Мунго…» Этой информации хватило, чтобы Гарри Поттер заволновался. Комментатор не сказал, где именно происходили нападения, но не сомневался, что скоро придёт очередь и других городов. Спустившись вниз, в столовую, Гарри сразу понял, что не только он слушал радио. Все Уизли, кроме Чарли, Перси и Билла, сидели за столом, не переглядываясь, глядя прямо перед собой. Никто не сомневался, что среди пострадавших мог быть кто-то из их знакомых, поэтому каждый уже мысленно в голове прикинул список, кому стоит написать. — Мальчики, а вы давно писали Гермионе? — приглушенно спросила миссис Уизли. Она сама не знала, почему подумала именно о ней, возможно, какое-то седьмое чувство заставило произнести именно это имя. Переглянувшись, Гарри и Рон виновато опустили глаза в пол. Они не писали своей лучшей подруге больше месяца, с тех самых пор, как началось лето. Почему? Не могли объяснить. По крайней мере, другим. Рон даже Гарри, своему лучшему другу, не сказал о том, что по уши влюблён в неё. Хотя тот об этом давно догадывался. — Я ей писала неделю назад, мама. — подала голос Джинни. — Пригласила к нам, и она сказала, что обязательно приедет. — И когда должна приехать? — Вчера. Должна была приехать вчера. Джинни, как и брат, опустила голову, боясь напороться на осуждающий взгляд матери. Она не хотела признавать, что не хочет, чтобы Гермиона Грейнджер приезжала сюда. Не хотела признавать даже самой себе, что ревнует Гарри к ней. Ведь, пока их лучшая подруга не приехала, они втроём отлично проводят время, а, когда Гермиона приедет, у них снова начнутся секреты, и Джинни снова станет лишней в их компании. Ей не место среди них, это она усвоила уже давно. — Так почему ты ещё здесь? Напиши ей, в конце концов, мы же сами можем за ней приехать. Правда, Артур? Мистер Уизли кивнул, не отрываясь от ремонта какого-то очередного маггловского прибора. А Джинни ничего не оставалось, как подняться к себе и на скорую руку написать письмо, чтобы не появилось лишних вопросов от матери. К тому же, она чувствовала вину за свои мысли, но ревность никуда не делась.***
Прошел день. Второй. Гермиона не отвечала. Теперь уже никто не сомневался, что что-то случилось, ведь кто-кто, а Грейнджер всегда нашла бы способ связаться с ними. Вся семья второпях собиралась поехать к ней домой, толкаясь и бурча под нос про слишком маленький дом для такой большой семьи. Когда все были готовы, а камин зажжен, семья Уизли и Гарри взяли по щепотке летучего пороха. Один за другим они исчезали в зеленом пламени, в несколько мгновений оказываясь в Лондоне, в косом переулке. Уже оттуда, отряхивая мантии от копоти, они сели на «Ночного рыцаря». Поездка длилась не больше десяти минут, но почти всех, особенно Рона, укачало. С позеленевшими лицами они вышли на одной из улиц… Точнее, там, где от нее что-то осталось. И застыли. Гарри, еще не успевший ступить на твердую землю, развернулся к кондуктору, Стэну Шанпайку: — Стэн, мы не туда приехали… — Туда, мой дорогой друг. Этот город был одним из тех, который подвергся нападению. Гарри, даже не дослушав до конца, с громким криком «Гермиона!» кинулся вглубь улицы, не узнавая этого места. Все дома сожжены, разрушены, и, делая шаг, в воздух поднималось облако сажи и копоти. Поттер не смотрел, бежит ли кто-то за ним следом. Он по привычке отсчитывал девять домов по правую руку, уже зная, что обнаружит возле десятого. Лишь развалины. И на улице, кроме них, никого не было. Все люди, жившие здесь, разъехались, больше не видя смысла оставаться. Находясь в шоке, прибывшие строили догадки, жива Гермиона Грейнджер или погибла под обломками. Ни Гарри, ни Рон, не хотели верить в худшее, но, уже столько лет постоянно находясь на волосок от смерти, они уже принимали ее, старуху с косой, как данное. Как нечто, которое рано или поздно достигнет каждого. Но в голове не могло уложиться, что именно Гермиона, самая умная и сообразительная из них, могла открыть этот счет. Никто не хотел верить. Миссис Уизли, протирая щеки, мокрые от слез, платком, предложила поехать в Больницу Святого Мунго, а уже там решать, что делать дальше. Вновь поймав «Ночного рыцаря», они поехали в самый центр Лондона. А Стэн, узнав, кто именно жил в одном из сгоревших домой, расплакался, и, сославшись на аллергию, ушел, чтобы никто не видел его слез. Ехали в абсолютном молчании.***
Всей толпой ворвавшись в Больницу Святого Мунго, они сразу подошли к ведьме, у которой был список больных. По несколько раз перепроверяя список, никто не нашел строчки, где было бы написано «Гермиона Джин Грейнджер». Из последних сил сдерживая громкие рыдания, миссис Уизли спрятала лицо на груди мужа; Фред и Джордж, не имея никакого желания шутить, встали по бокам от Джинни, приобняв сестренку за плечи; Рон невидящим взглядом смотрел прямо перед собой, а Гарри потирал пальцами переносицу, стараясь собраться с мыслями. Какая-то идея крутилась в голове, но Поттер никак не мог поймать ее за хвост, пока мимо них не прошла волшебница с наручными часами. — Рон, часы! Рон Уизли, и так не шибко сообразительный, а в стрессовых ситуациях думающий еще медленнее, чем обычно, посмотрел на своего друга, как на идиота. Остальные Уизли тоже с недоумением посмотрели на Гарри. — Тебе время подсказать? Гарри почти разозлился на Рона, но решил, что сейчас не время ссориться с лучшим другом. — Гермиона на Рождество подарила тебе свои часы, после того, как мы прождали тебя несколько часов. Отслеживающее заклятие! Искорка надежды засела в глазах всех Уизли. Рон отдал часы, которые всегда хранил в кармане, Фреду, так как сам еще не мог колдовать вне Хогвартса, а близнецы, по меркам волшебников, уже были совершеннолетними. Несколько невероятно долгих секунд ничего не происходило, а потом губы Фреда растянулись в улыбке. — Она близко. Он повел всех на пятый этаж, где на табличке значилось: «5 этаж. Недуги от заклятий — Наговор, не совместимый с жизнью, порча, неправильно наложенные чары, потеря рассудка и прочее». Идя по лабиринтам коридоров, Фред остановился возле одной из дверей, ведущих в палату пациента. Гарри долго не мог решить, постучать или просто войти, но потом, выбрав второй вариант, открыл дверь. Свет, льющийся из окон, ударил по глазам, которые привыкли к мраку коридора. Часто-часто моргая, Гарри ожидал, пока глаза привыкнут. А потом вошел. В начале он подумал, что Фред Уизли что-то напутал, оглядывая занятые койки. Взгляд зеленых, как у матери, глаз, скользил по лицам волшебников и волшебниц, не узнавая никого. Кто-то был с повязкой на голове, кто-то был с перекошенным из-за неверно произнесенного заклинания лицом, кто-то сидел с огромным ведром на коленях. А потом Гарри посмотрел на самую дальнюю койку, где из-под легкой простыни виднелась объемная куча каштановых волос. Сердце пропустило несколько ударов, а потом мальчик, осторожно, как будто подкрадываясь к опасному животному, подошел к тому месту. Дрожащей рукой он слегка отодвинул простынь с лица волшебницы, на которую упала его тень. Она открыла глаза. Гарри забыл, как дышать. Несколько секунд карие глаза, цвета шоколада, смотрели в зеленые. А потом девушка подтянулась на локтях и села в позу лотоса. Она улыбалась, но взгляд Гермионы Грейнджер не нравился Поттеру. За несколько секунд до того, как девушка заговорила, Гарри понял, что именно его не устроило… — Кто вы? Узнаваемости.